Как стать иттатером

– Может, здесь все раны так быстро заживают. Хотя нет, мои мозоли на месте. А у вас… а у вас даже мозоли зажили!

– Как ты думаешь, Альтер, почему?

– Сначала странная болезнь, потом на вас раны стали заживать за ночь. Еда и быт у нас одинаковы. Может, вы в прошлой жизни были не простым человеком?

– По-моему, самым заурядным. – Начал бережно заматывать палец обратно в тряпку, ибо меня не на секунду не покидала мысль, что такие вещи здесь лучше утаить.

– А зачем вы бинтуете здоровый палец?

– Ты помнишь, юноша, как начальник Стру расспрашивал нас? А после всю ночь под нами творилась какая-то суматоха. Звучит как старческая паранойя, но мне кажется, что эти события связаны. Нас держат под наблюдением. После подозрений начальника стали следить более тщательно.

– Может, нам наоборот кому-то рассказать? Стру, например, он мне кажется вполне вменяемым.

– Интуиция подсказывает, юноша, что лучше о происходящем никому не говорить… Никому.

– Да-да, я заметил, что вы не особо хотите делиться происходящим с вами. Хорошо, что хоть мне рассказываете. Но если снова случится что-то непонятное и сильно пугающее, я пойду и расскажу всё ему!

– Может, это будет правильно…

По Альтеру было видно, что ему ситуация с моими переменами и слежкой нравится. Молодёжи нужно как-то развлекать себя. Ему доставляет удовольствие, когда рассказываю, что мне показалось неестественным. Он явный любитель мистики. Когда Альтер общается с кем-то знающим об этом мире больше него, например, со Стру, задаёт много вопросов. Из-за этого некоторые на работе стали его сторониться. Но мне пытливость юного соседа очень даже импонирует. Ведь в этот момент и я узнаю новое.

Мы продолжали трудиться отдельно. Наших коллег заботила только женская сторона города, хотя сегодня они поговорили и о еде. Мы с Альтером немного не вписывались в местную строительную «фауну» и напоминали нелюбимых родственников, которых если и куда приглашают, втайне надеются, что они откажутся и не пойдут.

Трудясь, делал вид, что у меня есть рана на пальце (когда брал предмет, пытался изобразить боль). Хорошо, что здесь оказалось много примеров «болей»: рабочие с перебинтованными пальцами, руками, ногами, головой и один с пробитой ягодицей (сел на гвоздь). Я отлично сливался с изувеченной толпой.

Отработав день, мы возвращались домой. Альтер по пути был увлечён мыслями.

– О чём же ты так задумался, юноша?

– Если честно… мне захотелось поэкспериментировать и травмировать палец вам сегодня. Заживёт ли он до завтра…

– Мне бы не хотелось себе вредить, и ты меня пугаешь такими предложениями, – с нотками настороженности ответил я.

– Понимаю и не настаиваю, – с грустью произнёс Альтер.

В Адвене всё новое, непривычное, неестественное. Сначала даже от цвета неба захватывает дух, но потом наступает время, когда не знаешь, чем себя занять, и от этого очень тоскливо. Особенно это видно по Альтеру, который ложился на матрас и изучал армиллу, иногда просто то включая, то выключая её, пытаясь понять, как она работает. Никаких заклёпок или болтиков, чтобы разобрать, не было, только намертво затворённая застёжка.

Я в такие моменты размышлял об искусстве. На каком оно этапе? Есть ли и какая здесь музыка, легенды, картины и так далее? Стру как-то сказал, что искусством занимаются в районе Диламии. Лично я в любой момент был готов к знакомству с местным творчеством.

Неподъёмную тоску нарушил громкий звук, напоминающий удар в гигантский гонг. Это был сигнал тревоги, после которого все сразу выбежали на улицу. Звон доносился с высоких башен. При этом сначала забила тревогу одна башня, потом другая и все остальные. В какой-то момент тревожный сигнал подхватила самая ближайшая к нам башня. Рокот был очень громким и эхом разносился по округе. Все выходили на улицу и всматривались в небо.

В серых густых облаках медленно плыли в нашу сторону огромные овальные тени. Из башен навстречу им устремились лучи света из прожекторов. Тени делались темнее и отчётливее, пока из них не стали выплывать громадные удивительные рыбоподобные создания. Они были бочкообразной формы, светящиеся огромные плавники расставлены тремя парами в стороны. Головы выглядели так, словно их кто-то выложил брусчаткой, а сравнительно небольшие круглые рты не закрывались. Создания были гигантскими, метров пятьдесят в длину, точно не меньше. В небе вырисовывалось около двадцати теней.

Самое любопытное, что, когда они появились из облаков, вдруг стало так тихо, весь город замер. Толпа замолкла в ожидании чуда или катастрофы. Всё накрыла утробная глухая аура, очень пугающая и давящая. От этого у меня не раз пробежали мурашки по телу.

Вдруг одна «рыба» издала странный гудящий басистый звук. Её подхватили другие, а за ними и весь мир. Меня словно парализовало. Рокот заполнял каждую клетку моего заворожённого тела. Только и смог глядеть вокруг: все соседи стояли на улице и оцепенело смотрели в небо. Альтер так же стоял без движения. Оторопелая толпа стала походить на однообразную массу, словно единый плоский организм, который мог раздавить этот гортанный многоголосый стон. Невероятные создания даже не замечали нас. Какое было дело божественным творениям до рабочих муравьёв? Они были вольны, движения их раскованы, могучие тела подчинялись только инстинктам.

