Средиземноморская одиссея капитана Развозова

«Присоединяйтесь к нам, будем вместе бить турка» – это обращение Орлова быстро нашло отзыв у греческих повстанцев-единоверцев. Граф А. Орлов основной силой блокирующей Дарданеллы и основным источником снабжения Архипелагской «губернии» сделал греческих пиратов (каперов), которых жители островов считали вполне достойными людьми, занимающимися лишь полузаконным промыслом. В итоге общее число греческих судов, действовавших в море в период 1771–1774 годов, достигло не менее полутысячи. Граф Орлов не ошибся. Это была уже сила. Со временем эта сила показала себя, практически обеспечив морскую продовольственную блокаду, почти полностью прекратив снабжение Константинополя продовольствием турецкими и французскими судами и тем самым обеспечив снабжение Архипелагской «губернии». Греки открыли настоящую войну против турецкого торгового флота.

Греки, действовавшие в Архипелаге, делились с русским командованием не только добычей – товарами, продовольствием, но и захваченными кораблями. Самые большие и быстроходные захваченные турецкие суда доставлялись в Аузу, где их наши мастеровые переделывали во фрегаты. В период 1771–1772 годов в состав нашей эскадры таким способом были введены фрегаты «Архипелаг», «Делос», «Мило», «Наксия», «Тино», «Андро», «Миконо», «Миневра», «Санторин».

Война в греческих морях продолжалась. Адмирал Г. А. Спиридов 12 марта 1771 года обратился к грекам и всем балканским народам с воззванием:

«Наступило время последний им, туркам, удар сделать и тем всех христиан освободить из-под ига агарянского». Адмирал призывал: «…к сему славному делу храбрых всегда в военных делах христианского закона славян, греков, македонцев, албанцев и румелиотов…»

Призыв этот нашел отклик в сердцах народов Греции и других балканских стран. Русская Архипелагская эскадра совместно с греческими добровольцами действовали в Эгейском море против турок весьма эффективно. Так:

• 17 июня 1771 года эскадра адмирала Г. А. Спиридова блокировала Дарданеллы, лишая турок доставки подкреплений к крепости Пелари на острове Лемнос;

• 6 августа наш десант высадился в заливе Макрина на Анатолийском побережье и овладел местечком Левиса, где сжег склады, взял в плен шесть шебек и захватил четырехпушечную батарею;

• 8 сентября отряд в составе линейного корабля, фрегата, бомбардирского корабля с принятым на него десантом под командой контр-адмирала С. К. Грейга, прибыв в залив Контеса вблизи порта Кавалла, захватил склады с мукой и пшеницей, погрузил их на корабли, а остатки продовольствия сжег;

• 12 сентября наше вооруженное грузовое парусно-гребное судно, следуя с десантом к острову Тассос у северного побережья Эгейского моря, подверглось нападению пяти турецких галер. После пятичасового боя туркам были нанесены такие потери в людях и повреждения в судах, что те вышли из-под обстрела и обратились в бегство.

В начале ноября 1771 года эскадра под командованием адмирала Г. А. Спиридова, состоящая из пятнадцати судов, шести кораблей, семи фрегатов и двух бомбардирских судов, обстреляла крепость Митилена на острове Лесбос в восточной части Эгейского моря. Высаженный десант овладел адмиралтейством, сжег стоявшие на стапеле два корабля и одну галеру и захватил в гавани до двадцати мелких судов.

В декабре 1771 года наши корабли, совместно с греческими, постоянно блокировали пролив Дарданеллы, нарушая подвоз продовольствия к Константинополю, с целью вызывать в столице голод.

В этом же декабре в Петербург из Франции были доставлены 158 картин, купленных по указанию Екатерины II в Париже, послуживших основой знаменитой теперь картинной галереи Эрмитажа. Императрица приобрела работы Джорджоне, Веронезе, Тинторетто, Рубенса, Ван Дейка и других выдающихся художников.

Остается удивляться, сколь разносторонними и дальновидными, несмотря на войну с Турцией, были деяния императрицы. Ибо войны с Турцией возникали и уходили в прошлое, а любоваться творениями гениальных художников в Петербургском Эрмитаже мы можем и сегодня.

