Заметки маленького спекулянта

Услышав, что монета сделана из серебра, у меня появился для ее использования собственный план.

– Может быть, старая монетка богам понравится даже больше, чем современная. К тому же она из серебра, а боги любят драгоценные металлы, – думал я про себя.

Следовало поспешить. Оставшись дома один, я перечислил всех богов по именам, изложил свою просьбу и выкинул монетку в форточку. Так и не знаю, вознеслась ли монетка сразу на небо или упала в сугроб под окном. Но как не странно, но моя жертва помогла. По крайней мере так думал я любуясь на табель с четверками и пятерками. Так как бегать от этой жертвы я быстрее не стал, следовало искать другие монеты для жертвоприношений. Что я и делал.

Придя в гости, и дождавшись пока хозяева выпьют и закусят, я как бы невзначай спрашивал:

– У вас не завалялось дома каких– нибудь старых монет?

– Зачем тебе?

– Нужно для игры, – уклончиво отвечал я. В то время я еще не предполагал, что монеты можно коллекционировать.

Серебряные монеты среди выпрошенных, не попадались и когда представился случай, я выменял одну такую монетку отдав за нее два оловянных солдатика. Солдатики в то время были, пожалуй, единственной моей материальной ценностью, которой я мог распоряжаться самостоятельно. И именно собирая их я узнал основную тайну коллекционирования. Но об этом позже.

Вскоре мы уехали из этого странного маленького города. Где в магазинах как при коммунизме было полным– полно дефицитных товаров. Где всем детям после второго урока совершенно бесплатно давали стакан молока с булочкой. Где все взрослые работали на одном заводе. Он так и назывался "Завод". В общем, город как город. Только еще, пожалуй, дети и взрослые там необычно яростно ругались матом.

Гораздо позднее, случайно я узнал, что завод был совершенно особый. На нем делались водородные бомбы. Мы там прожили меньше года. Именно в этом городе у меня умер отец, которого я не просто любил, а боготворил. Оставаться в этом городе было бессмысленно и мы переехали в Одессу к моему деду.

Коллекционерам и собакам вход воспрещен

Одесситы чем– то неуловимо похожи на англичан. То ли это любовь к морю и специфическое чувство юмора. То ли это тяга к странствиям и приключениям. Но что– то общее точно есть. Это верно подметили одесские КВНщики, когда стали выступать в роли английских джентльменов. А от себя хочу добавить еще одно свойство мое души созвучное английским джентльменам. Самым важным в жизни англичане считают… чтобы Вы думали? Нам трудно поверить, но это хобби. Работу можно потерять, жена изменить, а хобби это то, что будет сопровождать тебя всю жизнь. Хобби это то, что приносит радость. Его надо уметь выбрать. Например, спорт это не совсем хобби, ведь любимая команда может и проиграть. Поэтому под понятие хобби лучше попадают такие две сферы человеческой деятельности как изготовление различных поделок и коллекционирование.

Ни что так не успокаивает нервы как изготовление чего– то полезного и красивого, а коллекционирование – более благородной страсти я не встречал. Но у нас все немножко иначе, чем в Англии. И если хобби приносит тебе удовольствие, то для близких твое увлечение часто сущее наказание. Проверено на себе.

Меня к коллекционированию подтолкнуло такое нехорошее чувство как зависть. Началось все с солдатиков. Счастливый и довольный в шесть лет и я управлял мощной железной армией. Четыре ободранных металлических солдатика с винтовками, два автоматчика, командир и знаменосец. Я ими очень гордился, строил для них пластилиновые крепости, штурмовал картонные города, побеждал орды никчемных плюшевых игрушек.

Как– то я игрался со своей армией во дворе. Мальчишки поглядывали на меня с завистью, ни у кого не было столь мощного войска. Тут во двор вышел мой однолетка – Мишка. Я сделал вид, что его не замечаю. Он долго смотрел на мое воинство, а потом тихо, но очень проникновенно сказал:       – А у меня есть пулеметчик.

И помахал перед моим носом еще более ободранным солдатиком чем мои.

– Ну и что?– пренебрежительно сказал я.

– А то, что он один раздолбает всю твою армию в пух и прах, – сказал Мишка, отвернулся и с достоинством ушел.

Я ему, конечно же не поверил. Может ли один солдат справиться с целым отрядом? Но Мишка посеял в моей душе сомнение. И вечером за ужином я спросил об этом моего деда – прошедшего всю войну.

