Психохирургия – 3 и лечение с ее помощью самых тяжелых и опасных болезней души и тела

Глава 87. Шизофрения и ее комплексное психотерапевтическое лечение

Ребенок, появляясь на белый свет нуждается в любви и заботе родителей, так как без них он элементарно не выживет. Если этой любви и поддержки нет, если он сталкивается с ненавистью со стороны одного или обоих родителей (пусть даже совсем на короткое время), его психика не выдерживает. И от этого ужаса он прячется в глубине психики!

Понятно, что в результате нормальное развитие психики становится невозможным. Изменяется химия мозга. И это состояние называют ядерной шизофренией. Понятно, что мы только предполагаем это, так как не можем провести эксперимент и убрать из жизни такого человека те события, которые вынудили его испугаться этого мира и удрать от него в глубины психики. Но мое глубокое убеждение в том, что ребенок приходит в этот мир чистым ангелом, в образе и подобии Бога! Но родители и обстоятельства жизни лепят его по образу и подобию своему.

Также для появления шизофрении очень важен конфликт «белое-черное», о котором я писал в теоретической части, когда образуется моральный неразрешимое противоречие, которого не выдерживает психика. Можно сказать, что для некоторых людей безумие – чуть ли не единственный легальный способ освобождения от социальных ограничений и выражения своих эмоций.

Таким образом можно утверждать, что и в случае появления шизофренических расстройств бытие определяет сознание. Например, норвежский врач Кринглер установил, что обстановка в семье не безразлична для возникновения психозов. Постоянные неурядицы между супругами представляют самую сильную нагрузку для ребенка.

Он также сообщил, что у матерей, страдающих шизофренией, обычно рождаются психически здоровые дети. Однако если эти женщины сами растят своих детей, то дети тоже в скором времени заболевают шизофренией. Если же дети воспитываются отдельно от больной матери, то они вырастают здоровыми.

Как-то я лечил девушку, которой диагноз шизофрении поставил сам академик Снежневский, главный психиатр СССР. Но после разговора с нею я сразу заподозрил, что никакой шизофренией здесь и не пахнет. Хотя внешне все было так, как и должно быть при такой болезни.

У нее было круглое, амимичное лицо, тело бесформенное и ожиревшее, эмоции «плоские». После длительного опроса и тестирования оказалось, что мать неосознаваемо для себя не давала девочке стать самостоятельной и взрослой. Если бы это произошло, то она лишалась смысла своей жизни, у нее кончился бы сценарий жизни. Если же дочь больна, то можно заботиться о ней сколько угодно долго.

И как только у девочки появились небольшие отклонения в психике, которые достаточно характерны для подростков в переходном возрасте, мать начала таскать ее по больницам. Заработала бюрократическая машина здравоохранения, ей был поставлен сначала один диагноз, потом второй и… она «докатилась» до Снежневского.

И я все свои усилия направил на то, чтобы «оторвать» девочку от матери. Я сплел самый натуральный заговор с ней против действий матери. И научил ее приемам – как делать вид, что она выпила лекарство, а на самом деле спрятать его под язык, а потом выплюнуть в унитаз.

Через месяц она стала сбрасывать лишний вес, ее поведение освободилось от подавляющего влияния лекарств. А потом уже она сама стала сопротивляться материнской опеке. Через год она вышла замуж, родила ребенка, потом развелась, опять вышла замуж… В общем, стала нормальным человеком! Я ее наблюдал в течение длительного времени и могу утверждать, что никаких шизофренических расстройств у нее больше не появлялось!

Стойниц, американский психоаналитик говорит: «Шизофрения – защита от невыносимой реальности». И он считает, что шизофрения полностью излечима. И я с ним согласен! Правда, не на 100 %.

Шизофрения шизофрении рознь! И я частенько пользуюсь внешне парадоксальной фразой: «Нет шизофрении, есть шизофрении!» То есть, нет шизофрении как единой нозологии, есть масса шизофрений, которыми каждый больной страдает по-своему.

