Место, где всё по-другому

Он рассмеялся.

– Разве можно обещать такие вещи? Это ж как надо быть не в себе? А если ты сама начнешь приставать ко мне, я что, должен отказаться, если пообещаю?

Ему стало невероятно смешно от ее фразы. Он еще больше рассмеялся, когда представил, что молодая обнаженная женщина уговаривает мужчину заняться сексом, а он с суровым видом бурчит, – нет, я обещал.

Однако Маше было совсем не смешно, она нахмурилась.

– Да должен, если обещал! – взгляд ее был серьезен. – Раз обещал, значить хоть умри, но сделать должен, – сказала она с ударением на последнем слове.

– Ну тогда я не буду обещать, – ответил, став серьезным, Сергей. – Если не захочешь, ничего не будет, я не маньяк какой-нибудь и не насильник, но обещать ничего не буду. Мне хватило обещаний, сделанных в свое время в ЗАГСе. Их я соблюдал. Дебил! Оказалось, что соблюдал только я. Так что извини, но у меня на обещания и клятвы аллергия с некоторых пор!

Сергей подумал о том, что по-видимому уже отвык от нормального общения с женщинами. Хотя, в конце концов, это его машина и его жизнь, и он не обязан выполнять прихоти девицы, которая, поругавшись с мужем, возможно, просто хочет ему насолить и впутает его сейчас в какую-нибудь историю. Ведь кто даст гарантии правдивости ее рассказа? А ему к чему неприятности? Он слишком стал дорожить своей свободой и своим образом жизни и не хотел иных приключений.

Маша отвернулась к окну и, поджав под себя ноги, обняла руками колени. Она молчала. Наверное, обиделась, решил Сергей. А может вспоминает какие-то свои обещания или те, что давали близкие ей люди и не выполнили. Он не стал беспокоить ее.

Она не повернулась к нему ни на заправке, ни позже, когда они подъехали к магазину. Вопрос о том, нужно ли ей что-нибудь, она проигнорировала, так и оставшись сидеть в одном положении, глядя в окно.

Купив все необходимое, выехали из поселка. Узкая неровная дорога пошла вдоль берега небольшой реки. На Машу Сергей уже не обращал внимания. Хочет – пусть себе дуется сколько угодно. Он ничего плохого ей не делал, а значит и винить себя не в чем. Бывшая супруга каждый день его обвиняла в чем только могла. Казалось, не было таких вещей в которых его не обвиняли и не ставили ему в вину. Даже, когда он застал ее с любовником, она мгновенно заявила, что от хороших мужей жены не гуляют, обвинив его в отсутствии внимания. Он, конечно, правда был всегда на работе – хотел выплатить ипотеку за квартиру поскорее. Но это было уже давно, и сейчас он не собирался терпеть новые обвинения, зная, что женщины мастера в этом.

Место на берегу нашлось сразу. Ни отдыхающих, ни рыбаков не было. Сергей обрадовался этому. Ему не хотелось, чтобы его видели в компании этой девушки, вдобавок, если верить ее словам, сбежавшей от мужа-тирана, который будет ее разыскивать. А может быть уже разыскивает. Он начал жалеть, что вообще ее взял. А тут и место хорошее нашлось – мог бы на несколько дней остановиться.

– Выходи, приехали, – хмуро произнес он. – Привал.

Маша повернулась. Глаза ее были красными и припухшими.

– Хорошо, – она ответила тихим голосом и слегка всхлипнув, потерла глаза. – Извини, не хотела мешать тебе, – она опустила взгляд, – я не буду больше. Ты меня выручаешь. Я хочу быть благодарной. В городе уйду и не буду тебя больше обременять.

– Только не надо ничего обещать. Хорошо? – Сергей немного улыбнулся. Ему хотелось разрядить обстановку.

– Хорошо, – ответила она и вышла из машины.

Он стал заниматься привычными для себя работами по разбивке лагеря. Зажег горелку и поставил готовиться бульон. Затем расчистил место под палатку рядом с машиной, чтобы на случай непогоды можно было натянуть между ними тент для укрытия. Под ним легко можно сварить еду, даже под сильным дождем.

Маша молча принялась помогать. Сперва они вместе, вооружившись найденными тут же палками, расчищали землю под палатку от веток, камней и всякого мусора. Затем она пошла собрала сухие ветки для костра и аккуратно сложила их вместе. От ее унылости не осталось и следа. Она была легка и непринужденна. Вскоре они уже перебрасывались короткими шутливыми фразами, подбадривая друг друга. Поразительной была та молниеносная быстрота, с которой изменялось ее настроение.

Сели ужинать. На улице темнело, и чтобы комары не надоедали, разожгли небольшой костер. Атмосфера стала более теплой и располагала к хорошей беседе за чаем.

– Ты от кого-то убегаешь? – вдруг, спросила Маша. Ее лицо выглядело так беззаботно и естественно, как будто бы она спрашивала который час. – Ты же можешь спокойно поселиться где-нибудь в деревне или городе, завести новую семью, жить как другие?

– Не могу.

– Кто за тобой гонится?

– Никто. По крайней мере никто не гнался. Сперва от себя бежал, наверное, сейчас просто так живу. Привык.

– От себя можно убежать только внутрь себя, – проговорила Маша задумчиво, – только это тоже не навсегда. Они тебя рано или поздно догонят и сделают таким же как все.

– Кто они? Кого сделают? Ты же сама бежишь!

– Ты знаешь, от кого я бегу, – голос ее чуть дрогнул, и она отвела глаза в сторону.

– Ладно, не обижайся, – примирительно сказал Сергей.

– Мне не за что на тебя обижаться. Ты первый человек, который помогает мне, ничего не требуя. Я никогда этого не забуду.

Он встал и, взяв с собой грязную посуду и полотенце, пошел к реке. Не оставлять возле палатки остатки еды была его давняя хорошая привычка. Очень не хотелось визитов по ночам разных животных, которых привлекал вкусный запах пищи.

После того, как Сергей вернулся, Маша, взяв свой рюкзак, пошла на берег.

Он слышал плеск воды, но не видел в темноте ничего, что там происходило. Когда она вернулась, ее волосы и футболка были мокрыми, а бедра облегало небольшое полотенце. Оно едва прикрывало ягодицы. А при отблесках костра виднелись очертания острых сосков на небольшой груди под мокрой прилипшей футболкой. Маша поставила рюкзак рядом с машиной, а на капоте разложила свое мокрое белье и шорты. Затем подошла к костру и подкинула в него несколько сухих палок. Украдкой через плечо она поглядывала на Сергея. Он не мог видеть ее взгляда, но чувствовал, что она словно специально дразнит его, завлекая в свою древнюю, известную всем женщинам, игру. Становилось все сложнее оторвать взгляд от ее тонкой высокой фигуры, силуэт которой обрисовывал мерцающий свет костра. Она манила всем, от легких небрежных движений руками, расправляющих волосы, до округлых бедер, прикрываемых полотенцем. Мысль о том, что под этим полотенцем, опьяняла.