Сара. Роман-блог

7

Вскоре после этого звонит фэмили Бидоль мне на мобилку.

– Alex, do you want to see Sarah? (Алекс, хочешь увидеть Сару?)

– Oh yes, yes, I like! (О да-а, я хочу!)

Мы договариваемся встретиться у стоянки мотокончей на Дуарте. Спускаюсь вниз, к парку, там и мотокончи рядом тусуются. Жду полчаса, Бидоля нет. Звоню, амиго объясняет, что у него сломался мотоцикл, но он уже подъезжает с приятелем. Чтобы не терять времени, иду им навстречу, к въезду в Бока Чику.

Через некоторое время Бидоль звонит сам, сбрасывает звонок, я перезваниваю. Начинаются разборки, кто где кого ждет. Оказывается, они стоят в другом конце Бока Чики, но подъедут к отделению политур, туристической полиции, через несколько минут. Чтобы не разойтись с придурками, иду к политуровскому околотку. Напомню, что все происходит на тридцатитрехградусной жаре при почти стопроцентной влажности.

Жду, уродов нет. У меня большое желание послать их на хер, но еще больше я хочу встретиться с Сарой. Опять созваниваемся и, еще через полчаса, встречаемся в чистом поле. У меня четкое ощущение, что они только что подъехали. Но ругаться с доминиканцами бессмысленно. Бидоль усаживает меня за водителем, сам устраивается сзади, и мы мчимся в Андрес.

Мотоконча останавливается возле знакомого дома с палисадничком. Бидоль называет плату за проезд тройную против обычной. На мое недоуменное "why?" начинает объяснять, что ехали два пассажира, что они долго плутали по Бока Чике, что бензин нынче дорогой, и вообще, тяжела жизнь простого доминиканца. Я подозреваю, что фэмили таким образом отдает долг знакомому мотоконче, но, как обычно, плюю и плачу что требуют.

Внутри дома стоит мотоцикл Бидоля, купленный когда-то, по его словам, за сто тысяч песо, по курсу это будет в районе трех тысяч бакс. Людей в комнате нет.

Здесь я торможу и интересуюсь, где же Сара. Бидоль ухмыляется и отвечает: "Sarah here, you look Sarah's mother". (Сара здесь, ты увидишь мать Сары.) Смысл его слов не сразу проникает в мое сознание. Честно говоря, я ожидал какую-нибудь подлянку, но это уже перебор. Делаю символическую попытку повернуть назад, но Бидоль мягко подталкивает меня вперед. Решив, что сразу женить меня не получится, и алиментов они тоже хрен дождутся, я набираюсь мужества и выхожу во внутренний двор.

Мне не до разглядывания дворика и собравшейся публики. Бидоль направляет меня влево, в один из выкрашенных в голубой цвет сарайчиков, в каких у нас хранят лопаты на даче. Половину сарайчика занимает кровать, на ней лежит сарина дочка. В другом углу улыбается сама Сара.

Со стула встает пожилая мулатка, с темным, почти черным морщинистым лицом и белыми, отличными зубами. Женщина протягивает мне руку и что-то говорит по-испански. Начинаются обычные китайские церемонии, Бидоль выступает в роли переводчика.

Поговорив немного, я собираюсь смываться, но Бидоль хмурит брови, и я решаю не портить отношения с "родственниками" раньше времени. Тягомотина продолжается, постепенно публика рассасывается, мы с Сарой каким-то образом оказываемся наедине, я опять порываюсь уйти, но Сара тоже хмурится и утешает меня: "Але, мазе, ноу гуд…" (Алекс, все-таки мать, нехорошо выйдет…)

Кончается все тем, что мы стоим с "тещей" на автобусной остановке вдвоем, и пытаемся как-то общаться. Женщина мне нравится, чувствуется простой, спокойный человек, без лишних тараканов в голове. Кажется, я тоже произвел на нее хорошее впечатление.

Подъезжает автобус, откуда-то появляется Сара, женщина что-то говорит, похоже, благословляет нас, целует меня в щеку и садится в автобус.

Одна моя половина умирает со смеху, другая порывается немедленно уносить ноги с острова.

После этого мы едем с Сарой трахаться в Бока Чику.

8

Через несколько дней, как обычно, договорившись встретиться с Сарой в парке "синко минэт", я в приподнятом настроении спустился с горки и расположился на лавочке. Мимо прогуливались одинокие шлюшки невзрачного вида. Парень я наблюдательный, и заметил, что некоторые девушки не появляются на самой Дуарте, а снимают клиентов только вокруг этого эпицентра разврата.

