Психохирургия – 3 и лечение с ее помощью самых тяжелых и опасных болезней души и тела

– Мне оно противно, я его ненавижу за это! Мне очень больно, у меня на сердце тревога.

– Но ведь он ничего плохого не говорит!

– Ему надо все сейчас, ему плевать, что я маленькая!

– Тогда скажите, что вы должны повзрослеть, а попросите его сейчас отпустить вас.

– Он не отпускает!

– Тогда он не такой мудрый человек, как вы говорили. Уйдите от него!

– Но я уже и не хочу уйти. Я не могу его близко подпускать к себе. и мне интересно – что будет дальше? Он хочет, чтобы я ему помогла, но не физически, а морально. У него травмы. бинты. Фраза, которой он меня обезоружил: «Если ты уйдешь, я умру!»

– Но ведь вы понимаете, что это очень жестокая манипуляция вами?

– Это правда! У меня замешательство. Я ставлю ему условия: мы ничего не будем делать, но я буду рядом.

– Он согласился?

– Да!

И на этом, хотя и раньше по времени, чем мог, я завершил сеанс.

Резюме по сеансу: Здесь мы видим, что и во сне и в психоанимации начинается проработка сексуальных проблем. Во сне она видит себя ребенком и хочет кататься на горках. А ее хотят выдать замуж. И в реальной жизни она боится и не хочет прикасаться к своей сексуальности, хочет как можно дольше оставаться вне этой сферы.

Образ заснеженной поляны символизирует ее «замороженное» состояние. И хотя ей от этого «ни холодно, ни жарко», все-таки как-то грустно. Ее подавленная сексуальность ждет ее и она даже начинает что-то делать для ее раскрытия. Она начинает двигаться в сторону ее освобождения, но мощнейшие психологические защиты встают на ее пути (глыба льда). Сил ее для преодоления этих защит начинает не хватать. Но она понимает, что это надо сделать, даже несмотря на мое предложение обойти эту глыбу.

Образы говорят о том, что она начинает использовать методы психологии для нахождения выхода, для освобождения от страхов перед своей сексуальностью. И на символическом уровне она преодолевает первый уровень блокировки. И добирается до своего Анимуса. И вот мы явно видим – насколько сильны внутри нее сексуальные блоки. Даже прикосновение к своей сексуальности на символическом уровне, вызывает сильнейшую вегетативную реакцию, страх и замешательство.

Опять же можно вполне определенно сказать, что ее сексуальность здоровая (это добрый и морально-чистый человек). Но история ее жизни и развития такова, что сексуальность подавлялась и от этого ей грустно. И от этого в сильной степени она в течение длительного времени чувствовала себя несчастной (у него несчастные глаза). Ее сексуальность пытается нормальным образом реализоваться. Но блокада очень сильная. И то, что она все-таки растопила лед, говорит о том, что ей все-таки в конце концов удастся освободиться от этих блокад.

Но чем больше она пытается контактировать со своей сексуальностью, тем ей страшнее. Она чувствует, что попадает в зависимость от нее, но ничего не может сделать. От этого ее еще больше трясет. И когда она осознает, что этот образ – ее Анимус, она чувствует ненависть к нему. Она чувствует, что психологически она еще очень маленькая, что реализация сексуальности может ее разрушить. Но и желание реализовать ее у нее начинает проявляться все в большей степени (но я уже и не хочу уходить – мне интересно, что будет дальше?). И она нашла наилучший компромисс на данное время – она и не отказывается и пока не прикасается к своей сексуальности (Мы ничего не будем делать, но я буду рядом).

Она неосознаваемо понимает, что полностью отрицать свою сексуальность нельзя – это очень опасно (он может умереть, если я уйду). Но и чем-то ему помочь она тоже не готова. То есть от страха перед своей сексуальностью и ненависти ко всему, что связано с взаимоотношениями полов, она переходит в режим постепенной десенсибилизации.

