18 +

– Ты хочешь, чтобы я стала проституткой?

«Проститутка сейчас лежит с раздвинутыми ногами на квартире, с которой ты только что сбежала! А ты будешь содержанкой. Не тебя будут иметь мужики, а ты их! Ведь содержанка – это не проститутка, эта та же самая жена, только которую любят и обеспечивают».

– Но мне придётся спать с тем, кого я не хочу!

«Не надо, Baby Rose! Будешь спать с тем, с кем захочешь, тебя никто не будет заставлять! Запомни, в отличие от проститутки выбирать будешь ты, а не тебя!»

– Но мне всё равно придётся раздвигать ноги за деньги!

«А что в этом плохого? Ты женщина и у тебя на роду написано раздвигать ноги. Ты думаешь это происходит только по любви. Думаешь жена всю жизнь раздвигает ноги в порыве томного влечения сердца? Думаешь она при этом никогда не преследует корыстные цели?»

– Но она же при этом остаётся женой, а не девушкой, которую выкинут на произвол судьбы после того как используют!

«Да пойми ты, Baby Rose, что содержанка – это та же самая жена, только ещё лучше. Она забирает у мужчины самое лучшее, а всё самое плохое как раз достаётся официальной жене! Содержанка не выполняет роль проститутки, задача которой только обслужить клиента сексуально. Содержанка помогает мужчине духовно. Ведь мужчинам нужен не столько секс, сколько ощущение комфорта, уюта и спокойствия, которые они потеряли, выбравшись на этот свет из тёплой утробы матери! С тех самых пор они окружены врагами, стремящимися отжать их бизнес; сварливыми толстыми жёнами, продолжающими тянуть из их кошелька деньги, взамен не предлагая ничего кроме ссор и скандалов; детей, вечно орущих и требующих пожрать, поспать и отвезти их в Disney land. Современный мужчина к концу дня представляет из себя жалкое зрелище! Он раздавлен ответственностью, заботами и нервотрёпками. Иногда ему просто требуется ласковое слово, чтобы морщинки у его лба вновь разгладились! Все они как мягкие плюшевые игрушки ждут, чтобы их погладила по головке и поцеловала в щёчку красивая девочка. И за это они готовы заплатить многое, ведь у таких мужчин на самом деле есть очень многое!

– Значит я должна буду стать для них новой мамой?

«Нет, Baby Rose! Ты должна будешь стать для них дочерью! У тебя просто неподходящая для мамы внешность! Ну и по возрасту ты тоже не дотягиваешь до мамочки. Мужчины ведь очень галантные существа, у них с детства заложен инстинкт благодарности к женщине. Мужчинам требуется ухаживать и оберегать слабый пол, которым они считают девушек. На этом мы и сыграем!»

– Значит начинаем охоту на папиков?

«Точно! Мы будем искать папу, любящего свою маленькую красивенькую дочурку. Будем строить глазки, почаще делать провинившееся лицо и правильно капризничать! А за это нам будут дарить подарки, которые мы с тобой будем брать в денежном эквиваленте».

Регина снова почувствовала, как напряглись её соски и между ног стало жарко. Ничто так живо не возбуждает женщину как предвкушение самой что ни на есть пошлой наживы! Она перестала плакать и начала создавать профиль на сайте содержанок.

* * *

Ярко красный Jaguar рассекал ночной город, залитый сверкающим светом предновогодних огней. В салоне играл трек молодого исполнителя из Флориды – Тайлера, который назывался «Геркулес». Регина сидела на пассажирском сиденье рядом с пожилым мужчиной и пилила истории красочных улиц в свой Инстраграм. Её норковый полушубок переливался искорками ночных фонарей и гирлянд, а чёрные сапоги ботфорты медленно отстукивали размеренный ритм песни.

Минуя шумные красивые кварталы, машина свернула за город и понеслась в коттеджный посёлок. Подъехав к огромному двухэтажному особняку, водитель нажал кнопку пульта, и широкие гаражные ворота поползли вверх. Мужчина вылез из автомобиля, обогнул капот и учтиво открыл пассажирскую дверь. Регина вылезла из машины и, ласково улыбаясь своему кавалеру, сказала:

– Спасибо!

За последние три с половиной года, её жизнь круто изменилась. У неё появилось много денег, и она уже ни в чём себе не отказывала. У неё был огромный гардероб с дорогой одеждой и порядка 20 сумок, по которым она распихивала всё это шматьё во время поездок.

Она изменилась внешне: накачала губы, сделала лабиопластику, увеличила грудь до второго размера, заострила подбородок и немного выделила скулы. Изменился разрез и размер глаз – они стали шире. Рот украшали белоснежные виниры. Так же она удалила 2 ребра и её и без того худая талия стала выглядеть ещё тоньше.

