Иногда и дилетанта полезно выслушать

Все менялось на глазах. Степь зазеленела мелкой травкой, наклюнулись почки редких у нас кустов и деревьев. Со всех щелей полезли жучки, паучки, комары и мухи; жужжали на оконных стеклах в комнатах, на улице грелись под солнышком на стенах зданий. Как-то разом, непонятно когда и откуда, появились птицы – маленькие и большие, коротконогие и голенастые, с хохолками, длинными хвостами или без них; с противным голосом и услаждающие слух причудливыми трелями. Озабоченно порхали, прыгали, бегали, подыскивали укромные места для гнезд. Некоторые таскали в клювах подходящий строительный материал – сухие травинки, шерстинки, кусочки бумаги или ткани.

Земля не успела подсохнуть, а ее уже разрывали толстые ростки дикого ревеля, выпускали под солнце зачатки бледно- зеленых листьев. Через несколько дней они превратятся в громадные сочные лопухи, заполонят долины и пригорки, будто волшебник кистью густо заляпает их темно-зелеными живыми кляксами. И тюльпаны набирали силу, тянули вверх бутоны на толстых стебельках. Еще немного, и они расцветут, превратив степь в яркий ковер с переливами красных и желтых цветов.

Жизнь явно ворочала в лучшую сторону, а у геологов она к тому же менялась кардинально. Вот-вот начнутся полевые работы, и в камералке, где долгая зимняя размеренность и спокойствие у всех стояли поперек горла, с нетерпением ждали надвигавшихся перемен. Сидеть по комнатам превратилось в сущее мучение, народ рвался на свежий воздух, под солнышко. Неудивительно, что перекуры трансформировались в некое постоянное действо, и на ранее пустовавшем крыльце камералки теперь беспрерывно толкались мужики при сигаретах. А чуть дальше, в сторонке, парами и тройками прогуливались женщины, рассматривая что там пробивается из-под земли на свет божжий. Тепло, тихо, солнечно и гормоны весны прямо переполняют все живое!

Конечно, и меня в том числе. Но подолгу торчать на крыльце представлялось неудобным. Как-никак руководитель группы, и подавать пример откровенного безделья неприлично. Ребят же от свежего воздуха не останавливал, и для очередного перекура из комнаты вместе с ними вышел. Только пошагал не на выход из камералки, а в кабинет главного геолога.

Игорь Георгиевич удивительный человек. Привлекательный мужчина, умен, рассудителен и доброжелателен. Говорит мягко, с улыбкой и очень убедительно. В спорах на темы геологические если и становится серьезней и тверже, то голоса не повышает, не употребляет ни крепких выражений, ни пренебрежительных слов. Его суждения для геологов – истина в последней инстанции. А женщины, как мне кажется, в него влюблены поголовно. Этакой тихой тайной любовью, потому что прекрасно знают его удивительную честность и верность жене, что не дает шанса даже на короткий тайный роман.

Главный геолог, как и я, страстный рыбак и охотник. А что так не сближает людей, как эти пагубные страсти, не вызывает желания лишний раз перекинуться парой слов не по работе? Вот и направился к нему, считая полезным вместо перекура отвлечься минут на десять на приятную болтовню.

На Игоря Георгиевича, как и на всех, весеннее солнце и тепло действовали только положительно. Из окна он видел праздношатающуюся и галдящую публику, но в данный момент это настроения его не портило. Улыбаясь и потирая руки, при моем появлении из-за стола поднялся, кивнул головой в сторону окна:

«На свободу рвутся ребята. От зеленой травки и воздуха такого», – изобразил руками нечто большое, упругое, приятное, – «у любого голова кругом пойдет! Скорей бы в поле начать ездить!»

«Мы с удовольствием», – поддержал согласием, – «только не готовы. На склад, как всегда, не завезли ни молотков, ни компасов, ни пикетажек. Работать не с чем!»

Игорь Георгиевич в момент стал серьезным: «Да, тут ты прав. Но машину в город отправили, вот-вот нужное подвезут.» Показал мне рукой на стул, сел сам. Перебирая на столе бумаги, вместо пустого трепа заговорил о деле: «Я вот что хочу. Пока то да се – не мешало бы полевикам сделать парочку совместных маршрутов». Посмотрел на меня: «Как считаешь?»

"И думать нечего," – ответил без задержки, – "пробежаться нужно обязательно. Я с ребятами на новые площади выхожу, никто там не работал и как породы выглядят – не представляют."