27 февраля 1772 года эскадра под командованием контр-адмирала А. В. Елманова в составе четырех линейных кораблей, пяти фрегатов, одного бомбардирского корабля и одного пакетбота вышла из порта Ауза к проливу Дарданеллы с целью нарушения подвоза турками продовольствия в Константинополь.

7 марта, пренебрегая огнем Дарданелльских береговых батарей, 66-пушечный корабль «Ростислав» атаковал и уничтожил шесть турецких судов.

28 мая два корабельных бота из эскадры контр-адмирала А. В. Елманова под командой лейтенанта С. Ф. Исакова и мичмана П. П. Лялина у входа в пролив Дарданеллы взяли на абордаж турецкое судно.

Архипелагский флот требовал пополнения и усиления. С этой целью в начале мая 1772 года из Ревеля вышла в Средиземное море 4-я эскадра Первой Архипелагской экспедиции под командованием контр-адмирала В. Я. Чичагова.

Активные боевые действия и блокада Дарданелл вынудили Турцию искать перемирия, и в первых числах июля 1772 года на острове Парос на базе русского флота Ауза представитель турецкого султана Мустафа Бей и адмирал Г. А. Спиридов подписали договор о прекращении военных действий в Эгейском море.

25 сентября 1772 года 4-я эскадра Первой Архипелагской экспедиции уже под командованием капитана I ранга М.Т. Коняева прибыла в Архипелаг.

Подписание перемирия русских с турками не означало прекращения налетов и захватов турецких торговых судов со стороны греческих патриотов-каперов.

Султанский адмирал-капудан Мустафа-паша имел сильную эскадру, базировавшуюся в Дульциньо в Черногории, состоящую из полсотни фрегатов и шебек с числом орудий от пятнадцати до тридцати пушек на каждом судне. К своей эскадре Мустафа-паша планировал присоединить силы берберийской эскадры, базировавшейся в Тунисе и состоящей из алжирских корсаров, в составе шести фрегатов и шести шебек.

Русское командование, стараясь не допустить соединения разрозненных сил турок, поручило прибывшей в Ионическое море эскадре капитана I ранга Коняева патрулировать морские коммуникации, идущие в Дульциньо. В распоряжении Коняева были два линейных корабля «Граф Орлов» (54 пушки) и «Чесма» (74 пушки), два фрегата «Слава» (16 пушек) и «Святой Николай» (26 пушек), шебека «Забияка» (18 пушек) и две полакры.

Турки организовали поход своей эскадры из двадцать пять судов под командованием Мустафы-паши для уничтожения нашей базы в Архипелаге. Рано утром 25 октября 1772 года капитан I ранга Коняев узнал от высланных на разведку полакр, что турки находятся в Патрасском заливе. На военном совете было решено атаковать неприятеля. Около часа дня два линейных корабля и два фрегата выстроились в линию, шебеки и полакры заняли положение во второй линии, и эскадра двинулась на врага. В ходе начавшейся артиллерийской дуэли наши корабли планомерно теснили противника, который пытался отойти под прикрытие крепостей у входа в Лепанто. Отход османских судов скоро превратился в бегство, и Коняев сумел отрезать от главных вражеских сил фрегат и две шебеки, которые и были уничтожены.

Весь следующий день 27 октября из-за сильного неблагоприятного нашим кораблям северо-западного ветра, эскадра Коняева маневрировала, а утром 28 октября снова пошла на сближение с турками. В 11 часов, когда замеры лотами глубин показали, что дальше двигаться опасно, капитан I ранга Коняев приказал стать на якорь и начать стрельбу по неприятельскому флоту. Поворачиваясь то одним, то другим бортом, наши линейные корабли и фрегаты успешно обстреливали противника.

