Змеиная ферма

© Юриков А., 2025

© Издательство «Книга-Мемуар», 2025

Несмотря на то, что автор много времени проводит в Таиланде, купил квартиру в курортной Паттайе, получил предложение возглавить местную русскоязычную газету – уверяю читателя, что любые совпадения в тексте с реальными событиями, именами или структурами случайны и никак не предусматривались.

Удар сзади сначала показался не сильным. Плотным, но терпимым. Если бы Константин стоял на земле, то слегка покачнулся бы, но наверняка не потерял равновесия. Но танцующее дно стремительно движущегося катера сделало своё дело: он повалился вбок, сильно ударившись ногой о бортик. И сразу хлебнул солидную порцию теплой солёной воды.

«Какая-то хрень!» – мелькнула в голове последняя трезвая мысль. А потом началось то, что врачи на своём профессиональном сленге называют «life-review experience – LRE». «Опыт перемотки жизни» – в дословном переводе, так называют этот феномен учёные. А по-простому, по-русски – «вся жизнь пронеслась перед глазами». Один мужик из их компании, по профессии врач, однажды под хорошую закуску рассказывал про этот феномен. Идёт этот самый LRE в комплекте с другими предсмертными видениями: наблюдением себя со стороны, полётом по тоннелю, встречами с умершими родственниками… «Перемотка жизни» им предшествует. Ни один их пунктов этой программы не вдохновлял. Как будто бы какой-то «левый» организатор экскурсий втюхал тебе поездку по замечательным местам, а на самом деле завез на заброшенную свалку, где и смотреть нечего. Минуту назад Константин наслаждался жизнью, несясь на современном катере по Сиамскому заливу, и даже встал почти в полный рост, чтобы целиком увидеть открывающуюся за поворотом банановую рощу – и вдруг этот оглушающий удар, превративший крепкого, достаточно молодого человека в полубесформенный кусок мяса, бултыхающийся в океане. С языка готово было сорваться обращение о помощи; но кому? На борту катера их было двое, рулил, сидя сзади, костин друг и компаньон Николай. А значит? Мозг еще что-то соображал, не отдавшись полностью «перемотке», пытался найти какую-то логику в том, что произошло. Их на катере двое. Он впереди. Рулевой сзади. Ударили сзади. Случайным удар не выглядел – и само увесистое весло прилететь в башку тоже никак не могло. Значит?..

Незваный киномеханик со своей «перемоткой» уже теребил извилины. Так, еще чуть-чуть, дай подумать! Вообще-то их было трое. Ольга осталась на пляже, в тени, не захотела на катер. До этого шутили, смеялись, много пили. Он еще сказал Николаю: «А тут морских «гаишников» нет?». Тот заржал, как конь, отшутился какой-то ерундой про спецсигнал и спецномера. Ольга сказала: «Всё равно осторожнее, мальчики!» – и пошла под тент, спрятаться от местного солнца, которое вроде бы не ощущается, но ложится на кожу убийственным грузом. Так. Так. Они обогнули мыс, пляж оказался вне поля зрения. Катер зашёл на вираж, отдаляясь от берега. И вот, в самой дальней точке этого виража – удар по башке. Что он может теперь сделать? И хочет ли? Давай, киномеханик, включай свою «перемотку». Может, выскочит из неё тот кадр, который хоть как-то объяснит происходящую дичь. Или всё уже и так ясно?

Сознание уходило. С ним такое случалось однажды: в пандемию, когда заболел ковидом. Отлеживался дома, надеялся – всё обойдется! Ольга, подруга, хотела вызвать «скорую». Отбивался. А температура росла, пока не подошла к сорока! В конце концов он просто отключился и свалился с дивана на пол. Скорая приехала быстро, он не очень понимал, что происходит. В комнату вошел человек, как ему показалось, огромного роста, одетый как будто в костюм космонавта: защитный прозрачный козырек, балахон из серебристой ткани. Его повели к выходу, на улице, глотнув свежего воздуха, разглядел машину скорой помощи: она тоже показалась какой-то несоразмерно огромной. Внутри его приняла женщина в таком же балахоне и с козырьком. Он ехал в машине, уставившись в потолок, и тогда показалось, что вот это и есть последний путь, а вместо ангелов – сопровождающие а балахонах.