Время от времени какая-нибудь из них останавливалась рядом и пыталась завязать разговор, а я отвечал: "Отра чика". В буквальном переводе это означает "другая девочка", поэтому девушка, как правило, с пониманием кивала и отваливала.

Вообще, надо заметить, доминиканцы с большим уважением относятся к собственности. Вот государственные институты, насколько я понял, у них не пользуются особым почтением. За короткое время я пару раз видел, как подростки дрались с полицейскими. Другое дело частная собственность. Посторонний, например, никогда не переступит низкий бордюрчик отельного пляжа.

Конечно, это не значит, что здесь низкий уровень преступности – как раз наоборот. А пляжи охраняются секьюрити с дубинами, помповым ружьями или револьверами. Но, тем не менее, по моим впечатлениям, отношение к собственности совсем не такое, как в России.

Однако прошло и пять, и десять минут, и полчаса. Сары не было, ее телефон то включался, то снова пропадал. Иногда она отвечала "окей, окей, уна минэт, уан момент", и выключалась. Хотя сука была рядом – в трубке была слышна музыка и разговоры по телевизору. Я подумал, что Сара, наверное, прячется в одном из баров, но какой в этом смысл? Подразнить?

Вот здесь меня обожгла мысль, что она может быть с другим клиентом. По странному свойству собственной психики раньше я об этом почему-то не думал. Ну да, прятался в ладошки. И Сара ткнула меня носом в дерьмо.

Наконец она появилась. Отвратительно размалеванная, воняющая косметикой и едва уловимым, враждебным запахом другого мужчины. С разбегу усевшись мне на колени, Сара запрыгала и закричала во всю глотку: "Але, ми амиго, лёв ю мучо!" (Алекс, мой друг, люблю тебя сильно!) Я с ненавистью столкнул ее с коленей. Больше всего меня раздражала неестественность сариного поведения. Почему-то ситуация напрягала и ее тоже. Сара громко затараторила, время от времени повторяя для меня по-английски: "Во хеппен, Але?" (Что случилось, Алекс?)

Вокруг стали собираться проститутки и местная гопота. Появилась старая знакомая, обезьяна с утиным носом, и стала что-то доказывать сначала Саре, потом мне. Внезапно я понял, что надо сваливать, встал и, не медля, направился в сторону моря.

Тут Сара вполне нормальным голосом попросила у меня телефон. Я машинально протянул трубку. Поговорив с минуту, она вернула ее, не выключая. Приложив телефон к уху, я услышал старину Бидоля. Тот начал объяснять мне, что у "black women", имея в виду утконосую потаскуху, проблемы с детьми, и я должен немедленно одолжить ей сто песо. Изумившись подобной наглостью, я не нашелся даже, что возразить.

Решив, однако, что это совсем недорогая плата за избавление от внимания туземной общественности, я достал из бумажника сотню, хорошо, что она у меня нашлась, и протянул Саре. Та передала бумажку обезьяне. После этого все моментально успокоились и начали расходиться. В парке вновь воцарили тишина и спокойствие.

Дальше все было как обычно, за исключением того, что все было испоганено раз и навсегда. Ну, а чего вы хотели, Алексей?

9

Дальше… Дальше становилось все хуже и хуже. Сара сбрасывала мои звонки, опаздывала на свидания, приходила явно по-женски уставшая и увиливала от классического секса, норовя ограничиться оралом и аналом, что меня совсем не устраивало.

Но, надо сказать, я ни разу не видел ее на Дуарте, в местах скопления шлюх, или с другими клиентами. Почему-то это меня успокаивало. Может быть, у нее просто есть еще амиго из местных? По идее, конечно, должен быть.

Теперь она вечно торопилась и раздражалась, и раздражение передавалось мне. В конце концов я хотел бы к себе человеческого отношения. Кому-то может показаться странным такое желание. Но, по моему личному опыту, самыми лучшими женщинами – во всех смыслах – были именно проститутки. Может быть потому, что они не трахали мне мозги до последней степени. У меня в этом отношении особые счеты с прекрасным полом. Когда-нибудь, Бог даст, я расскажу об этом подробней.

Однажды она предложила переспать втроем с подругой, и это предложение, как ни странно, сильно испортило мне настроение. Подруга была, на мой вкус, явно не фонтан, но дело не в этом. Стало окончательно ясно, что Сара ко мне равнодушна, совсем. Я для нее только источник песосов. Ну а я не хотел делить ее ни с кем, даже с другой женщиной.

Как-то вечером, так и не вызвонив амигу, я оправился на Дуарте, решив в отместку снять другую проститутку. Как всегда в таких случаях, ничего стоящего не попадалось. Я слонялся по улице, заходя в кафешки и диско, высматривая везде, конечно же, ее.