Шизофрения – помойка психиатрии, когда ею обзывают все то, что не понятно исследователям. И вполне возможно, что часть шизофрений образуется по описанному выше механизму (я все-таки думаю, что бОльшая часть). А другие – по другим механизмам. С моей точки зрения большинство случаев являются шизо-формными реактивными состояниями, которые возникают по принципу психосоматических расстройств. И понятно также, что как и при психосоматозах есть слабое место в каком-либо органе, так и при шизофрении есть особенности психики, которые способствуют, являются базой, на которой появляются шизофренические расстройства.

Подтверждает это утверждение следующий случай. Анжелика, 20 лет. Однажды мне из Ганновера позвонил русскоязычный читатель и попросил срочной помощи. Оказалось, что ему позвонила дочь из Англии и сказала, что у нее «едет крыша». У нее в голове появился какой-то голос, который заставляет ее сделать то или иное действие, ругает ее и так далее. А ночами у нее появилось ощущение, что кто-то к ней прикасается. Она в панике вскакивала из постели и в чем была выскакивала на улицу. А потом ее приводили домой полицейские.

Оказалось, что с ней случились две крупные неприятности. Однажды она поздно ночью вышла из дискотеки и к ней подошли два араба и приставили сзади нож. И заставили снять с карточки все деньги. А затем на какой-то вечеринке два азербайджанца подсыпали ей в бокал клофелин. Как потом ей говорила подруга, она выглядела пьянее вина! Эти азербайджанцы сказали всем остальным, кто был на вечеринке, что увезут ее домой, а сами сначала увезли ее к себе и насиловали всю ночь. А к утру увезли домой, и оставили там.

Когда она утром пришла в себя, то ничего не помнила о том, что было. Но поняла, что ее в бессознательном состоянии использовали вполне определенным образом. И где-то через неделю у нее появились описанные нарушения психики!

Я срочно вылетел в Германию и в течении 10 дней по два раза в день делал сеансы гипноза с нейро-лингвистическим программированием. Голоса постепенно ослабевали и наконец полностью угасли. Настроение улучшилось, страхи полностью прошли. И она вновь стала такой, как была – жизнерадостной и ветреной девчонкой. Она уехала в Англию и живет там до сих пор. Она вышла замуж, родила ребенка. С тех пор прошло 12 лет и голосов больше не было! Правда, она один раз приезжала в Москву на поддерживающее лечение.

Таким образом, если стоять на радикальных позициях, то шизофрения тоже является психосоматическим расстройством. Ведь известны случаи, когда при пожаре в психиатрической больнице пациенты выходили из апато-абулического состояния. И спасали имущество, других пациентов, проявляя при этом достаточно сильные эмоции. А потом опять постепенно уходили в себя от невыносимой реальности.

Многие годы в психотерапевтической среде бытовало мнение, что лечить шизофрению при помощи психотерапевтических методик категорически непозволительно. Мотивировалось это тем, что такой больной может вплести психотерапевта в свой бред с непредсказуемыми последствиями. И я думаю, что это мнение появилось только потому, что таких пациентов пытались лечить при помощи насильственной методики – императивного гипноза.

Я считаю, что человека, больного шизофренией, вполне можно (и НУЖНО!) лечить при помощи современных психотерапевтических методик. При шизофрении человек уходит из реального мира из-за разочарования в прежних ценностях. Надо найти для человека новые ценности, ради которых стоит жить во внешнем мире. И с помощью Машины времени уничтожить те события жизни, которые спровоцировали шизо-аффективные реакции.

Но в этом деле есть одно очень серьезное ограничение: у пациента с этой болезнью не должно быть поражено ядро личности. Если оно не поражено, то такие больные чувствуют шизофренические симптомы как что-то тягостное, чуждое их личности, которое управляет их реакциями и эмоциями и от которых они сами не могут освободиться. И им вполне можно помочь!

