В свете солнца. Сборник стихотворений

в жестяных банках из под теплой газировки.
Впитав свободу, словно Божью благодать,
нестись  вперед мечтали мы без остановки.

И нас учили подворотни и дворы,
и забугорные журналы и кассеты,
и приняв правила навязанной игры,
плевать хотели мы на школьные заветы.

Наш строй прошел вне оппозиций и систем,
но изнывая от невидимого бремени.
страдали тоже мы от ваших перемен-
Мы поколение потерянного времени.

Вне Тела

Я  заплутал в лесу, один среди столетних
разлапистых елей бесцельно пробродив.
И в пепельных лучах дня тусклого, средь редких
мерцающих лучей, от страха еле жив

я был совсем, когда мелькнул свет розоватый,
заветным маяком во мраке  без конца,
и я пошел к нему отчаяньем распятый,
надежду обретя хранящую сердца.

Ночь жуткая, как зверь, как нетопырь летучий,
ночь реяло кругом. В зловещей тишине.
я шел на этот свет сияющий и жгучий,
с единственной мечтой  о крове и огне.

Твердь билась подо мной зловонье источая,
кровянила лицо мне колкая хвоя,
но вдруг объяла тьма мой разум вековая,
и кажется без сил упал на землю я.

И кажется уснул, и видел будто плыли
шары других планет, и блики ярких звезд,
смотрели на меня, и в душу мне светили,
глазищами зверей из красно-желтых гнезд.

Как долго я проспал? Едва, так было трудно,
мне это совершить я голову поднял.
Нет, я был не в лесу. В окно светила мутно
зеленая заря. Увидел я зеркал

вокруг меня ряды, и странные сплетенья
неведомых цветов в причудливых горшках.
Пучки каких-то трав, томов нагроможденье,
и грудь в тисках мне сжал неизъяснимый страх.

– Пей – кто-то вдруг сказал, так ласково, но властно,
как только в детстве мать могла мне говорить.
Лица не различить… Из рук его с опаской,
сосуд я взял свой страх пытаясь подавить.

– Где, я черт побери? Кто этот призрак странный?
И почему лица его не увидать?
Я медлил, но секунд бег мерно-неустанный,
подталкивал меня его приказу внять.

Глоток, еще глоток… И будто пламя лавы
скользнуло в глотку мне нутро все опалив,
и тут же потолок качнулся, и суставы
мне стало раздирать, и яростный  прилив

неведомой волны поднял меня на крыльях,
и в тот же миг вознес сквозь низкий потолок,
превыше облаков, в простор небесных пустынных,
где в вечной темноте я стал парить, как Бог.

И плыть среди миров, где в радужном сияньи,
явились предо мной причудливо горя,
неведомые мне волшебные  созданья
и меркли в темноте туманные моря.

Я страх свой позабыл. Я видел горизонты,
где жгуче полыхал солнц огненных пожар,
где были небеса, то зелены, то желты,
и все испепелял невыносимый жар.

Я плыл так сотни лет. Я чувствовал страданье,
и радостный экстаз, который не постичь.