Остров с зелёной травой (история одной экспедиции)

Некоторое время Фоунтейн разглядывал текст письма и вертел в руках то, что недавно было конвертом. Он как будто попал под гипноз. Насмотревшись всякой галиматьи, приходившей по почте, решил было выбросить письмо в корзину, но что-то остановило его. И это что-то было не странным текстом, а необычным материалом конверта. К тому же любопытство требовало узнать, что написано во втором абзаце.

Фоунтейн не любил обращаться к подчиненным за помощью по мелким вопросам, но пересилил себя и спустился этажом ниже к Стиву Лоренсу. Лоренс заведовал отделом международных новостей и мог немного читать по-русски.

– Привет! По почте пришло. Подскажи, что здесь написано, – попросил Фоунтейн и протянул лист сидящему за компьютером белобрысому полному господину.

Движения Лоренса, как и его речь, были неспешны и основательны. Лоренс не стал задавать вопросов. Поменяв одни очки на другие, он пробежал глазами первый абзац, затем выгнул дугой бесцветные брови, хмыкнул себе под нос и углубился в чтение второго абзаца. С ходу прочитать текст ему не удалось, он с нежеланием выбрался из кресла и прошел к стеллажу, на котором стояли два десятка иностранных словарей. Осилив текст с помощью словаря, недоуменно воззрился на шефа.

Лоренс был опытным журналистом и хорошо разбирался в мире новостей. Фоунтейн ценил Лоренса, но его медлительность порой просто выводила из себя.

– Так и будешь смотреть? Я в порядке, – Фоунтейн старался улыбаться. – Что написано? Не тяни, читай.

Подчинившись требованию шефа, Лоренс прочитал второй текст письма:

«ГРАЖДАНЕ РОССИИ. МЕНЯ ЗОВУТ СОЛ. Я С ПЛАНЕТЫ ВЕРУМ. Я ЖЕЛАЮ ДОБРА. Я БУДУ ВЫПОЛНЯТЬ ПРОГРАММУ «СВОБОДНОЕ РАЗВИТИЕ» ДЛЯ РОССИИ. ПЕРВЫЙ ШАГ ПРОГРАММЫ – ОТКАЗ ОТ МАШИН С МИГАЮЩИМИ ОГНЯМИ НА КРЫШЕ. ТАКИЕ МАШИНЫ БУДУТ УНИЧТОЖАТЬСЯ НА ВСТРЕЧНОЙ ПОЛОСЕ. МИГАЮЩИЕ ОГНИ МОЖНО ОСТАВИТЬ НА КРЫШАХ МЕДИЦИНСКИХ МАШИН, МАШИН ТУШЕНИЯ ОГНЯ И НА МАШИНАХ ОХРАНЫ ПОРЯДКА. НАЧНУ ВЫПОЛНЯТЬ ПЕРВЫЙ ПУНКТ ПРОГРАММЫ ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ НА УЛИЦАХ ГЛАВНОГО ГОРОДА МОСКВА».

Прочитав, Лоренс снова уставился на шефа, всем своим видом показывая, что его нагружают бессмысленной работой. Фоунтейн задумался на секунду и спросил:

– Что скажешь?

– Обыкновенное дерьмо. Ты сам разве не видишь?

Фоунтейн пропустил грубость коллеги мимо ушей.

– Они что, действительно ездят по встречной полосе?

– Русские? Откуда мне знать, – недовольным тоном ответил Лоренс. – Может, это у них там модный экстрим, современный аналог русской рулетки.

– А конверт? – не реагируя на недовольство Лоренса, спросил Фоунтейн. – Конверт тебе о чем-нибудь говорит?

Лоренс повысил голос:

– Какой конверт?!

В глазах Фоунтейна промелькнули искорки раздражения. Он нетерпеливым движением забрал лист у Лоренса.