А вот если у человека поражено ядро личности, он сам не осознает своей болезни, хотя всем окружающим это не только прекрасно видно, но и вызывает необходимость его изолировать от общества. У шизофреника с поражением ядра личности умирает Внутренний Ребенок. Или же полностью выходит из-под контроля, что проявляется в гебефрении. И такому человеку помочь почти невозможно. Хотя, конечно же, даже такая форма шизофрении – не приговор на всю жизнь. Это я понял на примере лечения одного своего пациента.

Однажды, ко мне приехала на консультацию мать со своим сыном. Он страдал простой формой шизофрении, то есть не контактировал с внешним миром, был апатичен, абсолютно безынициативен. И на консультации он не проронил ни одного слова, сидел с полузакрытыми глазами и что-то бормотал. Все мои ухищрения по привлечению его внимания закончились провалом.

После получасовых мучений я повернулся к матери и сказал, что ничем не могу помочь – психотерапия должна проводиться хоть в каком-либо контакте с личностью человека, пусть даже он будет формальным. Но мать заплакала и сказала, что я являюсь их последней надеждой, что им сказали, что только я таких больных лечу, и так далее и тому подобное.

Я все равно попытался отказать им, так как на тот момент не видел никаких перспектив относительно этого мальчика. Но мать меня уговорила и я все-таки взял его на лечение без всякой гарантии. Он подчинялся прямым приказам (говоришь ему: «Ложись!» и он ложился). Поэтому я вводил его в гипнотическое состояние и делал те техники, которые я обычно с такими пациентами делаю.

Естественно, никаких результатов от своих сеансов я не увидел. Но я заметил, что мальчик очень ухожен: чистый, с подстриженными волосами и ногтями, отутюженной одеждой и так далее. И я понял, что мать очень заботится о нем, что в случае с такими больными бывает редко. И я, сделав технику, поворачивался к матери и давал четкие инструкции – что и как ей надо изменить в отношении к ребенку, какие воспитательные приемы применять, чтобы стимулировать его к выходу из себя.

Они уехали и я много лет не знал о судьбе этого мальчика. Но как-то мать позвонила мне и попросила, чтобы я полечил еще одного такого же ребенка ее знакомой. Я же сказал, что зачем я буду брать такого ребенка, если я не смог помочь ее ребенку. И она мне сказала: «Вы знаете – где сейчас Василий? Он учится в институте!» Я думаю, что мать осознала и изменила некоторые аспекты своей жизни. И состояние ребенка улучшилось.

При работе с пациентами, у которых есть бредовые установки, сверхценные идеи или же галлюцинации, очень важно добиться критики к этим состояниям. Если это вам удастся – считайте, что вы уже на 50 процентов вылечили своего пациента. Дело в том, что эти люди искренне уверенны, что их преследуют, что вечный двигатель можно построить, что голоса, которые они слышать из соседней квартиры – реальны (и т.д. и т.п.). При наличии подобных бредовых установок необходимо, чтобы человек своим голосом ответил – да, мои страхи были не верными, мне КАЗАЛОСЬ!

У меня была пациентка, которая жаловалась на то, что ее преследуют неизвестные люди в метро – куда бы она ни пошла, они следуют за ней, постоянно меняются, чтобы она ничего не заподозрила. Также ей казалось, что в квартире на пять этажей выше той квартиры, в которой она живет, есть несколько человек, которые говорят о ней, осуждают ее.

Эта квартира тоже принадлежала им, и она неоднократно поднималась вверх, чтобы поговорить с этими людьми. Но, естественно, никого там не обнаруживала. Когда я ей указывал на это, она объясняла, что они как-то узнавали, что она поднимается на лифте и успевали убежать.

