Мертвая тишина
Шубин подозвал к себе лазутчика, и они направились к тому месту, откуда по разведчикам вели огонь, перекрывая им дорогу на север. Лес здесь рос смешанный – ель пополам с березой. За могучими еловыми стволами, спускавшими свой зеленый шатер до самой земли, было легко укрыться. Обнаружить врага, спрятавшегося за елью, можно было лишь тогда, когда он откроет огонь, то есть обнаружит себя. Значит, разведчикам надо было двигаться, выходить из укрытия, подставлять себя под пули врага, чтобы понять, где этот враг находится. И в тот же миг надо было сделать ответный выстрел и убить немца.
Шубин и Рябов медленно продвигались вперед, держась неподалеку друг от друга, перебегая от дерева к дереву. Пока один перебегал, второй следил за чащей впереди – не сверкнет ли там вспышка выстрела. Вот Шубин совершил очередной бросок вперед – и тут же шагах в двадцати от него сверкнул огонь, и пуля сбила шапку с головы разведчика. И не просто сбила – она чиркнула Шубина по коже, он почувствовал острую боль. В тот же миг Рябов выстрелил туда, откуда стрелял немец. Донесся стон, а потом звук упавшего на снег тела. Рябов бросился вперед, чтобы добить врага. «Стой! – хотел крикнуть ему Шубин. – Это ловушка!»
Но крикнуть он не успел. Из другого места, чуть дальше от Шубина, тоже раздался выстрел, и Рябов рухнул на землю. Первым порывом Шубина было – кинуться на помощь к другу. Но он знал, что этого же ждут от него враги. Глеб был уверен, что немец, в которого стрелял лазутчик, только притворился раненым, нарочно упал. Нет, оба его врага живы, они ждут, что он совершит ошибку. И Шубин замер за толстой елью, стараясь не выдать себя ни одним движением.
Но долго так стоять он тоже не мог. Справа, со стороны дороги, слышались выстрелы, оттуда приближалась целая цепь немецких солдат. Ему надо было покончить с этими двумя немцами до того, как сюда подойдут основные их силы. Значит, нужно использовать другое оружие… Шубин достал из кармана гранату и выдернул чеку. После этого он бросился влево, ближе к тому немцу, который изображал «убитого». И тут же в него стали стрелять – и этот «убитый», и второй немец, находившийся правее, и даже издалека, из подходящей все ближе цепи. И хорошо, что немцы стреляли, он именно этого и хотел! Теперь он видел, где находятся враги. И Шубин метнул гранату в то место, где был «убитый». Грянул взрыв, и капитан ясно увидел, как врага отбросило в сторону, развернуло, ударило о дерево. Теперь-то он уж точно убит. Шубин совершил еще одну перебежку – и бросил вторую гранату в сторону второго врага. И снова попал – немец рухнул на землю.
После этого Шубин прислушался к звукам, которые доносились с той стороны, куда ушла его группа. Слышались лишь редкие винтовочные выстрелы. Кто-то стрелял с интервалом примерно в минуту. Это могло означать только одно: группа оторвалась от наседающих немцев, ушла глубоко в лес и теперь человек, оставшийся для прикрытия отхода, ведет заградительный огонь. Шубин засек направление на эти редкие выстрелы и двинулся в ту сторону.
Он двигался быстро, лишь изредка останавливался, чтобы прислушаться. Сейчас, в темноте, ему приходилось ориентироваться только на слух. Так он шел около часа. Выстрелы позади смолкли, он уже далеко отошел от железной дороги. Стало ясно, что немцы прекратили преследование разведчиков и вернулись к дороге.
Так Шубин достиг большого прогала на склоне холма и увидел, как на той стороне поляны несколько человек скрылись в лесу. Тогда Шубин прибавил ходу и поспешил за ними. Спустя несколько минут он догнал свою группу.
Глава 14
– Ну как, все в порядке? – спросил он сержанта Коростылева.
– Да не совсем, – ответил тот. – Есть хорошие новости, а есть плохая. Первая хорошая новость – что мы ушли от немцев. И ушли в основном благодаря отличной стрельбе Игната Тимофеевича и умелым действиям этих мальчишек, Егора и Семена. Они так быстро меняли позиции, что казалось, будто их не двое, а четверо или шестеро. А старик Игнат оказался метким стрелком – не меньше трех немцев положил. Он наш отход все время прикрывал.
