Снайпер

– Здесь твой новый паспорт и военный билет уволенного в запас по всем правилам военнослужащего срочной службы. Там же легенда прошлой жизни Аркадия Александровича Гурова. С этого дня ты – Гуров, или просто Ангур. Я для тебя – Афанасьев Владимир Иванович, или Полковник, но кодовые имена только для общения между собой, а также для связи по всем каналам, какие будут использованы в нашей совместной будущей работе.

Касьянов ничего не понимал. А он еще мечтал переиграть этого русского! Полковник продолжал:

– Теперь слушай внимательно, Ангур! Завтра вечером Исмаил вывезет тебя отсюда в Пятигорск. Оттуда полетишь утренним рейсом в Москву. Найдешь адрес... запоминай хорошенько! Далее, возьмешь тачку, на которой, укомплектовавшись недельной нормой пищи и средствами жизнеобеспечения первой необходимости, отправишься по маршруту, который тебе укажет хозяин квартиры. Машину, надеюсь, водить умеешь?

Игорь, а теперь Аркадий, утвердительно кивнул:

– Обучали! Только права в части!

– Мой друг в столице обеспечит тебя новыми правами, а также небольшой суммой денег для закупок того, о чем я тебе скажу. Дорога приведет тебя к одинокому дому на берегу озера. Автомобиль поставишь в сарай, обживешь свое временное жилище. Оттуда никуда! Никому, никуда, никаких звонков!

Полковник уставился на новоиспеченного Гурова долгим холодным взглядом. И раздельно, чтобы бывший сержант хорошо его запомнил, проговорил:

– Особое предупреждение. Попытаешься связаться с невестой, подставишь ее под пулю. Немедленно! Первое время ты будешь находиться под постоянным контролем со стороны. О всех твоих действиях будет известно мне. А я не прощу даже малейшего неповиновения. Накажу жестоко.

Аркадий поник, Афанасьев решил немного взбодрить его:

– Все это не значит, что твоя жизнь превратится в кошмар. Напротив, при хорошем и правильном поведении ты будешь обеспечен по высшему разряду. За верную службу я умею быть благодарным. И выше нос, Ангур! Тебя ждет интересная жизнь! А главное, ты сможешь в недалеком будущем и в полной мере отомстить некоторым типам, из числа тех, кто толкнул тебя и твоих покойных товарищей в это огненное пекло. Это я тебе обещаю!

Полковник повернулся, чтобы выйти, но на пороге остановился, обернулся:

– Там, у озера, жди сообщения от меня. Отдыхай. Возле дома – причал, катерок, рыбалка чудная, а воздух! Вина не пожелаешь! Пока прощай, помни предупреждение о Валентине. Я уезжаю сегодня. Ты же можешь свободно передвигаться по аулу. Но не далее. До встречи под Москвой, Ангур!

Аркадий, встав, ответил:

– До встречи, Полковник!

Спустя некоторое время Аркадий Гуров уже находился в заброшенном двухэтажном доме, стоявшем у старой дамбы на Черном озере.

Неделю его никто не беспокоил.

Он оборудовал свою хижину, опробовал небольшой, но мощный катер, обследовал озеро. Оно было большим и глубоким. Только берега заросли осокой, и выхода на сушу было всего три. Через причал у дома, на противоположной стороне, и около деревни, откуда начиналась дамба, где дачники и местные жители оборудовали подобие пляжа.

Лес с северной стороны представлял собой узкую полосу «зеленки», вклинившейся в болото, которое окружало и дом, и озеро. Со стороны озера, а следовательно, и жилища Аркадия, подхода к нему не было. По крайней мере, ему он известен не был. Получалось, что из дома можно было уйти лишь по дамбе или при помощи катера с противоположной стороны озера, где лесной массив рос на твердой почве. Ну и через пляж, который в принципе находился у начала дамбы. Таким же образом можно было попасть к хижине.

Сколько ни пытался бывший снайпер спецназа вычислить наблюдателей, ничего не обнаружил. И все же позвонить Валентине не решился, помня безжалостные глаза Полковника. А как ему хотелось! До скрипа в зубах! Но не позвонил, в кровь избив о стены сарая кулаки в припадке отчаяния и бессилия.

Так продолжалось до вечера понедельника следующей недели.

Звонок на сотовом телефоне, которым снабдил Ангура человек Полковника в Москве, раздался ровно в 19.00!

Аркадия поприветствовал знакомый голос Афанасьева.

Поинтересовавшись самочувствием и настроением Ангура, он неожиданно пригласил Гурова на ужин в один из ресторанчиков на Старом Арбате. Пришлось Аркадию выгонять из сарая «Ауди» и ехать на встречу, которая, как он предполагал, ничего хорошего ему не сулила. Но приказ получен, его надо выполнять.

В кабаке, за фужером слабого вина, Полковник сообщил о том, что период «консервации» Ангура закончен. Впереди – активная работа.

Ну и началось.

Первое задание. Разминочное, как назвал его Афанасьев. Оно заключалось в проведении акции устрашения одного из региональных политиков, некстати выдвинувшего свою фигуру на пост мэра областного центра. Задание было исполнено. Аркадий обстрелял политика предупредительным огнем, не задев его, тот и убрался с предвыборной гонки.

Чуть позже – акция посерьезнее.

