Режиссер Советского Союза – 6

– Товарищ Михневич, – устало обращаюсь к министру, – Давайте ближе к делу. Спасибо, что напомнили о моих заслугах перед страной, но это к делу не относится.

– Кто вам дал право хамить и угрожать нашему сотруднику, находящемуся при исполнении? – вдруг произнёс зам главы КГБ, – Вы понимаете, что обычной административкой не отделаетесь? Под суд пойдёте и сразу по нескольким статьям.

– Это мы ещё посмотрим, кого будут судить, – ухмыляюсь в кислую и удивлённую рожу «гэбиста», – Если этот голубок выполнял ваш приказ, то сядете с ним на одну скамью.

Вижу, что остальной народ удивлён не меньше Лысаковского. Поэтому поясняю свою позицию.

– Представляете, вы входите в свой кабинет. А там, развалившись в кресле и положив ноги на стол, полулежит какое-то существо. При этом оно не показало удостоверения, а только назвало звание и фамилию, которые могли оказаться ложью, начинает вас оскорблять. Кроме всего прочего, не имея санкции суда или прокурора, данный фрукт изъял всю документацию, в том числе касающуюся непосредственно съёмок, бухгалтерские книги и зачем-то вскрыл сейф, где хранились деньги, – судя по промелькнувшей ухмылке, Жабицкий точно обрадовался подобному проколу конторы, – Но это ещё не всё. Этот ненормальный начал с ходу обвинять меня в антисоветском заговоре. Скажу вам честно, что мне с трудом удалось сдержать эмоции и не применить к хаму меры физического воздействия. Но пусть не расслабляется, заявление о взломе и хищении важных документов с деньгами, я написал в Гродненское ГУВД, как раз перед выездом в Минск.

Зам начальника КГБ с трудом держал маску невозмутимости, хотя заиграл желваками. А вот Климовский и Жабицкий явно были довольны.

– Товарищи, предлагаю пока оставить в стороне разного рода процессуальные казусы. Мы здесь собрались немного по другому поводу, – впервые подал голос «комсомолец» Подрез, – Товарищ Мещерский, как вы объясните мерзкую выходку ваших подопечных? Это даже больше похоже на уголовное преступление.

– Ваших, – поправляю партократа.

– Что, простите? – не понял Подрез.

– В этом глупом мероприятии участвовали исключительно студенты белорусских ВУЗов и техникумов. Они у нас выполняли роль массовки, заодно весело и интересно проводили практику, превратившуюся в каникулы. Так вот, почти сто процентов из них являются комсомольцами. Поэтому – это ваши подопечные, коих вы обязаны воспитывать, товарищ Подрез. Мы со своей стороны всего лишь обеспечили их непыльной и хорошо оплачиваемой работой, ещё кормили как на убой. Я же не обязан следить за морально-этическим обликом белорусской молодёжи. Не надо перекладывать с больной головы на здоровую, пожалуйста.

На комсомольского вожака стало страшно смотреть. Он сначала покраснел, затем резко побледнел и потянулся к графину с водой. Как бы товарища удар не хватил. Какие-то они все здесь пугливые. Может, всё дело в излишне строгом главе республики? Или просто сами не поняли, как из мухи раздули слона. Хотя, скорее всего, видимое спокойствие в БССР держится именно на жёстком контроле со стороны силовиков. В моё время уже независимая Беларусь отличалась примерно тем же. Но кто говорит, что это плохо? Главное – надо соблюдать меру.

– А что вы сами можете предложить, Алексей Анатольевич? – достаточно дружелюбно спросил Климовский.

Глава МВД, кстати, был наиболее расслабленным, среди присутствующих, хотя формально его люди тоже облажались.

– Оптимальным вариантом я считаю отнестись к произошедшему событию, как к забавному казусу или некоей несуразности, – вижу, что большие начальники нервно зашевелились, явно не соглашаясь с такой формулировкой, но пока молчали, – В любом случае, данное событие уже получило огласку. Не удивлюсь, если вражеские голоса завтра объявят об этом и наплетут всякой отсебятины. Поэтому нам лучше сыграть на опережение и просто сделать вид, что ничего не произошло.

Даю возможность начальству обдумать предложение. Упоминаний во всяких «Голосах Америки» и «Радио Свободы», наши власти боятся похлеще наказания внутри страны.