– Ага, значит, это он стрелял. Я выстрелы слышал, – сказал Шубин. – А какая же плохая новость?
– Плохая новость та, что Олег Бескровный ранен. И его тяжелее ранили, чем Семена, – ему в грудь пуля угодила и застряла. Идти он сам не может, приходится его нести. Так что из всей нашей основной группы в строю остались только я да Руслан Киреев. А у вас что? Где Володя Рябов?
– Нет Володи, – сухо ответил Шубин. – Убит. Выходит, у нас в строю остались, считая меня самого, только три опытных бойца.
– Да еще Игнат Тимофеевич и Егор с Семеном, – добавил Коростылев.
– Да, еще двое мальчишек… – задумчиво произнес Шубин. – Значит, всего в строю осталось шестеро. А Кожинов сам, без посторонней помощи, идти может?
– Да, Семен идти может, – ответил сержант. – А вот Олега надо нести. Мы пока что его на шинели несли, когда от немцев уходили. Но ему так хуже, рана болит. Надо ему носилки соорудить.
– Да, давайте делать носилки, – согласился Шубин.
Группа остановилась, и несколько человек занялись изготовлением носилок из подручного материала, то есть из сучьев. И тут снова с лучшей стороны показал себя Игнат Тимофеевич. Он очень ловко обходился с обыкновенным складным ножом, так что не прошло и получаса, как носилки были готовы. Поверх веток в них настелили еловых лап, и на них уложили раненого снайпера. Коростылев и Киреев несли носилки, Шубин шел впереди, указывая дорогу, а Игнат Тимофеевич замыкал шествие. Через час они вернулись в свой шалаш.
Здесь в первую очередь разожгли костер, чтобы вскипятить воду. Надо было промыть и перевязать раны Кожинова и Бескровного. Ну и чая тоже всем хотелось. Когда Шубин осмотрел рану Семена Кожинова, он приободрился: рана была сквозная. Была надежда, что эта рана заживет сама. А вот ранение снайпера Олега Бескровного носило другой характер. По всей видимости, пуля попала в легкое. Олегу было тяжело дышать, он был без сознания, и у него была высокая температура – он весь горел. Правда, померить температуру было нечем.
Разведчики съели то, что у них нашлось, и ближе к утру легли спать. А Шубин стал думать, как поступить. Смерть одного разведчика и ранение двух других сильно уменьшили возможности группы. С другой стороны, неожиданное пополнение, Игнат Тимофеевич и двое мальчишек, показало себя с хорошей стороны. «Да и вообще, никто не отменял приказа биться с немцами до последнего, – решил Шубин. – Нам велели сорвать вывоз немцами людей и ценностей, сорвать планы немцев уничтожить железную дорогу. И мы это должны сделать, даже если в строю останутся два-три бойца. Да что там говорить: даже если один человек останется в строю, мы должны нанести врагу как можно больший урон».
Это означало, что после отдыха, к вечеру, им снова надо выходить на железную дорогу. Но куда, в какой район? «Пожалуй, в этот раз надо будет нанести удар возле Сафонова, – подумал Шубин. – Немцы нас там не ждут. Теперь они будут усиленно стеречь участок на середине перегона, там, где мы вчера устроили два подрыва. И пусть они нас там ждут. А мы появимся в другом месте…» Он достал карту и стал изучать район возле станции Сафоново. Также он обратил внимание на мост через реку Осьму. «Вот, пожалуй, в этом месте и надо устроить подрыв, – решил разведчик. – Если сумеем свалить мост, это остановит движение по крайней мере на двое суток. Хорошо, что наш подрывник, Руслан, остался в строю. Это большая удача…» С этой мыслью Шубин и уснул.
Разведчики спали до самого обеда. Проснулись, позавтракали и стали собираться на следующую операцию. Шубин осмотрел раненых. Семен Кожинов чувствовал себя неплохо и даже порывался идти с основной группой. Однако Шубин велел ему оставаться в лагере и присматривать за Олегом Бескровным. У снайпера состояние оставалось стабильно тяжелым.
