Пекло. Восставший из мертвых

– А наутро один из преступников застрелился, возможно, Лотар видел тело и решил, что это Витур умер, – закончил свой рассказ Берг, но тут же сам вспомнил, что парни держали связь, и Лотар точно знал, что Виту жив, но говорить об этом не стал.

«Лотар не стал бы врать просто так», – подумал он и спросил:

– А причем тут Виту?

– При том, что сбежавшие заключенные представляют опасность, – сообщил ему мужчина.

Берг на это только руками развел.

– В таком случае можете обвинить меня в том, что я спасал ему жизнь.

Он посмотрел мужчине в глаза решительно и уверенно, а тот скривился.

– Если бы вы не подали прошение об отставке, я бы настоял на вашем увольнении, – сказал он прямо и шагнул к двери, небрежно бросив: – С вашими родными свяжутся, можете их предупредить об этом заранее.

Он хотел уйти, но Берг его остановил, не обращая внимания на брошенный выпад.

– Постойте, – сказал он, шагая за мужчиной. – Могу ли я увидеть Карин и Оливера?

– Зачем? – спросил мужчина, странно изучая Берга взглядом, словно выискивая в нем что-то нечеловеческое.

– Потому что мне не все равно, что с ними происходит, – честно ответил Берг. – Они оба, должно быть, в тяжелом состоянии, а я, возможно, как-то могу им помочь.

– А Нарида при этом вы увидеть не хотите? – почему-то спросил мужчина, да так, как будто он видел в этом какой-то глобальный смысл.

– Не хочу, мне плевать на Нарида, – прямо сказал Берг, взмахнув рукой. – Я с ним разговаривал раза три всего, а с Карин мы знакомы много лет.

– А Финрер?

– А Финрер – мой друг, человек, спасший мне жизнь не один раз, это немалого стоит.

– Поэтому ты будешь врать о нем? – спросил мужчина, скрестив руки у груди.

– Врать? – переспросил Берг, но ему не стали отвечать, не стали упрекать в тех хлопотах, что Финрер устроил здесь для всех.

– С ними пока нельзя увидеться. Запрет врачей, – сообщил Бэн, но не стал говорить, что сообщит, когда что-то изменится, и быстро уходил, не позволяя Бергу ничего сказать.

– Блять, – выругался Берг, ударил кулаком по стене, но следом за этим странным человеком не побежал, а, сделав глубокий вдох, попытался успокоиться и отправил сообщение матери.

«Дай знать, когда можешь говорить, – написал он. – Я тебя наберу и расскажу новости».

Он знал, что его родители приедут на первом же корабле, просто чтобы увидеть его, живого и, в сущности, здорового.

Он даже не догадывался, что в это время Карин, которой он надеялся помочь, билась в истерике, кричала, плакала и умоляла ее отпустить, потому что ремни на руках и какая-то неизвестная конструкция на голове сводили ее с ума, напоминая голубые сияющие глаза. Она кричала так, что ее слышал Оливер и все же нажимал на кнопку вызова, впервые за все время своего бодрствования, а его врач неожиданно быстро отреагировал на вызов.

– Что-то случилось? – спрашивал у него Рональд Гранд, буквально прибежав в палату – слишком уж его поразил вызов от самого отрешенного пациента, способного на любой вопрос ответить скупо и односложно.

Он уже представил все возможные проблемы, предположил, что, возможно, зря не назначил пациенту морфин, и поверил, что боль после всех операций может быть терпимой, а еще опасался, что снова что-то случилось и появилась новая проблема, связанная со старыми ранами, но Финрер посмотрел на него строго и спросил:

– Почему она кричит?

– Кто она? – не понял Рональд, на всякий случай оглядевшись. Он никакого крика не слышал здесь в палате, потому не мог теперь понять, слышал ли пациент крики из соседнего блока, что были едва различимы в коридоре, или у него внезапно возникли галлюцинации.

– Почему кричит лейтенант Маер?! – спросил Финрер и дернулся так, словно собирался снова порвать цепи и броситься на врача.

Рональд отшатнулся. Солдат, что стоял на страже, вскинул винтовку, заряженную дротиками с транквилизаторами, а Финрер просто сел, не порвав цепи. Бинты на его животе тут же стали красными, но его это явно не волновало. Он смотрел Рональду в глаза и скалился, потому что от женского крика у него внутри все выворачивалось наизнанку.