Когда я пытался объяснить, что если она не слышит, как разговаривают люди в квартире на этаж выше, то она никак не может слышать разговаривающих людей на пять этажей выше, она замолкала, долго думала, а потом говорила: «А вдруг это возможно?» Тогда я сказал ей, что это ей только кажется, что это на самом деле галлюцинация! И что если она будет упорствовать в этом своем мнении, то это будет говорить, что она психически больна. И только после этого она согласилась, что это МОЖЕТ ей казаться.

Когда эта моя пациентка согласилась, что это ей может казаться, то считай она уже вылечилась. Она ОТКАЗАЛАСЬ от паранойяльной идеи! Я провел ей несколько сеансов лечения нейро-лингвистическим программированием и все ее страхи прошли!

Психологически здоровый человек видит, что другой человек что-то делает. И если эти действия не касаются его, на этом внимание переключается на что-то другое. Тревожный человек спрашивает себя: «А зачем он это делает?» Параноик же анализирует этот поступок ОТНОСИТЕЛЬНО СЕБЯ, то есть он заранее предполагает, что любое событие в жизни может принести ему вред.

Бред преследования в таких случаях основывается на ошибочном предположении, которое психиатры называют паранойяльной идеей. Франкл считает, что паранойя – это нечто, связанное с гипертрофией смысла. Правда, с его точки зрения, эта гипертрофия не составляет этиологии психоза, это скорее всего симптоматология.

Например, человеку кажется, что он изобрел вечный двигатель. Он строит модель, приносит ее в патентное бюро и показывает ее специалистам. Естественно, через некоторое время машина останавливается.

Если у человека нормально работающая психика, то он вынужден согласиться, что ошибался. И «вечный» двигатель отправляется пылиться на чердак. Если же у человека изобретение вечного двигателя является паранойяльной идеей, то он скажет, что не так рассчитал параметры, не те поставил шестеренки и что когда он машину переделает, то она заработает. И хоть кол ему на голове теши – он от своего не отойдет!

Конечно, лечить шизофрению психотерапевтическими способами очень трудно. И опасно – приходится всегда быть настороже и не сказать ничего такого, что может дестабилизировать состояние пациента. А так как никогда не знаешь – что может дестабилизировать их психику, то это может быть опасно!

Для многих психотерапевтов лечение шизофрении бывает совершенно бесполезным занятием, так как они не понимают больных. Если же они понимают их, то такая работа для ЭТИХ психотерапевтов опасна, так как из-за неустойчивости своей психики они могут сами выйти из состояния психического и психологического равновесия.

Те психотерапевты, которые могут лечить шизофрению, должны и понимать этих людей и при этом не попадать под «очарование» болезни. Они подобны собакам – волкодавам. Или кошкам – крысоловам. И способны не только снять симптомы, но и в такой степени вылечить пациентов, чтобы те на длительное время полностью социализировались.

В 2013 году я на майские праздники ездил в Чебоксары, из которых приехал в Москву. И там мне позвонил мой бывший пациент Андрей. Где-то примерно в 1995 году я его лечил от галлюцинаций. Он был студентом третьего курса. И как многие студенты жил студенческой жизнью, «забывая» об учебе. Естественно набрал «хвостов» и встал вопрос об отчислении.

Он испугался и стал интенсивно заниматься. И перед экзаменами три дня подряд не спал, тревожился – «хвост» был как у лисы. И в какой-то определенный момент ему стало казаться, что по крыше ходят люди, он слышал их голоса. Понятно что он попал в психиатрическую больницу и лечился там три месяца.

После этого он пришел ко мне на лечение. Я ему сделал несколько сеансов рефрейминга. Но самое главное, что я ему внушил – что это не шизофрения, а шизофреноподобное расстройство личности. И что это не навсегда! И что он вполне может жить и радоваться жизни, что приступы не неизбежны. После моего лечения у него полностью прошли все признаки болезни и в психиатрическую больницу он больше не попадал.