Ольга содрала целлофан с упаковки мелко нарезанного манго, зубы погрузились в желтую сахарную мякоть. На здешних пляжах она глотала минералки меньше, чем на каких-нибудь турецких или египетских: воду заменяли фрукты. В ее «призовую» тройку, помимо манго, входили всем известный ананас и папайя – именно красноватая мякоть плода, сочная с приятным слегка сладковатым вкусом. Во всех справочниках, правда, её не рекомендовали кушать в больших количествах, – считалось, что это может привести к пожелтению кожи. Но до этого было ещё далеко!

Отдыхающих рядом почти не было – ольгина компания забралась на дальний участок островного пляжа. Под ближайшими пальмами что-то лопотали мальчишки, которые приехали вместе с ними на катере и тащили тяжелый лоток со льдом и прохладительными напитками. Забрав бутыль «Кока-колы», они устроились в тени. А Ольга легла поближе к воде. Муж воткнул рядом зонтик, пожелал не сгореть и погрузился на катер, чтоб как следует погонять вокруг мыса. Что поделаешь – тридцатилетние мужики, когда оказываются на мотоцикле, на катере, где-нибудь около тира, где можно пострелять – сразу превращаются в несовершеннолетних сорванцов. А Ольга погрузилась в привычную уже нирвану. Ничто не раздражало ни зрение, ни слух. Наоборот: словно кто-то включил рядом радио «Релакс». Боковым зрением уловила движение: на пляж неторопливо, по-хозяйски вышел варан. Крупная зеленая ящерица. Кожа на шее варана была собрана крупными грубыми складками, отчего в целом у ящерицы был вид умудренного жизнью, вооруженного житейским опытом существа. Ольга лениво помахала рукой, приветствуя гостя. Варан насторожился, задвигал своими круглыми глазами, на всякий случай зашипел, раздул живот и пару раз хлестнул по песку зеленым хвостом. И так же неторопливо, с достоинством понес его обратно к пальмам.

К неожиданным появлениям гостей из животного мира здесь, в курортной Паттайе, Ольга уже привыкла. В помещение аптеки, где она проводила каждый день немало времени, могла заскочить настоящая обезьяна. И, ничуть не смущаясь и никуда не торопясь, разглядывать разноцветные упаковки на витрине. Из кондиционера могла выпасть змея – это тоже не вызывало паники ни у покупателей, ни у персонала. Говорили, что змея может вылезти из унитаза: и поначалу Ольга с опаской заходила в туалет. Тем более что от туриста к туристу передавалась байка: якобы неведомыми путями трехметровый питон проник в унитаз и укусил несчастного местного жителя за гениталии. Перепуганный мужчина пытался освободить свой детородный орган из челюстей змеи, но разжать их ему удалось лишь через полчаса. Соседи вызвали скорую помощь, и потерявшего много крови человека отправили в больницу.

Впрочем, по поводу змей имелась четкая инструкция: если что, вызывать Pest Control Service, самим их лучше не трогать. Всю остальную живность Ольга с удовольствием фотографировала и отправляла в Telegram.

Что-то залопотали мальчишки, вскочив и показывая пальцем в сторону мыса. Ольга повернулась. Не сразу, оказавшись против солнца, разглядела: в их направлении нёсся знакомый катер. В голове сразу промелькнула мысль: почему виден только один силуэт?

Катер встал, на полметра врезавшись в песок. Теперь было очевидно: на борту только Николай. А Костя? Остался понырять? Но они не брали с собой ни масок, ни трубок. Просто плавает в райской водичке? Но зачем оставлять его одного?

Николай бежал к ней, и выражение его лица пугало.

– Надо вызвать спасателей! – крикнул он на ходу. – На Костю наехал скутер!

Ольга вскочила на ноги. Вот тебе и четверг – по убеждениям тайцев, счастливый день. Самым нехорошим днем недели в Таиланде считается среда. День злых духов и всевозможных бытовых проблем. В среду нельзя открывать бизнес или знакомиться, совершать крупные покупки. Даже стричь ногти в этот день не каждый рискнет. И вообще, лучше сидеть дома и ждать наступления четверга. Этот день они и выбрали для поездки.

Так, быстро, вот телефон. 911? Нет. Лучше прямо на местный, 191. Этот номер она вызубрила, когда только приехали сюда и многое еще пугало. Вот, надо же, пригодился.