– А как вы услышали ее крик? – удивился Рональд, жестом останавливая солдата.

– Я привык слышать, как ходит срать мой враг на другом краю Хайбы, – рыча и хрипя, ответил Финрер. Трубка, что крепилась к его шее, натянулась и почти душила его, но он не мог просто лежать и слушать, как она кричит, потому скалился и спрашивал: – Что вы делаете с ней?

– Я не знаю, – честно ответил Рональд. – Ей занимаются лучшие психиатры человечества…

– Понятно, долбоебы, – перебил его утешительные объяснения Оливер, но заставил себя опуститься на кровать.

– Почему же сразу… так? – спросил Рональд, осторожно подступаясь к пациенту, который теперь нуждался в перевязке.

– Потому что все психиатры – долбоебы, – ответил ему Финрер и отвернулся, больше ни на что не реагируя, ведь Карин перестала кричать, а значит ее наверняка усыпили или скрутили, или того хуже обезвредили снотворным дротиком, после которого тошнит, и голова болит нестерпимо.

– Я постараюсь узнать, что с ней происходит, – пообещал ему неожиданно врач, что стоял рядом и боялся даже тронуть повязку на животе, дрожал, но все равно выполнял свою работу, и потому Шеф его не понимал. Он смотрел на дрожащие руки, на бледные губы, что молодой врач нервно кусал, и ничего не отвечал, отворачиваясь.

Он не видел смысла в разговорах.

* * *

Анна Валеро вышла из пассажирского корабля на центральной станции Майкана и сразу увидела блестящий осколок некогда разрушенной стены. Он стоял высоким острием над зелеными кронами и мерцал какой-то зловещей, по мнению Анны, звездой.

– Вам помочь? – спросил у нее учтиво робот, работавший на станции.

Он выглядел совсем как человек, только пол его определить было сложно. То ли это была худенькая девушка в брючном костюме, то ли миловидный юноша, но кодовый номер на левой щеке с полосами штрих-кода давал понять, что это неживое существо, и каким бы голосом оно ни говорило, верить этому не стоит.

Анна хорошо знала, как работают такие роботы. Она видела подобных на всех станциях разных планет, но все равно изучила того взглядом, оценивая костюм, что мог ей что-то рассказать о традициях Майкана.

Серый цвет ее смутил, зеленая оборка на рукавах показалась слишком очевидной, а вот отсутствие каких-то иных культурных особенностей – странной, словно у Майкана и не было своей особой культуры.

– Мне нужна центральная больница, – сказала Анна роботу, зная, что тот подошел к ней, только потому что она замешкалась.

– Если вы торопитесь, рекомендую воспользоваться прокатом транспортных капсул, – сказал робот. – Пешком путь составит от получаса до сорока минут.

– Я предпочту пройтись, – сказала Анна, желавшая немного осмотреться, раз уж ей суждено побывать на планете из прошлой жизни самого Лотара, что не любил вспоминать Майкан, но все равно помнил.

Позволяя загрузить на браслет связи карту с маршрутом, Анна думала, что скажет чете Дауман, когда найдет их, потому что иной зацепки у нее не было, но она искренне верила, что не могут пилоты исчезать и появляться в одно время по разным причинам, особенно когда речь о таких страшных планетах как ЗиПи3.

Она очень надеялась, что родители Берга Даумана знают хоть что-то о местонахождении сына, потому что Лотар наверняка где-то рядом.

Глава 8

Августа Финрер с опаской смотрела по сторонам. Ей в одной из смотровых комнат центральной больницы Майкана всегда было неуютно. Лита ей не один раз сказала, что они здесь не из-за ее состояния здоровья, но это никак не помогало Августе. Она слишком часто видела эти идеальные белые стены, кушетку и мягкий диван, такой же белый как стена и потому сводящий ее с ума настолько, что она переставала вслушиваться в разговор свекра с каким-то военным и снова стала кусать собственные пальцы, впиваться в них зубами, словно старалась сломать чуть отросшие ногти, но Лита, сидевшая с ней рядом на том самом белом диване, сразу это заметила.