Поведение перед сеансом без изменений. После введения в гипнотическое состояние я предложил ей опять представить, что она стоит на дороге.

– Дорога асфальтовая… Небо черно-красное. Кругом дома… Они все пустые. Двери все нараспашку… На улицах стоят разбитые машины. Заборы все поломаны. Где-то вдали пожар и его почти не видно. Но он сам заканчивается. Я пошла по дороге дальше.

– И вот вы видите, что посреди дороги разлеглась священная корова.

– И что?

– Она мешает вам пройти?

– Нет. Я могу ее обойти. Опять дома. Из окон идет дым. Зимнее время года (надолго замолкает).

– Итак, зимнее время года.

– Я не знаю, что еще можно сказать.

– Дорога ведет вперед?

– Да.

– Тогда идите по ней и описывайте все, что вы видите на этом пути.

– Я иду по дороге. Ничего примечательного нет.

– Вы видите, что рядом с дорогой растет дерево, а на нем – запретный плод. Опишите мне его.

– Это какая-то ягода.

– Какая у него форма, какой цвет?

– Я плохо вижу, цвет какой-то неопределенный, как хамелеон.

– Вам хочется сорвать этот плод?

– Нет!

– Тогда идите дальше по дороге. впереди вы видите гору. Опишите мне ее.

– Очень узкая и очень высокая – как башня. В природе таких не бывает. Ее вершина теряется в облаках.

– Вам хочется на нее забраться?

– Нет!

– Ну, может быть, вы с ее вершины увидите что-то интересное?

– А зачем?

– Тогда обойдите ее – может быть на той стороне будет что-то интересное.

– На ней растений нет, она скалистая… На нее много раз кто-то лазил… Она начинает разрушаться .

– Может быть, вы что-то хотите сделать, чтобы сохранить эту гору?

– Нет, это естественный процесс. Гора разрушается снаружи, а если изнутри – это неестественно.

– Может быть вы все таки что-то хотите сделать с этим?

– Нет! Я плохо чувствую себя рядом с ней. От нее идет равнодушие. Это, конечно, гора, но ей все равно, что с ней станет дальше. Это естественный процесс, я боюсь в него вмешиваться. Я иду дальше. Опять деревни. Все сгорело. Меня здесь никто не ждет.

– Может быть, все-таки это не так и кто-то где-то все-таки ждет вас?

– Нет, вообще никого! Когда-то был город. И когда я там появилась впервые, я чувствовала себя нужной. Но он давно умер, все сгорело.

– Тогда ищите другое место, где вы почувствуете, что кому-то нужны. В этом пространстве обязательно есть такое место, где вас ждут.

(надолго замолкает)

– Где же это место?

– Какое?

– Где вас ждут.

– Я ищу. (опять надолго замолкает)

– Может быть, надо уйти от этой дороги, раз она такая разграбленная?

– Я ищу по разным дорогам. Я хочу знать – кто здесь всех убил? Не у кого спросить . Здесь все пусто. Леса здесь нет. Все пусто. Я не понимаю -что здесь произошло?

– Тогда найдите в этом пространстве ведьму или колдуна, которых никто не смог убить. И она или он знают, что произошло.(долго молчит).

– Вы нашли ведьму?

– Нет.

– Тогда подумайте – как можно узнать – что здесь произошло?

– Здесь нет никого!

– Тогда, может быть, вы переместитесь в другое пространство, где есть кто-то, кто знает, что здесь всех убило? И тогда вы сможете отомстить ему!

– Тот, кто это сделал, тоже умер! Он это сделал специально, чтобы я видела это.

– Но его уже нет?

– Да, он умер.

– Значит, он уже наказан за то, что сделал, мстить не надо?

– Возможно.

– Прекрасно! Теперь его нет, он умер. Что вы можете сделать, чтобы восстановить здесь нормальную жизнь? (молчит 5 минут)

(Чем дальше мы работаем, тем монотоннее становится ее голос, тем короче фразы)

– Здесь мама есть.

