Путь Черной молнии 3

Глава 13

Между влюбленными

Полковника Кашапова официально назначили на должность начальника отдела вместо бывшего генерала Шатуры. Приказ пришел из Москвы, даже генерал Смоленцев не успел «поработать» над кандидатурой нового начальника. С агентурной работой все складывалось неплохо, но не давал покоя один вопрос, куда пропал Лютый? Без него выход на Гебанидзе и, следовательно, на Кутаисскую группировку и иностранную мафию, будет долгим. Мимоза старается, но он не дошел до того уровня, вот если бы он раньше вошел в круг воров, это другое дело, можно было бы обойтись и без Лютого. Кашапов пригласил майора Торопова к себе в кабинет и потребовал отчет о работе агентурной сети. Вид у Торопова был какой-то странный, он едва сдерживал себя, чтобы сохранить на лице серьезное выражение.

– Василий Григорьевич, а у нас хорошая новость. В Новосибирск вернулся Лютый, я с ним только что разговаривал по телефону. Правда сначала он не сказал мне, что приехал месяцем раньше, говорит, пока присматривался, все ли спокойно в городе, заверил меня, что снова возобновит работу своей агентурной группой.

– Вот это да! Ты не спросил, где этот черт столько времени пропадал? Мы ведь его уже заочно «похоронили».

– Объяснил, что попал в серьезный переплет, мол, оказался среди криминальных лидеров. На связь не выходил, потому что не было возможности, за ним постоянно следили. Долгое время готовился уйти из-под «опеки» бандитов, вот теперь снова в Новосибирске.

– Что-то он не договаривает, связался бы с нами, мы бы помогли. Ладно, передай ему, пусть составит подробный отчет, а потом я сам с ним поговорю. Возьми у меня список «мероприятий», пусть Лютый подключается к нашим планам. Так, давай дальше, ты встретился с Портниковым?

– Да, мы с ним побеседовали. У него на работе неприятности возникли, кто-то «накапал» московскому начальству, будто он занялся в колонии недозволительным экспериментом и, меняя методику работы с заключенными, создал среди спецконтингента взрывоопасную ситуацию. Окончилось тем, что его опять отправили на «пенсию».

– Ах, Семеныч, вечно он беспристрастием страдает, не дают ему развернуться, сиди, мол, отдыхай на заслуженном отдыхе, – с сарказмом посочувствовал Кашапов.

– Шаронов устроил слежку за Портниковым, применил к нему секретное фотографирование.

– Это точно? Неужели еще «Сергея[52 - «Сергей» – слуховой контроль телефонных переговоров]» приставил к нему?

– Портникову кто-то из его же осведомителей доложил, что видел его на фотографии, фиксация произошла во время встречи с агентом. На счет прослушки ничего не сказал.

– Ага, значит, зашевелилась эта сволочь, наверняка Семеныч выбрал вариант, спровоцировав Шаронова на ответные действия. А ты знаешь, Юрий, генерал Шатура перед отъездом поговорил с Шароновым и намекнул, что ему понятны его действия в отношении государственных преступников, занимавшихся расхищением в особо крупных размерах. Также сказал обиняком, что Шаронов долго не продержится, рано или поздно его разоблачат. Но «хитро-мудрый» полковник как всегда от всего открестился и даже ухом не повел на предостережение. Вообще Шатура просил меня, если Шаронов и дальше будет продолжать совать свой нос куда не следует, то нужно посодействовать его «врагам» засадить этого негодяя в тюрьму.

– Портников просил не беспокоиться, у него есть люди, которые сейчас этим занимаются. Если возникнет срочная необходимость, он обратится к вам.

– Ладно, приму к сведению. И все же, прицепи-ка к Шаронову «Николая Николаевича», пусть понаблюдает за ним. Все сведения передавай строго мне, я сам разложу этот «пасьянс». Все три жертвы имели криминальное прошлое, а у Шаронова нюх особый, он толстосумов до конца разрабатывает, а там… Портникову нужны доказательства его преступлений, а я давно знаю Семеныча, этот служака старой закалки, кусок государственного хлеба у себя в кармане не спрячет. У него вера такая, чекист должен быть с чистыми руками, – Кашапов улыбнулся и, повернув голову, взглянул на портрет Дзержинского. Ах, да, Юрий, я тебе телефон давал одного старшего инспектора УГРО, позвони ему, мне необходимо с ним поговорить по поводу Мимозы.