А именно: ликвидация местного криминального авторитета, опять-таки в провинции, вызвавшая, как следствие, междоусобные бандитские разборки, позволившие местной милиции разгромить две преступные группировки, до этого терроризировавшие целый регион. Для чего это надо было Афанасьеву, Гуров не думал. Он выполнил приказ, получил деньги, а дальнейшее его не касалось.

Устранение банкира, перегонявшего бюджетные деньги «за бугор», и отстрел руководства так называемой гараевской банды, практикующейся на грабеже водителей-дальнобойщиков, было третьей акцией Ангура. Это задание Аркадий выполнил уже в Москве.

Последующее затишье продолжительностью месяц и, наконец, сегодняшняя акция, после исполнения которой Афанасьев решил лично навестить Ангура. Чего раньше никогда не допускал. Раньше он вызывал Гурова для постановки задачи на конспиративную квартиру в городе. Что подвинуло Афанасьева на этот визит?

Неясно...

Аркадий подошел к окну.

Со стороны Москвы надвигалась плотная свинцовая туча, лес замер, по всему – быть дождю. Это хорошо. Ангур любил дождь. Вновь вспомнилась Валентина, это она привила ему любовь к ненастной погоде, предпочитая прогулки в дождливую, промозглую погоду.

От Полковника он узнал, что после его «торжественных похорон» Валентина долго не горевала. Сразу же по истечении сорока дней вышла замуж за другого мужчину, офицера. Так умерла его любовь, принеся при этом столько боли, что сейчас, вспоминая это, Гуров не понимал, как смог пережить ее. Но он пережил, навсегда похоронив в себе это чувство, заменив его на ненависть к женщинам. Поэтому-то он так легко пристрелил сегодня эту проститутку, секретаршу Гомельского, Соню. Хотя мог и не делать этого. Этой сучке достаточно было предупреждения держать язык за зубами, и она бы молчала, вскоре переметнувшись к новому боссу, представив вместо рекомендаций свои длинные ноги с оголенной жопой. Но он убил ее, и его третий выстрел не был реакцией на внезапное появление Сони в дверях тамбура. Решение убить проститутку пришло к Ангуру раньше, как только он увидел это размалеванное, развратное создание. Было ли ему жалко тех, кого он хладнокровно расстрелял в офисе «Голиафа»? Нет, не было, ибо и жалость умерла в нем вместе с любовью.

Отогнав мысль о Валентине, Аркадий задумался.

Что планирует Полковник? Очередной заказ? Но он только что выполнил акцию. Как правило, после этого Афанасьев делал перерыв, готовя где-то в столице очередную операцию. Действовал ли Полковник самостоятельно, принимая кардинальные решения? Вряд ли. За ним кто-то стоял. И этот кто-то должен был сидеть очень высоко, на одной из высших ступеней иерархической лестницы современной власти.

Но Аркадий не пытался дальше анализировать обстановку. Строить логические цепи, пытаясь найти что-то общее между его жертвами, чтобы понять стратегию Полковника и тех, кто стоит над ним. Для этого у него не было достаточной информации, а с некоторых пор и желания. Ангур смирился со своей участью наемного убийцы. И смирился легко, так как видел, что отстреливает не учителей, врачей или простых работяг, брошенных государством в нищету, а толстосумов, которые, по твердому убеждению Гурова, могли создать свои капиталы только преступным путем. И плевал он на законы, которые защищают и служат только избранной прослойке, в том числе и вышедшему из тени, легализовавшемуся криминалу! Поэтому и муки совести его не мучили. Совесть Аркадия спряталась где-то в глубинных тайниках его души, словно испугавшись деяний Гурова.

Гуров не боялся, что Полковник скоро уберет его. При условии, конечно, если Аркадий будет и дальше так же безукоризненно работать. Не для проведения нескольких одиночных акций тот вытаскивал Аркадия из чеченского плена. В который, и этого не знал Ангур, тот же Афанасьев, используя свои связи, и загнал его, беспощадно приговорив к смерти десяток человек, с одной лишь целью – заполучить в свое подчинение профессионального снайпера.

Ангур хорошо знал: cтоит ему проявить своеволие или неподчинение, как Полковник его тут же приструнит. Он не боялся, но предполагал, конечно, что в конце концов Афанасьев избавится от него. Но не сейчас. Не в ближайшее время.

А там, глядишь, случай или ошибка Афанасьева даст Ангуру шанс перехватить инициативу и вырваться из смертельного захвата. Этого шанса Гуров не упустит. Нужно только дождаться этого шанса. Не пропустить момента, когда Полковник споткнется.

А он споткнется. Рано ли, поздно, но допустит промах. Ведь не робот же он с компьютером вместо головы? А людям свойственно ошибаться, какими бы мудрыми они ни были. Ангуру остается ждать. А ждать он научился. Терпеливо и долго.

В 21.55 Аркадий услышал характерный звук мощного двигателя приближающегося по дамбе к дому джипа.

Полковник был пунктуален.

Ровно в 22.00 он вышел под дождь из внедорожника, поставив его возле причала. И, раскрыв зонт, направился к хижине.

Ангур встретил его на крыльце:

– Здравия желаю, Полковник, – по-военному поприветствовал он того, кого с удовольствием пристрелил бы.

Афанасьев отмахнулся:

– Да брось ты, Гуров, здоровались уже! Ну и дождь! А дорога? Хорошо, у меня джип, а вот как ты проходишь эту тропу на «Ауди», ума не приложу!

Аркадий посмотрел на дамбу, пожал плечами, коротко ответил:

– Привык!