? Играет, если доверяет, ? прошептала Кенли и тут же прикусила губу, понимая, что Ноктем наверняка знает больше, чем любовница тех далеких времен, когда они оба были совсем маленькими детьми.
? А ты много знаешь о привычках отца? – спросила она и только потом поняла, что даже не обдумала вопрос. Он вытек из нее так же легко, как вытекали из уст ответы.
? Достаточно. Я же его сын.
Ноктем пожал плечами и скинул белого короля с шахматной доски.
? Не хочу играть, ? признался он и тут же посмотрел ей в глаза: – Ты научилась драться?
? Я старалась развивать то, чему меня учили в детстве, ? не задумываясь ответила девушка и не смогла замолчать, продолжая откровения: ? Меня запрещено было бить, чтобы кожу трофейную не попортить, потому в наказание меня запирали в пустой комнате, когда я делала что-то не так. Там я легко могла тренироваться и отрабатывать удары. Жаль, меча у меня не было, думаю, я уже ничего не смогу им сделать. Только зачем ты… вы… Как вообще мне к тебе обращаться?
Она даже выдохнула, выпалив все это, словно пробежала марафон.
? Можно просто по имени, когда мы наедине, а так я вроде пока «высочество», даже наследное, единственное и неповторимое, ? ответил Ноктем, весело улыбаясь, словно сказанное его забавляло, вновь взял бокал и, покачивая его в руках, спросил: ? И что тебе, нравится роль любовницы самого владыки?
? Балдыки! ? в тон ему ответила Канелия и вся сжалась от ужаса, не зная, что теперь может произойти.
Принц рассмеялся, едва не выплеснув вино, и даже отвернулся, схватившись за бок.
? И это он мне говорит, какая ты жалкая и сломленная, ? прошептал он, весело улыбаясь. – Какая коварная асторка.
? У вас с ним спор на мой счет? – взволнованно спросила Канелия, сжимая под столом кулаки, да так сильно, что ногти впились в кожу и, причиняя боль, мешали языку бесконтрольно плести все, что ему захочется.
? Можно и так сказать, ? развел руками принц. – Хотя это нельзя назвать спором. Просто он уверен, что всех можно превратить в лизоблюдов и присмыкателей, а я так не думаю. Не находишь, что доказать ему собственную глупость – будет лучшей местью?
? Лучшей местью будет его перерезанная глотка, и неважно, поймет ли он, что ошибался, или умрет в неведении! – выпалила Кенли, сильнее сжимая кулаки.
Как бы она не сосредотачивалась на боли, а вопрос падал так внезапно, что ответ звучал быстрее, чем она успевала вспомнить, кто она на самом деле и чего пытается достичь.
? Тише, ? попросил принц, переходя на шепот. – Мы не в моей комнате, и нас могут услышать, так что сбрось тон и перестань злить свой разум тем, что ты там делаешь. ? Он даже заглянул под стол и отрицательно покачал головой: – Не порти руки, они тебе еще пригодятся. Да и я ведь пришел только чтобы предупредить тебя.
Он спрыгнул со стула и подошел к ней, чтобы подать руку. Канелию это озадачило. Она видела, как кавалеры подавали дамам руку, но с такими как она подобным образом не обращаются. Плохо понимая, что это значит, она вложила свою руку в его ладонь. Он резко сжал ее и потянул на себя, заставляя Канелию спрыгнуть со стула и буквально упасть в его объятья. Не отпуская ее руки, принц крепко обнял ее, заглянул в глаза, затем медленно скользнул рукой от ее пальцев к плечу, затем по ключице к ямке внизу шеи и резко к подбородку.
? Если он показал тебя мне, скоро он устроит показательное представление. Хочешь ты стать разменной монетой в моем воспитании, Канелия?
Она сглотнула и не смогла ответить, не потому, что ей хватило лукавства, а просто потому, что ответа она не знала, но вырываться из рук принца ей не хотелось. Глядя ему в глаза и пытаясь понять, как относиться к его словам, она спросила:
? Тебя называют избалованным мальчишкой. Это правда?
? Со стороны виднее, ? равнодушно ответил Ноктем. – По крайней мере, если я скажу прилюдно, что этот дворец мне надоел, завтра его не будет.
? А если лично владыке? – тут же спросила Канелия, уловив странную ноту в его голосе.
? А вот это уже правильный вопрос, ? с улыбкой сказал он, приложил палец к ее губам, и умолк сам, словно это помогало ему не отвечать, а потом резко отступил: – Подумай над моими словами. Времени у тебя немного. Он может позвать тебя уже сегодня.
Он странно отмахнулся, словно все происходящее ему наскучило, и вышел, оставив Кенли одну стоять у высокого стола, с румяными щеками и прикасаться пальцем к собственным губам, пытаясь уловить остатки правды и чужого прикосновения.
Глава 4 – Ласка короля
Принц оказался прав. Не прошло и часа после его ухода, а Кенли сообщили, что вечером ей предстоит прислуживать правителю за ужином. Она должна была наполнять его кубок и подавать нужные блюда, а главное быть готовой стать его «десертом», потому думать пришлось во время приготовлений к вечерней встрече с королем.