– Если силовые структуры начнут сейчас следственные мероприятия и наказание молодых балбесов, то масштабного резонанса не избежать. Спустить всё на тормозах и показать, что у советской власти всё хорошо с чувством юмора, видится мне наилучшим вариантом. А то ведь наверняка уже некоторые товарищи подсуетились и побежали изымать плёнку у фотостудий и частных лиц, где запечатлены наши ряженые, – судя по дёрнувшейся щеке «гэбиста», я оказался прав, – Это дополнительная волна слухов и недовольство населения, которое вообще ни при чём.

– Может, по-вашему, нам надо наградить этих преступников? – проскрежетал своим неприятным голосом Лысаковский, – Чего мелочится? Давайте, предлагайте, кому положены ордена и медали?

Зря он так с Лёшей Мещерским. Я-то точно знаю, что мне ничего не грозит. Но дело не в этом, а самом факте импотентного ведомства, переполненного паразитами, коим является нынешний КГБ. Эти козлы явно намериваются устроить массовые разбирательства, и даже процесс. Он идиот или просто подлец, желающий выслужиться? Ведь подобное дело – это колоссальный удар по престижу республики и её властей. А может, держиморда специально хочет раскрутить ситуацию с далеко идущими планами? И главной целью интриги станет нынешний глава БССР. Помню, что в моё время было много хороводов насчёт фигуры Машерова. Слышал даже версию, что его устранили по личному приказу «дорогого Ильича». В это верится с трудом, а вот насчёт товарища Андропова мучают меня смутные сомнения.

Что-то мне не хочется влезать в подобные разборки. Здесь меня никакое ГРУ не защитит. Поэтому сейчас надо бить по Лысаковскому и произволу его людей. Думаю, остальные присутствующие являются членами команды первого секретаря республики, и им лишние потрясения не нужны. Они должны понять, что лишняя шумиха – губительная для их шефа.

– В отличие от вашего майора, нарушившего Уголовный кодекс и творящего самый настоящий произвол, остальные органы власти вели себя относительно нормально. Хотя, к ним тоже есть масса вопросов. Первый секретарь Обкома явно испугался и показал свою полнейшую некомпетентность. Поведение начальника ГУВД примерно из той же оперы. Благо, нашёлся вменяемый человек с яйцами и холодной головой. Я про первого зама Облисполкома, который, по сути, взял на себя всю ответственность. Именно товарищ Молочко отговорил коллег от идиотского предложения введения в город внутренних войск. Также ему принадлежит идея аккуратно собрать наших ряженых в ДК, без всякого шума и насилия. По идее, ситуация уже к шестнадцати часам успокоилась. Можно было отправить дурачков обратно на базу и спустить всё на тормозах. Затем никто не мешал провести разъяснительное мероприятие, пожурить молодых людей и загрузить их общественной работой так, чтобы они не скучали ближайший семестр. И вот Николаю Петровичу я бы вручил награду за проявленную смекалку. Но ведь вы добиваетесь совершенно иного, товарищ генерал? – с усмешкой смотрю на Лысаковского, – Вам явно нужно больше шума и резонанса на всю страну. Не пойму только, зачем.

– Ваши актёришки имели наглость ходить по советскому городу в форме царской и германской армий, – окрысился «гэбист», чья невозмутимость явно начала давать трещину.

– Это обычная бравада молодых людей. Они же не надели форму Вермахта или СС. А помните, как во время войны сынки высокопоставленных товарищей, создали подпольную организацию, где избрали даже своего «фюрера»[6 - https://zagadki-istorii.ru/zolotye-deti-sojuza/ (https://zagadki-istorii.ru/zolotye-deti-sojuza/) развлечения ублюдков, называющейся «золотой молодёжью», которых прикрывали высокопоставленные родители из Политбюро.]? – после моего вопроса в кабинете повисла звенящая тишина, – И ничего не произошло. Ну, там один придурок застрелил девушку, и сам покончил жизнь самоубийством. Но это такие «мелочи»! Далее ситуацию замяли, ведь дети таких родителей неподсудны. Кстати, отец одного из ублюдков до сих пор занимает высший пост в руководстве страны. Но это сейчас к делу не относится, но наглядно показывает всё лицемерие сложившейся в стране ситуации. Здесь же я вижу желание одного товарища плеснуть керосин в уже потухший огонь. Только почему-то никто не хочет думать о последствиях подобного шага. Скандал и насмешки на Западе нам, как минимум, обеспечены. Какая последует реакция из Москвы – вам лучше знать.

