Прошлым летом в Чулимске

ДЕРГАЧЕВ. Кому говорят! (Грохнул ладонью по столу.)

МЕЧЕТКИН (вздрогнул). АЛ

ДЕРГАЧЕВ (Хороших, спокойнее). Принимай гостя.

МЕЧЕТКИН. Опять скандалишь?

ДЕРГАЧЕВ. А ты не суйся!

МЕЧЕТКИН (поднимается). Безобразие. В общественном месте орут, понимаете, как в загоне… (Подходит к буфету.)

ХОРОШИХ (Дергачеву). На самом деле. Я тебе не лошадь.

ДЕРГАЧЕВ. Принимай гостя…

ХОРОШИХ. Твой гость, ты его и принимай.

ЕРЕМЕЕВ. Афанасий… Зачем шумишь, Афанасий? Не надо шуметь…

ДЕРГАЧЕВ. Погоди, Илья…

МЕЧЕТКИН. Отпустите-ка мне конфет. Этих… (Показывает.) Двести грамм.

Валентина появляется с подносом, прибирает на столе, за которым сидел Мечеткин. Обратила внимание на палисадник, отставила поднос, спустилась вниз. Снова возится с досками и калиткой.

ДЕРГАЧЕВ. Ну смотри, Анна.

ХОРОШИХ (рассчитываясь с Мечеткиным). Ничениче, обойдетесь. Я не миллионщица и растрату делать не желаю.

МЕЧЕТКИН (жует конфету). Растрату, между прочим, никто не желает делать, а приходит ревизия и выясняется…

ХОРОШИХ. А ты не каркай.

МЕЧЕТКИН. Я не каркаю, я предупреждаю.

ХОРОШИХ (Дергачеву). Зря рассиживаешься. Дело бы делал. Начальство вон с утра уже названивает. У меня этот твой ремонт в печенках уже сидит.

ДЕРГАЧЕВ. Смотри, Анна. С утра сегодня выпрашиваешь.

ХОРОШИХ. Ниче-ниче. Ни грамма сегодня не получишь, ни капли. (Мстительно.) И на этом точка. (Громко.) Валентина!.. Где ты? (Выходит из буфета, но тут же возвращается.) Где она?

ВАЛЕНТИНА (налаживает калитку). Я здесь!

ХОРОШИХ. Опять ты с палисадником? Не надоело тебе?.. Иди сюда, ящики занесем.

ВАЛЕНТИНА. Я сейчас.

Гремит засов, открываются ворота, и появляется Помигалов, отец Валентины. Из ворот он выкатывает мотоцикл. Помигалову за пятьдесят лет. Он среднего роста, суховатый, но крепкий мужчина, с решительными, спокойными движениями, твердым взглядом. Одет в робу и кирзовые сапоги. В открытые ворота видна часть двора, навес, поленница под навесом, тын и калитка в огород – всюду порядок.

ПОМИГАЛОВ (всем). Доброе утро.

С ним здороваются.

(Закрывает ворота. Громко, на ходу, не глядя в сторону чайной.) Валентина! В обед подметешь двор, натаскаешь воды. Борова покорми да выпустить его не забудь.

ВАЛЕНТИНА (возится с калиткой). Папа! Иди-ка сюда.

ПОМИГАЛОВ. Чего тебе?

ВАЛЕНТИНА. Иди помоги.

ПОМИГАЛОВ (разглядел, чем занимается Валентина, махнул рукой.) А! Некогда мне.

ВАЛЕНТИНА. Да на секунду! Тут только придержать надо.

ПОМИГАЛОВ. Кому это надо? (Ведет мотоцикл в сторону.) Брось. Детством занимаешься… (Отдает Валентине распоряжения.) За боровом присмотри. Да про баню не забудь. Будешь воду носить, смотри, чтобы куры в огород не попали. (Исчезает.)

Слышится треск мотоцикла. Треск удаляется.

ХОРОШИХ. И действительно, Валентина. Твой он, что ли, палисадник этот?.. А главное – даром ведь упрямишься: ходит народ поперек и будет ходить.

ДЕРГАЧЕВ. А ты бы ее не учила. Не твое дело. Нравится девке чудить, пусть она чудит. Пока молодая. Верно, Илья?

ЕРЕМЕЕВ. Верно, верно. Однако добрая девушка.

МЕЧЕТКИН (жует). Вот еще тоже. Не палисадник, а анекдот ходячий. Стоит, понимаете, на дороге, мешает рациональному движению.

ХОРОШИХ. Валентина! Скоро ты?

ВАЛЕНТИНА. Сейчас… Готово… (Ей удалось-таки наладить калитку.) Иду!

МЕЧЕТКИН (поднялся). И вообще. Будут у вас здесь продолжаться безобразия – я вас на весь район разрисую. Имейте в виду. (Уходит.)

Валентина проходит в чайную. Появляется в буфете раза два-три вместе с Хороших – заносят ящики.

ЕРЕМЕЕВ. Человек ушел – большой, однако, начальник.

ДЕРГАЧЕВ (с пренебрежением). Кто? Этот?.. В райздраве он бухгалтером. Да статейки в газету пописывает.

ЕРЕМЕЕВ. Строгий, однако.

ДЕРГАЧЕВ (усмехнулся). Не говори… Седьмой секретарь.

ЕРЕМЕЕВ. Секретарь?

ДЕРГАЧЕВ. Да, прозвали так. Седьмой секретарь, иначе его тут не величают.

Хороших появляется в буфете одна. Валентина выходит на веранду, вытирает со стола, за которым завтракал Мечеткин.