– И что она делает?

– Она в доме. Она меня туда не пускает.

– Почему?

– Она меня не узнает. Она как сумасшедшая. У нее что-то с головой.

– Что вы можете сделать, чтобы она впустила вас в дом и это сумасшествие прошло?

– Она начинает кричать, бить посуду. Кричит, что это не я.

– Но ведь она вас родила. У вас есть метки, родинки, которые она должна помнить. Покажите ей их.

– Она кричит, чтобы я вернула другую Аню, что я ее обманываю…

– Хорошо, Аня, пусть это так. Но подумайте – как ее убедить?

– Она ушла, теперь она игнорирует меня.

– Вы можете войти в дом?

– Да.

На этом сеанс был остановлен. Ничего о сеансе не помнит. Очень сильно кружится голова. Она кружилась весь вечер и утром следующего дня.

Резюме по сеансу: После предъявления символ-образа она видит асфальтированную дорогу, что говорит о том, что изменилось ее отношение к своему движению по жизни (ведь по такой дороге намного легче идти, чем по «разбомбленной»). Хотя пейзаж вокруг нее демонстрирует полное запустение и разгром. Но мы видим, что происходят изменения (пожар сам заканчивается).

Священная корова является символом отношения к морально-этическим ограничениям. И мы видим, что для Ани они не являются проблемой (а может быть пока ей нет дела до них – есть более важные проблемы). А вот запретный плод является символом прикосновения к запретному для данного человека деянию. Для Ани это сексуальность. И видно, что она жестко и однозначно не желает этого.

Гора в данном сеансе, скорее всего, означает ее отношение к биологическому отцу. Он (со слов матери) был совершенно не от мира сего, не смог приспособиться к изменениям, которые произошли со страной и обществом в 90-х годах, и ушел в отвалы общества. И мы в образах Ани видим это (таких в природе не бывает). И видно, что отец ее не интересует, она совершенно не понимает – зачем ей взбираться на гору? Понятно, что ее отец всегда был равнодушен к ней и она в ответ тоже равнодушна к нему, не хочет помочь горе не разваливаться (это естественный процесс, ей все равно, что с ней станет дальше).

Далее мы видим, что Аня начинает прорабатывать тему своего одиночества. И видно, что это чувство у нее появилось поздно, возможно только в подростковом периоде (когда был город, я была нужна. А теперь нет!) И она пока уверена, что никому не нужна. Тогда я сделал попытку увести ее из этого пространства и помочь ей найти место, где она будет кому-то нужна.

Поиск и нахождение новой дороги для нее мог означать нахождение нового жизненного пути. Но все дороги разграблены, все хорошее на них убито. Это означает, что в тех рамках жизни, в которых она на это время находится, приемлемых выходов нет. И у меня с этим делом ничего не получилось, убеждение в своей ненужности на это время оказалось сильнее. Ландшафт ее души в плане возможности найти свое место в жизни и свой жизненный путь на данный момент оказался полностью выжженным. Хотя она и пытается найти выход.

Я пытаюсь обратиться к тем аспектам ее психики, которые связаны с ее нестандартностью, со своенравностью (найдите ведьму или же колдуна) и использовать этот потенциал для развития. Но и эти аспекты ее личности на данный момент оказались заблокированы.

Но во всем этом есть и положительный момент -тот (или та) который все это натворил, умер. И больше приносить вред не сможет. Также важно то, что на этом сеансе произошел прорыв к наиболее глубинным слоям ее психики. И возможный «вредитель» (а им практически всегда с точки зрения таких глубоко невротических детей являются родители) появился без всяких символических оболочек. Это, конечно же, мать.