Разведчики взяли с собой большую часть оставшегося у них тола, а также все гранаты, какие нашлись. Шубин также сосчитал запас патронов. Оказалось, что вчерашний ночной бой съел много боезапаса. Осталось на сегодня, может быть, еще на одну вылазку – и все. «Значит, надо бы сегодня еще и немецкими винтовками и автоматами разжиться, – решил Шубин. – К ним мы патроны всегда найдем». И верно: Игнат Бочкарев и юные бойцы Егор и Семен, вооруженные немецкими винтовками, находились в более выгодном положении относительно боеприпасов – их было много.
Солнце начало клониться к закату, когда шестеро разведчиков покинули лесное урочище и направились на юго-запад, в направлении Сафонова. Идти им предстояло около трех часов. И к исходу дня они подошли к выбранному ими району. Место здесь было холмистое, что облегчало скрытное продвижение. Добравшись до последнего холма, с которого открывался вид на реку Осьму и мост через нее, Шубин оглядел местность. Речка текла с севера среди холмов. Мост через нее был небольшой, метров шестьдесят, не больше. А вот охраны на нем было как на каком-то большом сооружении. На обоих берегах возле подъезда к мосту были сооружены дзоты. Весь лес возле подъезда был вырублен на расстоянии почти в двести метров. Подход к насыпи защищала колючая проволока – она тянулась от моста почти на километр. А за проволокой вдоль насыпи стояли часовые – только с одной стороны дороги, которая была видна с той точки, где находились разведчики, Шубин насчитал двадцать солдат.
Шубин решил проверить подходы к мосту вдоль реки. Он спустился по лесу к самой воде и пошел вдоль берега к мосту. Но, не доходя до моста метров двадцать, снова наткнулся на колючую проволоку. А под самим мостом он разглядел немецкий укрепленный пункт, там из-за бруствера торчало дуло пулемета.
Он снова вернулся наверх, на наблюдательный пункт на холме, и стал размышлять. Как же добраться до моста? Попробовать атаковать дзот, закидать его гранатами, потом быстро заложить взрывчатку и устроить подрыв? Но ведь солдаты не только сидят в дзоте, они стоят вдоль всей насыпи. Хватит ли у разведчиков сил для такой атаки? Ведь их всего шесть человек, причем двое из них – просто необстрелянные мальчишки…
Решение пришло внезапно, словно само собой. «Если врагов слишком много, значит, надо их отвлечь, – решил разведчик. – Мы так уже делали, и этот метод дал прекрасные результаты. Нам нужно устроить подрыв полотна в другом месте. И не просто подорвать насыпь, а подорвать ее в момент прохождения состава. И устроить нападение на этот состав. Тогда охрана моста не останется в стороне. Ведь не будут же охранники вот так же стоять, когда в полукилометре от них идет бой? Нет, не будут, они побегут на помощь. А в это время мы и сделаем все, что нужно».
Решение принято, надо скорее выбрать подходящее место примерно в полукилометре отсюда и заложить там взрывчатку. Шубин подозвал к себе сержанта Коростылева.
– Бери с собой Руслана Киреева и Семена Стародубова, – начал объяснять он. – Ступайте на восток. Когда пройдете примерно полкилометра, найдите подходящее место, где можно подорвать полотно. Пусть Руслан заложит взрывчатку, потом ждите, когда появится поезд. Все равно с чем – хоть с песком. Вы взорвете этот поезд и устроите стрельбу по немцам, которые в нем будут. Тут для вас что главное? Главное – не убить побольше врагов, а устроить побольше шума. Под немецкие пули напрасно не лезьте, не геройствуйте. Мне надо, чтобы вы живыми остались. Причем стрелять будете только вы с Семеном. А Киреева, как только он взорвет полотно, отсылай назад, сюда ко мне. Он мне тут будет нужен. Все понял, сержант?
– То есть я так понял, что мы должны провести отвлекающий маневр, – проговорил Коростылев. – Отвлечь немцев отсюда, от моста. Правильно?
– Правильно, – сказал Шубин. – И вот еще что. Когда отсюда, от моста, к месту боя подоспеет подмога, ты должен немедленно прекратить бой и быстро отойти сюда. Надо быстро вернуться! Все, действуй!