– Если вести огонь с фланга, то хороший пулеметчик может и целый взвод положить.

– А взвод это сколько? – с трепетом спросил я.

– Бойцов тридцать, сорок, – убил меня наповал своим ответом дед.

С тех пор я потерял покой. Сначала я изводил отца просьбами купить мне солдатиков. Он купил мне несколько конных богатырей. Я был разочарован. Богатыри это не пулеметчик. Таких конников, с их мечами и копьями, даже простой автоматчик перестреляет за пять минут десяток. Потом дед все же купил мне пулеметчика. Но у меня был с ручным пулеметом, а у Мишки со станковым. Станковый– то конечно мощнее. Оставалось надеяться только на себя. И я совершил преступление – променял пароход на электрическом ходу на Мишкиного облезлого солдатика.

– Ты понимаешь, что отдал вещь, которая стоит больше десяти рублей, за солдатика ценою в двенадцать копеек? – строго спросил дед.

– Понимаю, – сказал я.

– Пойди и поменяйся обратно.

– Ни за что. Я лучше умру.

Я был не просто преступником, а сознательным злодеем, к тому же нераскаявшимся.

– Тогда иди и постой в углу.

Я стоял в углу, сжимая драгоценного солдатика и был счастлив. А еще я получил бесценный урок, но тогда я этого еще не понимал.

Дальше, как я уже писал, судьба сложилась так, что я на несколько лет уехал из Одессы на Север. Потом отца послали служить на Урал, в город, где дули ветра и делали водородные бомбы. Там в школе детей бесплатно поили молоком с булочкой, а люди были просты той простотой, которая хуже воровства. Видимо радиация разрушает и какие– то тонкие структуры в человеческой душе. Тоскливо и неуютно было жить там.

Но вот я снова в родном городе среди одесских мальчишек. Каждый из них овеянный ветром и просоленный морем, по– своему колоритен и кажется мне выдающейся личностью. В общении со столь выдающимися личностями очень важно не ударить в грязь лицом. Хотя нет, общения не было, это был допрос. Так разговаривает шайка пиратов с пленником, решая сразу его утопить или подождать до завтра.

– Ты за "Черноморец" или за "СКА", – строго спрашивает меня дворовой вожак Юрка.

– Не знаю, – растерянно говорю я.

Юрка презрительно усмехается, первое испытание я не прошел.

Тогда две одесских команды играло в высшей лиге, и он как сын военного летчика, конечно же болел за СКА.

Мимо проходит моя тетя Таня. Это по рождению она мне тетя, по возрасту как старшая сестра. Она старше меня на пять лет и учится в выпускном классе. А еще она спортсменка и пожалуй самая красивая девушка в нашем дворе. У нас в семье все женщины красивые. Таня проходя мимо ласково треплет мне волосы. Внимание красивой девушки, пусть и родственницы очень ценится в мужской среде, и мои шансы быть принятым в дворовую шайку возрастают.

Но дело– то серьезное. Юрка делает строгое лицо.

– А что ты собираешь? – продолжает он допрос.

– Солдатиков, – говорю я, и читаю пренебрежение на лицах всей компании. Вот– вот путь в элитное общество одесских бузотеров мне будет закрыт.

– А что– то путное у тебя есть?

– Что именно?

– Всякие штучки, марки, монеты.

Есть, – радостно восклицаю я и выношу два десятка монет в баночке из– под карамелек. Вся шайка внимательно разглядывают мои сокровища.

– Что хочешь за эти две? – небрежно спрашивает Юрка.

Я совершенно не разбираюсь в ценности монет, но чувствую, что он отобрал самые редкие и собирается меня надуть. Нужно ответить достойно и показать, что в делах обмена я не простофиля.

– Эти я не меняю, самому нужны. Можешь просто так взять вот эту, – и я протягиваю ему алюминиевую монету, которых у меня точно две.

– А ты не такой дурак, каким показался вначале, – покровительственно говорит Юрка. И я понимаю, что испытание выдержал.

Да и Юрка испытывал меня не в полную силу. Он и сам– то в ценности монет разбирался не очень– то хорошо. Если действительно у человека хочешь что– то выменять ведешь себя не так. Этими хитрыми приемчиками я вскорости овладел досконально.

Перво– наперво не проявляешь интерес к заинтересовавшей тебя монете.