Путешественник

– Но у мамы нет денюшек…

Девочка взглянула на отца, стоящего с кружкой у пивного ларька и её затрясло от обиды и несправедливости. На пиво деньги были, а на мороженое нет! Её просто перетряхивало от чувства несправедливости. Она кричала, уже не помня, что именно.

– Ой…

Девочка затихла. До неё донёсся не мамин и не папин голос. Прояснившиеся глаза быстро забегали по миру вокруг в поисках привлёкшего внимание незнакомца. Она увидела большого чужого дядю в странном пальто, который медленно поднимался с пустой скамейки рядом. Большие глаза смотрели на неё с добротой и лаской. Слёзы высохли. Возник интерес. Так жарко, а он в пальто… Появилась надежда. А что, если?..

– Я очень тяжело переношу детский плач, – проговорил дядя не спеша. – Давайте я куплю ребёнку, что она хочет.

– Нет, что вы… – Надя услышала в мамином голосе нотки неуверенности. Срочно надо действовать, пока не поздно!

– Ну, мамочка! Ну, пожалуйста! – снова брызнули крупные слезы. Снова накатила обида на весь мир.

– Я настаиваю. Как можно лишать ребёнка такой маленькой радости? – Дядя достал что-то из кармана. – Иди сюда.

– Надя!.. – но маме было её уже не остановить.

Девочка в доли секунды долетела до дяди, схватила протянутый свёрток и заглянула в огромные глазищи. Её окатило нечеловеческим теплом и искренней добротой, исходящей от незнакомца. На секунду она даже испугалась и понеслась обратно, протягивая ручки маме. Папа что-то недовольно высказывал.

– Купите девочке мороженое, – сказал дядя родителям и улыбнулся. Затем подмигнул девочке, сунул руки в карманы, отвернулся и пошёл навстречу полуденным солнечным лучам, растворяясь в ярком свете.

Когда дядя совсем пропал из виду, Надя раскрыла ладонь и развернула бумажку. На ней увидела цифру три и портрет в профиль лысого дедушки с остро постриженной бородкой. Папа забрал бумажку из рук девочки. Снова что-то сказал маме так, чтобы Надя не услышала. Затем взял дочь за руку и быстро повёл к палатке. Странный день. Но это было самое вкусное мороженое, которое она когда-либо ела в жизни!

Глава 2. Бегство

Стоял поздний вечер. Она сидела в своей комнате, поправляя жирный слой туши на ресницах. Подборка из "Nightwish", “Пикник”, “Linkin Park” и “Алисы” очень хорошо перекрывала ругань родителей.

Последние штрихи… Всё! Готова! Она ещё раз критично осмотрела «боевую раскраску» в зеркале, затем вскочила, проверила, хорошо ли смотрится лёгкая чёрная юбка с сетчатыми колготками, поправила «косуху», перетянула цветные вязаные браслеты на запястье.

С удовлетворением отметила: «Да! Готова!». Схватила телефон, сумочку и метнулась к двери. На секунду замерла, прислушиваясь. Пьяный отец орал на маму. Вспоминал недобрым словом бабушку, словно она мешает ему жить. Почему они всё время ссорятся?

Девочка сделала глубокий вдох, затем тихо открыла дверь и едва слышными шагами пробралась в коридор. Не включая свет, нащупала ботинки, начала быстро зашнуровывать.

Одна нога готова. Так… Ещё чуть-чуть… Узел!

Она отложила сумку, вцепилась ногтями в шнурок. Узел поддался.

Вспышка загоревшегося света ударила по уже привыкшим к темноте глазам.

– Ты куда собралась!?

«Не успела!»

Она, не отвечая отцу, трясущимися руками зашнуровывала предательский ботинок.

– Куда пошла, спрашиваю?!

Отец был уже рядом. Ещё чуть-чуть… Готово! Она схватила сумку и бросилась к двери. Поздно! Он схватил её за руку, рывком притянул к себе. Схватил мёртвой хваткой за плечи и начал трясти.

– Я не для того двадцать лет вкалываю на заводе, чтобы моя дочь шлялась ночью по улицам! Вырядилась, как шлюха! – От него разило тяжёлым куревом и перегаром. Девочка пыталась отвернуться, пыталась вывернуться, но это было практически невозможно в её положении. – Никуда не пойдёшь! Меня мужики засмеют, если увидят, как ты…

Она не понимала почему, но именно от этих слов отца её охватила ярость. Она с криком рванулась, что было сил:

– Оставь меня!

Он ошеломлённо отступил, спьяну не вполне понимая, что произошло. Вскипевшая бестия смотрела на него с пожирающей ненавистью, готовясь в любой момент выцарапать глаза. Она устала терпеть. Устала бояться. Это последняя капля.

– Это моя жизнь! Я не ребёнок! Ты иди, лакай портвейн со своими мужиками! Ты кладёшь на всех, кто тебя о чём-то просит! Ты избил маму! Ты больше не имеешь права мне указывать!

Дыхание перехватило, когда она поняла, что сейчас будет ответ. Это было так глупо! Нельзя вот так на него кидаться. И поняла, что у неё осталось секунды две, чтобы целой выбраться из дома. Его кулаки уже сжались, ноздри раздулись, глаза застелила красная пелена.