Коростылев подозвал подрывника и юного Семена, и они втроем собрались и направились вдоль дороги на восток. А Шубин с Игнатом Тимофеевичем и Егором Коровиным остались на прежнем месте.
Наступило тоскливое время ожидания. Совсем стемнело, на небе высыпали звезды, показался лунный серп. И хотя уже приближалась середина марта, мороз был еще крепкий; он леденил ноги, руки, забирался под полушубки разведчиков. Так прошел час, потом еще полчаса… И вдруг с востока послышался шум приближающегося поезда. Поезд все ближе, ближе… И вдруг этот монотонный звук паровоза заглушил звук взрыва. Было видно, как за поворотом дороги блеснуло пламя, послышался грохот сталкивающихся, падающих с откоса вагонов. А затем донеслись звуки автоматных очередей, винтовочных выстрелов.
Забегала охрана моста. Из дзота выскочил офицер, с ним несколько солдат. Офицер подозвал к себе часть солдат охраны, построил их. Пока он это делал, там, на востоке, звуки боя стали еще громче. К автоматным очередям прибавились взрывы гранат. Услышав эти взрывы, офицер изменил решение – он решил взять с собой почти всю охрану. И с этим отрядом он бегом направился на восток, к месту боя. Возле дзота остались четыре немца, не больше.
Как только враги немного отошли, разведчики покинули наблюдательный пункт и ползком направились к дороге. Они двигались медленно, осторожно. На этом этапе операции самым важным было – не привлечь внимания оставшихся немцев, не показать, что на мост готовится нападение. И с этой задачей разведчики успешно справились. Медленно, со скоростью черепахи, они подобрались к колючей проволоке. Шубин достал ножницы и перекусил нижние витки проволоки. Он еще немного расширил проход, чтобы в него мог пролезть подрывник Руслан Киреев, тащивший мешок, полный взрывчатки. Затем он оставил Егора Коровина сторожить этот проход, а сам с Игнатом Тимофеевичем пополз дальше. Им нужно было ликвидировать всех оставшихся немцев, чтобы Киреев смог заложить взрывчатку и произвести подрыв.
Боковым зрением Шубин следил за своим новым напарником и убедился, что тот все делает правильно, как будто всю жизнь только и делал, что ходил в разведку и снимал часовых. Когда до ближайшего часового осталось шагов десять и дальше скрываться было невозможно, Шубин и Игнат Бочкарев одновременно вскочили и кинулись на двух ближайших немцев. Теперь соблюдать режим тишины было уже не нужно: все равно оставшиеся часовые видели момент нападения. Поэтому Шубин убил своего противника ножом, а Игнат своего застрелил одним выстрелом. Двое оставшихся врагов схватились за автоматы, но выстрелить не успели – разведчики уложили их на месте. Затем они кинулись к дзоту. Важно было уйти из-под огня немцев, засевших в укреплении, приблизиться настолько, чтобы оказаться в непростреливаемом пространстве.
И этот маневр разведчикам тоже удался. Они подбежали к стене дзота как раз в ту секунду, когда засевшие там фашисты открыли огонь. Пулеметная очередь ударила по насыпи, пули зазвенели, отскакивая от рельсов. Но вреда разведчикам этот огонь не мог нанести. А Шубин вынул из кармана гранату, подкрался вплотную к отверстию дзота и швырнул ее туда.
Грянул взрыв, и пулемет замолчал. На всякий случай, для верности, Шубин закинул в укрепление еще одну гранату. Дело было сделано: на этой стороне моста им теперь никто не мог помешать. Правда, немцы, засевшие в дзоте по другую сторону моста, открыли огонь, и пули веером полетели над полотном железной дороги. И эта стрельба представляла опасность для подрывника, от нее надо было укрываться. Но все же заложить взрывчатку возле ближайшей мостовой опоры было возможно.
И едва Шубин вспомнил о подрывнике, как он и появился. Руслан Киреев взобрался по насыпи и короткими перебежками подобрался к стене укрепления, за которой укрылись Шубин и Игнат Тимофеевич.
– Ну, как там, на перегоне? – спросил Руслана Шубин. – Никто не ранен?
– Нет, когда я уходил, все были целы, – ответил Киреев. – Ну что, пора закладывать?