В Шканечном журнале линейного корабля «Граф Орлов» так описываются последующие события: «И начата от нас по неприятельскому флоту, лежащему к крепости и в крепость, куда только было удобно действовать, сильно жестокая пальба с левого борта с обоих деков ядрами, книпелями и картечью брандскугелями, а с Чесмы и фрегата Николая так же сильно, а фрегат Слава и шебека Забияка, находясь под ветром под парусами ближе к эскадре, имели баталию с неприятелем куда их было можно с таким же успехом, что лучше от всех желать не можно, а Мадон и Ауза, будучи тогда вдали от нас, под ветром не имели случая биться, в исходе час увидели мы от нашей с эскадрою сильной пальбы с неприятельских судов люди бросалися в воду и с великой торопливостью, иные съезжали на берег и по ним еще более от нас пальба происходила и сшибли у стоящего фрегата бизань-мачту и зажжен от наших брандскугелей…»

Пламя с загоревшегося вражеского фрегата начало перекидываться на соседние турецкие корабли. Те, которые пытались отойти от горевших судов, попадали по град ядер кораблей Коняева. Одно за другим турецкие суда стали спускать флаги. Только наступившая ночь прекратила побоище. На следующий день, 29 октября Коняев отдал приказание капитану II ранга Маккензи на шлюпке с командой егерей подойти к брошенному турками фрегату и привести к эскадре. Как только экипаж шлюпки понялся на фрегат, турки открыли огонь с берега. В ответ наши моряки открыли огонь из находившихся на фрегате орудий, одновременно ставя паруса, и, взяв фрегат на буксир, пытались стащить с мелководья. Но фрегат сидел плотно, так что пришлось его сжечь. Шлюпка под командованием констапеля Сукина тоже действовала быстро и эффективно и успела сжечь еще два фрегата и шебеку, стоящие на мели. Обращали в пепел турецкие корабли и фрегат «Святой Николай» и шебека «Забияка». Первый – уничтожил адмиральскую шебеку, а второй – фрегат. Остальные наши корабли вели огонь по береговым турецким укреплениям и по кораблям, севшим на мель у самого берега. К четырем часам пополудни сражение закончилось. В ходе боя было уничтожены все девять турецких фрегатов и десять шебек из шестнадцати, убито более двухсот человек.

Наши потери были ничтожны. Погиб один человек – лейтенант Козьмин. Успех боя предопределили великолепные действия наших канониров и блестящее маневрирование эскадры. Выставив в первую линию линейные корабли и фрегаты, капитан I ранга Коняев по итогам боя 28 октября прижал противника к берегу, а 29-го спокойно и методично добил его.

Благодаря самоотверженности русских моряков, угроза нашим позициям в Архипелаге была ликвидирована. Мы получили полную свободу в восточной части Средиземного моря.

К сожалению, не обошлось без трагедии. 9 февраля 1773 года во время жестокого зимнего шторма в результате навигационной аварии в южной части Эгейского моря потерпел крушение 66-пушечный линейный корабль «Азия» под командованием капитана I ранга Н.В. Толбузина. Погибло 439 человек. Эта жестокая потеря горем отозвалась среди матросов и офицеров Архипелагской эскадры. Но море не прощает ошибок, ни тогда, ни сейчас – двести пятьдесят лет спустя.

Боевые действия на море продолжались:

24 июня 1773 года пакетбот «Почталион» под командой капитан-лейтенанта С. З. Кривцова атаковал в заливе Кассали в юго-восточной части Средиземного моря два турецких судна. Одно потопил, а другое захватил в плен.

25 июня соединенные отряды кораблей капитана II ранга М.Г. Кожухова и майора М. Войновича, подойдя к крепости Бейрут, приступили к ее блокаде, и 29 сентября крепость пала.

В последний день июля отряд русских судов в составе двух кораблей, фрегата, пинка и трех бомбардирских судов под командованием контр-адмирала А. В. Елманова атаковал турецкую крепость Бодрум, сжег укрепления, склады и взял в плен две полугалеры и фелюгу.

В конце октября 1773 года из Кронштадта на усиление Российского флота в Средиземном море вышла 5-я эскадра Первой Архипелагской экспедиции в составе четырех линейных кораблей, двух фрегатов и шести зафрахтованных английских транспортов под командованием контр-адмирала С. К. Грейга.

Боевое напряжение кораблей Средиземноморской эскадры не спадало.