– Это было конвертом, – Фоунтейн сложил лист пополам и продемонстрировал Лоренсу, крутя конверт перед его носом. – Обрати внимание на материал. Ты когда-нибудь видел такую бумагу? А такой шрифт? Не ленись – пощупай, – предложил Фоунтейн и вернул конверт Лоренсу.

Тот занялся его изучением.

– Шрифт мне незнаком. Но это не значит, что его занесли к нам космические пришельцы, – в голосе Лоренса звучала неприкрытая ирония. – Бумага необычная. Да это даже и не бумага. И что это доказывает? Это доказывает лишь то, что я лично, – Лоренс сделал ударение на последних словах, – такую бумагу и такой шрифт ранее не встречал. Да я много чего в жизни не встречал, – почти ехидно добавил он.

– А зачем так изысканно преподносить дерьмо, как ты думаешь?

Лоренс выразительно пожал плечами. Не понимая, что загоняет себя в дурацкое положение, Фоунтейн продолжил с прежней настойчивостью:

– На этом конверте не было ни единого клееного шва, он был цельным!

Лоренс, как капризный ребенок, выпятил полные губы и опять пожал плечами. И только после этих ужимок коллеги до Фоунтейна дошло, что он сел в лужу. Фантазируя по поводу письма, он так увлекся, что потерял чувство меры. И Лоренс оказался тому свидетелем. Надо было как-то выходить из положения. Фоунтейн внутренне собрался, взял у Лоренса письмо, не спеша скомкал его и демонстративно бросил в мусорную корзину.

– В общем, ты прав: паранойя. Оторвать бы автору яйца, если они у него есть, – выругался Фоунтейн, после через силу улыбнулся и хлопнул Лоренса по плечу. – Извини, что побеспокоил.

Уже стоя в дверях, он решил, что надо закончить разговор на какой-то другой теме. Не найдя ничего подходящего, спросил первое, что пришло в голову:

– Стив, международную колонку сверстал? Можешь показать?

Лоренс развернулся в кресле, задрал кверху брови и, не мигая, уставился на Фоунтейна. Эти дурацкие, сопровождаемые недоуменным выражением лица паузы Лоренса бесили всех без исключения сотрудников редакции. В этот момент Фоунтейну захотелось его убить еще и потому, что он понял: Лоренс почувствовал надуманность его вопроса.

– После ланча, как обычно. А что, надо быстрее?

Лоренс широко улыбнулся.

Лучше бы он этого не спрашивал и тем более не ухмылялся, скаля зубы.

– Нет, не надо. Хотел взглянуть и сразу обсудить, раз уж я у тебя, – едва сдерживаясь, ответил Фоунтейн.

Возвращаясь к себе, он чувствовал, как щеки его пылают огнем. В кабинете он выпил целый стакан воды и с неприятной мыслью о том, проболтается Лоренс о его глупой фантазии или нет, продолжил знакомиться с почтой.

II

Транспорт Солу достался из новой серии, его конструкция была существенно изменена, он стал мощнее и маневреннее. Сола особенно порадовала улучшенная эргономика пульта навигации, управление транспортом за таким пультом не утомляло, за время полета к Земле он смог это оценить.

Первые две недели на Земле прошли в изучении обстановки и адаптации к новому ритму жизни. Сол каждый день контролировал эфир и земную компьютерную паутину, и эта размеренность подготовительной фазы немного расслабила его. Но всему приходит конец: сегодня предстояло принять решение о начале активных действий.

Слегка покачиваясь, Сол полулежал в матерчатом кресле и через пластиковый наконечник гибкой трубки потягивал тонизирующий напиток. Трубка в такт покачиванию то вытягивалась из отверстия в стойке питания, то возвращалась обратно. Сол уперся ногами в торец стойки – ноги оказались выше головы. Это была его любимая послеобеденная поза. Напившись, он зафиксировал наконечник в гнезде стойки и подумал, что система питания, к сожалению, осталась без изменений. Разве что консистенцию смесей теперь можно было менять, и они могли подаваться в виде окатышей или коротких волокон, хоть как-то напоминая обычную пищу.

