Коэффициент выживания, или Каникулы настоящих мужчин

Когда-нибудь приходилось передвигаться по пересеченной местности? Нет? Это значит напрямую и без нормальной дороги, как эта, на которой преобладает гористая составляющая. Если приходилось, то согласитесь, что переполненный автобус в час пик или попутная, тряская телега за «амброзирующей» лошадиной кормой, порой сравнимы со счастьем. Да-а! Немного же человеку надо. Под тяжелой ношей и на трудной дороге любой, попутный транспорт воспринимается откровенным чудом и верхом достижений всей человеческой цивилизации.

Понятно, что надеяться на попутную лошадь, собачью упряжку, самолет, пароход, поезд… невозможно и неуместно при обстоятельствах, в которые они угодили, и поэтому приходится рассчитывать только на свои силы.

Оно может и к лучшему. Успокоить себя тем можно, что у собственных средств передвижения, всегда есть множество недостатков и чем дальше от населенных пунктов забраться с ними, тем больше этих недостатков будет выявляться и увеличиваться. Может даже наступить этап, когда уже сразу и не поймешь, кто или что, в данный момент главней и нужней, тот, кто рулит или то, чем или кем рулят. А так хоть честно! Тащишься сам, напрягаешься, силы теряешь и не думаешь, что в этом месте средство передвижения придется подтолкнуть. Здесь перетащить. Вон там, загрузить и сплавить. А вот прямо в этом самом месте, на время оставить, чтобы найти трактор, прицепиться к нему и дернуть. И еще не факт, что выдергивать один раз придется.

Где там солнышко встает? Примерно оттуда! За пеленой не совсем видно, но будем считать, что так и есть. Значит, туда!

– Не толпой переться. Строчкой движемся! – Распорядился Соснин. – Я, в голове колонны. Ткачев в замыкании. Идем, смотрим по сторонам. Приглядываем друг за другом.

– Да, ясно уже! Пошли.

– Ясно им! А мне самому вот не слишком ясно.

– Сусанин!

Ясно-то ясно. Только не ясно куда идут. Ах, да-а! У них же благодаря Лерычу, каникулы. Их ведь с пользой провести можно. На данный момент, все происходящее можно отнести к экотуризму. Ф-фух! Двинулись.

Сразу за лесной опушкой, если горную гряду, поросшую сосняком, и еще черт знает чем, опушкой называть, обнаружилась трасса. Народ столбами выстроился на предполагаемой обочине. Такого лучше не видеть. Часть асфальта, словно корова языком слизала, остальная часть трещинами в два пальца толщиной покрылась. Ощущение, словно стадо кабанов-секачей, клыками дорожное покрытие пропахивали, а так как желудей не нашли, асфальт сожрали.

– Смотрите!

Санька Портняга первым заметил искореженные машины, разбросанные по линии растительности и открытого участка. Некоторые легковушки, елочными украшениями повисли на стволах вековых деревьев, разбитыми окнами нанизались на острия камней и просто валялись в канавах.

– Мама дорогая! Может, жив, кто?

–Вряд ли. Волна ошпарила. – Просветил всех присутствующих Монахов.

– Как это ошпарила?

– Видел на Дальнем Востоке такое. Цунами называется.

– Побережье рядом?

– Не обязательно. Что такое цунами? Волна, почти ничем не отличающаяся от обычных волн. Принципиальных отличий только три. Цунами проходит не только через верхний слой воды, а по всей ее толще. До 4-х кэмэ вглубь может добраться. В открытом океане перемещается со скоростью большей, чем у реактивного самолета. И еще,.. по мере приближения к берегу, замедля-ается, – прожестикулировал обеими ладонями рук, наложив одну на другую, затем резко разведя их в стороны, дополнил свои действия голосом, – потом ка-ак врежет со всей пролетарской ненавистью по тем, кто постоянно загаживает планету. То есть, по людям. Особую разрушительную силу цунами придает не ее колоссальная энергия, а то, что расстояние между гребнями волн может составлять до нескольких сотен километров… Где-то читал, после взрыва вулкана Кракатоа в Яванском проливе волна обошла земной шар четыре раза, и эффект был заметен даже в Ла-Манше. Оказалось потом, цунами было особой мощности. Волны достигали 30 метров. Но и менее мощные цунами легко пересекают от края и до края, например, Тихий океан.