Главный геолог придвинул ко мне обзорную геологическую карту:

"Тогда давай посмотрим, где лучше пробежаться". И с пол часа мы занимались делом, перебирая карты, накладки и намечая линии будущих совместных маршрутов. Так что не получилось отвлечь его на приятные рыболовно- охотничьи байки.

Вернувшись к себе, ребят в комнате не нашел. Зато сидела Татьяна, техник-геолог, в прошлом году работавшая на моем участке и, понятно, под моим присмотром. Пышная, талантливо крашеная блондинка, она отличалась полной раскрепощенностью в делах любовных. Хотя имела мужа, отлично знавшего о ее "шалостях", и постоянно терзаемого переживаниями по их поводу. Хорошо, что дело переживаниями и ограничивалось. Как старую знакомую не только по работе, но и с некой интимной составляющей до сих пор невинного характера, я ее поприветствовал, с учетом отсутствия посторонних:

"Здравствуй, радость моя! И к кому пришла, если не секрет? Работой мы вроде как и не связаны!"

Татьяна подарила ослепительную улыбку: "Как к кому, ненаглядный мой? К тебе конечно! Дня не могу прожить,не увидев!"

Я сделал вид, что внимательно ее рассматриваю, пытаясь найти признаки этого вот "не могу прожить". Но их не было и в помине, о чем я счел возможным заметить:

"Не похоже, что тебя что-то угнетает! Выглядишь бесподобно, глаз нельзя оторвать простому смертному!"

"И не отрывай, вокруг-то никого!" – в легких разговорах Татьяна за словом в карман не лезла, – "А хочешь – подойду, чтобы и руки свои от меня оторвать не смог!"

Я заволновался: возмет и подойдет на самом деле, это она запросто. И что делать? Ребята в любой момент зайти могут, подумают черт те что! Танечка мое волнение уловила и улыбку на лице сменила гримасой легкого пренебрежения:

"Трус несчастный, девушку полапать боишься!" Улыбнулась опять лучезарно и дополнила: "И какую девушку! Другой бы…" Но окончить, что сделал бы другой, не успела – в комнату без стука ввалились опьяненные свежим воздухом ребята. Заметив нас двоих, выказали на лицах то, что обычно доносят словами "ну вы даете", и начали рассаживаться по местам. Владимир, конечно, не мог удержаться:

"Танюха, ты что здесь делаешь, начальника нашего охмуряешь?"

Татьяна в долгу не осталась: "Ваш начальник", – бросила на меня взгляд – "пень бесчувственный. У него на уме работа, работа и работа. Нет, чтобы любовь, любовь и любовь! И даже сейчас, весной, когда щепка на щепку!"

Закончить фразу постеснялась, и Владимир пробел устранил:

"Ну да, лезет! Это мы знаем, счастья и удачи тебе!»

Понимая, что сейчас может начаться дискусия на любовную тему,я своего коллегу можно сказать продолжил:

"Только делать это желательно после работы, а еще лучше – вечером. Так что, Татьяна, у тебя все впереди. Сейчас-то за чем пришла?"

Татьяна с пренебрежением еще раз меня обозрела:

"И что за мужики пошли? Любить – только в темноте, еще лучше вообще с закрытыми глазами. Не ждала от вас такого, Юрий Васильевич!"

"Шутит он!" – успел вставить Паша, еще один мой геолог.

Татьяна обернулась к нему: "Шутки дурацкие! " – и уже мне, – «Ладно, Юрий Васильевич, на время вас прощаю. А сейчас прошу пройти керн посмотреть. Хоть и не вы должны это делать, но уж очень хорошо объясняете!"

Я без слов пошагал на выход из комнаты: одно полезное дело представлялась возможность все же сотворить.

На следующий день машина из города привезла все необходимое для работы. Тут же полевики забегали с бумажками, собирая нужные подписи начальства, чтобы получить бесплатные сапоги, робу, рюкзак, прочую мелочь. Следующие два дня разбирались с картами и фотопланами, без которых геологам делать нечего – отбирали нужные, клеили их на твердую картонную основу. Наконец геологическая служба все приготовила, народ рвется в поле.

