Комната одиночества

– Где хотите служить?

Как я разволновался тогда! Кто с трепетом не ожидает этого вопроса: «Где хотите служить?» Конечно, в госпитале, в хирургическом отделении, младшим ординатором, для начала, или заведующим секцией анестезии и реаниматологии, на худой конец, можно просто хирургом, только была бы возможность резать, резать, резать… Но это не для таких, как я, ведь отец у меня не консул, а мать не потаскуха. Поэтому тактику я выбрал простую: проситься на подлодку, на ту консервную банку, из которой света белого не видно, или на какую-нибудь береговую должность. А что, с лодки, говорят, лучше перевестись, и льготы всякие, есть за что страдать. А на берегу чем хорошо – можно частенько срываться со службы и бежать в госпиталь, чтоб в нем мозолить, глаза нужным людям.

– Или лодка, или берег! – я выпалил эти слова так, будто тренировался в их произношении всю жизнь.

Но все оказалось сплошными условностями. Эта разъевшаяся морда даже бровью не повела, налитые кровью глаза не сдвинулись с места, ни шепота, ни смешка, ни хмыканья. В этой голове уже все было решено заранее, и зря я составлял тактический вариант! Все разбилось о жестокую схему: кому куда нужно!

– Поедете в Поти, больше береговых должностей нет!

В Поти, это где? И как меня не насторожил такой быстрый ответ? Ведь я не первый, кто просится на берег, почему же до меня никто не согласился поехать служить в Грузию? Впрочем, я тогда проявил некоторые признаки неудовольствия, но довод:

– Там госпиталь есть, в котором работы хоть отбавляй!

Этот довод доконал меня.

– Согласен, в Поти.

Когда я выходил из кабинета, кадровик не смотрел мне вслед и не произносил слов прощания, тупо уставившись в окно. Ждал, когда закончится рабочий день, чтобы поскорее оказаться в темном прохладном зале заведения, в котором я встретил его через два года, случайно, конечно. Тоже жара загонит поправлять свое расшатанное частыми визитами просителей всех рангов здоровье холодным пивом или еще чем-нибудь.

Я прикрыл дверь и в темном гулком коридоре спросил первого попавшегося военного с погонами, на которых звездочек было больше, чем у лейтенанта:

– Как служба в Поти?

Это был каплей в рубашке с засаленным воротником. Каплей тут же выпалил:

– О! Потиец! Прекрасно!

Черт его разберешь, что этот каплей хотел сказать. Больше я никого не стал спрашивать, мне ужасно захотелось смыться из этого штаба, да и из города как можно дальше, тем более, появилась должность, ведь я согласился где-то там служить!

Мне уже обрыдла наша гостиница, и жара, и уборщицы с потасканными лицами, и весь персонал, и буфет с мерзкой едой, да и Олег с Серегой, чтоб они провалились. Какого черта они потащились в этот сволочной ресторан? Зачем? Баб, видите ли, захотелось. И чем все это закончилось? У Олега не оказалось денег, а Серега их никогда не имел. Теперь мне ясно, что рассчитывали па меня, я приехал попозже остальных, думали выпить на дармовщинку. А почему я должен за всех платить?

Вышли покурить, я, правда, не курю, еще чего не хватало, собственными руками себя травить. Так вот, вышли покурить, а Серега насупился и говорит:

– Раз нет ни бабок, ни баб, уносим ноги!

И сам пошел быстро так, что и бросить его нельзя, и остаться уже поздно. Ну, я тоже пошел, а Олег вскоре перегнал нас. Побежали по каким-то улочкам, широченным каменным лестницам и все вверх, вверх, а потом вниз. Я думал, вернемся в гостиницу, хватит приключений на вечер, так нет, этот идиот Серега затаскивает нас в какое-то кафе, усаживает за стол, роется в своих карманах и достает помятый червонец.

– Вот, – говорит, – нашел. Добавляйте.

Ну я добавил, а что было делать? И вообще, как я мог забыть, что Серега еще тот тип, еще в «системе» он только и делал, что «залетал», только и видно было, как старшина курса ведет его с гауптвахты.

Вот совсем недавно я встретил и того, и другого. Олег уже чуть ли не флагман, а Серега, ведущий терапевт в корабельной группе усиления. Вот и думай, кто из кого может получиться. Когда встретились после стольких лет пребывания в разных местах, то поговорить было о чем. Это сейчас, а тогда я их просто ненавидел.

В тот злополучный вечер я был в белых брюках и пестрой рубашке. Наутро решил их продать, слишком заметная упаковка. По городу пройдешь, точно кто-нибудь засечет и сдаст в милицию. Так вот, я подошел к дежурной по этажу и говорю:

– Не купите барахлишко? Фирма! И недорого. Знаете, неизвестно сколько ждать приказа, нужен сармак.

Этажная в ответ:

– А за сколько?

Тертая стерва.

Я нахмурил брови, чтоб не думала, что я полный чайник в делах спекулей, и говорю:

– Назначайте свою цену, торговаться не буду.

Ну, эта тетка и сунула мне за все сотню, сквалыга, да еще говорит напоследок:

– Остальное, лейтенантик, на флоте заработаешь! Военные много получают, особенно если плавают. Вы плаваете?

– Конечно, плаваю! – ответил я. – Только вернулся из похода, держали экономическую блокаду у берегов Занзибара.

И пошел прочь. А эта дура, этажная или коридорная, черт их разберет, мне вслед захихикала. Дура, одно слово.

Так вот, барахлишко-то я продал, а все равно по улицам ходил с оглядкой. Сереге что – у него железные нервы, да еще портрет как у Поля Робсона, врач называется. Помню, рассказывали в «системе», как Серега в пивбарах пиво зарабатывал: подведет кто-нибудь из собутыльников его к столу и говорит:

– Давайте поспорим на две кружки пива, что вы не отгадаете его профессию?

За столиком сразу:

– Спорим! Да у него на лице все написано! Спорим! Бьют по рукам, и начинается:

– Откинулся?

– Нет! – две кружки Серега с королями забирает.

– Шофер?

Еще две кружки. Далее – слесарь, грузчик… А как-то его профессию определили как водопроводчика. Вот смеху, говорят, было. Позже, уже к выпуску, Серегу чаще всего определяли как профессионального бомжа. Только однажды, как мне рассказывали, пришлось пиво выставлять Сереге с компашкой – на мента нарвались. И даже не на мента, а на курсанта ихнего училища. Посмотрел тот будущий постовой на Серегин портрет в натуре и говорит, как приговор читает:

– Врач!

Вот так.

В общем, причин смыться из города русской славы у меня было предостаточно. И когда мне старый гипертоник предложил Поти, я даже обрадовался. Захотелось покоя и тишины, а то, не дай Бог, менты повяжут.

В общем, через несколько дней, которые пришлось ожидать до получения приказа, я провалялся на койке в гостинице. Серега и Олег, конечно, теребили:

– Пошли на Солнечный? – или: – Пошли на Хрусталку?

Но я наотрез отказывался. Эти местные пляжи уже осточертели. И когда я получил приказ, то в тот же день ринулся к новому месту службы.

Все.

Когда пронырнули под горками в этих бесконечных тоннелях, стало легче дышать. И вообще, я заметил, что стоит куда-то поехать, как сразу становится легче на душе. Как будто сидя на одном месте тебя кто-то душит или кишки выматывает, или еще что-нибудь нехорошее вытворяет.

Я валялся на верхней полке и размышлял на тему: «Куда я еду»?