На уличных подмостках. Сатира, юмор, приключения

– Что делать-то, братцы? – обратился несчастный к свидетелям своей провинности.

– Извинись, что тут ещё сделаешь, – посоветовали ему.

Митрофанов бросился замаливать вину. Его глаза лихорадочно выискивали среди праздного люда ненароком оскорблённую семейную пару. Вот и они, стоят чуть в сторонке с застывшими, словно окаменевшими лицами.

– Михаил Иванович! Простите меня! – кинулся Митрофанов к супругам, на ходу выкрикивая извинительную речь. – Простите, я совершенно не понял, что с вами не мама, а ваша жена!

На лице супруги Михаила Ивановича появилась жалкая улыбка, она резко повернулась и пошла в сторону гардероба. Михаил Иванович поспешил следом. Праздник для них закончился, так и не начавшись.

Да, короток бабий век, чему способствуют расположенные сверху вниз коллагеновые каркасные связки. Какая промашка природы! Зато, словно компенсируя ущерб, нанесённый женской красоте, природа наделила старушек повышенной продолжительностью жизни. Вот и уходят в небытие моложавые мужчины, оставляя на бренной земле век вековать рано постаревших избранниц. Кто здесь выгадал и кто прогадал – решать каждому из нас.

Совершенно секретно

В моей жизни есть смысл, но он меня не устраивает.

    А. Подводный

Рабочий день Ерофея Павловича Жидяева, расчётчика технологических каскадов, в которых производственные процессы осуществлялись на уровне микромира, начался бестолково, когда, как говорится, через пень-колоду. Руководство поручило ему встретить и провести в особо секретное подразделение коллег, прибывших в командировку с родственного предприятия. Режим посещения объекта отличался чрезвычайной строгостью: посетители проходили контрольно-пропускной пункт обнажёнными.

Случилось так, что приезжие специалисты, три миловидные женщины, по незнанию обстановки запутались в коридорных лабиринтах женских и мужских раздевалок и объявились перед изумлённым Ерофеем Павловичем в своей первозданной красоте, обрадовавшись непредусмотренной встрече.

– Ерофей Павлович! – защебетали они. – Как хорошо, что мы вас нашли…

– Как вы сюда попали, ведь это мужская проходная? – недоумевал Ерофей Павлович, ощутивший себя мужчиной в обнажённом дамском обществе.

– Наверное, бес попутал… Но мы от вас не уйдём, а то совсем заблудимся…

По прибытии на рабочее место Жидяев первым делом получил в спецчасти служебный чемоданчик с рабочими документами, помеченными грифом «Совершенно секретно», а по пути заглянул в туалет. Он и не приметил, что следом двигался некто Якишев, славящийся в коллективе расположенностью к безрассудному озорству…

Не успел «секретный человек» приступить к физиологической процедуре, как заметил, что заветный чемодан, положенный поверх перегородок, начал медленно передвигаться в сторону соседней кабинки. Кто-то потащил к себе секретнейшую документацию! Такой кошмар не приснился бы расчётчику новейших технологий в самом ужасном сне. Ерофей Павлович мёртвой хваткой вцепился в предмет, ценность которого неизмеримо превышала значимость его собственной жизни.

Но злостный посягатель на государственные секреты и не думал уступать, выставив напоказ побелевший от напряжения большой палец правой руки с обломленным наискосок ногтем. Противники молча и упорно перетягивали объект обоюдных устремлений, содержащий сведения о святая святых комбината всесоюзного значения. Ерофей Павлович, снова оказавшийся в этот сумасшедший день в мире абсурда, собрался с силами, рванул на себя достояние комбината и рухнул на пол с отвоёванным чемоданом в руках. Его радость была безмерной. Прижав драгоценную ношу к груди, победитель схватки по перетягиванию чемодана ещё ожидал нападения через дверь, но такового не последовало.

За обедом Ерофей Павлович случайно подслушал разговор рабочих, сидевших за соседним столом.

– Что там за трубы виднеются? – указал на окно столовой тот, что был помоложе.

– ТЭЦ, – ответил старший по возрасту, – но, знаешь, сколько лет я здесь работаю, ни разу не видел, как на неё уголь подвозят. Вот секретность!

Ерофей Павлович невольно улыбнулся. «Ну вконец заморочили людям головы с этой секретностью, – подумалось ему, – и эти тоже свихнулись, ищут секреты там, где их нет». Жидяев знал, что те самые трубы предназначались для воздухоочистки производственных помещений одного из подразделений предприятия, при посещении которого на пропуске должен иметься оттиск медведя. Трубы, железные чемоданчики, проходные с вереницами голых людей, пропуски с оттисками звериных профилей вдруг показались ему глупыми и никчёмными нагромождениями, отторгающими простоту и естественность человеческих отношений…

За стол к Жидяеву подсел улыбающийся Якишев, расставляя с подноса столовые наборы. «Палец! Вот он, надломленный ноготь наискосок!» – резануло в сознании Ерофея Павловича.