– Вы о Морозове? Я с ним разговаривал, только на другую тему. Как вы мне сказали, я попросил его не трогать пока Гебанидзе и если объявится Садовников, его тоже, они продолжают находиться в оперативной разработке нашего отдела. По городу среди криминала ходят слухи, что с Китая и Японии приехали представители спортивных обществ по восточным единоборствам. Мимоза подтвердил, встреча гостей и Гебанидзе уже состоялась. С Кавказа тоже пожаловали «гости», воры в законе. Видимо у них что-то серьезное намечается.

– Кстати, самое время подключить Лютого. Так, ты говоришь, Морозов приостановит розыск Аркана.

– Он пообещал по этому поводу поговорить с полковником Скурихиным, вы его знаете. Кстати, Морозов пошел на повышение, сказал, как только подыщет себе замену, его переведут в управление МВД в отдел угрозыска к Скурихину.

– Молодец, толковый работник этот Морозов, далеко пойдет…

– Если не остановят, – шутя, перебил Торопов полковника.

– Ладно, давай обсудим еще один вопрос: скоро в нашу область должны отправить этапом Крутова, нам необходимо устроить, чтобы он встретился с Громовым – вором в законе.

– Зачем?

– Как это зачем? По плану Шатуры Крутов по протекции Громова вольется в криминальную среду Новосибирска. Не забывай, что Гебанидзе и Садовников отошли от старой системы взглядов и у них своя стезя, но Крутов придерживается взглядов воров старой формации и пользуется большим авторитетом у уголовников разных мастей. Он будет вхож в любые двери, в том числе и к этническим группам, а Мераб только ускорит это дело. Мимоза возьмет под свой контроль Крутова и будет вести его неустанно. Мы должны знать о каждом шаге Крутова. Ладно, мы еще поговорим об этом подробно, когда Крутова отправят в нашу область. Твоя задача заключается в том, чтобы Громова, как можно дольше задержали при отправке из Иркутской области, они должны встретиться в новосибирской пересыльной тюрьме. Если понадобится, согласуй это дело с работниками управления ИТУ. Подготовишь четкий план и подашь мне на утверждение. Все, Торопов, пока свободен.

– Василий Григорьевич, одну минуточку, вы «Комсомолку» читали, точно не помню, кажется июньская, там статья о генерале КГБ Калугине, как он отвечал газете.

– Читал я весь этот бред. Вроде, как депутаты Верховного совета не имеют представления о работе КГБ и о самом комитете Верховного Совета. Калугин выплеснул много негатива о работе КГБ, как внутри страны, так и за рубежом.

– Я так полагаю, наверно будет депутатское расследование.

– Юрий, ты понимаешь, о чем идет речь, если будет создана комиссия, то она начнет изучать деятельность всего КГБ. Уцепится за бюджет комитета, за статьи расходов, кто рассматривает бюджет, и кто его утверждает.

– Не вижу ничего в этом плохого.

– Как?! Если ты внимательно читал статью, то заметил, что Калугин хочет разворошить пятый и девятый отделы КГБ, обвиняя их в том, что они применяли спецтехнику, прослушку телефонов, занимались устранением политически ненадежных граждан, имеют непомерную агентурную сеть. Если непосредственно коснуться нашего отдела, то мы тоже занимаемся подготовкой агентов, а этот аспект, как раз затронут Калугиным, он подчеркнул, чтобы комиссия разобралась, как вербовали и внедряли агентов, занимались дискредитацией граждан, вели слежки, заводили досье и нарушали права человека.

– Я думаю, когда-то должно было это случиться.

– Ты поддерживаешь действия предателя Калугина?!

– Только в частности. Я за демократические преобразования в стране. Я считаю правильным, что Комитет Верховного Совета по делам молодежи принял постановление о проведении расследования.

– Торопов, как ты не можешь понять, что нас это тоже коснется, отдел могут закрыть и нас расформируют.

– Неужели для нас не найдется работа?

– Водить машину какого-нибудь разнузданного криминального авторитета или обнаглевшего кооператора. Нет уж, уволь. Думаю, наше главное руководство не совсем потеряло голову и не позволит народным депутатам копаться в работе комитета КГБ, а особенно в оперативной деятельности. Ладно, все, хватит об этом, других дел невпроворот. Ты свободен, – Кашапов недовольно взглянул на майора, он никак не ожидал, что Торопов примет сторону людей, взявших неверное направление в политике комитета.

Ранним осенним утром, Валерий Морозов проснулся и, сделав зарядку, поставил варить кофе. Он не привык нежиться в постели, а вскакивал мгновенно, еще в армии научился преодолевать лень. Сегодня воскресенье, впереди его ожидал целый день отдыха. Специально отключил телефон, чтобы начальство не дай бог не разыскало с утра по какому-нибудь экстренному делу. Как только он окажется за дверью однокомнатной квартиры, его уже не найдешь. До полудня Морозов планировал походить по магазинам и просто погулять по городу, а после обеда у него состоится долгожданная встреча.