Между операциями она много путешествовала по всему миру: Европа, Сингапур, Таиланд, Марокко, Катар, Килиманджаро, Индия и Америка. Её Инстаграм был забит сотнями фотографий с самых красивых песчаных пляжей и запечатлённых на камеру мгновений, проведённых у подножий самых больших и бурлящих водопадов.

Она побывала в постели у нескольких десятков мужчин разного возраста. Кто-то задерживался в её жизни на дольше, кто-то – на меньше. Некоторых она уже и не помнила. Они проходили через неё словно фонарные столбы у дороги, мелькающие за окном автомобиля. Её жизнь превратилась в дорогу, идущую непонятно куда.

Каждый рассказывал ей что-то новое, что захватывало её всецело, но спустя несколько дней, это новое также бесследно исчезало из её памяти. Она спала с политиками, юристами, врачами, актёрами и бизнесменами. Кто-то поделился с ней секретами права, кто-то – тонкостями внешней дипломатии. Некоторые рассказали секреты современной медицины, а некоторые объяснили тонкости предпринимательства в России. В голове у неё был такой бардак, от которого она всё глубже погружалась в депрессию.

Голос IPhonе продолжал беседовать с ней, мотивировать и поддерживать в трудные минуты. Даже после того, как она меняла модели телефонов, голос оставался в её голове неизменным, и называл её своей сладкой Baby Rose. Он стал единственным, с кем она могла говорить откровенно и не фильтруя свою речь. Однако с каждым разом их диалог становился всё сложнее и сложнее. Голос становился всё более тревожным и навязчивым, и это её угнетало. Он ненавидел всех, с кем она встречалась и раз за разом требовал от неё, чтобы она прекратила продавать себя.

Каждый новый мужчина перечёркивал её веру в человечество, одновременно опустошая и без того крохотную душу. Она всё чаще злоупотребляла алкоголем, стараясь залечить душевные раны и глубокие сердечные царапины, оставленные теми, кого принято было называть «спонсор». Но та ночь вернула её в реальность, навсегда закрыв дверь в мир, из которого она вышла и в который у неё всё ещё оставался шанс возвратиться.

За три с половиной года она научилась неплохо разбираться в мужчинах, с которыми шла на свидание. Промашки конечно случались, но это были издержки профессии: процентов 10 от общего количества, что в этой сфере считалось нормой. Кто-то кидал на деньги, кто-то пытался расплатиться фальшивками. Нередко попадались любители халявы и шантажисты. Один раз встретился мент, потрепавший ей нервы в течении месяца, но и с ним удалось уладить проблемы. Нередко под видом солидных мужчин оказывались извращенцы, с которыми она не хотела иметь дело, но они были все безобидными, и жутко пугались, стоило только ей поднять шум. Однако по-настоящему серьёзный негодяй ей попался впервые.

Он нашёл её на сайте. Представился Геннадием. 2 раза они встречались в ресторане, и он оставил о себе хорошее впечатление. Был щедрым, вежливым, и не настаивал на близости. Сказал, что занимается бизнесом, связанным с ценными бумагами и торговлей на бирже. С женой был в разводе, и отношений не поддерживал. Сегодня она поехала с ним на дачу впервые, и этот огромный дом также видела первый раз.

Они зашли внутрь, он снял пальто, она – свой норковый полушубок. Когда она расстёгивала сапоги, он остановил её, и попросил не снимать их. Регина уже привыкла к таким чудачествам, поэтому только снисходительно улыбнулась. Полгода назад у неё был один студент, чьи родители были очень богаты и не отказывали ни в чём своему любимому чаду. Так вот он любил, чтобы она топталась каблуками на его мошонке – только так он мог эякулировать.

«Может и этот такой же мазохист, любитель пооблизывать женские шпильки», – сказал голос в её голове.

Регина воодушевилась: последнее время ей стало доставлять удовольствие причинять боль тем, с кем она встречалась.

Он включил медленную романтическую музыку и пригласил её на танец. Они изобразили, что влюблены друг в друга и в течении трёх минут, обнявшись, плавно двигались в ритм сексуальной песни. Всё это походило на лебединые любовные игры во время сезона спаривания. Потом он открыл шампанское, разлил по бокалам. Она выпила протянутый фужер и потеряла сознание.

Когда Регина очнулась, она поняла, что лежит на животе, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту. Под таз ей подложили матерчатый валик таким образом, что попка была оттопырена кверху. Ноги были раздвинуты на ширину плеч и закреплены толстыми верёвками к массивным железным крюкам, торчащим прямо из ложа, на котором она располагалась. Руки были запрокинуты вперёд и крепились с помощью таких же верёвок к ещё одному крюку.