? Не нравится мне, что в этом замешан принц, ? причитала Нина, расчесывая Канелии волосы.
? Почему? – спокойно спросила Кенли, обводя глаза черной краской, чтобы они хорошо смотрелись с ее маской.
? Потому что никому не ведомо, что у него на уме. Говорили даже, что он безумен.
Нина вскинула руки к небу и стала что-то бормотать. Кенли лишь пожала плечами. На безумного принц совсем не походил, но в его замыслах действительно было трудно разобраться, только обсуждать это с другими Канелия не хотела. Прав ли был Ноктем? Если у них с отцом были свои споры, а она была лишь инструментом в них, стоит ли менять свои намерения и принимать одну из сторон? Это казалось ей совершенно неверным. Что их личные счеты против ее клятвы? Пугало лишь одно: принц мог ее выдать, но поверит ли ему король? Насколько его игры честны в спорах с самим владыкой? Если он так же смело пьет вино с одного кувшина, то вряд ли правитель поверит, что сын мог его обмануть, а если нет? Спрашивать у Нины она не видела смысла. Последние слова принца давали понять, что он баловень в глазах народа и молвы, но это не было правдой, а значит, что-то еще могло быть ложью.
Манерно улыбаясь зеркалу, Канелия в очередной раз спросила сама себя: есть ли ей хоть какое-то дело до принца Ноктема? Ответа почему-то не было. Он вызывал в ней странное смятение, заставляющее сомневаться во всем. Быть может именно этого он и добивался?
Кенли даже пожалела, что выпила мало вина, и его действие давно исчезло. Легкий дурман, быть может, помог бы ей принять решение, а потом она вспомнила мать и стыд за голые коленки, а следом свои собственные слова и покорность ненавистному тирану. Это все могло стать напрасным, а принц мог и вовсе просто ее обмануть. Была ли она уверена, что их бокалы действительно были наполнены из одного кувшина? Нет. Верила ли она Ноктему? Да, и это ее скорее пугало, чем радовало. Верить наследнику Тиндора ? последнее, что она вообще должна делать в своей жизни, если клятвы Астора для нее не пустой звук.
Она должна была продолжать свою игру, что бы там в ней не вздрагивало от сомнений. Их накануне победы всегда больше, чем на всем остальном пути.
Решив так, она запретила себе думать и послала собственному отражению воздушный поцелуй, надувая выкрашенные в алый блестящие губы.
? Какая же ты хорошенькая, ? шептала Ника, качая головой. – Вот бы он сделал тебя своей любовницей, а мне позволили бы тебе прислуживать. Он ведь может быть и ласковым, если ты ему действительно нравишься. Это он на публике такой грозный и грубый, а с ним в спальне наедине все по-другому…
Она вздохнула так, словно в ее жизни не было мужчины лучше, но Канелия знала, что в жизни Нины другого мужчины вообще не было ? ни хорошего, ни плохого. Да и ей самой, кажется, иной судьбы ждать не приходилось ? разве что принц заиграется окончательно и перепутает белые фигуры с черными.
? Сегодня я обязательно останусь с ним наедине, ? прошептала Кенли, внимательно следя за собственными губами в отражении, чтобы изучить каждую линию и знать, в какой миг ее губы особенно соблазнительны.
Советы Нины сегодня были ей не нужны. Больше всего на свете Канелия надеялась, что именно сегодня все закончится. Даже если где-то будет стражник, неужели он успеет остановить ее быстрее, чем она перережет королю горло одним из своих обручей на ноге?
В обеденный зал она зашла полная решимости, но поразилась тому, как он был пуст. Огромный стол, персон на пятьдесят, был накрыт, но сидело за ним лишь двое. С одной стороны сам король, с другой ? принц.
Обоим прислуживали мальчики-пажи, такие похожие, словно были близнецами. У дверей стоял караул, и еще один стражник замер чуть поодаль за спиной короля.
Было так зловеще тихо, что Канелия боялась дышать. Она стала у стены, опустив голову, и ждала, когда о ней вспомнят, слыша, как столовые приборы едва слышно постукивают по тарелке.
? Итак, выпьем, сын мой! – внезапно объявил король и поднял свой серебряный кубок.
? За что на этот раз, владыка? – спросил Ноктем, знаком веля пажу наполнить свой кубок.
Канелия не смогла не отметить, что вино наливалось из разных кувшинов, и едва сдержала усмешку, не понимая толком, чему радуется.
? За покорение народов севера! – провозгласил король.
? В сотый раз полностью согласен с вами, ? ответил на это принц, поднимая свой кубок, а затем резко осушая его до дна, чтобы тут же выбросить через плечо как ненужную вещь.
Багровая капля упала на его белый воротник.
Со зловещим эхом кубок ударился о мраморный пол.
Король рассмеялся и поманил Канелию пальцем:
? Иди сюда, девочка.