Друзей в беде не бросают

– Я образно выразился, – ухмыльнулся Дага, – Он напросился ехать с нами, пусть едет и шпионит. В Париже за ним присмотрит Томас Грей. Держу пари, что Гране захочет и вернутся на этой карете.

– Его нельзя отпускать, – напомнил де Пуаре.

– В Гавре шпиона ждёт трюм «Мечты» и хворост для костра, не так ли, капитан? – поинтересовался Лекарь.

– Ход твоих мыслей мне нравиться, – отозвался Дага, – Родителям из Парижа отправишь весточку и успокоишь стариков. Заехать к ним, сам видишь, не сможем, зачем иезуита тащить в дом?

Лекарь облегченно вздохнул. Слова Даги пришлись ему по душе. Как мы знаем, он боялся встречи с родителями и в глубине сердца искал возможности ее избежать, а тут случай помог найти разумное решение.

– Согласен, в Париже задерживаться не резон, но попасть к королю на аудиенцию капитан обязан. Его Величество ревностно относится к делам в заморских колониях и не упускает любой возможности о них поговорить, тем более с боевыми капитанами, – вмешался де Пуаре и, наклонившись к Даге, добавил:

– Как не крути, благосклонность короля отобьёт охоту у твоих недругов пакостить.

– Что верно, то верно, – усмехнулся Лекарь.

5. Мадам Нитон. Встреча с Людовиком XIV.

Дага, слушая слова де Пуаре, почувствовал, как ёкнуло сердце. За разговором о судьбе Гране он отвлёкся от мыслей, терзавших душу перед встречей с монархом. Стараясь не показать своих переживаний друзьям, Дага закрыл глаза. Де Пуаре и Лекарь, переглянувшись, замолчали. К вечеру третьего дня, карета затряслась по булыжной мостовой. Дага отдернул занавеску. Его взор скользнул по вечернему небу, облакам, окрашенным в красноватый цвет лучами заходящего солнца, темным остроконечным крышам домов и светившимся окнам.