Доли секунды девочка боролась с парализующим ужасом. Доли секунды оценивала время, которое потребуется, чтобы открыть дверь. Ещё какое-то время вспоминала свою жизнь, боролась с желанием сдаться, с желанием в слезах упасть папе в ноги и умолять о прощении. И на преодоление отвращения к себе за трусость. Но дальше она на порыве безрассудной решительности прыгнула к двери, отщёлкнула разом замок и цепочку, рванула дверь, быстро пригнулась, ощутив, как над головой пролетела тяжёлая отцовская рука. Ещё через мгновение она уже проскользнула в узкий открывшийся проём, заметив, с какой силой отцовская лапища угодила в то место двери, где только что была её ладонь. Беглянка в два прыжка преодолела девять ступеней ведущей вниз лестницы, чуть не подвернув ногу в неудобном ботинке. Интуитивно метнулась в сторону, увернувшись от летящей китайской вазочки, которую папа подарил маме на позапрошлую годовщину свадьбы. Но брошенный следом тапок больно ударил в плечо, пока она преодолевала второй лестничный проём.

Она слышала проклятия в свой адрес. Слышала, что домой может не возвращаться. Но это было ничем по сравнению с эйфорией от успеха – ей это удалось!

Выскочив из подъезда, она словно нырнула с головой в вечернюю живительную прохладу, перехватывающую дыхание. Свежий воздух целительно очищал её лёгкие от смрада душной квартиры. Сердце стучало в висках с немыслимой силой. Глаза стали различать знакомые очертания такого старого, но уже совершенно нового для неё мира.

Она ещё раз проверила, что отец не бросился в погоню. Криков не слышно. Тени в межэтажных окнах подъезда не двигались. И только тогда она встретила сбивающее с ног головокружение. Силы и былая решительность стали безудержно покидать её тело. По едва прикрытым бёдрам волной пронеслись мурашки.

Что же она наделала?

Павшая духом бунтарка прижалась спиной к старому тополю, возле которого любила играть в детстве. Крупные слёзы, не останавливаясь, текли по щекам, смывая тушь. В конце концов, ноги предательски подкосились. Телефон выпал из онемевших пальцев.

Что же теперь будет?

Она не могла остановить рыдания. Но не страх перед будущим её пугал. Больше всего сейчас ей было страшно за маму.

Глава 3. Странный человек

Поздний вечер становился прохладным. Вот-вот намеревался брызнуть беспощадный осенний дождь. Она шла по плохо освещённым переулкам, тщетно пытаясь спрятать мысли за шумом “Cradle of Filth” в дешёвых наушниках. Капюшон толстовки прикрывал волосы. Полы плаща успокаивающе били по икрам в такт резвой музыке.

Прошла уже пара месяцев с тех пор, как она поступила на филологический. Бабушка счастлива… ещё бы! Она же бывший преподаватель русского языка и литературы. Ещё до того, как стала главбухом в фирме старого уже умершего знакомого. Мама считает, что лучше было идти в экономисты или юристы. Они виделись с ней иногда. А вот с отцом не встречалась уже очень давно. Наверное, с выпускного. Гадкая была история. Говорят, он всё также пьёт. Но сейчас девушка думала не о них. Её мысли были целиком захвачены негодованием по поводу учебной группы в университете, к которой она оказалась приписана вопреки своим желаниям.

Две намалёванные блондинки не на шутку сцепились из-за похожих пиджаков. Новейшая коллекция 2008 года никому не нужного китайского бренда. Одна кричала, что купила раньше, а другая доказывала, что ей больше идёт. Чуть ли не до драки сцепились. Дуры. Даже не представляют, насколько все они одинаковые. Парням же абсолютно всё равно, кто из них первой сиганёт из трусов к ним в койку! И как они этого не понимают? Напыщенный пижон с факультета химиков завалился к ним и начал девок клеить, размахивая парой пятисоток. Говорят, у него отец работает генеральным на каком-то заводе недалеко от города и уже устроил сыночку будущее. Кому-то всё и сразу, а кто-то, как она, прогрызает путь от закрытой до закрытой двери. Сначала в школе, потом при поступлении её наглым образом подвинули в очереди на бюджет, заставив пойти туда, куда лишь с натягом хватало баллов. Кроме того, катастрофическая нехватка внезапно кончившихся денег оставляла мерзкий след на и без того поганом настроении. Эта безмерная несправедливость вынуждала ненависть кипеть гейзером, то и дело вырываясь наружу срывами на вполне невинных людей. И она ускоряла шаг каждый раз, когда вспоминала об этом, пока удары её «камелотов» об асфальт не начинали больно отдавать в почки.

Жила она в общаге в двух кварталах от университета. Но сейчас шла к подруге на квартиру, чтобы под бутылочку вина в очередной раз послушать истории о том, какой у подруги парень «сволочь». Район имел славу неспокойного, но новоиспечённая студентка уже опаздывала и идти в обход совсем не хотела. Да и попадись ей кто на пути, она была уверена, что сомнёт любого.

– Эй, подруга! Подь сюда.

Любого? Уверена? Девушка снова ускорила шаг, но уже под напором совсем других эмоций.

– Да не бойся ты, мы только познакомиться хотим.

Она краем глаза увидела три или четыре тени, идущие наперерез.

– Она меня не хочет, – раздался ржач, весело подхваченный всей шайкой.

Девушка сменила траекторию, выходя из закрывающейся западни.