Катрены

Сочтут его преступным образа.

Ни разума, ни критики не надо,

Где вера, где почтение в цене,

Где радости своей чело не радо,

Где честь уподобляется вине.

В общинах, ум излишний ненавидя,

Становятся чудными существа.

Сиять им, одиночества не видя,

А видя все ресурсы большинства.

«Всегда с умом её сестра благая…»

Всегда с умом её сестра благая

Платила мне враждебностью большой.

Она же, справедливость отвергая,

Меня любила втайне всей душой.

Любила безо всяких объяснений,

Сестре переча в этом и всему.

У ней не находилось укорений

И нервничать ей было ни к чему.

Всегда любить умела необъятно,

Во мне же к ней не вспыхивала кровь.

А помнить эту женщину приятно,

Приятно вспоминать её любовь.

«Он истине противится всецело…»

Он истине противится всецело,

Повсюду нестыковки видя в ней.

Чуждается заветов охладело,

Теряя в то же время счастье дней.

Блестит она душой высокопробной,

Где речь о благочестии зайдёт.

Ей, как ему, в дискуссии подобной

Всё видится всегда наоборот.

Отход от этой темы сразу губит

Их узы средь обычной кутерьмы.

Так истину не только вера любит,

Отчасти и неверие Фомы.

«Кто мог из этой книги догадаться…»

Кто мог из этой книги догадаться,

Что означает истина всегда,

Ценить её помыслит и чуждаться

Не больно справедливого суда.

Подсказкой же коримое бесчинство

Своё не остановится молоть,

Едва ценя такое Триединство,

Как Справедливость, Истина, Господь.

А высшее не ценится в юдоли —

Пинается во прахе каравай.

Нельзя давать означенному воли?

Пилату сам ответа не давай.

«Поведал он о милой не мизерно…»

Поведал он о милой не мизерно.