Корабельные будни офицера 7-го ВМФ

В ходе модернизации на корабле была изменена энергетическая установка – двенадцать паропроизводительных котлов были переведены на нефтяное отопление, была увеличена толщина крыши башен главного калибра до 152 мм, увеличена толщина броневых листов средней палубы до 75 мм, был увеличен угол вертикального наведения орудий и дальность стрельбы, сделаны противоторпедные були, установлена новая система связи и управления стрельбой, увеличено число надстроек на фок-мачте, в связи с чем, передней трубе был придан характерный скос назад, была изменена и сделана более совершенной носовая оконечность, для уменьшения заливаемости палубы на полном ходу. На носовой и кормовой башнях были установлены шесть 76-мм зенитных пушек. Но, в части обитаемости, ничего не изменилось. Условия жизни экипажа на линкоре в ходе модернизации не улучшились.

И вновь, «судеб морских таинственная вязь» связала время и события: корабельный курсант Виталий Лоза начинал свою практически офицерскую службу на борту дореволюционного корабля, так же и в тех же условиях, в каких в свое время начинал службу и герой моей книги «Терновый венец офицера русского флота» корабельный гардемарин Бруно Садовинский в 1915 году, но только спустя 34 года.

Конечно, выпускник Каспийского ВВМУ Виталий Лоза не задумывался об этом, но сегодня, через шестьдесят с лишним лет, понимаешь, что и в этом тоже была преемственность поколений офицеров флота России.

Далее Виталий с гордостью описывает линкор «Севастополь»:

«…но зато сколько духовной силы должно быть у каждого, сколько воли, умения, любви, чтобы управлять и водить в полной боевой готовности такую махину, как линкор. Если б можно его было вытащить на берег, то это грандиозное зрелище. Высотой 47 метров от киля до формарса, длиной двести и шириной тридцать. Не правда ли, размеры солидные». Он не преувеличивал. Действительно, мысленно извлеченный из воды линейный корабль «Севастополь» потрясал воображение. Не менее потрясающей была история его проектирования в дореволюционной России.

Историческая справка.

В апреле 1907 года император Николай II одобрил разработанную Морским Генеральным штабом судостроительную программу, по которой планировалось строительство четырех линейных кораблей «дредноутного» типа.

Главное управление кораблестроения и снабжения (ГУКиС) организовало международный конкурс на лучший эскизный проект линейного корабля.

В феврале 1908 года в Морское министерство поступил 51 проект от 18 конкурсантов. В итоге кораблестроительный отдел Морского Технического Комитета (МТК) под управлением А.Н.Крылова, по наибольшей сумме набранных баллов, признал лучшим в конкурсе проект линкора германской фирмы «Блом унд Фосс». Неожиданно в технические вопросы вмешалась политика. Видные французские государственные деятели, с подачи французской прессы, сочли, что вооружавшаяся на французские деньги Россия, а русские облигации государственного займа были размещены во Франции, намерена заказать в Германии постройку четырех линейных кораблей, стали активно возражать по поводу финансовой поддержки своего вероятного противника.

В итоге, российский морской министр И.М. Диков вынужден был, выплатить «отступные» и разорвать сотрудничество с германской фирмой.

Срочно, к апрелю 1909 года, Техническое бюро Балтийского завода разработало свой технический проект линкора. Этот проект рассмотрел и утвердил Морской Технический Комитет. По указанию председателя МТК, в целях ускорения разработки конструкторской документации, инженеры и чертежники Адмиралтейского завода стали работать совместно с техническим бюро Балтийского завода, выпуская вместе с ними рабочие чертежи на все четыре корабля одновременно. К январю 1910 года разработка основных корпусных чертежей была окончена. Эта, наполненная напряжением человеческой мысли и «подковерной» политической борьбой история проектирования новейших для России того времени боевых кораблей успешно завершилась одновременной закладкой 3 июня 1909 года на Балтийском заводе линкоров «Севастополь» и «Петропавловск», и на Адмиралтейском заводе линкоров «Гангут» и «Полтава».

Трехмесячная стажировка курсантов выпускного курса Каспийского Высшего Военно- Морского училища на Черноморском флоте подошла к концу. Осталось двенадцать дней. Всего двенадцать дней и судьба корабельного курсанта мичмана Виталия Лозы круто повернется. Он выйдет во взрослую, ответственную, самостоятельную жизнь. Предвыпускное его волнение чувствуется в письме от 28 августа 1949 года:

«Сегодня, вернее вот сейчас, только минут двадцать назад, у нас на корабле выступал детский ансамбль Областной Крымской радиосети. Такие маленькие, симпатичные, а выступают совсем как взрослые. Куда там с таким фасоном, но молодцы, просто не знаю какие.