Уже собравшись уходить, я вдруг увидел на противоположной стороне улицы Сару со знакомым негритосом в красной бейсболке. На ней была розовая кофта с рюшечками и нелепые, старомодные черные брюки клеш. Чика смотрела вокруг исподлобья и играла со светящимися шариками на резинках. Она явно заметила меня, но сделала вид, что не узнала. Негр что-то сказал ей и исчез в джунглях Дуарте. Сара уселась за стойку бара. У меня промелькнула мысль, что это родственник привел ее на бл*дки.

Действуя импульсивно, я пересек улицу и уселся рядом с девушкой. Внезапно на меня накатила волна радости из-за ее близости и доступности. Я обхватил Сару рукой за плечи и опрокинул назад, при этом мы оба чуть не упали с высоких барных сидений. Получилось это грубо и неловко, и спортивного вида бармен со шрамом на лице угрожающе придвинулся, готовый заступиться за девушку. Но Сара засмеялась, что-то произнесла по-испански, и все сразу успокоились. Она действительно была рада, и от этого поднялось настроение у меня тоже.

Это был дорогой бар, но я заказал коктейль Саре и лимонад себе.

Посидев, выпив и даже потанцевав сидя, мы отправились искать место для ночлега. Всю дорогу Сара припевала, запрыгивала мне на спину и кусала руку, в общем, развлекалась как могла.

Любимец публики Пабло сообщил, что у него все "оккупадо", в других наших местах тоже было занято или закрыто. Было уже довольно поздно, и мы рисковали остаться на улице. Но Сара переговорила с мотокончами на перекрестке, один из них усадил нас к себе на мотоцикл, провез два десятка метров и остановился у кованых ворот.

Мотоконча, толстый хлопец с печатью хитрости и пронырливости на лице, принялся давить кнопку звонка. Довольно долго мы ждали, даже порывались уйти, но парень уговорил нас подождать. Наконец, появился заспанный подросток, очень недовольный, и впустил нас внутрь вместе с мотоциклом во двор под навесом. Или это был уже собственно дом, я так и не понял.

Опять же непонятно, зачем он это сделал, потому что на мой вопрос об апарте на ночь парень сразу ответил отрицательно. Я собрался уходить, но тут заговорил мотоконча. К его аргументам паренек прислушался, передумал и затребовал восемьсот песо. Торговаться я не умею, но деваться было некуда, и общими усилиями мы сбили цену до пятисот.

У меня была только бумажка в тысячу, у парня, само собой, денег не было никаких. Выручил мотоконча, разменяв купюру и оставив сто песо себе за наводку. Я передал пятьсот песо подростку, после чего хитрож*пый водила забрал и у него тоже сто песо комиссионных, вполне подтвердив теорию Ломброзо.

В каморке, которую предоставил нам пацан, света не было совсем, и я светил телефонным фонариком. Воду для унитаза пришлось брать из бочки, хотя водопроводный кран, как таковой, присутствовал. На лежанке, помимо темной тряпки, валялась несвежая подушка без наволочки. Взяв подушку, я, поплутав в дебрях строения, вышел во двор и принялся кричать: "Амиго! Амиго!" На мои крики вылезли две девчонки в ночных рубашках и зевающий хлопчик. Я жестами показал, чего хочу. Через минуту одна из девчонок вынесла вполне приличную наволочку.

Дальше все опять пошло через ж*пу. Сара перенаправила меня туда, куда мне совсем не хотелось, и я постарался быстрее все закончить. Подремав до утра, я отбыл номер еще раз и вернулся в отель разбитый физически и морально.

10

Я не смог поспать днем и лежал на пляжном топчане в тени, пребывая в состоянии злости и раздражения. Особенно выводила из себя дебильная доминиканская музыка, под которую набившиеся в отель на уикенд домики хором выполняли какие-то не менее дебильные физические упражнения.

Решив искупнуться, я побежал к морю, высоко поднимая ноги и размахивая руками, как заправский спринтер. Совсем не стоило показывать окружающим свое подавленное настроение. В конце концов, кто тут неукротимый белый человек.

Однако почти сразу мне пришлось резко затормозить и принять влево – на моем пути возникла девушка из местных. Она была прекрасна! Я не нашел ничего более умного, чем произнести: "Сара?" и замереть с открытым ртом. Сара, поняв, что я рад ее видеть, довольно засмеялась и с разбегу запрыгнула на меня, обняв за шею и обхватив ногами за бока. Несмотря на небольшой рост, вес у нее приличный, поэтому я схватил девушку за ягодицы, прижав к себе, но мы все равно чуть не упали на песок.

Сара несколько раз громко чмокнула, спрыгнула и принялась баловаться – прижиматься ко мне и дергать, радостно смеясь.