Понятно, что образ сумасшедшей матери является архетипическим образом злой матери. И к реальной матери не имеет никакого отношения. Это некая Родительская программа, которая образовалась на основе общения ребенка с родителями и испытанных им тогда отрицательных эмоций. И эта Злая Мать не пускает ее в «дом», она как сумасшедшая. Она ее не узнает и требует, чтобы Аня вернула ее дочь (то есть она хочет, чтобы Аня стала такой же, какой была).

Но Аня, по моему настоянию, все-таки пытается что-то сделать. И это дает результат! И то, что этот злой Родитель в конце концов отходит в сторону, является с моей точки зрения хорошим признаком. Те деструктивные силы, которые сформировались внутри Ани и которые убивали в ней все хорошее, поняли, что им не справиться с ней, что она все равно «войдет в дом». И самоустранились! То есть «тот, кто здесь все убил» сам умер!

Перед сеансом ведет себя обычно, то есть не хочет разговаривать.

После предыдущего сеанса увидела сон. Она видит себя на аэродроме. Вокруг сплошная взлетная полоса, кругом разные летательные аппараты. Какая-то очень высокая вышка – высотой примерно 20 этажей. На ней (?) самолет готовится к вылету. У нее в руках коробки какие-то. Она пытается сесть в самолет, но руки соскальзывают, коробки мешаются. У нее не получилось залезть на этот самолет. Спустилась вниз. Но внизу стоит ее учитель. И он заставил ее вновь залезть на вышку и сесть в самолет.

После введения в гипнотическое состояние я предлагаю ей опять представить себе, что она стоит на берегу реки.

– Я ее не вижу…

– А что видите?

– Вообще ничего.

– Тогда просто подождите и какой-нибудь образ обязательно появится.

– Река маленькая, даже рекой не назовешь. очень извилистая. Слишком извилистая! Река в чаще леса. Очень много грязи. сухие листья. сухие деревья. Вода в реке не вода, а грязь течет. По обоим сторонам реки какие-то курганы. надгробные плиты. тоже листвой засыпаны. Место спокойное. Но дорога вдоль реки неприятная. Лес кажется бесконечным.

– Может быть надо сделать что-то, чтобы быстрее выйти из леса?

– Лес не кончается. Вижу ветхий дом. забор порушенный. Из дома выходит какая-то женщина лет 30. Представляется моей наставницей.

– Отлично!

– Она зовет меня в дом. Говорит, что ей надо много мне рассказать, много показать. Она мне говорит, что именно я ей нужна, она хочет мне знание дать. Дом у нее очень интересный внутри. много книг, много исписанных тетрадей, карты какие-то. Мы с ней садимся на лавку. Она рассказывает, что долго меня ждала. Затем рассказывает – что предстоит пройти, к чему готовиться. Она говорит, что половину сложного пути, который у меня есть, я прошла. получила опыт. А теперь она мне будет помогать, будет говорить – что делать?

– Вы согласны принять ее помощь?

– Да.

– Как сделать, чтобы сохранить эту связь, чтобы вы могли с ней, когда надо контактировать?

– Она дает мне предмет, через который я могу с ней связаться. Надо только позвать ее и я услышу ее голос в голове. Это венок из травы. из полыни что ли? Он никогда не сломается, надо только носить и не снимать. она со мной никуда не пойдет, она останется здесь и все равно будет со мной. Если в будущем будут какие-то сложности, она будет к этому готовить. Она говорит, что когда я пройду этот тяжкий путь, я стану мудрым человеком. Звуки будут лучше. Краски ярче. Надо смириться с этим. Он дан мне с рождением. Она говорит, что я первый человек, который не сделал. Другие сделали. Но она не говорит – что с ними случилось. Если я ее буду слушать, я справлюсь.

-Поблагодарите ее за помощь. И скажите, что вы будете выполнять ее рекомендации. Затем выйдите из дома.

– Вышла. Все вокруг также. Она меня предупреждала, что дальше будет еще труднее. Но с ее поддержкой я справлюсь.