Не тут-то было! Попасть туда не на чем! Двадцатого числа приезжают из районного ГАИ проводить техосмотр, и в гараже аврал, не до нас. Дай бог успеть подкрасить технику, устранить в ней неисправности. На день машину все же со скрипом выделили – прокатиться и осмотреться на местности, где будем работать. И пока все, до приезда гаишников.

Публика геологическая с удовольствием прокатилась, подышала свежим воздухом, лицами подзагорела; женшины нарвами первых тюльпанов.

Теперь точно: к полевым работам мы готовы!

Экскурсия на карьер – для всех интересная, для геологов полезная, для некоторых скоро станет трагической

Утром в камералке пришлось устраиваться за столом и придумывать для себя занятие – в какой уже раз перебирать надоевшие бумажки.Такой "работы" мне с избытком хватило до обеда. Не знал, что и делать, до того комната и все, что попадало на глаза, осточертели. Подумывал, не смыться ли в степь, посмотреть, что там творится, как травка растет и не плавают ли дикие уточки в лужах по руслу пересыхающей летом речушки.

Осуществить крамольную мысль не успел. В комнату заглянул Игорь Георгиевич, да так и не вышел из нее до конца работы. Пришел по делу,в данный момент очень приятному: на завтра хоть и со скрипом, он еще раз машину выбил, и едем мы на экскурсию, для знакомства с давно известным рудным объектом, в направлении на который в этом сезоне будем вести поисковые работы. Вот этот объект нужно посетить, посмотреть как выглядит с поверхности, в каких он породах, какие изменения наблюдаются. И вообще чем отличается и как эти отличительные признаки не пропустить уже в своей работе.

Объект к золоту отношения не имел, представлял мелкое скопление красивых минералов – малахита, азурита, хризоколы, еще каких-то. То-есть, полудрагоценных камней, необходимых в ювелирном деле. Расположен был в глухой степи, и ковыряться там, я имею ввиду с использованием техники, никому не позволялось. Но раз в год бригада с бульдозером, компрессором и экскаватором наезжала, и под контролем некого органа добычу красивых камней вела. Проходился небольшой карьер, набирали машину полудрагоценного материала, и все. Карьер засыпался, техника и люди уматывали в город.

По своим каналам Игорь Георгиевич узнал, что сейчас добытчики на обекте, и самое время туда попасть, посмотреть не только все с поверхности, а и красивых камней набрать, в этом карьере.

Поисковики, т. е. я, Паша и Владимир экскурсию восприняли с энтузиазмом. Тут же в компанию напросился Николай Матвеев, старший геолог на оценке выявленного в прошлом году золоторудного объекта, и Александр, ранее геолог в моей группе, а сейчас помощник Николая. Отобрали фотопланы, на которых находился объект, наметили как к нему получше и побыстрее подъехать. Проверили молотки – им предстояло хорошенько поработать.

Утром с трудом разместились в салоне ГАЗ-66, машины горного цеха. Причем кроме геологов, туда залезли руководитель службы горный мастер Слава, экскаваторщик, бульдозерист и еще несколько человек, чьих профессий я не знал. То-есть, зря дорогу намечали поудобнее, ехать обязаны через наш оценочный участок. Там Славу и работяг предстояло высадить, и только после этого машина в нашем распоряжении. До конца работы, когда утренних пассажиров должны собрать и привезти домой. В общем, никакого маневра ни по дорогам, ни по времени не получалось.

Конечно, все возмутились, и даже Игорь Георгиевич: мащину-то обещали специально для экскурсии, а не таким, как сейчас, попутным рейсом. Но к непредсказуемости начальства нам не привыкать, так что едем. Правда, без прежднего воодушевления.

На оценочном участке работяги из машины вылезли, а мы покатили дальше с пополнением – горный мастер Слава напросился в компанию, посмотреть карьер и как в нем ведутся работы. Отъехали совсем немного, маши-на остановилась и из кабины выскочил Игорь Георгиевич:

"Мужики, ради бога пустите к вам! Не могу больше с шофером сидеть, ворчит, как… старая дева! Все ему не нравится!"

В салоне заулыбались, но в кабину идти никто желания не изъявил. Кому сосед-зануда нужен? Не растерялся Николай Матвеев:

"Слава, давай! Твой кадр, вот и иди, командуй!"

Горный мастер в кабину не рвался, с нами удобнее и анекдоты хорошие говорят. Но идти пришлось, потому что зашумели все:

"Давай, воспитывай подчиненного! А дорога дальше одна, прямо к карьеру ведет!"