Экспертные сообщества и власть

Эта двойственность экспертных функций раскрывается в монографии «Сетевая экспертиза», подготовленной группой авторов под руководством профессора А.Н. Райкова. Представив в ней представленное ранее определение эксперта, данное Б.Г. Литваком, они дают такое определение обсуждаемому понятию: «Эксперт может также определяться как:

• субъект (индивидуальный или коллективный), имеющий знания, личное эмоциональное представление и опыт относительно определенного вида деятельности;

• физическое лицо, обладающее значительными познаниями в некой области: в политике, экономике, социальной сфере, отрасли, регионе, в науке, технике и технологиях, общественной жизни;

• представитель научных и образовательных учреждений, органов местного самоуправления, общественных объединений, других организаций, приглашаемых органом государственной власти в качестве экспертов»[55 - Сетевая экспертиза. 2-е изд. / под ред. чл.-к. РАН Д.А. Новикова, проф. А.Н. Райкова. М., 2011. С. 9.].

Авторы также формулируют две основные цели любых экспертиз, которые хорошо объясняют двойственность функций экспертов, выявленную нами в определениях Ю.В. Сидельникова, а именно:

• «повышение степени обоснованности принимаемых решений на основе заключений экспертов;

• контроль за соблюдением соответствия и/или установление соответствия между характеристиками объекта экспертизы и требованиями (условиями, ограничениями), предусмотренными нормативно-правовыми документами различных уровней»[56 - Там же.].

И далее, в соответствии с этими целями, они предлагают выделить два вида экспертизы: экспертизу для принятия решений и нормативную экспертизу.

Как представляется, первый включает в себя и разновидность нормативной экспертизы, а именно оценку состояния объекта для принятия решений исходя из каких-то критериев, пусть и не столь четко сформулированных, как в нормативной экспертизе. Однако в экспертизе для принятия решений за стадией оценки следует и выработка предложений по улучшению состояния объекта или ситуации, и эта стадия уже отсутствует в экспертизе нормативной.

Такое выделение двух видов экспертиз очень важно для понимания сути вопроса, поскольку в традиционном для нашей страны понимании термина «экспертиза» речь идет именно о нормативной экспертизе, означающей сравнение с некоторой нормой. Именно этот смысл понятия «экспертиза» отражен в большинстве толковых словарей русского языка, где речь идет о судебной, медицинской, технической, экологической, врачебной и иной подобной экспертизе.

Этим двум смыслам в английском языке соответствуют и два различных, хотя и близких по написанию, слова: «В английском языке “expertize” и “expertise” – понятия разные. С одной стороны, это право проводить экспертизу, давать заключения специалиста, проявлять искусность, ловкость (expertize), с другой – обладание специальными знаниями, компетентностью, эрудицией в какой-либо области (expertise)»[57 - Летягин Л.Н. Профанное и сакральное: технология реконструкции культурных форм // Философия и культурология в современной экспертной деятельности: коллективная монография. СПб., 2011. С. 220.].