С нарукавного пульта Сол приглушил освещение и посмотрел на экран обзорного монитора, дающего панорамную картину местности. Небольшой остров, на котором он расположил транспорт, находился в трехстах метрах от берегов вытянутого с севера на юг озера. Берега заросли камышом и кустарником и кое-где были оторочены сизыми елями и низкорослыми березами. Дальше за кустарником и деревьями тянулись поля пшеницы. Он уже не первый день с любопытством смотрел на них. Когда налетал ветер и колосья синхронно раскачивались и гнулись к земле по всему полю, он не мог оторваться от экрана. Ему казалось, что это живое полотно, он даже переживал, что колосья могут сломаться. Такой красоты он никогда прежде не видел. Он максимально приближал неведомые ему растения и подолгу рассматривал бледно-желтые кисточки на высоких стеблях. Или всматривался в червоточины на белых стволах берез, в трясущуюся на ветру листву и бурые сережки. С интересом разглядывал причудливые шишки на развесистых белесых лапах елей и красные покрытые едва заметным пушком ягоды боярышника. Или увеличивал на весь экран заполонившие прибрежное мелководье цветы водяных лилий и оставлял монитор в таком положении для украшения комнаты отдыха. Однажды ему довелось увидеть оленя с олененком, животные пили воду. Он обрадовался выпавшей удаче, сделал несколько снимков и позже изучал морды оленей: их настороженные печальные глаза, большие стоячие уши, мокрые пупырчатые носы с раздутыми ноздрями.

Разнообразие земной природы восхищало Сола. Любуясь земными красотами, он вспоминал унылый каменистый ландшафт Верум, всюду изрезанный каньонами и утыканный остроконечными холмами. Что касается цветовой гаммы, его планета мало чем могла привлечь внимание: на Верум преобладали всевозможные оттенки синего цвета. Только в районах с теплыми озерами можно было увидеть красновато-коричневую почву и произрастающую там небогатую растительность.

Вот и сейчас, прокручивая колесико панорамного обзора, Сол получал удовольствие от земных картин и не торопился расстаться с ними. Оглядев берега приютившего его озера и не обнаружив ничего, что могло бы потребовать действий с его стороны, он вывел на экран полюбившиеся ему цветы лилий и закрыл глаза.

С минуты на минуту на связь должен был выйти куратор экспедиции. Надо было доложить Локу о проделанной работе и получить у него разрешение на начало «умеренного принуждения» по программе «Свободное развитие». Контроль эфира по России ничего не дал. Это означало, что информация не дошла либо была заблокирована; такой вариант развития событий предполагался. Если и вторая попытка не даст результата – воздействия точно не избежать, это было его мнение.

Мягко зажужжал зуммер, на экране дальней связи появился Лок в неизменной черной водолазке и с неизменной улыбкой на узком лице. «Да, сравнение явно не в нашу пользу», – подумал Сол, переведя взгляд с серого гладкого черепа Лока на разноцветные лилии.

– Приветствую! – поздоровался Лок. – Выглядишь хорошо, значит, успел адаптироваться. Как дела?

– Без особенностей, по плану.

– Если я не ошибаюсь, ты на Земле ни разу не был. Как она тебе?

– Такой красивой планеты я еще не видел, – ответил Сол. – Меня поразила красота Земли, когда я изучал отчеты гуманитариев. Но когда видишь это собственными глазами – впечатления гораздо сильнее.

– Я тебе завидую, – с чувством сказал Лок. – Теперь о деле. Расскажи все, что считаешь нужным. О точке ввода информации, пожалуйста, подробнее.

Сол сцепил пальцы, собираясь с мыслями.

– Как ты знаешь, наши коллеги из гуманитарного подразделения проработали здесь около года. Они рекомендовали организовать точку ввода информации на территории Америки. Я с ними согласен, – Сол встал с кресла и засунул руки в карманы комбинезона. – Во-первых, как и с языка России, гуманитариями создан транслятор с языка Америки, – улыбнулся он.