Из ближайших башен с глухим хлопком взлетели вверх какие-то заряды и взорвались, словно фейерверки. Существа стали поворачивать в стороны, но из башен на них устремился свет от прожекторов. При этом было хорошо видно, как созданиям это свечение неприятно. Косяк свернул от города, а тех, кто возвращался, отпугивали взрывами.

Пока существа не исчезли за линией горизонта, город был очень тихим, в ожидании волны ужасающего рокота. Когда Адвена вновь ожил, звук ещё раз донёсся до нас, словно раскаты грома вдалеке. Мы с Альтером были безумно впечатлены увиденным. Некоторое время даже не хватало слов выразить переполняющие нас эмоции. Только когда вернулись домой, смогли поделиться впечатлениями.

Оба подметили один момент: как только свет от плавников делался тусклее, существо опускалось, ярче – поднималось.

Мы узнали, одна из причин, почему их не пускают в город, – это начинающаяся паника, беспорядки, вплоть до суицидов из-за ужасающего рокота.

Странно, но, глядя на небесных «чудо-рыб», я опять вспомнил факты из жизни. Свой большой белый дом с бассейном, гаражами и ангаром. Видел несколько дорогостоящих машин, самолёт, которым умел управлять. Аккуратно стриженный сад и клумбы с экзотическими цветами.

Ни разу не спрашивал у Альтера, интересна ли ему моя предыдущая жизнь, просто всегда рассказывал, если что-то вспоминал. Возможно, когда произношу всё вслух, у меня появляется уверенность, что я не потеряю их.

Мы ещё долго обсуждали машины и самолёты, как мальчишки. Окончили разговор теориями о том, как чудо-рыбы держатся в воздухе.

Уснули.

А полы ночью опять шумели.

Насилие      

Дни начинались одинаково. Я считал, что уже привык к местному быту. Открывал глаза, Ноон стоял у окошка, любуясь рассветом. Мы приветствовали друг друга, умывались и садились есть. По традиции раздавался стук в дверь, к нам заглядывал Стру. Как только его видел, уже заранее знал, что он спросит, и готовил ответ. Но стоило мне так помыслить, как предсказуемые будни нарушил Ноон, попросив у нашего начальника сегодня не приходить. Стру удивился немного, а вот я сильно, поэтому изумлённо спросил:

– Ноон, а почему?

– Мне захотелось привести наш дом в порядок. Мы строим пустующие здания, а свой, хоть это и временный, игнорируем. Хочется пожить в достойных условиях.

Стру заулыбался. Было видно, что ему это оправдание понравилось, и, когда монах спросил, можно ли взять инструменты, разрешил использовать даже некоторые материалы.

На работу в любом случае мы отправились вдвоём. Ноон поздоровался со всеми, взял всё, что посчитал нужным, и неспешно ушёл.

Коллег поразила вчерашняя миграция огромных созданий, они бурно обсуждали увиденное. Хотя некоторые встречались с этими существами ранее и всё же утверждали, что познали ощущения, как если бы это происходило впервые. Начальник утверждал, что это не самые большие твари и есть намного опаснее. На вопрос, как они держатся в воздухе, невнятно сказал, что, как и все, не знает. И мне показалось, это был единственный вопрос, в ответе на который он солгал.

На стройке ко мне хорошо относились. Если нужна была помощь, приходили на выручку. Не хамили, но и в свои планы не посвящали. Постоянно перешёптывались и решали какой-то вопрос. Немного обидно было со стороны наблюдать за этим. Особенно когда начинали молчать при твоём приближении или слишком очевидно менять тему разговора. Наш начальник тоже заметил, что остальные рабочие очень возбуждены и постоянно перешёптываются. Ох, и не нравилось это Стру – переживал, что они задумали что-то глупое…

После работы чувствовал себя очень уставшим, даже в магазин за едой решил не заходить. Когда подошёл к нашему дому кротчайшим путём, был приятно удивлён. Вместо старой скрипучей не закрывающей двери стояла другая, зачищенная, с замком. Стёкла в ромбовидных окнах выглядели целыми, подоконники были окрашены в жёлтый цвет. Окна завешены тканью. Было заперто. Сначала я постучал неуверенно и тихо, с сомнениями. Затем сильнее и решительней – всё равно тишина. Мне стало не по себе. Но через минуту на улице появился Ноон, неся в обмотанных тряпками руках небольшие доски.

– Как прошёл твой день, Альтер? – крикнул мне, ускорив шаг.

– Ничего особенного, работали как всегда. А я вижу, вы на славу потрудились.

– Да, я многое успел сделать, но самое главное – понять важную вещь. Заходи! – Из кармана достал ключ и отворил замок. – Тебе будет интересно.

– Мне тоже есть чем с тобой поделиться. Во время обеда Стру рассказал об азордных.

Внутри дом тоже заметно изменился. Мебель уже не шаталась, была подкрашена и починена. Появились ещё два стула и тумбочки.

– Как ты успел? Откуда это?

– Юноша, я нашёл, где складируют мусор, и там оказалось много полезных вещей.

– Это всё из помойки?