Я – сталкер. Синдром героя

– А почему нет… – кивнул Спам, и лишь Инквизитор долго молчал, глядя то на Стеценко, то на капитана Калинина, который, как я потом узнал, был хорошо знаком со Спамом, но своими внезапными репликами ничуть не убедил Инка.

– Какая выгода военным от того, что не станет секты? – наконец выдал «леший».

– Я отчитаюсь, что сталкеры провели операцию под моим руководством, – улыбнулся Стеценко. – Вы же хотели правду знать?

– Где находится их база и сколько там человек?

– Территория бывших складов посёлка Счастливого недалеко от Озера. Это место, где ты до появления Зоны тренировал свой спецназ, Лёня.

Инквизитор от такого обращения переменился в лице:

– Хорошо, Валера, – проскрипел он, стараясь оставаться невозмутимым. – Только в память о нашей дружбе.

– И о нашем покойном друге Косареве.

– С вас экипировка на семерых, разведданные, – поняв всё, заявил Инк.

Генерал согласно кивнул:

– Капитан Калинин вам выдаст.

Когда мы выходили с территории блокпоста, провожаемые настороженными взглядами солдат, генерал вдруг хлопнул грозного Инквизитора по плечу, и я расслышал: «Я рад, что ты жив, Лёня. Лучшая новость за последние месяцы».

Обещанные разведданные не обрадовали, скорее озадачили. Их оказалось так мало, что те из нас, кто был знаком со спецификой работы разведки Рубежа, засомневались в их достоверности. Если Стеценко и впрямь вёл разработку секты, то у него должно было оказаться на руках много больше, чем тоненькая папка-скоросшиватель с семнадцатью страницами текста.

– А что мы знаем о секте? – спросил Спам, когда я высказал свои сомнения. – Да ничего не знаем. Разве что наслышаны, мол, живут невдалеке сектанты, которые поклоняются Матери-Зоне, едят человечину и мучают пленников, заставляя жрать себе подобных. Но и об этом мы не узнали бы, не встреться мы со сталкером Зверем.

И я сдался. Ладно, пусть так. Пусть разведка Рубежа работает из рук вон плохо, а Стеценко хочет нашими руками вытащить из огня все каштаны. Пусть. Главное – чтобы переданная информация не оказалась пустышкой. Укреплённый лагерь, десять-пятнадцать сектантов с лёгким стрелковым вооружением – вот и весь расклад, не считая координат объекта.

Экипировку Инквизитор содрал с вояк знатную. Себе – новенький экзоскелет из лёгких сплавов, в котором мог при желании даже немного пробежаться. Остальные получили бронежилеты, камуфляж и даже термобельё по размерам, дотошно записанным Инком.

– Я уже не в первый раз вот так собираю с людей оружие и обмундирование, обещая отдать, – втискиваясь в узкие штаны с прорезиненными вставками, сообщил Монгол.

Его, смурного и непредсказуемого, наш немногочисленный отряд единогласно выбрал командиром, даже опытнейший Инквизитор согласно кивнул:

– Правильно, Монгол – лучшая кандидатура.

Выдвигаться решили на следующее же утро. Зачем оттягивать неизбежное? Перед выходом Хусаинов завел привычное для него: «Парни, уходите сейчас, если не уверены, что оно вам надо». Сталкеры лишь нервно рассмеялись. Я понимал, почему идут многие из них. Не все, но многие. Монгола задевал тот факт, что на земле существуют подобные «ветровцам» мрази, Инк тоже был «романтиком с автоматом» и стремился избавить мир от зла. Хорёк верным оруженосцем всюду следовал за Инком. С Грызуном тоже всё было более-менее понятно, он несколько месяцев назад струсил и не выполнил приказ Инквизитора, в чём теперь раскаивался и старался искупить вину. Фрегата и Спама я не понимал совершенно. Зачем им всё это? Предполагал, что вечно насвистывающему песенку «Паранойя» Фрегату попросту было нечем заняться и он искал развлечение на грани. А Спам? До знакомства с ним я и подумать не мог, что это и есть легендарный сталкер, нашедший проход на Проклятую Топь, считавшуюся в сталкерской среде практически мифом. Там, на Топи, они с Монголом на пару разделали под орех так называемых Хозяев, некую тайную группировку, которая, собственно, теперь мстила нам всем. Если бы я не знал о заслугах Спама, то решил бы, что он – типичный неудачник, худощавый, вечно подслеповато щурящийся. Что ему делать в нашей компании? Но внешность обманчива, к тому же я был искренне рад, что он оказался с нами в этом непростом рейде.

Карта, составленная людьми генерала Стеценко, позволила понять, где же находится лагерь секты и почему сталкеры за годы существования этого братства умалишенных не изничтожили сектантов. Как оказалось, секта обосновалась недалеко от посёлка Радостный, разрушенного через несколько недель после образования Зоны. Посёлок давно зарос молодыми деревцами, которые за девять лет вымахали так, словно прошло двадцать. В этот лес, где меж деревьев иногда попадались руины домов разбомбленного военными посёлка, сталкеры старались не соваться. Слишком жутко меж старых сосен и крепких молодых ёлочек, клёнов и берёз смотрелись полуразвалившиеся, почерневшие от давнего пожара руины посёлка. Сектанты оказались не столь пугливы, а потому без проблем заняли территорию бывших складов, располагающуюся в нескольких километрах от уничтоженного посёлка, глубоко в лесу.