Наряду с упомянутыми выше учеными, среди исследователей экспертных подходов в управлении можно выделить также А.И. Орлова[58 - Орлов А.И. Организационно-экономическое моделирование: теория принятия решений: учебник. М., 2010.], Д.А. Новикова[59 - Новиков Д.А. Сетевые структуры и организационные системы. М., 2003; Новиков Д.А. Теория управления организационными системами. М., 2007.], В.Н. Буркова[60 - Бурков В.Н., Новиков Д.А. Как управлять организациями. М., 2004; Бурков В.Н., Новиков Д.А. Как управлять проектами. М., 2007.], которые также были активными участниками семинара по экспертным оценкам и анализу данных. Эти исследования ведутся в нескольких направлениях. Первое – разработка и совершенствования наиболее эффективных способов организации работы экспертов, включая и их коллективную работу, и возможность их общения между собой в процессе проведения экспертизы (например, совершенствование метода Дельфи). Второе направление – оптимизация всего экспертного процесса, к участникам которого, кроме самих экспертов, сегодня относят руководителя, аналитика, специалиста по методологическому и методическому обеспечению экспертизы, организатора экспертизы, модератора, тематического куратора и т. д.[61 - Сетевая экспертиза, 2011.] Так, например, А.Н. Райков работает над созданием методов конвергентной экспертизы, позволяющей экспертам быстрее прийти к согласованному решению[62 - Райков А.Н. Конвергентное управление и поддержка решений. М., 2009.], он также разработал концепцию сетевой экспертизы, позволяющей снижать искажающее влияние средних звеньев процесса экспертизы – менеджеров процесса, и обеспечить сетевое взаимодействие экспертов между собой и с заказчиком экспертизы[63 - Райков А.Н. Генезис экспертных сред // Междисциплинарные проблемы средового подхода к инновационному развитию / под ред. В.Е. Лепского. М., 2011. С. 103–113; Райков А.Н. Сетевая экспертная поддержка решений // Сетевые модели в управлении / под ред. Д.А. Новикова, О.П. Кузнецова, М.В. Губко. М., 2011. C. 402–416; Сетевая экспертиза, 2011.].

Третье направление – это разработка математических моделей поведения самих экспертов в процессе экспертизы, которые позволили бы уменьшить их «стратегическое» поведение, то есть преследование ими своих собственных, отличных от организаторов экспертизы, целей. При этом такое поведение может быть у всех упомянутых выше участников экспертного процесса. Как пишет Н.А. Абрамова, согласно парадигме активных систем, человек обладает свойством сознательного выбора той модели поведения, которая наиболее отвечает его целям в данной ситуации. В частности, он может внешне действовать в рамках заданных «правил игры», а фактически следовать своим целям и правилам[64 - Абрамова Н.А. О проблеме рисков из-за человеческого фактора в экспертных методах и информационных технологиях // Проблемы управления. 2007. № 2. С. 11–21.].

«В этом контексте активной называется экспертиза, в которой существенна активность (то есть, целенаправленность (не всегда «объективная») поведения) ее участников и их возможности манипулирования результатами экспертизы. Процедуры экспертизы, в которых нейтрализованы возможности манипулирования их результатами (точнее, в которых всем участникам выгодно вести себя честно и добросовестно), называются неманипулируемыми [или пассивными] экспертизами»[65 - Сетевая экспертиза, 2011. С. 109.]. Различные подходы к созданию условий для проведения неманипулируемых экспертиз (разработанные с помощью математического моделирования) представлены, например, в работах Д.А. Новикова с соавторами[66 - Новиков Д.А. Теория управления организационными системами. М., 2007; Бурков В.Н., Новиков Д.А. Как управлять организациями. М., 2004.]. Разрабатываются также способы предотвращения такой опасной разновидности активной экспертизы, как коррупционное поведение[67 - Выборнов Р.А. Модели и методы управления организационными системами с коррупционным поведением участников. М., 2006.].

Четвертым направлением снижения возможных ошибок экспертных процедур является уменьшение роли неосознанных, непреднамеренных ошибок как самих экспертов, так и организаторов экспертизы. Так, например, в работах Н.А. Абрамовой[68 - Абрамова Н.А. О некоторых мифах в оценке качества программного обеспечения // Надежность. 2002. № 1 (8). С. 38–63; Абрамова Н.А. О проблеме рисков из-за человеческого фактора в экспертных методах и информационных технологиях // Проблемы управления. 2007. № 2. С. 11–21.] развивается представление о том, что каждый эксперт обладает своей определенной областью компетенции. В условиях реальной экспертизы, например, быстрого изменения ситуации, срочности задания или в иных стрессовых ситуациях эксперт при подготовке своего заключения может незаметно для самого себя сместиться из области своей компетентности в область «обыденного знания». Для обыденного же мышления характерно обращение к неадекватным стереотипам. Использованию подобных неадекватных подходов и стереотипов, по мнению Н.А. Абрамовой, способствуют:

• «Объективные и субъективные условия, такие как недостаток времени или познавательных ресурсов для исчерпывающего анализа ситуации, информационная сложность ситуации, неопределенность, отсутствие выбора и др.;

• Специфика действия стереотипов, запускаемых автоматически без достаточных оснований (предполагается механизм условного рефлекса);

• «Факторы веры» – факторы влияния, повышающие субъективную уверенность в адекватности принимаемых решений, помимо их объективной адекватности, вплоть до существенного отклонения от рационального поведения»[69 - Абрамова Н.А. О проблеме рисков из-за человеческого фактора в экспертных методах и информационных технологиях // Проблемы управления. 2007. № 2. С. 16.].

При этом наиболее «тяжелыми» факторам влияния оказываются научные нормы и парадигмы, обеспечивающие уверенность ученых в своих немотивированных представлениях. Отметим, что наряду с обозначенными выше «факторами риска» Н.А. Абрамова выделяет и факторы второго рода, которые закладываются уже в ходе создания и обоснования экспертных методов, а именно – психологически некорректные модели знаний экспертов, либо принятие линейной модели при аппроксимации.

Завершим это раздел списком наиболее типичных ошибок, возникающих при проведении экспертизы: 1. Преувеличение возможностей экспертных оценок; 2. Излишнее увлечение «здравым смыслом»; 3. Использование некомпетентных экспертов; 4. Недостаточная информированность экспертов об объекте экспертизы; 5. Нечеткая постановка задачи перед экспертами; 6. Стремление оставаться в рамках одной экспертной процедуры; 7. Излишнее увлечение количественными оценками; 8. Нарушение принципов теории измерений; 9. Возможная противоречивость экспертных оценок при парных измерениях; 10. Неоправданное увлечение «свертками»; 11. Неточные процедуры коллективного выбора; 12. Необходимость организации информационного взаимодействия между экспертами; 13. Конформизм экспертов; 14. Коньюктурность оценок; 15. Неверное понимание точности экспертных оценок; 16. Излишнее увлечение формальными моделями; 17. Неправильная обработка результатов экспертизы; 18. Некорректная интерпретация результатов.

В монографии профессора Б.Г. Литвака[70 - Литвак Б.Г. Экспертные технологии в управлении. М., 2004.] этот список представлен в виде заголовков небольших разделов, содержащих описание соответствующих ошибок экспертизы. Но на наш взгляд, и сам список достаточно информативен.

Мы видим, что изучение деятельности экспертов и их возможных ошибок являются предметом довольно глубокого анализа серьезных специалистов. Учитывается возможность «активной» экспертизы, при которой эксперт имеет какие-то собственные цели, кроме артикуляции «объективной точки зрения», иначе говоря, эксперт рассматривается как разновидность «прибора», данные которого могут давать и ошибку, но эту ошибку можно свести к минимуму с помощью различного рода специальных процедур. Другая сторона процесса экспертизы – заказчик – вообще не является предметом анализ, по умолчанию предполагается, что цель заказчика экспертизы – получение научно-обоснованного заключения эксперта, которое поможет ему принять более правильное (с точки зрения общественного блага) решение. Иначе говоря, предполагается, что и эксперт, и заказчик действуют в рамках «линейно-автономной модели»

2.2. Экспертиза в теории и практике международных отношений

Развитие научного обоснования практики международных отношений в СССР проходило относительно более свободно, чем развитие общественных наук в целом. Это было обусловлено тем, что само развитие мировых процессов происходило независимо от господствующей в стране идеологии, так как мир, к счастью, не подчинялся власти КПСС. Поэтому и в рамках теории международных отношений получили свое развитие и методы политического анализа, и сама политическая наука в среде специалистов по международным отношениям рассматривалась именно как наука, а не как «буржуазная лженаука».