– И на этом мы заканчиваем сеанс.

О сеансе помнит частично. Мама, которая пришла на свой сеанс, сказала, что у Ани вчера начались месячные. Обычно раньше, до лечения, она лежмя лежала все эти дни, даже таблетки не помогали. В эти дни она всегда была раздражительна, плаксива, скандалила с ней и так далее. А вчера и сегодня «скачет как коза».

Также говорит, что месячные только три месяца приходят вовремя – раньше все время путались. И говорит, что ее взгляд стал намного веселее. Раньше у нее какой-то «мертвый» был взгляд. А теперь она смотрит на нее прямо и открыто и часто улыбается, даже шутит и подкалывает над ней.

Резюме по сеансу: На этом сеансе мы видим, что наконец-то Аня выходит на продуктивное сотрудничество со своими здоровыми сторонами психики. Эта женщина – классический Внутренний Наставник. И она рада этому контакту, создает коммуникативный канал с ним. И у этого Внутреннего Наставника есть план ее дальнейшего развития. Интересно высказывание Ани, что половину этого сложного пути она уже прошла. Вполне возможно, что и так!

Намек на других, которые сделали, а она не сделала, скорее всего связан с деструктивными тенденциями в ее психике, которым она не поддалась и не совершила, что-то непоправимое (хочу уколоться и забыться). И больше сказать о сеансе нечего. Что с моей точки зрения очень хорошо – видно, что дела у нее идут все лучше и лучше!

А сон, почти без всяких прикрас иллюстрирует нашу с ней работу.

На сеансе намного более раскована, чем обычно, даже реагирует на мои шутки. После прошлого сеанса увидела такой сон. Она долго каталась на американских горках. А потом увидела себя мальчишкой. Она с другими мальчишками бегала по улицам, баловалась, дралась с ними, играла с зажигалкой.

На сей раз сразу после введения в гипнотическое состояние я сделал ей рефрейминг с частью Я, в результате деятельности которой появились проблемы с кожей. Это был первый сеанс в таком формате, так как я раньше боялся ее негативной реакции на такую работу. Но Аня с моей точки зрения к этому времени прошла уже большой путь, у нас сложились более менее доверительные отношения. И она восприняла эту работу хорошо, контакт с этой частью психики был хорошим.

Затем я предложил ей представить, что она стоит на поляне.

(долго молчит) – Я вспомнила того крылатого, что улетел на небо эльфом. Я поняла – они не будут мне помогать. Я для них только источник, из которого они берут, но ничего мне не отдают.

– Тогда вам в своей жизни придется рассчитывать только на свои силы, найти в себе источник сил, вырасти как личность, стать физически крепче.

(долго молчит) – Да… Я стою перед полем… Передо мной, вдали солдаты… Они идут на меня… И они хотят убить меня.

– Может быть, вы возьмете в Волшебном магазине себе оружие – например, меч-кладенец?

– Нет, я не буду нападать, я буду стоять и защищать свое, я не дам им пройти. Они стреляют в меня, пули попадают в мое тело, но не причиняют мне вреда. Они сильно испугались – я как живой труп, вся в крови, но стою. А за мной невидимый барьер. Они не смогли пройти!

На этом я закончил сеанс намного раньше по времени, чем обычно, так как понял, что позитивного развития на этом сеансе добиться невозможно. А вот каким-то своим неосторожным замечанием повредить…

После сеанса – в субботу – они с мамой пошли гулять по Москве. И она предложила Ане зайти посмотреть на экзотических бабочек. Аня пошла (хотя раньше подобные предложения у нее вызывали резкую негативную реакцию – тебе хочется – ты и иди!) Там она сильно восторгалась. А затем сама предложила пойти еще на выставку кошек. А потом на колесо обозрений. Со слов мамы она была чуть ли не в шоке: это никогда не было характерно для Ани!