«Гэбэшник» попытался чего-то сказать, но был бесцеремонно прерван Жабицким.

– То есть вы считаете, нам нужно не обращать внимания на подобное нездоровое действо? – Геннадий Николаевич подобрал интересную замену слову преступление.

– Если не можешь победить – возглавь. Это весьма действенный метод для решения подобных проблем, – отвечаю совершенно искренне, – Своей вины с произошедшего не снимаю и приму любое наказание. Но лучший вариант – превратить всё в шутку. Даже в местных газетах можно написать о некоем казусе. Мол, массовка, переодетая в форму солдат ПМВ, ехала на съёмки и из-за поломки автобуса застряла в Гродно. У нас толковые журналисты, которые смогут преподнести ситуацию в юмористическом ключе. Заодно мы сразу выбьем почву из-под ног вражеских голосов, и народ особо не будет сплетничать.

Жабицкий думал минуты три. Затем вроде как, приняв решение, произнёс.

– Вы свободны, товарищ Мещерский. О заключении комиссии вам сообщат завтра. Пока можете остановиться в ведомственной гостинице, там уже готов номер. И у нас с вами состоится ещё один разговор.

Выхожу на улицу и смотрю в ночное небо. Ух, кажется, проскочил. Это хорошо, что «гэбисты» начали свою игру и подставились. Иначе, всё могло закончиться гораздо хуже. Хотя, это точно не финал и ещё придётся понервничать.

* * *

– Ну что, довольны? Порезвились от души!

Настроение у меня дерьмовое, поэтому не стал ни с кем миндальничать. Построил всю съёмочную группу, как солдат в шеренги и толкаю речь. Слева расположились молодые идиоты, в середине актёры, а справа техник и остальные работники. Сам хожу пред строем и вываливаю на коллектив свою злость. Я ещё не спал толком двое суток, поэтому сегодня особо свиреп.

– Неужели никто не додумался, что подобный маскарад могу принять за акт антисоветчины? – народ задумчиво молчит, многие прямо-таки источают вину.

Ага, так я и поверил. Это всё-таки съёмочная группа и играть, пусть плохонько, умеет большинство присутствующих.

– Вся группа лишается половины зарплаты за этот месяц. Клоуны, – киваю в сторону массовки, – Заработают ровно половину от обещанных денег.

– Уууу… Это несправедливо!.. А мы здесь при чём? – раздались голоса несогласных.

– Насильно никого не держу, и все знают, где находится выход, – сразу пресекаю возмущение, – Себя я тоже оштрафовал наравне со всеми. Есть такая вещь – децимация, то есть коллективная ответственность. Только никто не собирается казнить каждого десятого, но рублём я по вам ударю. При этом, если в ближайшие недели группа выполнит свою работу на отлично, то всем положена премия.

– Ооо… – народ встретил последнюю фразу с явным воодушевлением.

– Только гонять я вас буду по-страшному. И в ближайшее время никаких выходных или больничных. Основанием для пропуска работы ныне является исключительно потеря конечности, другие оправдания не принимаются. Повторяю, все знают, где выход. Если я объяснил доходчиво, то быстро по местам! Из-за дурацкой выходки мы выбились из графика.

Плохо, что ситуация осталась в подвешенном состоянии. Руководство БССР приняло мою версию и даже появились статьи в местной прессе о произошедшем курьёзе. Но никто не отменял Андропова и его игру. А ещё я сдуру задел сталинского палача Микояна, который до сих пор в немалой силе. Как бы мне не прилетело с этого фланга. Да и ребят могут начать прессовать задним числом. Но будем надеяться на лучшее.

Глава 7

– Стоп! – ору как оглашённый.

Бедная Леночка аж подскочила от неожиданности. Опять этот Киндинов! Ведь всё хорошо до этого было, и мы отработали две недели без особых сбоев. Сегодня у нас последняя батальная сцена, далее можно отпускать массовку и переходить к работе в особняке. Будут ещё кадры боёв, более связанные с обстрелами и взрывами, но это больше техническая часть, где актёры почти не нужны. Остальное всё отшлифуем в павильоне, особенно несколько кровавых моментов рукопашной и зачистки вражеских окопов.