Он был вынужден бросить учебу и начать работать. Работал он хорошо и неплохо зарабатывал (был менеджером). Понятно, что работа есть работа и на ней бывает все. На одной из работ он сделал большую растрату. И его чуть не посадили в тюрьму. Он тогда серьезно думал покончить с собой. Но родственники помогли и он быстро вышел из этой ситуации. К моменту консультации создал какой-то интернет-бизнес. То есть я увидел вполне нормального и здорового человека. Правда у него плохо складываются отношения с женщинами (а у кого они особенно хорошо складываются?)

Но при всем при том я увидел некую паранойяльную настроенность. Когда он пришел ко мне, он все время говорил, что на моих книгах и на моих методах можно зарабатывать миллионы. Я его останавливал, пытался узнать побольше о его жизни, о психическом состоянии. Я ему говорил, что Бог дает такое количество денег, которое тебе действительно необходимо для развития. Но он все время возвращался к этой идее.

И я понял, что у него безусловно и 100% нет шизофрении. Но я увидел некоторую неадекватность, некую ангажированность. Это, конечно же, не разрушающая личность паранойя. Видимо, когда я его лечил, то полностью заблокировал шизофреническое РАЗВИТИЕ. Но та БАЗА, на которой у него был срыв психики, осталась. Те параметры психики, на основе которых у него началось шизофреническое развитие, естественно, остались в неприкосновенности.

И он это прекрасно чувствует! И говорит, что ему надо хоть раз в два-три месяца приходить к психотерапевту. Делать что-то, а потом приходить и отчитываться. То есть он не может обойтись без поддержки. И если бы я работал в Чебоксарах, я бы ему эту поддержку оказывал.

В его случае я получил возможность лонгитюдного исследования которое подтверждает, что психотерапия останавливает шизофренический процесс. Я практически на 100% уверен, что если бы я его тогда не пролечил, он бы уже давно сгнил в недрах психиатрической больницы. А уж в профессиональном плане он был бы ноль (то есть ему бы дали инвалидность и …)

При лечении шизофрении психотерапевтическими способами происходит собирание человека как пазлов. И чем больше отщепленных частей Я будет найдено в процессе лечения, тем лучше. Вначале, естественно, надо провести работу в НЛП-парадигме. На втором этапе ОЧЕНЬ полезно работать с таким пациентом в психоанимации. А затем обязательный этап – интеграция этих частей с помощью кинестетических якорей.

В начале надо заякорить часть Я, ответственную за сохранение стабильности психики (это на самом деле часть Я, ответственная за самосохранение). То же самое сделать с отщепившейся частью (например, это часть Я, ответственная за появление галлюцинаций) Затем спросить последнюю – согласна ли она интегрироваться в психику? Если да, то обратиться к части Я, ответственной за самосохранение: «Сейчас я буду интегрировать эту часть Я. Когда она соединится с тобой – останови движение руки».

При помощи этой технологии мне удалось интегрировать в единую психику даже двойственную личность. У меня была пациентка, которая периодически теряла контроль над собой. Особенно часто это происходило ночью или в состоянии легкого алкогольного опьянения. Она становилась буйной, агрессивной, чрезвычайно сексуальной. О своих действиях в это время она ничего не помнила и узнавала о них или от других людей или же по беременности. При этом на приеме передо мной сидела чрезвычайно женственная, скромная и тихая женщина.

Во время сеанса я разговаривал с отщепленной личностью напрямую, голосом. И мне пришло очень тяжело, пока я не уговорил ее интегрироваться обратно. Она хотела доминировать в психике и делать все, что хочет. И только угроза заключения в психиатрическую больницу и подавления сильными нейролептиками заставила ее пойти на договор обмена.

Он заключался в том, что по мере возможности 1 Я будет выпускать ее «погулять», если она гарантирует, что не будет «закусывать удила» и переходить границы закона и приличия. После этого я поставил якоря и слил их. И эти «буйства» почти сразу прекратились.

А теперь я приведу очень показательный случай – как давление родителей может привести на грань появления шизофрении.