Отозвался высокий голос. «Что случилось? Где вы? Нужна помощь?».

Ольга беспомощно оглянулась на Николая.

– Как это место правильно называется? Что им сказать?

Николай вырвал у неё телефон. Быстро заговорил, мешая английские и певучие тайские слова. Закивал головой.

– Всё! – вернул аппарат Ольге. – Здесь рядом есть спасатели, сейчас выезжают. Я туда. – он кивнул за мыс. – Если будут тут – покажи направление.

Ольга смотрела растерянно, не зная, о чем спросить.

– Так он где? Как это всё?..

– Полез нырять, ты же его знаешь. Я предупреждал! И тут выскочил скутер. Задел его… По голове…Всё, я туда! Может, успею.

Он запрыгнул в катер и унёсся за мыс. Четверг стремительно менял свой оранжевый цвет на фиолетовый или черный.

Глаза открылись, но понять, где он, Костя сразу не смог. Слабо освещенное помещение, точно не дом, не квартира. Высокий потолок, что-то похожее на своды, сходящиеся наверху. Так, попробовал повернуть голову… Видна фреска – сюжет весьма натуралистичный! Купальщика поймали крючком за губу. Купальщика… Сразу вспомнились последние ощущения: боль от сильного удара по голове, тело летит в воду, и странный ступор: хочется вздохнуть, набрать полную грудь воздуха, а организма словно парализован, нет движения ни конечностей, ни внутренних органов, ни слепящего света, ни угнетающей тьмы. Какое-то медленное угасание: так исчезает красный огонек в нижнем углу телевизионного экрана, если выдернуть розетку.

Пришедшее на ум сравнение покоробило самого Костю. Он попытался подвигать руками. Медленно, с трудом, они поднимались. На левом запястье заметил аккуратно повязанную веревочку, точнее, несколько сплетенных между собой разноцветных ниток. На теле сухая одежда: что-то просторное, вроде халата. Приподняться не удалось, и дальнейший осмотр был отложен.

Их приоткрытой боковой двери появился высокий (для тайца) молодой мужчина, современно одетый. Улыбаясь, подошел, присел рядом. Заговорил на приличном английском.

– Как себя чувствуете? Голова не болит?

Котелок гудел, как чугунный. Еще бы: он помнил мощный удар в самую черепушку! Но жаловаться не стал, просто кивнул несколько раз. Говорить было трудно из-за сухости во рту. Сглотнул невольно, вошедший это заметил. Громко произнес какую-то фразу в сторону двери. Почти сразу появился немолодой таец, одетый как буддистский монах в кашаю – это длинная одежда с широкими рукавами оранжевого цвета. Налил из кувшина в стакан что-то прозрачное, поднес к губам Кости.

– Пейте, это поможет, – опять улыбнулся мужчина. Затем тонкими пальцами коснулся костиной головы, еще несколько фраз сказал монаху. Тот кивнул и поспешил к выходу.

– Это мы где? – с трудом вытолкнул из себя несколько слов Костя.

– Это храм Тигровой долины, – сообщил таец. – Здесь у меня друзья, и он стоит почти у залива. Мы вас нашли у берега, боялись, что не довезем. Но у вас хорошая карма!

«Хорошая карма…» То есть судьба. Ничего себе – получить со всей дури веслом по тыкве – это завидная судьба! Впрочем, логика понятна: он мог там и остаться. У берега, порадовав какую-нибудь заблудившуюся пиранью.

Он сдвинул глаза на веревочку. Нашел силы пошутить:

– А тут что, висел мой номер?

– Это вам повязали монахи. И молились за вас. Называется «сакхот». Теперь можете загадать желание! Когда веревочка порвется – желание сбудется.

Желание было отчетливым, понятным. Прийти в себя, встать на ноги и разобраться с теми, кто устроил ему это «приключение». Но пока приходилось лежать почти пластом, с трудом ворочая языком и глазами.

– А можно врача? Узнать, что со мной?

– Тут есть врачи. Вас внимательно осмотрели. Конечно, по-хорошему нужны анализы, может, и томография. Но, кроме последствий удара, у вас обнаружено сильнейшее отравление. Его блокировали, но нужно время – очистить кровь. Подготовим капельницы, и другие возможности используем.

