«Злой» ангел

Аккуратно положив лестницу между вторым и третьим котлами, парни направились в слесарную мастерскую. В это время из слесарки вышла девушка, лет семнадцати и растворилась в третьем котле. Она свободно прошла через термостойкий кирпич и через установленный на уровне человеческого роста манометр. Федя подбежал к котлу, прикоснулся к нему рукой, ощутив под рукой шероховатую поверхность кирпичной кладки.

– Может, тебе к врачу обратиться? Ты как-то странно себя ведёшь…

– Игорь, не обращай на меня внимание! Мне показалось. Что…

– Креститься нужно, когда кажется! – Игорь открыл дверь, ведущую в слесарку. – Ты идешь?

– Нет!

Игнатьев не торопился идти в мастерскую. Первым делом он решил пойти в медпункт. Он уже не сомневался в том, что с его здоровьем творится что-то ужасное. На то, что врачи помогут, надежда была слабая, но всё-таки она была.

«Эта чёртова сосулька повредила мне мозг! Повредила…» – вертелось в голове Феди, пока он шёл в административный корпус, где на первом этаже находился медпункт. По дороге ему встречались работники фабрики, которые здоровались с ним, спрашивали, как его дела, и… чёрно-белые люди, которые шли по снегу, не оставляя следов, не обращая внимания ни на кого, проходя сквозь стены цехов, сквозь деревья и стоящие у складов машины.

«Я сошёл с ума!» – Игнатьев сначала прибавил шаг, а потом побежал.

Подойдя к белой двери с надписью на табличке «Медпункт», Федя дёрнул за ручку. Дверь не открывалась. Он подёргал ещё, дверь не открывалась.

– Юлия Ивановна на больничном! – сказала проходящая мимо женщина с тремя толстыми папками в руках. Федя посмотрел на неё внимательно. Вокруг неё была тёмно-коричневая оболочка.

– Спасибо! – проговорил Игнатьев. Посмотрев на женщину, он увидел большое чёрное пятно в районе её левой груди.

– Не за что! – Женщина как-то странно улыбнулась и зашла в бухгалтерию.

Назад Федя шёл пешком. Его уже не пугали «серые люди», он решил вдоволь насладиться картинками, которые видит. Он шёл не торопясь, разглядывая серых людей и встречающихся на его пути работников мебельных цехов. У одних он видел яркие светлые свечения, у других свечения были чуть бледнее, серые, или тёмно-серые, с темными, или чёрными пятнами в районе груди, живота. Начальник ремонтно-механического цеха, Сергей Иванович, излучал чёрный цвет. Он был, как будто накрыт чёрной плёнкой. В верхней части его головы Федя увидел чёрное пятно, размером с кулак.

– Здравствуйте, Сергей Иванович! – поздоровался Игнатьев.

– Здорово, Федюня! – вялым, еле слышным голосом проговорил Сергей Иванович. Лицо его было бледным.

– Как здоровье, Сергей Иванович?

– Ой, лучше не спрашивай! Что-то хреново! Башка трещит…

– Сходите к врачу!

– Работы много. Я думаю, доработаю сегодня, а завтра… – Сергей Иванович махнул рукой и направился в сторону ремонтно-механического цеха.

Войдя в слесарную мастерскую, Игнатьев начал разглядывать слесарей. Белый свет излучали только Борис Александрович и Игорь. Все остальные были тёмными. У многих были чёрные пятна в районе печени, сердца, почек. У сварщика Евгения были два больших пятна в районе легких, и он излучал коричневый цвет.

Судя по запаху и по пустым, бутылкам под столом, Федя понял, что все уже пообедали и «приняли на грудь» грамм по сто, а то и по двести. В их свечениях имелись голубые вкрапления.

Игорь вырезал из паранита прокладку. Рядом с ним стоял чёрно-белый старик и пристально смотрел на него.