Артем. 12 лет. Занимается хоккеем в серьезной детской команде (вроде даже олимпийского резерва). Но последнее время появилась скованность в ногах и ему трудно даже просто ездить по льду на коньках. С трех лет отец внушал ему, что он обязательно должен стать хоккеистом. Как говорил отец на предварительном собеседовании его дедушка был хоккеистом и вроде бы даже изобрел хоккей с шайбой. Сам он тоже занимался хоккеем, но «по здоровью» не смог заниматься этим профессионально. И решил, что это сделает сын!

И с пяти лет Артем стал играть в хоккей. И в начале было все хорошо! Но отец постоянно следил за всеми его играми в хоккей и ругал за ошибки. И заставлял его заниматься все больше и больше. А все остальное ограничивал – не давал ему играть в компьютерные игры. Мальчик очень хорошо играл на рояле, неплохо рисовал. Но вынужден был бросить все это – отец все подчинил спорту.

И вот после одной неудачи на льду, тренер удалил его на скамью запасников. Отец устроил ему грандиозный скандал. После этого он при выходе на лед стал скованным, не чувствовал ног (и немудрено!). И естественно делал еще больше ошибок. И с этим они пришли ко мне.

Мальчик на словах хочет заниматься спортом. Но когда мы с ним остались наедине, я вывел его на откровенность и понял, что он очень недоволен отцом, что все ограничения он вынужден исполнять, но это ему все очень не нравится. И вроде бы все не так плохо – детям часто не нравится давление родителей, но ничего в этом страшного нет.

Но на втором сеансе я сделал стандартный рефрейминг против скованности. А потом дал символ-образ «Поляна». И тут такое началось! Я на основе этих образов понял, что внутри него назревает огромная проблема! После сеанса он НИЧЕГО не помнит о психоанимации. И это говорит, что бессознательное воспользовалось моментом и заблокировало сознание. И стало в символической форме выдавать такое…

Он увидел поляну в виде множества островков – остров школы, остров хоккея, остров его любимой компьютерной игры, остров музыки, остров рисования и так далее. И тут же появилась черная дыра которая стала поглощать острова! Он сказал, что эта дыра на половину человек, наполовину дыра (отец!?). Она поглотила все острова, кроме хоккея.

Я понял, что происходит очень опасный процесс и сказал ему, что надо что-то с этим делать. А он сказал, что он ничего не может сделать, что дыра злая и ничего не хочет слушать. Я ему сказал – подумай, любая проблема решаема! И он стал уговаривать дыру выплюнуть острова. Она вроде бы сделала это. Но это оказались маленькие острова, которые символизировали отдельную руку, ногу, глаза, печень и так далее (кошмар!).

Я опять стал настоятельно просил его что-нибудь придумать нестандартное. Он сказал, что может помочь только добрая дыра-человек. Он позвал ее. Она стала бороться! Но черная дыра не слушала, поглотила эти маленькие острова и потащила остров с хоккеем вперед. А там во все небо разгорелся пожар! (шизофрения?)

Тогда я уже, чуть ли не крича в полный голос, сказал, что туда нельзя, там можно сгореть. Тогда и Артем сам присоединился к доброй дыре-человеку. И они совместными усилиями перебороли злую дыру. И она выплюнула все острова.

Я с облегчением вздохнул и сказал что теперь расставь все острова в виде архипелага чтобы легко можно было перейти с острова на остров. И когда можно и нужно отдыхать на них. А когда нужно перейти на острова хоккея или музыки. И на этом я завершил сеанс.

Работа с ним еще раз подтвердила мою мысль: «Путь к здоровью – физкультура, путь в могилу – спорт». Я считаю что в бессознательном Артем уже началась дезинтеграция – шизофренический процесс. И бессознательное через эти образы пыталось мне об этом сообщить. И то что он смог с доброй дырой (то есть со мной) перебороть злую дыру, внушает мне оптимизм.