Она слышала гомон мужских голосов, собравшихся в тёмной комнате. Кто-то ножом разрезал ей юбку и разорвал бежевые шёлковые трусики. Регина закричала, но кляп не позволил распространиться её крикам. Она почувствовала, как на её попку налили чудовищное количество холодного геля, и чьи-то руки начали бесцеремонно смазывать им её анальное отверстие. Сначала один, потом два, а потом и три пальца залезло ей в задницу, доставляя довольно неприятные болезненные ощущения.

После этого началась пытка, которая продолжалась несколько часов. Её хлестали жёсткими прутьями и кожаной плетью по спине ногам и попке, превратив всю её заднюю часть тела в кровавое, испещрённое глубокими ссадинами и разрезами, месиво. Также её по очереди насиловала большая группа мужчин: сколько их было точно она не могла сказать. В основном в неё проникали анально, разорвав слизистые оболочки внутреннего сфинктера ануса, из-за чего у неё несколько раз темнело в глазах. Её приводили в чувства, выливая на голову ведро холодной воды, после чего продолжали издеваться над изнеможённым телом. Однако самым ужасным испытанием для Регины стал момент, когда на её залитые кровью ноги и спину начали мочиться. Острая адская боль пронзила хрупкую девушку и окончательно лишила её сознания.

* * *

Часы показывали 9 утра. Последний клиент ушёл час назад. За это время Регина уже успела выпить пол бутылки виски. Она смотрела в окно на то, как поднималось солнце, и спальный район столицы приходил в движение в свой выходной день. Для неё же восходящее солнце ознаменовывало конец рабочей смены и время, когда следует отойти ко сну.

Закурив очередную сигарету, она через ткань белья потрогала самый большой шрам, украшавший её спину. С той поры, когда она оказалась жертвой большого дележа рынка проституции, крышевавшими его криминальными группировками, минуло уже 2 года. Уже 2 года как она работала рядовой проституткой, меняя квартиры и районы кишащего людьми мегаполиса.

У неё отобрали документы, сломали в течении месяца волю и заставили обслуживать всех мужчин, которые будут к ней приходить, без исключения. Это был серьёзный прибыльный бизнес, поставленный на поток, распоряжались которым самые что ни на есть авторитетные люди, не любящие шутить и не прощающие ошибок.

Каждый день она просыпалась как на работу и пропускала через себя порядка десяти – двенадцати человек. В основном просили сделать минет без резинки с окончанием в рот, и анальный секс. Публика была самой разной: от бедных студентов до старых пердунов пенсионеров. Так же было много офисного планктона и работяг, вкалывающих на севере по вахтам. В общем все социальные прослойки среднего и бедного класса.

При таком режиме работы девушки выдерживали год и сходили с ума. Их выкидывали на трассу к бродячим кошкам и собакам. Она продержалась уже 2 года. Наверное, потому что много пила. В свои 25 лет Регина выглядела гораздо старше этого возраста. Она была уже не так красива, как раньше: прежний шарм обаяния бесследно исчез с её некогда весёлого личика и, начинающего обрастать жиром, тела. Но это её не пугало. Она видела симпатичных девочек с красивыми фигурами, приходящими на работу, и уже через 3 месяца готовыми повесится от того психологического ужаса, который творился в их конторе.

Некоторым удавалось уйти, но это были те девушки, кому было куда уходить. Регина была не из их числа. У неё не было никого: мать умерла, квартиру продали, забрав все деньги в хозяйский общаг, как плату за то, что она в течении трех с половиной лет работала сама по себе. Никого не интересовало, что она была содержанкой, или вообще занималась этим ради удовольствия. Её просто пробили по базам в определённых структурах, отняли всё, что можно было отнять, и по сути отдали в сексуальное рабство. Для этих ребят она была маленькой рыбкой без роду и племени, которая захотела в своё время поплавать в водичке, где водятся тигровые акулы. Теперь она должна была им пожизненно.

Она понимала, что, если захочет, её могут и отпустить: за 2 года она выстроила неплохие отношения с теми, кто давал ей распоряжения. Только что бы это изменило? Ей некуда было возвращаться, у неё не было друзей, подруг и родственников. Никто её не ждал в своей тёплой постели, кроме вонючего волосатого клиента. Это была не просто изоляция, это было отсутствие будущего. Она зависла во времени, словно выкинутая на помойку истории бездушная человеческая единица.

«А помнишь Зарину?» – спросил её почему-то сейчас голос.

Последнее время она слышала его всё реже. С того времени, когда её заманили в коттедж, она так и не поменяла свой IPhone. Наверно он так же пережил душевную травму, потому что почти всегда молчал, лишь изредка напоминая ей, что пришло время ложиться спать. Теперь он всё больше пел какие-то грустные песни, нагоняющие на сердце тоску и уныние.

Чёрный ворон, чёрный ворон,

Что ж ты вьёшься надо мной,

Ты добычи не дождёшься,

Чёрный ворон, я не твой.

Что ж ты когти распускаешь

Над моею головой,

Ты добычу себе чаешь,