За период с середины до конца мая 1774 года эскадра из двенадцати вымпелов вице-адмирала А. В. Елманова, находившаяся в крейсерстве в районе Хиосского пролива в Эгейском море, захватила в плен и потопила двадцать пять неприятельских судов.

25 июля на эскадру вице-адмирала Елманова, стоявшую у острова Тассо, прибыл майор Белич (серб на русской службе) с письмом от фельдмаршала Румянцева, в котором говорилось, что 10 июля был заключен мир с турками. К этому времени на нашей стороне воевали тысячи греков, албанцев и представителей других народов.

В сентябре 1774 года в порт Ауза – базу нашего флота в Эгейском море прибыла 5-я эскадра Первой Архипелагской экспедиции под командованием контр-адмирала С. К. Грейга.

Взору офицеров и матросов 5-й эскадры предстала столица Архипелагской «губернии» – порт Ауза, на пристанях которой было шумно и суетно. Со складов на телегах везли мешки, бочки, тюки с провизией и имуществом. На набережной спешили по делам гарнизонные пехотные и морские офицеры. Матросы на ходу любезничали и шутили с девушками-гречанками, пытаясь познакомиться. Мастеровые Адмиралтейства сновали от верфи к порту. Греческие крестьяне, возившие в Аузу фрукты и овощи, галдели у рынка.

Действительно, за четыре года русская Ауза разрослась, превратившись в настоящую столицу Архипелагской «губернии».

Прибывшая на подкрепление 5-я эскадра рвалась в бой, и уже в конце октября десант под командованием контр-адмирала С. К. Грейга при поддержке корабельной артиллерии атаковал и захватил крепость турок Чесму, сжег продовольственные магазины, уничтожил несколько мелких судов и взял в плен два турецких фрегата, один баркас и три лодки.

Интенсивные боевые действия русской армии и флота вынудили Турцию пойти на заключение мира с Россией. 10 июля 1774 года в болгарской деревне Кючук-Кайнарджи между Россией и Турцией был заключен Кючук-Кайнарджийский мир, по которому Турция признала независимость Крымского ханства во главе с преданным России ханом Шагин-Гиреем, присоединение к России части побережья с крепостями Азов, Керчь, Еникале, Кинбурн, а также Кабарды и ряда районов в междуречье Днепра и Буга. Черное и Азовское моря и Черноморские проливы были открыты для русских торговых судов.

Вот что писал Ф. Ф. Веселаго по поводу заключения Кючук-Кайнарджийского мира:

«…Успехи нашей дунайской армии еще осязательнее убедили турок в невозможности продолжать войну. Фельдмаршал Румянцев, окружив под крепостью Шумлою главные силы турецкой армии, находившиеся под начальством великого визиря, отрезал ему всякое сообщение с Константинополем и заставил склониться к миру».

Нужно понимать, что Кючук-Кайнарджийский мир стал следствием усталости обеих сторон. Ресурсы Оттоманской империи были истощены, но и Екатерина II к лету 1774 года имела большие проблемы в Польше, да и в России свирепствовала пугачевщина, поэтому у нее были свои основания мириться с султаном Абдул-Хамидом.

Кючук-Кайнарджийский договор (трактат) включал открытые и два секретных артикула (статьи). Как писал историк-исследователь А. Б. Широкорад: «…в секретный протокол был включен пункт о выплате Турцией России в размере 4,5 миллиона рублей. Такая контрибуция была скорее престижной, ибо только за один 1771 год Россия потратила на войну 25 миллионов рублей».

В 11-м артикуле трактата было записано: «Для выгодности и пользы обеих империй имеет быть вольное и беспрепятственное плавание купеческим кораблям… и Блистательная Порта позволяет таковым точно купеческим российским кораблям… свободный проход из Черного моря в Белое, а из Белого в Черное…»

В трактате содержалось турецкое требование, чтобы русский флот ушел из Архипелага.

Императрица Екатерина II в первые три года войны через дипломатов пыталась добиться на мирных переговорах закрепления Архипелагской «губернии» за Россией. Но, к сожалению, осуществить ей этого не удалось.

Как тут не вспомнить, что сразу после победы во Второй мировой войне И. В. Сталин требовал у Турции размещения советской военно-морской базы в Проливах.