Скорее всего, Евгений просто поддался канону и обыгрывает эдакого советского командира, ведущего людей в атаку с верной идеологической точки зрения. В советском кинематографе ранее часто грешили, показывая подобные сцены.

– Так, «мертвецы» встаём и дружно идём на обед, – произношу под дружный гогот всей съёмочной группы, – И только попробуйте мне нарушить грим! Евгений, давай к нам.

Массовка, изображавшая, лежащие вперевалку труппы начала подниматься. Раздались смешки, а курящий народ моментально задымил. Но никто особо не задерживался, так как главреж произнёс сакральное слово «обед». А он у нас по расписанию, сытный и очень вкусный. Я и сам поражаюсь нашим поварам, умудрявшимся в полевых условиях готовить такую вкуснотищу. Ещё и хлеб собственной выпечки! Чувствую, что у меня скоро потекут слюни, но мне до еды ещё далеко.

Вместе с Киндиновым подошёл Лапиков, который по сюжету должен умереть одним из первых в отчаянной атаке, и молодой Щербаков. Борис играет прапорщика, добровольно ушедшего на фронт и, по сюжету, спасшего главного героя. Изначально роль была написана под Крамарова, и он должен был играть бывалого солдата, правда, немного шебутного и где-то недалёкого. Только в итоге его герой должен был продемонстрировать чудеса бесстрашия и отваги. Но Савелий отказался, посчитав подобное предложение немного оскорбительным. Мол, он уже устал играть всяких полудурачков. Странное решение, ведь за подобный образ, который постоянно востребован среди режиссёров, многие актёры продадут душу дьяволу и даже Сигуранце. Да и в нашем случае, всё планировалось снять по-доброму, без педалирования разных скоморошеств. Но то дела давно минувших дней.

Пока же надо успокоиться и постараться всё верно объяснить актёру. Что-то меня несёт в последнее время, и с трудом удаётся сдерживать накапливающееся раздражение. Наверное, общий стресс, ещё и недавний фортель молодых балбесов даёт о себе знать. Или бабы давно не было? Я согласен даже на приезд стихийного бедствия под названием Светлана Капитонова, хотя, это и может стать проблемой, раскрыв наши отношения. Можно затащить в койку кого-нибудь из ассистенток или студенток из массовки, тем более они явно не против, судя по некоторым намёкам. Но после достопамятных съёмок «Битвы над Кубанью» и короткого романа с Вероникой, я решил не смешивать работу с личной жизнью. Ха-ха! Кого я обманываю? Ну, по крайней мере, мне пока удаётся сдерживаться. Тем временем актёры подошли к моему месту, Лапиков сразу закурил свой жутко воняющий самосад. От его папирос одна польза – комары и мухи облетают съёмочную площадку стороной.

– Евгений, попробуй абстрагироваться от клише, довлеющее над подобными сценами, – начинаю объяснять, – Здесь не должно быть никакой идеологической составляющей, даже Родины сейчас нет. Просто ты ведёшь людей в последнюю атаку, и вы хотите отомстить за подло убитых товарищей. У твоих подчинённых только одно желание – добраться до противника и перегрызть ему глотку. Пойми, вы все уже умерли, но желание отомстить превалирует над всеми остальными чувствами. Здесь даже немчуры нет, а просто образ врага, на уничтожении которого сконцентрированы все ваши мысли. Ты же снова перебарщиваешь с пафосом. Представь, что ты мертвец и ведёшь за собой ходячие трупы. Вся ваша жизнь осталась в прошлом, и мир сузился до этих двухсот метров, которые необходимо дойти до германских солдат.

Смотрю, вроде немного дошло. Советские режиссёры часто пытались показать героическую смерть наших солдат и офицеров, снимая фильмы про ВОВ. Кто-то даже пытался изобразить это красиво, если такое возможно. Я же хочу показать смерть, как обычную попутчицу войны. Нет в ней ничего героического и прекрасного, она ужасна и страшна. Хотя последнюю атаку обречённых, придётся подать именно в таком контексте. Вернее, будет просто излишне реалистичная и детализированная батальная сцена с жутким месиловом. В общем, я сам немного запутался, ещё и от актёра требую чего-то невозможного.

Пока же я отпустил актёров в столовую. Может, переговорят между собой и добавят к сценке чего-нибудь интересного.