Летописец

«С рассветом надо уходить отсюда», – подумал Актеон.

– Отец просит прощения, – перевела девушка, обращаясь к Актеону, – что заставил дорогого гостя скучать.

– Я не скучал… – Актеон попытался было оправдаться, но девушка, не останавливаясь, продолжала говорить:

– это недопустимо. Но иногда дела заставляют работать даже ночью, – твердила она.

Актеон несколько раз понимающе кивнул головой, глядя на хозяина дома.

– Я думаю, что наш гость устал после долгой дороги и ему необходим отдых, – продолжала индианка. – Да и всем нам пора отдохнуть. Завтра наступит новый день. Будут новые дела. И на это потребуются свежие силы.

Она замолчала и вопрошающе посмотрела на молодого человека.

«Сказали бы просто – пора спать! – невольно подумалось Актеону. – Зачем разводить такую церемонию!»

Но тут усталость сама вдруг тяжёлым камнем навалилась на него.

Ему вдруг и самому смертельно захотелось тут же лечь.

– Скажи отцу, что я благодарю его за спасение и приют, – Актеон понял, что ему тоже надо произнести речь, чтобы воздать дань уважения хозяину дома. Но мысли уже путались в его голове. Всё было как во сне.

Старик, услышав эти слова, приложил руки к груди и чуть помотал головой из стороны в сторону, давая понять, что ничего героического он не совершил.

– Я не хочу злоупотреблять гостеприимством этого дома и завтра с восходом солнца продолжу свой путь, – закончил свою речь Актеон.

Голос девушки слегка дрогнул, что не ускользнуло от чуткого слуха молодого человека. Он улыбнулся, но хозяин дома решил, что это предназначалось ему, и улыбнулся в ответ. Затем старик что-то сказал дочери, и она перевела Актеону:

– Комната для господина готова. Садхи проводит Вас.

Актеон впервые услышал имя худого мужчины. Тот сразу же вошёл в дом и поклонился.

«Значит, тебя зовут Садхи? Что же ты скрываешь, Садхи? Какую тайну?» – глядя на вошедшего, подумал Актеон. Молодому человеку показалось, что по равнодушному лицу индуса пробежала едва заметная волна то ли недовольства, то ли другой, непонятной Актеону эмоции. Создалось впечатление, что слуга прочитал его мысли и эти мысли ему не понравились.

«Я смотрю, в этом доме надо быть осторожным даже с мыслями», – подумал молодой человек.

Худой мужчина подошёл к ковру, висевшему на противоположной от входа стене, и откинул полог. За ковром неожиданно для Актеона оказалась другая дверь. Садхи открыл её и остался стоять на месте, держа край ковра.

– Там находится комната для гостей, – сказала девушка, – и господин может пройти туда.

Актеон повернулся к хозяину дома, приложил правую руку к сердцу и наклонил голову, выражая благодарность. Затем подошёл к распахнутой двери и вошёл в комнату. Дверь за ним бесшумно закрылась.

Помещение было небольшим, но тоже очень чистым и уютным. В углу комнаты стоял столик на низких ножках, на котором горела старая керосиновая лампа. Рядом прямо на полу был расстелен матрас, на котором огромной горой лежали разного размера подушки. Противомоскитная сетка была прикреплена к потолку и защищала спальное место от насекомых.

Неожиданно за окном послышались раскаты грома. Актеон распахнул ставни – небо было затянуло грозовыми тучами. Вдалеке сверкнула молния.

– Ничего себе! – удивился он. – Вроде ничего не предвещало буйства стихии…

Актеон вспомнил грозы на его родине, в Греции. Мальчишкой он вместе с друзьями бегал по тёплым лужам и радовался дождю.

– Дааа… – невольно передёрнул он плечами, – Вот сейчас я точно не хотел бы оказаться на улице…

Молодой человек ещё раз оглядел комнату, подошёл к матрасу, откинул сетку и лёг.

Перед ним вновь замелькали обрывки его жизни: детские годы… учёба в университете… беседы с отцом… первая служба… миссия в Африку, возвращение, а затем, отъезд в Индию…

Покоя в душе не было. Что-то необъяснимое не давало провалиться в сон. Но наконец он забылся и уснул…

Спал Актеон беспокойно. Стук дождя по стеклу в его сне был похож на барабанную дробь, которая колотила по каждой клеточке мозга. «Как я мог? Как я мог?» – в ритм барабану стучали слова. Мужчина метался во сне и никак не мог найти успокоения. Вдруг он открыл глаза и резко сел – в окно кто-то постучал. Стук был негромким, но настойчивым.