Редко выпадает нормально отдохнуть. Все работа, работа… Оперативные мероприятия, служебные отчеты, составление разных заявок. В такие моменты чувствовал скуку, а душа требовала активности. Но когда подворачивалось реальное уголовное дело, в нем пробуждался настоящий вулкан, и выбрасывалось столько энергии, что работал сутками, пока не раскручивал дело до конца. Но бывают моменты, когда драгоценное время уходит на формальности и перебирание бумаг, на составление отчетов, которые обязательно должны устроить начальство. «Эх, пока тепло, взять бы отпуск и мотануть куда-нибудь на юг к Черному морю или на крайний случай к другу Сашке, который год он зовет меня в тайгу на заимку к своему деду. Санька рассказывал, там сказочная природа: рыбалка, охота в дальней тайге, одним словом – мечта. Куда же он пропал, два месяца, как нет от него известий. Может, что-то случилось? И тетя Катя с Сергеем и Настей вдруг исчезли, из квартиры выписались, может, совсем из города уехали».

Валерий тяжело вздохнул, он многое знал о скрытой жизни своего друга Александра Воробьева. Многое, да видимо не все. После того, как друзья помогли ему раскрыть дело об изнасиловании и убийстве трех несовершеннолетних девочек, Морозов редко с ними виделся. В последнюю встречу Александр предупредил, что над ними нависла угроза, куда опаснее, чем банда Аркана. На сей раз к Сергею Брагину прицепился полковник госбезопасности Шаронов. А еще Александр сообщил по секрету, что комитетчик замешан в серьезных преступлениях и сотрудников его отдела проверяют на причастность к убийству каких-то махинаторов. Валерий кое-что знал о начальнике оперативного отдела КГБ, Сергей Брагин поделился с ним, что собой представляет этот полковник. «А ведь я помню, как мы Крутова вместе брали, тогда Шаронов был попроще. Да, уж, власть и деньги портят людей», – размышлял Валерий, сидя на кухне и, попивая из чашки ароматный кофе.

Прошел в комнату, убрал со стола книги, кое-какие предметы и, постелив верблюжье одеяло, принялся гладить брюки. Он всегда старался выглядеть опрятным в гражданском костюме, не говоря уже об офицерской форме, которую содержал в аккуратном состоянии. Сегодня ему хотелось выглядеть, как нельзя лучше, потому что встречался с девушкой. Он виделся с ней редко и то эти встречи имели чисто деловой характер, но зато, входя в кабинет лаборатории, где они встречались, постоянно чувствовал трепет в груди. Да уж, чего греха таить, разве можно устоять перед такой красотой, ему казалось, что природа, наделяя прекрасную половину человечества неописуемыми дарами, не обошла эту прелестную девушку. Эти светло-серые, лучистые глаза, прикрытые пушистыми ресницами, разве можно скрыться от их поражающего действия. Его друг капитан Семенов часто шутил, когда видел красивую девушку: «Женские глаза признаны самым страшным стрелковым оружием, они способны поразить цель с любого расстояния».

Кем же доводится Валерию эта девушка, почему, вопреки статусу человека, борющегося с преступностью, он иногда помогает ей, ведь она состоит в криминальном сообществе? Объяснить кому-то, это весьма сложно, но для себя он нашел доступное определение: «Ничего странного в этом нет, – философски рассуждал Морозов, – если только вдуматься, то любви доступны все возрастные категории, она не знает ни границ, ни ограничений по статусу, она сражает даже самых стойких. Таковы ее законы, природа берет свое. Где-то я вычитал, если хочешь воспротивиться любви, избежать ее проявления, попробуй причинить себе физическую боль, как сотворил с собой отец Сергий, избегая соблазна, он отрубил себе палец. Чтобы заглушить в себе это сильное чувство, необходимо включить разум, хотя любовь научилась отключать его, подчиняя сердце своей страсти».

Тайна Валерия состояла в том, что он действительно любил эту девушку, и никогда и ни с кем не делился своими сокровенными мыслями. Нельзя, чтобы друзья или сослуживцы знали, что он связан с девушкой из криминальной среды, и на случай, если когда-нибудь эта тайна станет доступна другим, он имел веское обоснование, она является его агентом. Уже больше десяти лет Морозов знает ее, но встречается с ней только последние три года. Всегда был рад ее видеть и от общения с ней получал истинное удовольствие. Когда-нибудь, а это было заветной мечтой Валерия, он признается ей в любви.

