Почти все улыбались, некоторые по-прежнему выглядели настороженно.
Шумели не от желания быть свободными от приказов, а просто так, пока есть такая возможность, пока не поступила строгая, понятная всем команда.
Мест хватило всем.
Внезапно шум стих.
Никто ничего никому не приказывал, но весь шум стих.
В комнату вошла Мария.
Высокая, стройная, в длинном, ниже колен, ярко-синем платье, с пояском из того же материала, с белым отложным воротничком.
Изящные, гибкие руки.
Рукава-фонарики, с неширокими манжетами.
Голова высоко поднята, гладкие волосы – со лба назад, большая, строгая коса плотно уложена на затылке.
Блестящие туфли, средний каблук.
Крохотные часики на запястье.
Бледное лицо, красная помада.
Мария шла и не смотрела ни на кого.
Одноглазый в президиуме, скрывая восхищённую улыбку и качая головой, низко наклонился к столу, карманом гимнастёрки задел стакан, задребезжал им по графину.
– Ма-а-ашка!
Вздрогнула.
Томка вскочила на стул и замахала руками.
Издалека – сияющие, распахнутые в радостном восторге девчоночьи глаза.
– Машка, Машка! Иди сюда, я места здесь нам всем заняла!
Рядом с Томкой тихо, сложив руки на коленях, сидела Зоя.
Выдох десятков людей.
Спокойный, радостный, уверенный.
Каждый знал, что всё у него может быть именно так.
Пусть поначалу грязно, пусть будет поначалу трудно, но всё у них будет так.
Засмеялись, начали перешёптываться, люди приподнимались со скамеек, чтобы ещё разок увидеть Марию.
– Так, граждане, тише! Начинаем.
Сергей встал, выпрямился, туго оправил под ремнём гимнастёрку, откашлялся. Заметно было волнение, но говорил он при этом уверенно и чётко.
– Сегодня, двадцать четвёртого мая тысяча девятьсот сорок восьмого года, мы с вами собрались здесь, чтобы организовать на новой советской земле ещё один рыболовецкий колхоз и работать в нём с пользой для нашей великой страны.
Мне доверено открыть наше собрание и вести его, пока мы не изберём руководящие органы. Позвольте…
Ещё раз откашлялся.
– Позвольте представить вам второго секретаря районного комитета партии товарища Климко! Поприветствуем товарища Климко!
Товарищ во френче неторопливо поднялся со стула, устало и строго взглянул на собравшихся, заодно поправил бумаги, разложенные перед ним на скатерти.
Раздались редкие аплодисменты.
– Также в работе нашего собрания участвует уполномоченный представитель областного Рыбакколхозсоюза товарищ Гурьев.
Мужчина в пиджаке встал, с лёгкой усмешкой поднял ладонь в приветствии, тоже похлопал в ответ на хлопанье в рядах.
– Сегодня на собрании у нас присутствует…
Для верности Сергей заглянул в список.
– Присутствует тридцать девять человек. То есть пришли не все, дальняя бригада с утра на воде, пробуют там закидной невод, крупночастиковый, посмотрим, что получится. Но прибыл их полномочный представитель, у него от бригады имеется доверенность. Петрович, покажись людям!
Со скамейки в задних рядах встал, комкая кепку, кряжистый конопатый мужик средних лет. Ухмыляясь, поклонился по сторонам, снова неловко сел.
Томка осторожно взяла Марию под руку, наклонилась, зашептала.
– А председатель-то наш ничего себе, молодой, симпатичный! Жаль, что глаза нет… Но деловитый такой, просто ужас!
Мария кивнула.
Собрание продолжалось.
– … По состоянию на сегодняшний день в списке тридцать девять человек. Заявление на вступление в колхоз каждый из вас напишет попозже, после обсуждения главных вопросов. Итак, …
Сергей повысил голос, прекращая поднявшийся шум.
– Итак, кворум, так сказать, у нас имеется, можно начинать собрание. Для ведения протокола собрания предлагаю избрать председателя и секретаря, голосуем. Кто «за»? Все согласны, хорошо.
– Давай быстрей, Викторович! Чего тянуть-то?! Ты – председатель, всем ясно, чего руки зря ломать!
Бородатый мужик поднялся, оглянулся на всех, крикнул и снова сел.
– Порядок такой. Поступило предложение избрать меня председателем собрания…