Костя впал в ступор. Еще и отравили! Если удар веслом еще как-то можно было списать на случайность, то отравление – совсем недобрый знак. Кому-то очень хотелось, чтобы путешествие на заповедный пляж стало для него последним.

– Вы пили отравленный виски, – спокойно, без эмоций объяснил тайский Добрый Ангел (Костя решил временно присвоить этот титул своему спасителю). – Но это отчасти помогло, когда вы были в воде. Яд парализовал дыхательные органы, вы не могли дышать, поэтому не наглотались воды. Иначе за минуту ушли бы в глубину, и мы бы не успели. А так – остались на поверхности. Когда человек тонет в воде, он сначала старается не дышать, чтобы не захлебнуться, но это длится не более тридцати секунд. При более продолжительной задержке дыхания появляется ощущение удушья, поэтому утопающий непроизвольно начинает делать глубокие вдохи, вследствие чего в легкие проникает вода и наступает асфиксия. Очень часто при утоплении сначала прекращается сердечная деятельность, затем – дыхание. Конечно, недостаток кислорода мог повлиять на состояние мозга. Но это выявится позже.

Ангел говорил с такой уверенностью и обстоятельностью, что у Кости родился естественный вопрос:

– А вы сам не врач?

– Нет, не совсем врач. Это всё я говорю со слов тех, кто вас тут осматривал.

Он оглядел стены, вновь остановил свой взгляд на Косте.

– Мы вас пока переправим в другое место, там лучше помогут.

– А домой? – вырвалось у Кости.

Взгляд у Ангела стал жестким, он нахмурился.

– А вы уверены, что вам там не нальют еще стаканчик этого виски? Сначала придите в себя. Потом решите, куда вам идти. Мы вас поставим на ноги, договорились? А дальше делайте что хотите.

Возникла пауза. Наверху, там, где в куполе было отверстие, замелькали ласточки. За стенами этого убогого придела шла жизнь. И отчаянно захотелось в нее вернуться.

– Почему ты мне помогаешь? – спросил он чуть слышным голосом.

– Потом объясню. Если это вообще надо объяснять.

Добрый Ангел поднялся, налил еще один стакан прозрачного напитка.

– Поспите. Я зайду позже.

Глаза закрылись сами собой. На грудь села изящная черно-белая ласточка и прочирикала что-то успокоительное.

Визит в Главное полицейское управление Паттайи не радовал, но уклониться было невозможно. Полицейский на острове – после безуспешных поисков в воде и на пляже – составил протокол, куда вписал все данные Ольги и Николая. И сообщил, что на следующий день им следует явиться в головной офис – дать показания офицеру, за которым будет закреплено дело, и написать заявление об исчезновении человека, если пропавший не объявится в ближайшие сутки.

Когда служитель закона как-то безлично и холодно сказал про «исчезновении человека», у Ольги сжалось сердце. Это ведь самый близкий и дорогой ей мужчина – да что там говорить, это ее опора в такой непростой, хотя и яркой, временами карнавальной жизни в жарком городе, который она еще не считала своим. Николая такая перспектива явно не порадовала – у него с полицией были давние неприязненные отношения. Начиная еще с любимой родины (Ольге об этом по секрету рассказал муж). За два года жизни в Таиланде он, правда, ни разу не пересекся с местными служителями закона. У Ольги тоже не было для этого поводов – если не считать случая, когда вечером на хорошо знакомом пляже, куда она отправилась, взяв с собой дорогой телефон, и расслабилась в ласковой водичке, из кустов пружинисто выпрыгнул молодой, как ей показалось, таец и ловким движением выхватил из кучки одежды телефонный аппарат. И пустился бежать так, что буквально сверкали пятки. Дома она заговорила про туристическую полицию, но сначала Константин, а потом и Николай принялись уговаривать ее на заводиться. И действительно – что она могла сказать полицейским? Что видела убегающего человека с коричневым лицом, похожего на местного жителя? Ну, задержат они какого-нибудь первого попавшегося молодого парня. А телефон ее уже завтра окажется на местной барахолке на Южной улице, где можно продать или купить чёрта лысого. А времени и нервов будет потрачено куча!