– Привет, Ерофей! Ты о чём тут задумался?

– Привет, старина. Тебя поджидаю, – Жидяев удивился тому, что у него не сохранилось на недавнего противника ни малейшего озлобления, даже неприязни.

Неужели подслушанный им разговор двух рабочих так успокаивающе подействовал на него?

– А зачем я тебе понадобился? – насторожился Якишев.

– Затем, чтобы сообщить: если ты сегодня не поставишь мне бутылку коньяка и коробку конфет, я напишу на тебя докладную.

– Чем докажешь? – напрямую спросил шутник, быстро осознавший опрометчивость недавнего поступка.

– Твоим обломленным ногтем, дружище! Кстати, на чемоданчике и отпечатки пальчиков сохранились…

– Зачем тебе такой набор?

– Надо. Вечером встречаюсь в гостинице с командированными. Они меня ещё утром пригласили на пропускном пункте.

Резолюция

Заблуждения радостны, истина страшна.

    А. Камю

Полвека спустя после установления власти Советов у состоятельных граждан рабоче-крестьянского государства проявилась устойчивая тяга к автолюбительству. Руководящие лица и другие прогрессивные граждане осознали, что автомобиль действительно, как утверждали известные классики литературы, является не предметом роскоши, а средством передвижения. В профсоюзных комитетах предприятий и учреждений списки работников, записавшихся на покупку автомобилей, разрастались как снежный ком. Однако же из всех моделей отечественного автомобилестроения, представленных советскому потребителю, престижная машина марки «Волга» оставалась предметом недосягаемых мечтаний. Доступ к ней имели только избранные лица.

Многотысячному коллективу элитного предприятия города Ангарска благосклонная Москва не каждый год выделяла эксклюзивные полнолитражные автомобили, пользующиеся бешеным спросом. Прослышав однажды о поступлении на орденоносный комбинат вожделенной красавицы «Волги», в приёмную директора слетелись, как пчёлы на мёд, соискатели дара небесного. Первым из них к директору прорвался начальник цеха связи:

– Виктор Фёдорович, я к вам с просьбой.

– Ради бога, Виктор Николаевич, обращайтесь с любой просьбой, – услышал проситель приветливое приглашение.

– Понимаете, Виктор Фёдорович, я уже несколько лет прошу завком профсоюза выделить мне «Волгу», но моё заявление до сих пор не рассмотрено. Пылится, наверное, где-то на полках, – посетовал начальник цеха на свою печаль.

– Что значит «не рассмотрено»? Уже и в профсоюзе бюрократы развелись? А что говорит председатель завкома? – сочувственно поинтересовался руководитель предприятия.

– Говорит, что заявление надо подписать у вас. Виктор Фёдорович, неужели я за столько лет работы на предприятии не заслужил права купить машину?

– Об этом не может быть и речи, у вас прекрасная служебная репутация. Давайте ваше заявление, хватит ему пылиться в завкоме, я подпишу.

Виктор Николаевич не поверил своим ушам. Неужели свершилось чудо и он станет обладателем шикарного автомобиля? Мир преобразился в его глазах, наполнившись волшебным светом нового качества жизни. Он увидел себя за рулём комфортабельного авто, катившего по городским магистралям, и, не помня себя от счастья, положил заявление на стол директора. Тот не раздумывая наложил на прошение резолюцию.

– Огромное спасибо, Виктор Фёдорович! Не знаю, как вас благодарить! – Начальник цеха положил драгоценную бумагу в элегантную кожаную папку.

– Пожалуйста, Виктор Николаевич! Вы же знаете, что у меня бумаги не задерживаются, – напутствовал посетителя радушный хозяин кабинета.

Не чуя ног, счастливчик вышел из кабинета в приёмную. Там сидели его конкуренты, теперь уже бывшие, ожидавшие завершения вояжа первого претендента на роскошный приз о четырёх колесах.

– Ну и как, подписал? – спросил наиболее нетерпеливый из коллег, хотя по неописуемой радости, которую не скрывал автолюбитель, все уже поняли, что его акция завершилась более чем успешно.

– Подписал! – выдохнул Виктор Николаевич.

Собравшиеся командиры ведущих служб и подразделений комбината приуныли. Снова им ждать очередного распределения. Но ничего не поделаешь, хозяин – барин, мирились держатели денежных знаков со своей безысходностью. Пора было расходиться восвояси несолоно хлебавши.

– Виктор Николаевич, покажи хоть, что он написал на заявлении, – попросил перед уходом кто-то из невезучих соискателей удачи.