– Пора, – согласился Глеб. – Только погоди еще пару минут. Сейчас мы с Игнатом Тимофеевичем устроим перестрелку, отвлечем внимание фрицев. Когда они переключат на нас внимание, тогда и ты выдвигайся. Только постарайся не попасть под пулю.
Шубин объяснил Игнату Бочкареву, что он задумал, какая перед ними стоит задача. И они оба покинули надежное укрытие за стеной огневой точки и кинулись к правой опоре моста. Укрывшись за ней, они повели огонь по немцам, засевшим на том берегу, и по дзоту. Они вели себя так, словно собирались начать атаку на мост. И немцы, естественно, сосредоточили на них огонь из всех имеющихся у них стволов. Вокруг двух разведчиков визжали пули, они то и дело попадали в металлические конструкции моста, высекая искры. Под прикрытием этого огня Руслан Киреев пополз к левой опоре моста. Он остался незамеченным – враги не обратили на него внимания, тем более что стояла ночь. Пробравшись еще дальше, Киреев начал привязывать взрывчатку к конструкции моста. Все шло по плану, разработанному Шубиным.
И в этот момент случилось событие, разрушавшее этот план. На той стороне моста взлетела ракета. В ее свете стали видны Шубин с Игнатом Тимофеевичем, засевшие за правой опорой моста, и Руслан Киреев, заканчивавший приготовления к подрыву левой опоры. Немецкому командиру, командовавшему расчетом дзота на том берегу, вся картина происходящего сразу стала ясна. Последовала его команда, и немцы перенесли огонь с Шубина и Бочкарева на подрывника. Шубин пробовал отвлечь внимание врага, он усилил огонь, но немцы уже не обращали на него внимания. Теперь они стреляли только по Кирееву. Плотность огня была такой, что пули не могли не попасть в подрывника.
И пули попали в цель – сначала одна, потом и вторая. Руслан дернулся, когда в него попала первая пуля. Но работу не прекратил – наоборот, он быстрее стал скручивать проволоку, готовясь к подрыву заложенной взрывчатки. Прикрутил и стал отползать от моста. И в этот момент в него попала еще одна пуля. Подрывник застыл на месте. Затем поднял голову, что-то крикнул Шубину и махнул рукой. Его слов Шубин не расслышал, но смысл понял: Киреев приказывал им отходить дальше от моста; он собирался произвести взрыв прямо сейчас, пока он еще жив и может пустить ток во взрыватели.
Помочь товарищу Шубин ничем не мог, и говорить тут было уже нечего. Они с Игнатом Тимофеевичем дружно поползли назад, под укрытие захваченного дзота. Едва они укрылись за его стенами, как громыхнул взрыв. Левая опора моста подломилась и упала в реку; весь мост перекосился, с него посыпались шпалы. Мост через реку Осьму был взорван. Цель операции была достигнута.
Одновременно сзади, на повороте дороги, послышались выстрелы. Шубин сообразил, что случилось: немецкий лейтенант понял, что стал жертвой обмана, что он уже полчаса сражается с призраками, и повернул назад, к мосту. Следовало немедленно уходить.
Они с Игнатом Тимофеевичем подбежали к прорехе в колючей проволоке, возле которой дежурил Егор Коровин.
– Что, получилось? – спросил он, кивнув в сторону моста. – Взорвали?
– Взорвали, – коротко ответил Шубин. – Уходить надо.
– А как же Киреев? Разве мы его не будем ждать?
– Не будем, – хмуро сказал капитан. – Иди давай.
Теперь уже втроем они спустились с насыпи и побежали к лесу. Следовало спешить: немцы были уже близко. Пока еще их стрельба была неприцельной, пули летели высоко над головами разведчиков. Но скоро враг подойдет ближе, и тогда каждый метр обратной дороги надо будет брать с боем.
Теперь разведчики уже не крались, не ползли – они мчались наперегонки, как на соревнованиях по бегу. И это и правда были соревнования – только со смертью. И они их выиграли – они достигли леса как раз в тот момент, когда обманутые ими немецкие солдаты показались на насыпи. Еще несколько шагов – и все они укрылись за стволами деревьев.