Николай, имевший «местный стаж» вдвое больший, чем они, привел пару примеров как свидетельство того, что в спорах «фарангов» – то есть белых приезжих, и местных жителей полиция, даже туристическая, всегда становится на сторону последних. Последний приведенный им пример оказался совсем свежим: его сосед по кондоминимуму, только что купивший в нем квартиру, решил установить интернет. Заплатил за модем и за всё остальное. Через несколько месяцев модем сломался, и пользователь пошел его менять по гарантии. Аппарат приняли, дали расписку в получении и взяли в ремонт. Вернувшись через несколько дней в надежде получить назад модем, он услышал следующую нелепость: аппарат утерян, поскольку в Бангкоке, столице страны, проходят демонстрации. Какая тут связь, ему не объяснили, но заверили, что ни модема, ни денег не вернут. И всё это с милыми тайскими улыбками. Которые, как оказалось, не стояли и ломанного гроша. Удрученный клиент пошел в туристическую полицию с распиской, которую ему дали, когда брали модем в ремонт. Офицер посмотрел её, выслушал претензию и сказал, что фирма совершенно права – волнения в Бангкоке очень веская причина, чтобы не возвращать модем.

Тогда настырный фаранг поступил так: взял одну из своих тайских подруг, девушку с пониженной социальной ответственностью, и пошёл в полицию с ней. И от её имени подал жалобу на фирму, не вернувшую модем. Офицер на этот раз сказал, что более нелепой отговорки он не слышал (про Бангкок), и естественно, компания должна вернуть модем, либо дать новый. С тех пор, при всех конфликтах с местными он берет с собой в полицию местную жительницу. Поскольку иностранец здесь ничто.

– Таиланд для тайцев, это они прямо говорят, – резюмировал тогда Николай. – А мы для них – «понаехали тут». Не нравится – дуйте домой.

И от своих новых подруг, по несколько лет живущих в Таиланде, Ольга не раз слышала: единственное с чем можно обращаться в будки этой полиции (стоящие рядом с туристическими местами) – это как пройти туда-то и туда-то и по подобным мелким поводам. И упаси Бог идти к ним, если у вас возник конфликт с тайцами: неважно где – на ресепшн отеля, на улице, в баре. В этом случае они доведут до вашего сведения главную цель своего существования – объяснить, что вы не правы, а что местные всегда правы. И чтобы навсегда отбить у вас охоту отвлекать их от более важных дел, снимут с вас отпечатки пальцев, заставят писать длинные заявления, на которые вы потратите полдня и т. п.

Но в данном случае идти было больше некуда. Пропали не деньги, не часы, не навороченный фотоаппарат: пропал человек. Самый близкий и дорогой.

В большом хорошо охлаждаемом помещении они оказались перед двумя большими окнами – около первого толпились несколько тайцев, у второго никого не было. Назвав певучее имя сотрудника, к которому были вызваны, Ольга и Николай прошли к нужному кабинету, дверь был распахнута. За небольшим рабочим столом в американской манере, задрав на поверхность стола скрещенные ноги, сидел немолодой полицейский, одетый в черную гимнастерку. Несмотря на жару, полиция, в том числе регулировщики на улицах, предпочитала черный цвет. И форму носили обтягивающую, отчего издалека казались стройными и молодыми. Вблизи было видно, что доставшийся им следователь разменял даже не третий десяток. Помимо американской манеры расслабляться, он вызвал у Ольги еще какие-то смутные ассоциации с Соединенными Штатами. Память подсказала: да это ж вылитый Чак Норрис! Она видела пару картин с участием этого актера. На пальце хозяина кабинета красовался перстень с крупным камнем. Заглянувшая накануне в интернет (поиск: полиция Таиланда), теперь знала: такие знаки отличия вручаются выпускникам полицейских академий. В общем, их ожидал специалист своего дела.

Офицер убрал ноги со стола, жестом пригласил садиться. Николай начал извинительным тоном:

– Мой английский не очень хорош.

– Мой тоже, – резким жестом оборвал его полицейский. – Ничего! Я посмотрел бумаги.

Он облокотился на стол и начал беззастенчиво буравить взглядом лица пришедших. Ощущение было не из приятных.