Актеон замотал головой, прогоняя остатки тяжёлого сна. Затем встал, подошёл к столику, взял керосиновую лампу и приблизился к окну. Он увидел фигуру в белом. Девушка, завернувшаяся в накидку, испуганно смотрела из темноты ночи.

Актеон открыл окно.

– Тебе нужно бежать, – почти беззвучно проговорила она дрожащими то ли от холода, то ли от страха губами.

– Почему?

– Тсс… – девушка посмотрела по сторонам. Было видно, что она кого-то или чего-то боится. – Не спрашивай ничего. Просто уходи!

– Но почему? – ещё раз переспросил Актеон.

– Тебе грозит опасность… Пожалуйста, уходи! – девушка молитвенно сложила на груди руки. И тут Актеон увидел, что она плачет. По её щекам катились слёзы, смешиваясь с каплями дождя. Он не заметил этого в начале разговора. Молодой человек протянул руку и нежно дотронулся до её щеки.

Девушка закрыла глаза. Улыбка тронула её губы. Но тут же, очнувшись, она горячо зашептала:

– Уходи! Заклинаю всеми богами – уходи! Тхаги!

Тхаги, туги – убийцы, поклонники богини Кали, Актеон решил не искушать судьбу и последовать совету красавицы.

– Но мне надо попрощаться с твоим отцом и поблагодарить за гостеприимство… – сам не зная почему, Актеон тянул время. Он поймал себя на мысли, что не хочет расставаться с девушкой.

– Я передам твои слова отцу, – пообещала красавица. – Но ты должен поторопиться!

Актеон посмотрел на рюкзак, брошенный около кровати, и посох, одиноко стоявший в углу около двери.

Он снова посмотрел в окно, но девушки уже не было. Только дождь продолжал тяжёлыми каплями стучать по листве деревьев и цветам, пригибая их головки почти к самой земле…

– Как не хочется снова под дождь, но… – с этими словами он подхватил одной рукой рюкзак и посох, а второй оперся о подоконник и выпрыгнул в окно. Ему не хотелось покидать уютную комнату и идти неведомо куда в такую погоду. Но волнение и страх в глазах девушки поселили в душе молодого человека уверенность, что ему необходимо последовать её совету.

Одежда и рюкзак промокли в доли секунды. Какое-то время Актеон пытался хоть что-то разглядеть в кромешной тьме, но это было бесполезно, и он осторожно начал двигаться по единственной тропинке, ведущей мимо деревенских домов. Он, как слепец, посохом обследовал дорогу, стучал по земле, и внимательно глядел себе под ноги, чтобы не потерять её и не упасть. Было страшно сбиться с пути и забрести в джунгли, которые не допускают легкомысленного отношения к ним. Никому не известно, сколько людей поглотил этот зелёный рай за сотни и тысячи лет.

Хлюпая ногами по лужам, он не замечал мокрой одежды и тяжёлого рюкзака, набухшего от воды. Постепенно ливень превратился в небольшой дождь, а потом и вовсе прекратился. При малейшем прикосновении к листьям, на Актеона обрушивался новый дождь. На востоке чуть посветлело, и ночной сумрак постепенно стал уступать место утреннему свету нового дня.

Близоруко щурясь, Актеон шёл в белесой дымке, окутавшей дорогу. От деревьев, от земли, от самого мужчины вверх поднимался пар, рваными клочьями покрывая всё вокруг. От быстрой ходьбы и влажности дышалось тяжело.

– Ещё немного, и у меня вырастут жабры. Надо бы найти сухое место для привала и высушить одежду…

Он остановился и осмотрелся вокруг. Уходящую вперёд тропу закрыли густые заросли кустарников и ветки деревьев, сплетённых между собой лианами. Сзади была такая же картина: над тропой смыкались зелёным куполом джунгли. Сквозь редкие прорехи в листве было едва видно небо. Его насыщенные бархатные краски уже потихоньку разбавлялись утренним светом с восточной стороны. Крик неизвестной птицы пронзительно резанул слух Актеона и заставил его вздрогнуть. И вслед за этим криком то тут, то там послышались другие звуки – джунгли просыпались после ночного забвения.