Дремлющие вулканы айнов

– Поро-мосири, так называют остров айны, то есть большой остров, – подсказали камчадалы.

Течение между островами было настолько стремительным, что казаки не рискнули пуститься в погоню за отчаянными айнами, и тем более идти на второй остров за ясаком, хотя и очень хотелось.

– С чем же мы явимся к Колесову? – спросил Козыревский атамана, – ведь нам велено привести в подданство оба острова и привезти достойный ясак.

– Во, во – поддержал его Переломов, – за такой ясак нам приказчик не простит убиенного Атласова. Живо закуёт в кандалы.

– Не боись, – ответил атаман Анциферов, усмехнувшись, – пойдём к камчадалам и там возьмём «рухлядь».

– Ну и ну, – пожал плечами есаул Козыревский, – а впрочем, тебе виднее, хотя знаю, озлятся камчадалы, ведь мы уже брали с них дань.

– Завтра же иди к камчадалам за «рухлядью», – нахмурился атаман, – а опосля пойдём с тобой в Нижнекаменский острог на поклон к приказчику. Расскажем о наших приключениях, а ты нарисуешь ему карту островов.

– Добре, – ответил Козыревский, а сам подумал: «Часть ясака обязательно спрячу, а деньги сгодятся на постройку морских кочей. Вот тогда и побываем мы на всех островах «курильцев».

Глава 2

Занесённый снегом, Нижнекаменский острог притих, и только из оконца приказной избы слабо пробивался свет лучины. Приказчик Колесов, уже который день передавал дела прибывшему из Якутска новому приказному Василию Савостьянову, рассказывая ему о похождениях своих казаков. Когда в избу с шумом вошли атаман Анциферов с есаулом Козыревским, то приказчик Савостьянов от неожиданности вздрогнул и насторожился. Сидевший с ним за столом Колесов строго посмотрел на атамана и велел сказывать. Анциферов стал докладывать о том, что казаки побывали на двух островах и привезли богатую добычу, но Савостьянов неожиданно прервал его речи и закричал:

– Ты даёшь ложные показания и скрыл, что не был на втором острове Парамушире.

Атаман удивился осведомлённости нового приказчика и умолк. Он не знал, что его товарищ, ходивший с ним в поход на Шумшу, казак Переломов был схвачен, как участник убийства Атласова и на допросе поведал о «подвигах» казаков на острове.

– А ещё ты замешан в убийстве Атласова, – разошёлся Савостьянов. – Взять его под стражу!

В дверь приказной ввалились два огромных казака и схватили атамана за руки. Анциферов завопил:

– Помилуй, я ведь привёз ясак и сполна. И какая разница, откуда эта «рухлядь»?

Савостьянов сразу успокоился и подумал: «Действительно, что толку в том, что атаман будет сидеть в «яме»? Лучше пусть послужит мне».

И, поглядев на взбешённого Анциферова, ухмыльнулся:

– Ясак ты хороший доставил, и на первый раз тебя прощаю. А пока отправляйся в Большерецк и возьми «мягкую рухлядь» с камчадалов на речке Авачу, будь осторожен с ними, и помни, ты под следствием… Отпущаю!

Савостьянов перевёл взгляд на есаула и удивился:

– А ты Козыревский, что насупился? Рисуй чертёж острова Шумшу.

Сам же подумал: «И этот казачок пусть покаместь послужат у меня, а в поруб его всегда посажу».

Колесов же, мрачно сидевший за столом, сразу смекнул: «Донесу я на тебя Васька и останусь приказчиком на Камчатке на всю свою жизнь».

Камчадалы, узнав о походе Анциферова на реку Авачу, решили отомстить за его алчность и за двойной ясак на реке Большой. В своих зимовьях они достойно встретили атамана Анциферова с казаками и устроили пир. Гости захмелели, и камчадалы устроили на ночь атамана с казаками в балагане с крепкими тройными дверями. Бдительный атаман на всякий случай взял с собой на ночлег двух аманатов[21 - Аманаты – заложники из родовой знати.] и залёг спать. Ночью, тихо убив охрану, камчадалы со всех сторон подожгли балаган, из которого никто не смог выбраться. Так бесславно погиб атаман Анциферов.

Приказчик Василий Савостьянов узнал от своих доносчиков, что Колесов послал гонца к воеводе. Он сразу догадался, что гонец послан с доносом на него, и сел писать оправдательную челобитную. Как только он, обмакнув перо в чернильницу, начал писать, как в дверь ввалился камчадал со страшной вестью о трагической смерти Анциферова. Савостьянов немедля послал казаков, велев им сжечь поселение на речке Авачу, а с остальных камчадалов взять большой ясак. Провожая казаков, он с крыльца махнул им рукой:

– В путь, казачки! С Богом!

А сам подумал: «Жаль атамана. Я же предупреждал его, надобно с дикарями поласковее. Впрочем, туда ему и дорога, бунтарю», – и сел дописывать челобитную на Колесова.

Глава 3

Колесов вовремя сумел донести на Савостьянова, посмевшего оставить на службе атамана бунтарей Анциферова, и поэтому в 1712 году был вторично назначен приказчиком на Камчатку. Несмотря на трудности, Колесову удалось окончательно подавить казачий бунт на Камчатке. Одних казаков за убийства он казнил, других наказал кнутом, а вот Козыревского «пощадил», чтобы заполучить от него чертёж переливов и морских островов, что за «Носовой землицей». Вначале он лаской пытался из него вытянуть эту тайну, потом угрожал. И только после пытки Козыревский начертал остров Шумшу и гряду островов по описанию курильцев. Но этому чертежу веры было мало, и тогда злобный Колесов решил послать подследственного Козыревского в поход на острова Шумшу и Парамушир под присмотром верных людей.