Роман про шпионов. В 2-х частях

– Предлагаю, принять в Высшую школу КГБ СССР.

Смотрю, полковник мне знакомый, который Григорий Иванович Бояринов, мне помигивает. Думаю, что это к добру. Кто тут еще из своих? Из ВДВ? Больше никого и не видно.

Как оказалось потом, это я поспешил с выводами. Там еще и ветераны были, которые в тыл к немцам прыгали. Но как сразу определишь? Не в тельняшках же они были на комиссии?

Рекомендовали меня принять и определили непонятно куда. То ли в разведку, то ли в контрразведку. Нас, как выяснилось потом, таких 32 человека оказалось. Но для начала всех, таких как Я, определили на факультет разведки. Потом пару раз еще перетасовали. То в разведку, то в контрразведку. По другому критерию, оказывается, движение это было. Но вся разведка, как я узнал потом, пятым экзаменом географию сдавала.

Тут же и поздравили меня с зачислением в Высшую, Краснознамённую Школу КГБ СССР, имени Феликса Эдмундовича Дзержинского. Председательствующий генерал поздравил. И отправили меня ждать дальнейших указаний. В зал запустили следующего.

Тех, кто выходил из зала, сразу же сопровождающий офицер отводил в другую комнату в конце коридора Лесного дома, подводил к нашим будущим командирам и нашему будущему начальнику курса. Тут же уходил за другим поступившим.

Ты снова представляешься. Твой новый начальник говорит, куда теперь тебе идти. К кому обратиться. Вернее, еще проще. Просто говорили, кому, куда и в какой домик и с каким номером идти, и ждать либо в классе, либо перед домиком покурить, но далеко не расходиться. Сказали, что можем теперь знакомиться друг с другом.

– Вам теперь, – сказали, – надолго быть вместе.

Кстати, мандатную комиссию после рабфаковцев прошли тоже не все. Один или два сразу не прошли. Один точно не прошел потому, что когда сказали на какой он факультет идёт, он сразу же возразил, что туда не хочет, а хочет только туда, куда ему нужно.

Ему сказали спасибо за принципиальность и честность. И прямо там – на комиссии – отказали в приёме. А после, сопроводив за вещами, тут же отправили из леса, нам остальным уже неведомо куда.

Еще один прямо там на комиссии сказал, что он вообще не туда попал. И учиться здесь не желает. Ему и дома, в Москве, на гражданке хорошо. Его просьбу тоже уважили. Сказали спасибо и тоже отправили домой.

Однако обидно было и тем, которые оказались в последней трети очереди. В один момент очередь остановилась совсем. Комиссия посовещалась немного, и впустили еще трёх человек. Им, троим только, и повезло. Их взяли. Остальным сказали построиться перед Лесным домом.

– Я эту процедуру откуда знаю? – спросите.

Все просто. Пришел я в учебный домик со своим номером. Там классы со своими внутренними номерами. Номера на углу домиков и на дверях классов на белых листках бумаги краской были написаны и прикреплены обычными железными кнопками.

Меня определили в третий домик, в четвёртый класс. Там Я был вторым, после Серёги Орлова. Как только третий пришел, Женя в морской форме (контр-адмирал сейчас), нас тут же обратно в штаб отправили помогать всяко-разно и на подхвате, на смену другим, которые уже пару часов там помогали, из числа первых зачисленных.

Вот эту всю процедуру мне и посчастливилось потому лично и воочию и увидеть со стороны и изнутри процесса. Пока на мандатку в очереди стоял, и пока по штабу носился со всякими разными поручениями.

Тех, кому в этот раз не повезло, по-разному распределили. Одних на рабфак определили. Чтобы подучились немного и второй раз попробовали поступить, через внутренние экзамены. Некоторые, оказывается, уехали в Питер (Ленинград по-тогдашнему), в Минск и еще кое-куда. Оказалось, что учебные заведения в КГБ СССР были разными. Но я и сейчас не знаю, чему там учили и кого готовили.

Весь оставшийся день ушел на то, чтобы сформировать команды, переселиться по-новому и разместиться в домиках по-другому.

На ужин уже пошли все в новом строю. По подгруппам. Группам. Курсу. Факультету. В каждой подгруппе 8 человек. 4—5 подгрупп – группа. Полдюжины групп – курс. И так далее.

Сразу же и командиров подгрупп и групп определили. Сверху командиры назначили. И на всех нас – всего два офицера. Начальник курса, и его заместитель по политической части. И это всё.

В классах и столовой сразу же и перезнакомились. Наперед. На пять лет вперёд. После ужина свободное время. Командиры уехали. Нас предоставили самим себе.

Так как командиры уезжали, то на вечернем построении объявили нам, что всё новое начнётся завтра. Но оказалось, что до завтра нужно еще дожить…

Глава III. Вылазка

Всегда есть те, у кого есть глупые идеи. Особенно когда новый коллектив, и ни одного начальника. Идея была простая. До безобразия и банальности. Если мы поступили, то значит, по русской национальной традиции, следует это дело и отметить.