За три года, в течение которых встречались Салтыкова и Морозов, между ними сложились вполне доверительные отношения и основывались они на правильном поведении обоих. Информация, переданная старшим инспектором угрозыска, не шла во вред кому-либо из преступной группировки, в которой состояла Элла. Исключение составляли люди, которые, проигнорировав ее предупреждения, попали в руки правосудия или совершили против коллектива непростительные действия в виде утаивания средств, добытых в общем деле. В отношении других конкурирующих групп, Салтыкова совершала только упреждающие действия и не более.

Она постоянно задумывалась над таким фактом: Гебанидзе, Садовников и Крутов состояли в сговоре с людьми, работающими в милиции или исправительных учреждениях. Но никому из рядовых членов группы не приходило в голову, что они «сотрудничают с ментами», так или иначе, давая им сведения или получая их взамен. И как бы это не называлось, а факт, что воры-законники подкупали работников и ставили их на финансовое «довольствие», оставался неоспоримым. Но стоило кому-то из бригады завести подобное знакомство с органами, как на него навешивали ярлык «стукача». Конечно, Салтыкова делала принципиальное различие между «изменником» и человеком, добывающим полезные сведения у работников той или иной системы.

В колониях и тюрьмах случаются подобные вещи, но за редкими случаями. Чтобы сотрудник администрации работал на заключенного, необходим сильнейший компромат и наличие умных мозгов, чтобы манипулировать завербованным работником системы. Обычно совершались меркантильные действия, что с одной, что с другой стороны. Но на свободе, считала Салтыкова, совершенно иная форма сотрудничества. Можно владеть источником информации и умело пользоваться им, и ни в коем случае не комплексовать по поводу своего участия в таком знакомстве. Криминальным лидерам доступны подобные методы, на то они и авторитеты, чтобы контролировать разные ситуации. Правда, существовали другие воры, имеющие устаревшие взгляды на воровское движение. Такие, как Павел Громов, категорически относились к изменениям в воровском кодексе чести. Но были и свои нюансы: если авторитетам оказывалась помощь в плане информационной поддержки, и будь эта помощь чистой по понятиям, никто из воров не откажется уйти от срока наказания. Именно такое случилось с Громовым, когда его подозревали в убийстве человека, а друг детства, служивший в органах милиции, доказал невиновность Павла. Опять же, сплошь взаимные выгоды – считала Салтыкова. Или, к примеру, Мераб поделился с ней информацией, что, заплатив высокому начальнику энную сумму, организовал сходку прямо в зоне и встретился с Громом. Ведь здесь не говорилось о сотрудничестве с ментами, да и сам Гром не считал это зазорным. Потому Салтыкова была уверена, что ее знакомый из угрозыска никоим образом не вбивал клин между ею и преступной группировкой, а просто помогал от чистого сердца… Или может быть, делал это по другой причине.

За годы пребывания Салтыковой в различных группах, она заработала себе авторитет. С самого начала она имела главный козырь – поручительство за нее других уголовных авторитетов. Она могла ловко манипулировать некоторыми членами группировки, имела почти на всех досье, по крайней мере, ей удавалось в нужный момент кого-нибудь выдвинуть вперед, а кого-то попридержать, применив компрометирующую информацию. Лавируя между лидерами, она умело вела политику, а в самой группе применяла тактику «кнута и пряника». Не зря на нее обращали внимание лидеры других группировок и ставили в пример за ее действия.

Понимая, что в последнее время нажила себе немало врагов, Салтыкова стала осмотрительной и, чтобы встречаться с Морозовым, пользовалась мерами предосторожности. На закрытой территории НПО[53 - НПО – Научно-производственное объединение] «Зонт», находилась режимная проходная и Элла по предъявленному пропуску, спокойно прошла в административное здание. На втором этаже, в кабинете с табличкой «Лаборатория» она дождалась Морозова. В выглаженном темно-сером костюме, в белой рубашке с галстуком он выглядел элегантно. Элла сама надела черные брюки «колокола» и поверх белой рубашки накинула жилетку. На спинке стула висел демисезонный плащ.

– Здравствуй Элла! – улыбнулся Морозов и, пройдя к столу, сел напротив девушки, – как же давно мы не виделись.

– Здравствуй Валерий, – ответила она сухо. Видимо, отвлеченная воспоминаниями о прошлой ночи, проведенной в Кемеровском отеле и под влиянием неприятных мыслей о гибели Адвокатов, она еще не до конца пришла в себя. Уловив что-то неспокойное в ее взгляде, Морозов спросил?

– Элла, как твои дела? Ты наверно устала, выглядишь неважно.

– Все как прежде, правда есть кое-какие изменения. Буквально вчера приехала из Кемерово, еще не отдохнула, как следует. А тут смотрю, от тебя сообщение, пришлось на встречу ехать, хоть и выходной. У тебя что-то срочное?