В воскресенье Аня созвонилась с подругой и поехала с ней прогуливаться в Царицыно. А вечером стала читать книгу «Психосоматика кожных болезней». Очень много стала плести фенечки. И если раньше рисунками на них были черепа, кости и прочая дребедень, то теперь там появились слова: Любовь, Дружба и так далее.

Мама отмечает, что у Ани есть тенденция усиливать свои страдания, играть на этом и использовать это для своих целей. В результате ей становится себя, бедную, очень жалко. И отмечает, что и у нее самой то же самое (кто бы сомневался – откуда все это идет?!) Говорит также, что Аня почти перестала жаловаться на отрыжку, хотя раньше это для нее была очень серьезная проблема.

Резюме по сеансу: Катание на американских горках во сне означает для нее освобождение от «детдома», в котором она была заперта и в котором ей запрещалось быть ребенком, жить и радоваться жизни. И в котором ее хотели использовать как женщину (меня хотят выдать замуж, но я сопротивляюсь). Она избирает себе другой путь – «мальчишеский». И получает от этого удовольствие.

На этом сеансе мы опять видим, что у Ани начался новый этап конфронтации и отрицания того, чего она достигла (эльфы с неба мне помогать не будут). И это разочарование в том хорошем, что в ней есть, отказ от сотрудничества с ним, сразу же приводит к тому, что все плохое в ней воспряло и пошло на реванш. Но самое главное, несмотря на этот откат – она выстояла! «Пули» ей не могут принести реального вреда. Она вроде вся в крови, но не чувствует ни боли, ни слабости. И за ней защита – невидимый, но непреодолимый для всего плохого барьер.

На приеме очень эмоциональна, на меня смотрит дружелюбно, отвечает на вопросы, во взгляде появилось доверие.

Говорит, что после предыдущего сеанса на улице упала в обморок. Но быстро пришла в себя, не ушиблась. Маме об этом ничего не сказала. Отмечает, что внутри нее что-то происходит: как будто что-то сломалось и ее разбирают на детальки.

После введения в гипнотическое состояние я предложил ей опять представить себя стоящей на поляне.

– На поляне выдрали траву…

– Может быть, вы хотите восстановить траву?

– Да, я могу это сделать. Я принесу из леса семена. Но мне мешают выйти из поляны острые лезвия. Какие-то металлические полосы. острые как бритва. Они колют меня!

– Значит, их нужно вырвать из земли, выкопать и выкинуть на свалку.

– Да, я сделаю это. пошел дождь, который разъедает траву. землю. какой-то химический. Там за лесом взрывы слышны. автоматные очереди. Это место, где я нахожусь. На меня надвигаются люди с плохими намерениями.

– Как вы можете от них защититься и защитить это место?

– Я пойду в тыл. чтобы разобраться, чтобы остановить конфликт. Очень много убитых, воронки от бомб. Здесь как лагерь. военный лагерь. Люди кричат, переговариваются. уничтожают это место. Конфликта нет. они просто уничтожают все, что мешает.

– Как вы можете остановить их?

– Никак! Они очень жестокие люди..

– Но ведь всегда можно найти компромисс. Или же противопоставить им силу.

– Не знаю. Я попробую. (долго молчит)

Видя, что работа с символ-образом зашла в тупик, мне пришлось прекратить сеанс. На мой вопрос – как она себя чувствует, говорит, что ей страшно: «Я не я! Меня прежней нет и от этого мне страшно!»

Мама после ее сеанса говорит, что видит разительные изменения в дочери. Она стала мало лежать в постели, все время что-то делает. Вчера ей купила юбку в подземном переходе. Если раньше ей ничего нельзя было купить, тем более предмет женской одежды (только джинсы и футболки и то только вместе с ней и с большим «скрипом»), то она с удовольствием примерила юбку. И та ей ПОНРАВИЛАСЬ! И даже более того – Аня еще и сарафан отобрала у матери.