Сегодня уже двадцать восьмое, еще осталось двенадцать дней и все , а там дорога в Баку, банкет и отпуск… с первого числа начинаем сдавать зачеты и экзамены».

По календарю началась осень – первый осенний месяц сентябрь, но в Севастополе по-летнему сухо и тепло – настоящий «бархатный сезон». Виталий писал в Кременчуг:

«…Ну вот, уже и сентябрь. Наш с тобой Лидунчик месяц. Ведь мы с тобой познакомились в сентябре и попрощались в сентябре Мой самый любимый месяц этот, хоть он и первый месяц скучной осени».

Прочитав написанное, Виталий на мгновение задумался, и вспышка памяти озарила сентябрь прошлого 1948 года: – Его с Лидой познакомили в Кременчуге друзья. Лидочка понравилась ему сразу. Она была мила естественной земной красотой. Легкое летнее платье не скрывало нежного бархата кожи и стройных загорелых ног. Чудесные голубые глаза и милая улыбка Лиды сразу расположили Виталия. Она не прикладывала никаких усилий, чтобы нравиться ему, но тем более влекла к себе. Виталька просто потерял голову…

В годовщину их знакомства Лида писала Виталию:

«Милый Виталька!

Поздравляю тебя с годовщиной нашего знакомства. И так, 13 сентября это наш день.

В этот день, часов в 8 вечера мы познакомились на углу Ленинской улицы. Помнишь?

Мы очень хорошо провели 13 дней вместе, и прощаясь, обещали регулярно писать. Свое слово мы сдержали. У меня 67 твоих писем, да и у тебя было бы не мало. И вот 13 сентября будет год. Как быстро он пролетел. Этот год был годом ожиданий, надежд и мечтаний. Я каждый день ждала от тебя писем, и они приходили. И сколько было радости, сколько хороших слов было в них, Я очень и очень счастлива имея такого хорошего друга, как ты, мой милый, мой хороший, желанный и родной…».

Лиду Виталий сразу привлек к себе спокойной и деликатной манерой держаться. Под белой тенниской у него чувствовались сильные и крепкие плечи. Руки были загорелые и теплые с чуть шершавыми ладонями. Ей нравился его открытый взгляд, в котором чувствовалось искреннее восхищение. Виталий всегда приходил с цветами… Лида читала стихи, и Виталию казалось, что он готов слушать и слушать ее. Они ходили в кино, катались на лодке по Днепру, посещали Зеленые острова, танцевали в городском парке культуры и отдыха. С Виталием Лида чувствовала себя надежно и просто… Быстро пролетели оставшиеся дни того курсантского отпуска. При прощании Виталий подарил на память Лидочке стихотворение:

Прошла счастливая пора…

И недалек прощальный вечер,

Но сохраню надолго я,

И Кременчуг, и наши встречи.

И снова, будучи на службе,

Я буду вспоминать всегда, -

Тебя, и радость нашей дружбы,

И день – тринадцать – сентября.

Ну, что же Лидочка, – прощай!

Желаю счастья и добра,

Коль загрустишь, то вспоминай

Веселый образ моряка.

Стихотворение он оформил в виде художественной открытки. В ее верхнем правом углу на фоне нарисованного боевого корабля, военно-морского флага и якоря в овале была вклеена фотография Виталия, а в нижнем правом углу фотография стройной фигурки Лиды в полный рост с аккордеоном, на фоне нарисованной зелени березок. Внизу стояла подпись и дата расставания – 24.09.1948 г. Кременчуг.

Глядя на открытку, чувствуешь, что рисовал ее Виталий с большим желанием оставить на память Лидочке часть своей души.

С той поры минул год. И вот теперь в сентябре 1949 года в письме с Черноморского флота, Виталий писал Лиде:

«…Лидочка наш день я встретил в Черном море на переходе из Севастополя в Батуми.

У меня такое хорошее было настроение. Просто не день, а праздник. В этот день я написал, вернее нацарапал тебе маленький стишок:

Этот день я встретил в Черном море…

На борту большого корабля,

И любуясь пены волн узором

Вспомнил Лидочка тебя.

Вспоминаю Лида нашу встречу

День тринадцатый, счастливый сентября…

Вспоминаю наш прощальный вечер

И твои печальные глаза.

Год прошел в каком-то ожиданье

И считая дни и месяца