– Значит до побережья километров пятнадцать. Будем рассчитывать на это. А на побережье люди.

– После такого?

– Всю разрушительную мощь на себя принимают берега. Это так, только…

– Что, только?

– Приближение цунами обычно можно распознать по сильному отливу, когда берег неожиданно обнажается, и вода отступает на расстояние до 2,5 километра. Это дает людям, находящимся на берегу, неплохой шанс спастись. Пока откатившаяся волна не соберется в мутный вал и не зальет берег, можно успеть бежать на возвышенность или просто подняться на несколько этажей прибрежных зданий. Чаще всего находящиеся на верхних этажах люди отделываются испугом.

– Как эти? – Рыбаков указал на исковерканные машины.

– Этим не повезло.

– Идем, глянем, может, выжил кто?

– Ну, гляньте. – Без особого интереса согласился старшина.

Чудес не произошло. В автохламе находились исключительно трупы. И трупы эти, скажем так, были не первой свежести. Но и тут наши изможденные путники не прогадали. В багажниках машин нашлись напитки в пластиковых бутылках. Утолили жажду. Продукты испортились, так ведь злого дядьку «Голода», можно пока и перетерпеть.

Подкорректировали путь следования, согласно обнаруженной дороги, и пошли дальше. Рады остались уже тем, что под ногами землю не трясет, не содрогает.

Соснин Ткачева подозвал. Спросил:

– Как думаешь, где мы?

– К бабке не ходи, Калифорния. Во всяком случае, природа похожа. Только я все никак в толк не возьму, с какой же скоростью плоту плыть нужно было, чтоб на западном побережье очутиться.

– А, по конкретней?

– Издеваешься? Если приближенно… типа монтировки по карте, между Фриско и Лос-Анджелесом.

– Примем за основу. – Оглянулся, окрикнул отстающих. – Не растягиваться! Подтянулись-подтянулись!

Когда идешь, думается о многом. Уроженец города Грозный, Соснин мог себе представить дальнейшее развитие событий в Штатах, вернее на той земле, что когда-то называлась именно так:

«Если от США что-либо останется, гражданская война больше уже не станет страшным сном. Социальные, политические и экономические силы, раздерут анклавы на части и неумолимо вовлекут в кровавую бойню. Есть ли сейчас такие анклавы? Беспорядки, банды, взрыв преступности  – все эти факторы раздуют пожар войны, даром, что бородатых здесь нет, найдутся другие».

Дорога на спуск шла, обращать внимание на искореженный автохлам с мертвыми телами в нем, давно прекратили. На пути, сначала встретилась заправка. Ее конечно здорово покоцало. И в помещениях снова людские трупы обнаружились, но радовало хоть то, что при вынесенном напрочь остеклении, само здание устояло, а значит в городах должны быть живые люди.

Минут через сорок до города дошли. Уже издали береговую черту наблюдали с грязными пляжами и исковерканными павильонами. Временами окружающий пейзаж напоминал черноморское побережье Краснодарского края, где-то в районе Анапы, если б не горы мусора и разбросанные остовы автомобилей.

Леха духом воспрял, когда на большом плакате знакомое название узрел.

– Братва! Мы точно в Калифорнии. – Ткнул пальцем в дорожный указатель. – Эта трасса называется Pacific Coast Highway, вдоль океана тянется. А город, Санта-Барбара.

– Та самая?

– В смысле?

– Сериал с таким названием был.

– А-а, ну да.

– Круто!

На самом деле, трасса не впечатляла. Во всяком случае нарушенным покрытием, но проехать можно. Извилистый двухполосный серпантин. Разве что и при отсутствии солнца, скрытого дымкой, виды с нее действительно красивы. Вот только ветер портил южное очарованье. Холодно, блин! Сейчас наверное везде холодно.

Их встретил тихий городок с такими разными, одноэтажными особняками в стиле старой богатой Америки. Ну, да. Глаз таки просто мозолят дорогие особняки и бывшие когда-то ухоженными, улицы. Принесенного волной мусора здесь по самую макушку хватало тоже.

– Заборы где? – Удивился Портняга. – У нас это все закрыли бы 3-х метровым забором. Может это дом Си-Си или Мэйсона?

– Кого-о? – Не понял Лерыч.