Хотя, наверное, и офицер не испытывал никакой радости, думая о том, что привело их в полицейское управление. Ольга следила за информацией, размещавшейся в местной русскоязычной газете, адресованной в первую очередь туристам, но и всем русским в Паттайе тоже. Конечно, внимательно читала там постоянную рубрику «криминал». И пришла к выводу, что русские в городе-курорте прямо притягивают к себе разные несчастья и попадают в нелепые ситуации. То на рынке Mae Wilai, расположенном на Центральной Паттайя роуд, около полуночи заметят совершенно голого кавказца, блуждающего между рядами в ножом в руке. Один из продавцов пожалуется прибывшей полиции, что мужчина бросался на нескольких человек и пытался повредить имущество, что заставило многих торговцев закрыть свои магазины и бары. То в отеле найдут связанного русского парня, жалующегося на жуткие боли в заднем проходе. И он будет, путаясь в показаниях, рассказывать, как хотел снять стресс в одном из баров на Wolking Street и познакомился с двумя «милыми» девушками. Знакомство решил закрепить у себя в номере, где щедро лилось спиртное. Приглашенные тоже не поскупились, добавив в виски снотворное и наркотики. Отключившегося хозяина комнаты связали и насиловали всю ночь – гости оказались леди-боями, а потом любительницы нетрадиционных контактов спокойно покинули гостиницу, прихватив телефон, часы и все деньги, которые смогли найти. Служащие отеля видели, как в 5 утра выходили две девушки, но уже без русского туриста, а в 5.45 поступил звонок из номера о помощи. Сотрудники полиции прибыли через 20 минут, но «леди» были уже далеко. По словам офицеров полиции, скорей всего это были выходцы из Камбоджи или Лаоса, которые приезжают в Таиланд на заработки.

Больше всего из прочитанного Ольгу расстроила история с летальным исходом. В полицию Паттайи поступил сигнал о том, что на заднем дворе одного из храмов в районе Джомтьен найдено тело повешенного мужчины. На место срочно выехали медики и сотрудники местной спасательной службы Sawang Boriboon.

Мужчина был одет в красную футболку и черные трико. Монахи опознали в нем иностранца, который пришел в этот храм за три дня до происшествия и пожаловался, что потерял все свои деньги, и сейчас ему негде жить. С собой у него были 400 тайских батов и паспорт гражданина Российской Федерации. Россиянин рассказал монахам, что он приехал в Таиланд из Москвы. Здесь познакомился с женщиной из провинции Бурирам и потерял голову. Влюбившись в азиатскую красотку, отдал ей буквально всё, что имел – 600 тысяч батов, сумму, накопленную тяжелым трудом дома, в России.

Мужчина рассчитывал, что его любимая вложит деньги в бизнес, и они заживут счастливой семейной жизнью. Однако неблагодарная подруга попросту сбежала от своего воздыхателя, когда поняла, что у того в карманах больше ничего нет. Возможно, причиной суицида стала развившаяся на этом фоне депрессия.

Она не поленилась – показала газету с этой публикацией Николаю. Видела, как он порой заглядывается на таек – вдруг ему, свободному мужчине, придет в голову шальная мысль доверить кому-то из местных свои деньги. Ник пробежал глазами текст, усмехнулся.

– За меня переживаешь? Я что, сумасшедший?

Больше они эту тему не поднимали.

Вообще она старалась держать дистанцию. Да, близкий друг мужа. Хотя формально Ольга и Костя не были женаты, для Ольги это не имело значения. Деловой партнер. Но если с Константином у Ольги было много общего – увлечения, круг чтения, любимые фильмы, даже музыка – оба любили электронную, то Ник оставался для Ольги загадкой даже через три года знакомства. А порой и просто пугал: впадал в мрачное состояние, ругался, мог психануть, однажды в их общей аптеке – слава богу, что в обеденный перерыв – разнес к чертовой матери пару стеллажей, не найдя сразу нужного ему в тот момент лекарства. Напрягало Ольгу и то, что она явно нравилась другу мужа как женщина: уж это она почувствовала сразу после знакомства. Ничего лишнего Ник не позволял, да Константин сразу бы поставил его на место, но повышенное внимание Ольга ощущала, и это был не тот случай, когда это могло льстить её женскому «Я».

Следователь на вполне приличном английском начал задавать примерно те же вопросы, которые звучали от полицейского на пляже. Зачем они туда поехали? Сколько всего там было народу? Где находилась Ольга в момент исчезновения мужа? Кто еще мог видеть происшествие?

Было понятно, что никакой версии у полиции пока нет. Из имевшейся информации нельзя было даже скроить заметку для газеты «Руссо туристо».