– От объекта, – сообщил капитан Калинин, принесший нам разведданные, – идёт широкая просека. Разведка, как я понял, предполагала, что просека – дело рук сектантов…

– То есть сектанты её проложили?

– Просека появилась до появления Зоны, а позже не зарастала из-за аномалий, – пояснил Калинин, – так что даже не думайте подходить с той стороны. Лучше всего подобраться со стороны леса.

Монгол принял карту из рук капитана, долго рассматривал, потом ткнул в красную точку с надписью «Д.С.»:

– Это что такое?

– Детский садик. – Калинин покопался в папке с бумагами и выудил оттуда несколько фотографий, сделанных, по-видимому, до появления Зоны. – Садик был в стороне от посёлка, в лесочке, поэтому уцелел.

– Правда, когда образовалась Зона и первые зомби попёрли в посёлок Радостный, находившиеся там дети погибли вместе с воспитателями, – сообщил молчавший до этого Грызун.

Калинин кивнул:

– Да, страшные были события… Об этом, кстати, в книжке потом написали… Как там она? «Зона, как она есть» вроде.

Мы переглянулись. Книга, о которой говорил Калинин, с некоторых пор была самой читаемой и обсуждаемой в окрестностях Зоны. В ней некий писатель по фамилии Шаров рассказывал о том, как появилась Зона, как бежали люди из посёлка Радостного и как маленький посёлок Надеждинск стал форпостом защитников здешних земель, разросся до города. Противно было, что писатель Шаров не имел о Зоне совершенно никакого представления. Суть сталкерской жизни он видел в романтических приключениях, и благодаря этому горе-писаке, весьма убедительному, кстати, множество молодых парней и девушек кинулись в Зону на поиски лучшей жизни. Большинство из них, конечно же, погибли, но писатель Шаров сделал своё грязное дело, заработал деньги на проданных экземплярах книги и растворился, исчез.

– В общем, здание детского сада может использоваться сектантами в качестве опорного пункта. Меньше часа хода до базы, в глуши… Так что и его проверьте.

– Мы с этой стороны и зайдём, – кивнул Монгол. – По поводу территории складов есть точные данные – какие там постройки, укрытия и прочее?

– Не густо, – Калинин вновь покопался в папке с документами, извлёк очередную фотографию. На снимке с эмблемой социальной сети «Однокурсники» в правом нижнем углу был изображен мужик в рабочей одежде.

– Это взято из соцсетей. Снимок сделан до появления Зоны, и он единственный, на котором вы можете увидеть, что там было.

– Вот тут… – он ткнул пальцем за правое плечо сфотографированного мужика, – виден забор. Высота метра два с половиной, может, и меньше. Стандартные плиты. А здесь, – палец переместился влево, – можно увидеть два корпуса. Первый – одноэтажный, большой, скорее всего, там располагались складские помещения, разбитые на отдельные секции. Второй, тот, что ближе, – ангарного типа. Он виден на снимке плохо, но здание очень большое. Собственно, это всё, что я могу вам рассказать.

– Тоже мне, разведка, – презрительно фыркнул Фрегат, – две фотографии из «Однокурсников» и пара листков с предположениями: сектанты, возможно, там, они, возможно, едят людей.

Калинин ничего не ответил, лишь пожал плечами. А Инквизитор подвёл итог:

– Лучше, чем ничего.

К ночи снег прекратился, и когда мы выдвинулись с базы группировки «Пепел», небо было ясное, светила луна, и если запрокинуть голову, можно было считать звёзды до самого утра – так хорошо они были видны.

– Это к морозу, – шмыгая носом, прокомментировал Фрегат. – Сука, уже холодно…

Когда зарумянился рассвет, наткнулись на мутантов-мимикримов, голые тела которых были не приучены к морозу. Тощие, серые фигуры тряслись от холода. Измождённые существа метнулись к нам через глубокий снег, яростно рыча, но Хорёк ловко вскинул свой «Винторез» и одного за другим уложил всех троих. Лучший следопыт и снайпер зоны, как-никак.

– Зима всё-таки – хорошее время, – пояснил следопыт, вешая винтовку на плечо, – половина мутантов передохнет от мороза, вторую половину мы перещёлкаем. Они ведь на холоде медленными становятся, уязвимыми. В снегу увязают.

Фрегат, идущий рядом, хмыкнул:

– Мы тоже.

И Хорёк замолчал, поняв, что сталкер прав – люди в тёплой одежде, бредущие по снегу, – идеальные мишени, неповоротливые, замёрзшие.

– Вот в позапрошлом году зимой было минус два, – принялся вспоминать Грызун. – Помнишь, Инк?

Лидер «леших» буркнул что-то невразумительное.

– А теперь… – не унимался сталкер, – вторую зиму холодрыга. Может, Зона нас всех хочет заморозить до смерти?

Ему не ответили. Каждый думал о своём, готовясь к неминуемой перестрелке с сектантами. Наверняка многим хотелось развернуться и уйти прочь, в теплый бар «пепловцев», где лысоватый бармен нальёт беленькой и поставит на стол тарелку с нарезанным салом, зубчиками чеснока, а рядом – маленькую плошку с горчицей. Мне, во всяком случае, очень хотелось обратно. В порыве радостной злости я вместе со всеми рванулся разбираться с сектантами, но теперь радость поутихла, здравые мысли требовали возвращаться и жить. Мне было страшно.