Прощание в июне

БУКИН (развел руками). Виноват, каюсь… Прошу прощения… А что поделаешь? Да и кто тут больше всех пострадал? Я же и пострадал.

РЕПНИКОВ. А почему вы, собственно?

БУКИН. Кто же еще?

РЕПНИКОВ. А кто вы здесь такой, извините? Родственник невесты? Жениха?

БУКИН. Почему родственник?

РЕПНИКОВ. Ну кто вы?

БУКИН. Как кто? Жених… к сожалению…

РЕПНИКОВ. Жених?

Небольшая пауза.

Ну-ну, друзья. Спасибо вам за приглашение. Спасибо. Не могу остаться в долгу. Жениха и невесту приглашаю завтра к себе. К десяти часам… (Остальным.) И вы приходите.

Стук в дверь.

КРАСАВИЦА. Войдите.

Входит Таня.

ТАНЯ. Извините, я могу видеть Колесова?

КРАСАВИЦА. Кого?

ТАНЯ. Колесова.

ВЕСЕЛЫЙ. Э, зайдите, девушка, попозже. Суток через пятнадцать.

РЕПНИКОВ (поворачивается). Татьяна?

Загородная прогулка

Солнце. Молодые березы, древняя кладбищенская ограда, перед нею асфальт, вдали – новые строения. Колесов, Золотуев и милиционер входят. В руках у Колесова лом, Золотуев с лопатой. Останавливаются.

ЗОЛОТУЕВ. Товарищ сержант, это же кладбище.

МИЛИЦИОНЕР. Ну и что?

ЗОЛОТУЕВ. Как – что? Мне пятьдесят восемь лет, у меня жаба. Я таких шуток не понимаю. Я возражаю.

МИЛИЦИОНЕР (расшатывает ограду). Возражай, пожалуйста.

ЗОЛОТУЕВ. Я против таких методов. Это незаконно. Мне полагается десять нормальных суток.

КОЛЕСОВ. Успокойтесь, сержант привел нас на экскурсию.

МИЛИЦИОНЕР. Слушай, хулиганы. Дело простое: будете разбирать ограду. Ломать ее и выкапывать столбы. А после перетащите все это туда (показывает), подальше от дороги.

ЗОЛОТУЕВ. Господи, для чего же это?

МИЛИЦИОНЕР. Не ваше дело. Постановление горсовета.

КОЛЕСОВ. А в самом деле, что здесь намечается?

МИЛИЦИОНЕР. Трамвайная линия. Будете тут на трамвае кататься. Если, конечно, не сядете до той поры.

ЗОЛОТУЕВ. Старого человека вы заставляете разрушать кладбище! Разве это достойно?

КОЛЕСОВ. В самом деле, какая бестактность.

МИЛИЦИОНЕР. Приступайте.

КОЛЕСОВ (Золотуеву). Живописный уголок, не правда ли? Вам здесь нравиться?.. (Милиционеру.) Сержант, нам бы здесь местечко – тихо, по знакомству. А сержант?

МИЛИЦИОНЕР. Сейчас здесь не хоронят. И давай за работу. Приступайте. А я схожу тут… возьму папирос. Ваша норма – вон до того столба. И учтите, пока не сделаете – не уйдете.

ЗОЛОТУЕВ. Товарищ сержант, я все-таки протестую.

МИЛИЦИОНЕР. Протестуйте, пожалуйста. (Уходит.)

КОЛЕСОВ. Какие у вас могут быть протесты? Пожили, похулиганили – хватит с вас.

ЗОЛОТУЕВ. Был бы ты мой сын! Эх, и вздул бы я тебя!

КОЛЕСОВ. А вы возьмите меня на воспитание.

ЗОЛОТУЕВ. Тебя? Ну что ты? Сторожем я могу тебя взять. Мне нужен сторож. На дачу.

КОЛЕСОВ. Нет. Лучше на воспитание. Вы сирота, я, между прочим, тоже сирота – двумя сиротами на свете меньше. У вас, стало быть, дача?.. Это интересно. А пенсия? Будет у вас пенсия?

ЗОЛОТУЕВ. Мне пенсия не нужна, у меня жаба.

КОЛЕСОВ. Дача и жаба. Нет, вы мне все больше и больше нравитесь… А интересно, за что вы страдаете?

ЗОЛОТУЕВ. За что?.. В том и дело, что неизвестно за что.

КОЛЕСОВ. Ну а все же?

ЗОЛОТУЕВ. Говорю, сам не знаю… Орхидею я у них выкопал – подумаешь, разорил!

КОЛЕСОВ. Какую орхидею?

ЗОЛОТУЕВ. Обыкновенную. На площади выкопал орхидею. Цветок такой… Да разве это хулиганство?