Почти обыкновенные приключения Юрия Васильевича, Бориса Владимировича, Сергея Дмитриевича. Книга вторая. Печали и радости города Лосева

Дело было сделано. Осталось только забить стрелку с бригадиром, да перетереть по пути домой, возникшую в процессе мышления, после раздавленного на двоих пузыря, проблему с транспортом. Договориться с шофером «Газели» ближайшего автопарка за пару флаконов о небольшой шабашке, не было большой проблемы. Так что, удовлетворенный результатом своей вылазки, дед наконец то добрался до домашней постели. Не снимая ботинок Стук залег на боковую, и, смачно посапывая, начал погружаться в сладкую дремоту. Ну что же. Утро вечера мудренее.

История четвертая

Вы думаете, во времена царя Гороха тяжело было деньги делать? Да. Да. Именно в те самые времена Бориса Николаевича Гороха, в которые пришлось кантоваться нашим героям. Да что вы? Вовсе нет. Хотя, вообще то, смотря кому. Вот, если вместо головы репа – то да. А если дом советов, как у дедушки, то особых проблем не будет. У дедушки чердак крепкий. Так что, бизнес у него идет как по маслу. Думаете зря он, что ли по чужим огородам лазал да жалом водил? Что он учудил то, вы хоть поняли?

Зима на носу, путные то хозяева, которые дачи для летнего отдыха прикупили, туда же до весны не припрутся. Ну сами посудите – зачем им это надо? Они же путные. Они же соленья, да варенья с плюшками сидят по домам, трескают. Нафига им зимой дача. Дедушка зря что ли столько времени по дачам лазал? Путных же хозяев вычислить надо. Их же мало. Их же сразу и не разглядишь среди непутевых тружеников. Вот, например, Владимир Александрович – почетный железнодорожник, был путный садовод. Клубнику он давно уже всю обобрал с участка, а ту, что его дочка – девочка Юлечка сразу не потрескала, его супруга давно уже в варенье переработала. Так что, его дачный домик одним из первых вошел в пухлое уголовное дело, заведенное против дедушки в отделении полиции, где работал капрал Вова Белозыров.

Зря что ли Стук в народной армии служил? Он же жизнь повидал во всей ее красе, и спереди, и сзади, и даже снизу, из окошка подвала, где была расположена гауптвахта. Так что дед был калач тертый. Вот он и поручил бригаде Палыча домики дачные разбирать на доски, грузить на Газель, да на склад, арендованный по случаю, для снабжения населения пиломатериалами, отвозить. Как по маслу бизнес у Стуканорского пошел. Товар то у дедушки дешевый был. Себестоимость же мала. Так что нарасхват уходил. Остепенился дедушка, разбогател. Хрен большой на все забил. Знай себе, пиво баночное сосет, да припасами дачников заедает. Боятся – то пока ему нечего. Никто же ничего плохого не подозревает.

У девочки Юлечки – дочки Владимира Александровича – почетного железнодорожника, варенья клубничного еще много, так что, дело чистое. Вот если бы на дачу кто – то лезть стал, соседи обязательно бы в полицию накапали, а если домик с крыши до основания бригада разбирает, да на транспорт грузит, ни у кого даже и тени сомнения не возникнет в законности данного мероприятия.

Так что, пока прокапала своими дождями поздняя осень, вступила в свои права зимушка – зима, количество дачных домиков в окрестностях города Лосева убывало прямо на глазах. И все бы хорошо. И дедушка сытно размеренно вел бы свою жизнь. И Владимир Александрович – почетный железнодорожник, ни о чем бы ином, кроме безопасности движения поездов, не волновался бы. Если бы не его дочка Юлечка.

Вот ведь какая незадача. Нагулялась она со своим кексом Вовой по улице, накаталась на горках, нацеловалась на морозце – ну как не засосать чашечку горячего чая с вареньицем перед сном. Заглянула она в холодильник, а там банка почти пустая, варенья только на донышке, всего на один лизок. Ну, как тут не покапризничать, как нижнюю губу не выставить вперед. Вот и пришлось Владимиру Александровичу до дачи промяться за припасами, растрясти свою трудовую мозоль, свисавшую поверх брючного ремня в качестве продолжения могучей груди.

«Заодно и наличники с петухами, приобретенные по случаю на складе Стуканорского, на четвертое окно прибью», – рассуждал почетный железнодорожник, разыскивая в шкафу свои пятнистые походные штаны.

Ни у кого еще не было таких красивых наличников на окнах, как у Владимира Александровича. Его соседка по даче – Мария Ильинична, ему завидовала. Пока она у себя на фазенде кверху задним местом над морковкой ковырялась, к почетному железнодорожнику привалило счастье в виде мастерового с бодуна, который и сработал за пузырь «красного» на три окошка его дачи красивые наличники с петухами. Одно плохо – на четвертое не успел – отрубился. Так и осталось одно окно у Владимира Александровича без красивого обрамления.

А тут, как-то дошел до почетного железнодорожника слух об открытии в Лосеве склада по продаже пиломатериалов, бывших в употреблении. Слухи то среди железнодорожников быстро разносятся, у них же почти у всех рации имеются. Ну а о чем же еще по служебной рации разговаривать? Не о работе же. Вот и донесли до Владимира Александровича, что на складе дедушки Стука наличники продаются, ну в точности такие же, как на его даче. Ну, как было не прикупить по случаю. Ну, он и прикупил

Ну, а пока Владимир Александрович залезает в свои штаны, да зашнуровывает ботинки, мечтая о том, как приколотит на четвертое окно наличники с петухами, жизнь в городе идет своим чередом.

Паук, руководитель местных братков, решил квартиру своей подруге присмотреть в строящемся доме. Вот и приперся он на стройку. А там бригада Сергея Дмитриевича, эмигранта из далекой снежной страны работает, только раствор во все стороны летит. Не успел Паук к подъезду подойти, как из под молоточка – кирочки бригадира четвертушка кирпича отлетела. Да так удачно отлетела, что прямо по репе Паука и щелкнула, описав с третьего этажа кривую траекторию в воздухе. Голове то ничего – она же в шапке, она же привычная. Но вот обидно – это да.