Сказано. Сделано.

Коллегиально, как это и принято в КГБ, порешили, что нужно идти за забор. Мы – это те, что уже третий месяца живём за высоким зелёным забором и колючей проволокой в лесу.

Выяснилось от новых товарищей, что за забором есть другая жизнь. Мы конечно догадывались. Но времени не было этим заняться. Зато теперь был повод. Два с половиной, три километра по лесу, и ты рядом с цивилизацией. Деньги были. Потому, скинулись. Определились, кто пойдёт.

Так само собой получилось, что идти предстояло мне. Причём, одному. Так было надёжней и безопасней. Остальные только прикрывают отход и обеспечивают возвращение.

Опыт таких походов у меня уже был давний и большой. Это сейчас понимаю, что рисковал сильно. А тогда что? Привычно. Из ВДВ все-таки. Там этот опыт был богатым практически у всех. Опыт за чачей с сапогом от ОЗК бегать. Он как раз 10 литров вмещал. Рубль литр стоило. Как ночь, особенно после прыжков, когда деньги прямо в поле вручали за этот самый прыжок, значит, собирайся кто помоложе в поход.

Куда идти известно. К кому – тоже. Явки и пароли те же, и многомного лет неизменны. Как и адреса, и действующие поставщики. Там ждут. Там нальют.

Главное, ни в части не попасться дежурному, ни за забором, где патрули занимались своей работой, а десантники в свою очередь отрабатывали свои навыки умения работать и решать задачи в особой обстановке. Если попался, то всё сам решай. Сам пошел. Сам достал. Сам и пить всё собирался.

Шмурдяк этот, бессарабский – это то ещё пойло, доложу я вам. Его много. Оно дешево. Есть в каждом доме. Все у нас в части на полном серьезе полагали, что в Болграде и румыны, и молдаване, и гагаузы, и болгары, и русские, и украинцы – абсолютно все – настаивали домашнее вино для крепости на извести и курином помёте. Это чтобы сразу с ног сносило.

Один раз пробовал. Алюминиевая кружка всего. Голова ясная. Ноги как чужие. Но это всё одно лучше, чем тройной одеколон из булдыря, он же магазинчик. Тем более что после землетрясения он долго не работал.

Один у нас этот одеколон использовал с утра. Глоток сделает, и дышит, запах перегара тройным огурцом перебивает.

Отцы командиры с этим запахом тоже боролись. Двенадцать километров с оружием и снаряжением – и весь запах подозрительный как рукой снимет. Только запах пота и пыли придёт на смену и останется.

Это в ВДВ всё просто. В КГБ всё по-другому. Цена залёта – это новая жизнь и новый поворот в судьбе.

Только ведь сейчас понимаешь, какой это был риск. А тогда была эйфория. Тем более что объект в лесу был стратегическим. Находился он под усиленной охраной. И те, кто в радиусе нескольких километров от зелёного забора лесного объекта, были тоже в теме и куда надо всегда сигнализировали. Знали и кому, и как. Мобильников тогда только не было. С мобильностью передачи информации было сложно.

Мои новые одногруппники обеспечили прохождение колючки. Забор и вовсе не препятствие. Подбежал. Раз. И ты за оградой. Теперь быстро вперед. Туда и обратно. До цивилизации километра три или два с половиной. И обратно столько же. Магазин найти не сложно. Но ночь. Советские времена. Никто уже не работает. Зато в СССР не было не решаемых вопросов.

Через группу молодёжи вышел на сторожа. Он принёс бутылку Советского Шампанского и коробку конфет. Как и заказывал. Всё аккуратно завернуто в местную газетку.

– Ты оттуда? – спрашивает меня сторож.

– Откуда? Оттуда!

– Ну, из лесу?

– А ты откуда знаешь?

– А тут все знают, что в лесу шпионы обитают.

– Правда?

– Ну да.

– Нет! Я просто в отпуск приехал. Видишь, десантник Я. Эмблемы, берет голубой, тельняшка.

– А! Ну да! Ну да! Чё надо будет, найдёшь. Запомнил? Я Николай, – протянул руку. – Завсегда помогу. И не боись. Никому не расскажу. Я тут практически всегда. Живу вон в том доме. Видишь, окно открыто на первом этаже? Найдёшь, если что надо.

Обратно следовало вернуться в то же самое место, откуда стартанул от забора. Вышел почти точно. Метрах в 20 от нужного места. Кто ночью в лесу бродил, тот поймёт, что можно было и промахнуться. Забор то на километры тянется. И везде практически одинаковый.

Отсутствовал я почти полтора часа. Дал условный сигнал. Получил отзыв. Всего несколько секунд, и всё. Забор преодолён, колючка тоже.