– Ай, мля! Чуть палец себе не отрезал! – Игорь замахал правой рукой, потом осмотрел большой палец. – Нет, смотри-ка, не порезал. Царапина…

Серый старик потерял интерес к Игорю и растворился в стене, у которой стоял стеллаж с вентилями и задвижками.

– Был в медпункте? – спросил Игнатьева Борис Александрович.

– Да. Там закрыто, Юлия Ивановна на больничном.

– Ну-ка покажи шишку! – Борис Александрович подошёл к Феде. Тот снял шапку и нагнулся, чтобы Борису Александровичу было лучше видно.

– Тоже мне шишка! Мелочи! Когда я на металлургическом заводе мастером работал, там одному слесарю монтажники вентиль на пятьдесят на голову уронили!

Все, кто были в слесарке, хором охнули, кто-то присвистнул. Федя увидел зеленоватую вспышку в светло-сером свечении Бориса Александровича. Вспышка погасла, и свечение Бориса из светло-серого превратилось в белое.

«Врёт!» – понял Игнатьев.

– Сейчас я тебе йодом шишку намажу и дам тебе выпить водки…– Борис пошёл к своему верстаку.

– Я не хочу водку! – Федя не хотел пить спиртное.

– Другого нет. Пей! Это должно помочь! – Борис Александрович протянул Феде стакан, наполовину наполненный водкой. – Нам Игорь рассказывал, как тебя долбануло. Поверь мне, старому слесарюге, это не навредит и может помочь. Пей!

Игнатьев присел на табуретку у стола, выдохнул и залпом осушил стакан. Холодная жидкость осела в желудке и стала согревать тело приятным теплом. Борис Александрович достал из железного шкафа с инструментами аптечку, нашёл в ней йод, кусок ваты. Смочив вату йодом, Борис Александрович подошёл к Феде и стал обрабатывать его лоб йодом.

– Ай, больно! – Игнатьев попытался схватить Бориса за руку.

– Сиди, не дёргайся! Йодная сетка снимет опухоль и продезинфицирует рану.

Федя убрал руку. Сразу почувствовал, как по его телу разливается приятное тепло, а вокруг меркнут краски.

– Всё! – Борис выкинул вату в урну.

Игнатьев посмотрел на него. Свечения вокруг его головы не было. Все остальные слесари выглядели как обычно, и никаких чёрно-белых людей.

– Спасибо! Мне уже лучше! – улыбнувшись, проговорил Федя.

– Чекушку завтра купишь! – Борис улыбнулся, продемонстрировав кривые зубы, забывшие о зубной щётке.

Остаток смены не происходило никаких аварий. Весь день Игнатьев ходил в вязанной спортивной шапочке, чтобы никто не видел его шишку. Переодеваясь вечером в раздевалке, он посмотрел на своё отражение в зеркале и был приятно обрадован тем, что от шишки остался маленький бугорок на лбу.

– Нетрадиционная медицина действует! – проговорил Федя.

В душевой вдруг раздался шорох. Казалось, что там кто-то ходит.

– Есть здесь кто? – Игнатьев включил в душевой свет. В душевой никого не было, однако Федя мог поклясться, что он слышал шаги, а, приоткрыв дверь душевой, он слышал дыхание.

«Это мне кажется!» – Игнатьев закрыл душевую, выключил свет и вышел из раздевалки.

По дороге домой он смотрел по сторонам. Приглядывался к прохожим, осматривал пассажиров автобуса, смотрел на занесённые снегом улицы родного города.

«Всё нормально! У меня была галлюцинация. Я же не врач, не знаю, как галлюцинации проявляются. Наверняка, они именно так и проявляются после удара по черепу, только я этого не знал, не мог знать!» – думал Федя, подъезжая в автобусе к своей остановке.

Голос водителя, искажённый динамиками: « Остановка Октябрьская, следующая – Школьная», оторвал Игнатьева от размышлений и вернул к реальности.

Когда Федя вышел из автобуса. Стало градусов на пятнадцать теплее, чем днём, и пошёл снег.