Теперь надо было отыскать вторую группу, Коростылева с Семеном Стародубовым. Шубин решил идти краем леса на восток – так было больше шансов не разминуться и найти друг друга. Они прошли сотню метров – и тут увидели силуэты двух человек, пробиравшихся им навстречу.
Радость от встречи товарищей была недолгой – когда сержант услышал о гибели Руслана Киреева, которого он хорошо знал, он был очень опечален. Но тут уже ничего нельзя было поделать. Зато на обратном пути к базе их всех окрыляла мысль о том, что они выполнили задание командования, взорвали мост. И теперь вся немецкая операция по вывозу материальных ценностей из этого района будет сорвана.
От базы в лесном урочище до моста разведчики шли около трех часов, обратная дорога заняла еще больше времени – ведь все устали, были измотаны. Лишь к утру пять человек добрались до устроенного ими шалаша. Когда они откинули полог, сделанный из плащ-палатки, их встретил Семен Кожинов, сидевший возле едва тлеющего костра.
– Ну как? – воскликнул он, увидев товарищей. – Получилось? Все целы?
– Получиться получилось, мост взорвали, – вместо Шубина ответил Игнат Тимофеевич. – А вот Руслана, товарища нашего, мы не уберегли, погиб он. Так что не все целы.
– А где Олег? – спросил Шубин. – Что-то я его не вижу…
– Умер Олег, – грустно ответил сапер. – Он ведь еще когда вы здесь были, сознание потерял. А потом так в сознание и не приходил. Метался, мучился, бредил. И два часа назад умер. Я его наружу вынес, вон там он лежит, под ветками.
– Понятно… – медленно произнес Шубин. – А у тебя как дела? Как твоя рана?
– У меня как раз все в порядке, – ответил Кожинов. – Рана заживает, температуры нет. Так что завтра я уже смогу встать в строй.
– Это хорошо… – снова медленно произнес капитан.
Он прикинул, с какими силами они остались. Выходило, что их всего шестеро, двое из которых мальчишки. А задачи перед ними стоят ответственные. «Ладно, вечером будем соображать, что дальше делать, – подумал он. – Сейчас все устали и нуждаются в отдыхе. А вечером устроим обсуждение, как лучше поступить. Да, все решим вечером…» И он приказал всем ложиться спать. А Семен Кожинов, как человек отдохнувший, должен был нести дежурство.
Глава 15
Разведчики спали весь день. Ближе к вечеру они проснулись и поели. А после этого все уселись вокруг костра, и Шубин сказал:
– Значит, так, товарищи. Нас осталось шестеро. А задачи перед нами стоят серьезные. Немцы теперь с удвоенной силой начнут разрушать железную дорогу. Мост они постараются восстановить как можно скорее, окружат его тройным кольцом охраны и постараются вывезти все, что только возможно. Вопрос: как мы сможем этому помешать, имея такие малые силы? К тому же у нас кончился запас взрывчатки, да и провод весь остался в мешке у Руслана. Какие будут предложения?
Некоторое время все молчали. Потом заговорил Игнат Бочкарев:
– Прежде всего нам надо пополнить нашу группу. Нас слишком мало, чтобы решать такие сложные задачи. Затем нужно получить оружие и боеприпасы. И только потом, когда у нас будут люди, винтовки и патроны, можно думать о новых заданиях.
– Если мы будем действовать, как ты говоришь, Игнат, – сказал Шубин, не скрывая насмешки, – то мы здесь до лета проваландаемся. Сегодня уже шестнадцатое марта, еще неделя-другая – и отступление немцев закончится. Спасать будет уже нечего. Нет, нам нужно действовать быстрее…
– А кто сказал, что первые две задачи надо решать медленно? – возразил Игнат Тимофеевич. – Я думаю решить их одним днем. Людей набрать надо известно где – в деревнях. Тут к северу есть две подходящие деревни, Васильково и Шестихино. Молодежи там, конечно, нет, а вот крепкие престарелые мужики вроде меня найдутся. И мальчишки вроде Семена и Егора тоже. А недалеко от Шестихина, как я помню, располагались немецкие склады с оружием. Так что если мы наберем в деревнях десяток боевых престарелых мужиков и мальчишек, а потом раскурочим этот склад, то мы обе задачи и решим. А потом уже ты, капитан, будешь ставить нам задачи.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: