Золотая лихорадка в русском варианте

Любитель сериалов, не отрываясь от телевизора мою руку отвел в сторону и прошептал:

«Еще чуть-чуть, через пять минут кончится».

Пришлось концовку драмы досматривать. Потом все с шумом и комментариями по сюжету поднялись и начали расходиться по кабинетам. Хорошо живут! Мне бы их проблемы! Внимания на меня никто не обращал, я дождался, пока дверь с табличкой «Начальник милиции» не открыл хозяин кабинета, и чуть помедлив, прошел туда же.

Представился, показал документы. Майор Симонов Иван Семенович с обидой сообщил, что знает о моем приезде, еще в субботу получил распоряжение об оказании мне возможной помощи и предоставлении в полное распоряжение сотрудника. И от себя добавил (вот где обида зарыта!), что не понимает, почему к ним геологи не обратились сразу. Ну, это не мои проблемы.

В кабинет вызвали оперативника, теперь моего помощника, молодого капитана Новикова Михаила Ивановича, и втроем начали деловой разговор. Прежде всего, меня интересовали все автохозяйства в округе. Приличных нашлось четыре. Это в Мирном, в подобном ему шахтерском поселке Пионерном с ста километрах по прямой, в уже знакомом мне по прошлой командировке поселке Придорожном, и в артели старателей, добывающей руду в глухой и безлюдной степи у черта на куличиках. В них же было и несколько экскаваторов различных марок. Еще в округе , по данным ГАИ, зарегистрировано с десяток бортовых развалюх и экскаватор, оборудованный под сенопогрузчик, в мелких поселках пастухов и рыбаков вблизи шоссе и озера.

Определившись с автохозяйствами, распределили обязанности. Местный оперативник начнет разбираться с транспортом в Мирном. Машины задействованы на перевозке руды из мест добычи до железной дороги в одну смену, каждая с одним шофером, с девяти утра до пяти вечера. Затем возвращаются в гараж на стоянку, время отмечается диспетчером в специальном журнале. Так что выявить подозрительно задержавшиеся или отсутствовавшие сложности не составит. Если, конечно, вся документация соответствует истине, в чем тоже следует убедиться. Хуже с хозяйственным транспортом, часть которого работает круглосуточно и в гараже не появляется. Но таких машин немного, вот на них главное внимание и должно обращаться: что, где и как, четко по часам, особенно в ночное время.

Поселки Мирный и Пионерный – братья близнецы. Принадлежат одному ведомству, построены по схожим проектам для одного: добычи золотосодержащей руды. Организация работ также практически одинаковая, и разобравшись в одном месте, будет легко разобраться и во втором. Так что Пионерный за моим помощником Новиковым Михаилом второй очередью.

Мне достается Придорожный, артель старателей и мелкие поселки в округе. И не только проверить автотранспорт, а и пораспрашивать местных жителей, работающих в степи и часто много чего интересного замечающих.

Встал вопрос, с какого числа начинать проверки. На этот счет маленькая зацепка была: день, когда умершего позднее сторожа привезли со смены в непонятном состоянии «отключки». Но он пока неизвестен, придется Михаилу Новикову начинать с конца, то-есть с прошедшей среды 13 июля, когда факт пропажи руды был установлен, и идти назад. Ну а до какого дня – я надеюсь завтра-послезавтра уточнить.

На этом с транспортом закончили и перешли к ЧП со сторожем. По словам т. Симонова, результат осмотра места происшествия в день смерти ничего не дал. Хищений нет, следов борьбы тоже, как нет и следов присутствия посторонних. Пустая бутылка из под водки, стакан и посуда находятся в милиции, но отпечатков пальцев на них не обнаружено. Что меня только насторожило – не были ли они стерты. На этом дела в милиции посчитал законченными. Еще раз уточнив с Михаилом Новиковым детали его работы, здание милиции покинул, пешечком, расспрашивая прохожих, дошагал до поликлиники. Минут через десять в кабинете главврача, вместе с его хозяином и патологоанатомом, сидели за одним столом.

Разговор пошел о том же ЧП на шахте. Медицинские работники повторили все, что я слышал в партии в день приезда, но кое-что удалось уточнить. Во-первых, смерть сторожа наступила не позднее девяти часов вечера 14 июля, то-есть, через четыре часа после заступления на дежурство. С учетом пересменки и первого обязательного обхода объектов, занимающего примерно час времени, у гр. Овечкина оставалось три часа напиться и умереть. Во-вторых, признаков отравления не обнаружено, но по моей просьбе обещено материал для более тщательного изучения приготовить и отправить в областной центр в криминалистическую лабораторию. В-третьих, на лице и в полости рта явных следов принуждения не замечено, хотя некоторые покраснения нельзя трактовать однозначно.

Ну что-же, что есть, то есть. На этом больницу покинул, успев слегка подивиться прямо не больничной чистоте, отличному оборудованию и относительной малолюдности. Пешечком дошел до Уазика, разглядывая все вокруг и удивляясь общей привлекательности. И никого не потревожив, отъехал в направлении на столовую в поселке геологов – время подходило к обеду.

Как и намечал, после обеда едем с геологом на шахту. Не торопясь, внимательно рассматривая дорогу и окрестности. Вначале был ведомственный асфальт, через семь километров свернули налево на проселок, прилично в свое время разъезженный – сближенные колеи причудливо переплетались среди мелкосопочника, говоря что каждый водитель в свое время выбирал наименее разбитую. Но интенсивного движения давно нет, все успело подернуться травкой.

Наконец шахтные постройки: длинное одноэтажное здание с копром, рядом еще такое же, небольшой домик; в стороне кучи породы, выложенные правильными рядами за оградой из колючки. Геолог объяснил, что в здании с копром установлена лебедка для подъема из шахты клети с людьми или вагонеток с породой, в другом длинном здании раздевалка, душевая, комнаты геологов, начальника шахты, комната отдыха, и т.д.

Подъезжать к постройкам не стали – геолог предложил объехать их по бездорожью, вначале резко повернув налево и постепенно забирая все правее. Довольно долго следы машин, имею ввиду тяжелые бортовые, не встречались. И появилось что-то на них похожее, когда мы оказались с противоположной от шахтных построек стороны. Это «что-то подозрительное» проглядывало в старом проезде от шахты к железной дороге, до которой, как выяснилось, всего три километра. Только вот определенно сказать, что здесь проехали машины похитителей, геолог не решался – в колее сплошная щебенка, на которой я вообще ничего не замечал.

По подозрительным следам от шахты выбравшись из мелкосопочника в долину, на проселок вдоль железной дороги. Это она постоянно попадала на глаза, когда меня везли из города в партию. Здесь остановились, договорились перейти на ты и больше не выкать.

Теперь Юра объяснил, что вдоль железки возят оборудование и инструмент ремонтные бригады этого ведомства, и для других целей проселок почти не используется. Он надеялся, что здесь, в песочке долины, следы тяжелых машин проявятся получше, поярче чем в сопках. Но не повезло: к ведомственному асфальту тяжелые машины точно не проезжали, а в противоположную, на областной центр, проселок прижимался к сопкам, с щебенкой и камнями под колесами.

В глазах моего помощника появился азарт и желание не только объяснять, а и предлагать какие-то варианты. Я внимательно слушал, понимая что местность и дороги он знает отлично. Пусть пока командует.

Проехали вдоль железки с километр до железнодорожного моста над небольшим сухом руслом. Следы подозрительные видели, но непонятно от чего. Они же уходили под железнодорожный мост. Здесь остановились, вылезли из машины и прошли под мост пешком. Оценили ширину между бетонными кладками в опорах, высоту пролета. Возможно, машины проходят не все, большегрузные Кразы и Камазы могут не вписаться. На всякий случай замерили габариты проезжей части геологическим молотком, с отметками через десять сантиметров на рукоятке.

С другой стороны железнодорожной насыпи тянулся второй проселок. Дошли до него, посмотрели, и ничего подозрительного не заметили. А вот дальше по сухому руслу что-то подозрительное проглядывало в направлении к шоссе, которое, как я вспоминал, должно быть в одном-двух километрах. Было желание к нему проехать, но сегодня на это времени не оставалось: нужно заехать на шахту, а потом попасть в отделение милиции Мирного в рабочее время. Так что все за мостом оставили на завтра.

Теперь можно познакомиться с шахтой. Для начала завершили вокруг нее круг, подъехав к уже знакомому месту. Сторожа видели давно – стоял возле маленького домика с дробовиком в руках и посматривал в нашу сторону. Помнил про ЧП с коллегой, на всякий случай приготовился к обороне.

Подъехали. Что бы человека не пугать, я представился, показал красные корочки. Но больше успокоил его Юра – узнал и сразу заулыбался. Умершего коллегу он , к моему сожалению, не сменял и о ЧП с ним ничего прояснить не мог. Рассказал, что место здесь тихое, машины проезжают редко. Кроме своих, партийских, это обычно железнодорожники. Пришлых людей он не видел. По пути к шахте иногда подбрасывают кое-кого, да только они не доезжают до конца, выходят из машины раньше. На мой вопрос кто же это, сторож поежился и не очень естественно пожав плечами ответил, что не помнит, да и не знает. Собрался задать наводящие вопросы, что бы память освежить, но здесь Юра, до сих пор молча слушавший, сторожу улыбнулся:

«Ладно, колись! Знаешь ты все. А мы не инспекция, дело у нас другое!»

«Дык, закладывать не хотел парня», – откашлял тот, – «Колька Тимохин это, с ружьем был, браконьерствовал»,

Поговорили про Кольку. Сторож вспомнил, что вылез тот на пол пути к шахте. И больше на глаза не попал, наверное вернулся в партию пешком. Осталось посетить площадку с рудой, прошли туда. Я осмотрел запоры и замок на воротах, поинтересовался, не был ли он когда- нибудь сорван или сломан. Оказалось что не был, такой здесь все время. Значит, при хищении руды ключ к замку у сторожа брали, а потом аккуратно вернули на место. И конечно, отпечатки пальцев стерли либо сами, либо те, кто обнаружил пропажу руды, когда за ней приезжали из партии.

Сторож открыл замок, прошли внутрь забора из колючки к длинным рядам из куч камней. Это и были рудные отпалки, каждая в отдельности. Между рядами машина проезжает свободно. В одном из них, ближе к дальнему концу, пустой проем – на месте похищенных отпалок. Видно, что грузили руду маленьким ковшем, следы от него остались, вернее их остатки, индефицировать которые невозможно.

Экскаватор на резиновом ходу, на базе трактора Белорусского производства. Кое-какие следы машин тоже остались, но ничего не поймешь. В день, когда пропажа обнаружилась, бортовая из партии проехала несколько раз между рядами, и естественно, все затерли.

Больше на площадке смотреть нечего, на шахте тоже, да и время поджимает. Юра предложил возвращаться по другой дороге – вдоль железки. Так, не теряя времени покатили, и ничего интересного, кроме трех домиков на очередном разъезде, не встретили до уже родного ведомственного асфальта, на который выехали у переезда того с железной дорогой. Впереди знакомая перегрузочная площадка с рудой, и поворачиваем в сторону Мирного. Теперь смотреть не на что, и можно поделиться впечатлениями от увиденного и услышанного.. Прежде всего, я вспомнил Колю-браконьера, о котором так не хотел говорить сторож. Юра разъяснил, что на шахте изредка посторонние ночуют. Приезжают поохотиться, вместе со сменой, ночь поспали, со сторожем бутылочку или чайку выпили, а утром – по своим делам, и до пяти вечера. А там со следующей сменой уже домой.

Беру на заметку: шоферов и сторожей пораспрашивать – не подвозили ли к шахте кого-то лишнего. Объявится такой человек из местных – Юра и скажет, на охоту тот ездил или еще для чего, потому как всех охотников знает отлично. А если предположить, что гражданину Овечкину уйти на тот свет все же помогли, то этот помощник был ему хорошо знаком, то-есть из местных.

Перешли к дорогам. Наше мнение в одном совпадало полностью: наиболее вероятно, что руду от шахты вывезли к железной дороге. А дальше возможны несколько направлений. Первое – вдоль железки в сторону перегрузочной площадки, как мы только что ехали, но следов тяжелых машин не заметили. Второе – вдоль железки в противоположную сторону, на город. Тогда до областного центра проселок и ни одного населенного пункта, кроме редких разъездов. Если, конечно, где-либо не найдется нормального проезда под железкой, с выездом на шоссе. Возможность этого варианта нужно помнить, и при случае проверить. Третье направление – под железнодорожный мост и дальше один-два километра до областного шоссе. Только при условии, что машины похитителей под мост проходят. Ну а выскочив на шоссе, можно двигаться в любую сторону. Этот вариант представлялся наиболее вероятным, максимально безопасным для похитителей: до шоссе машины ночью видеть некому, а на нем кто же обратит внимание. Для того и построено, что-то возить.

Разбираться с направлением под железнодорожный мост продолжим завтра, но что бы не глотать пыль, решили сделать крюк: доехать по ведомственному асфальту до областного шоссе, и уже по нему добраться к месту, где выходит проселок от железнодорожного моста. И по этому проселку пройти пешком.

В Мирном заскочил в милицию и попытался дозвониться до шефа в городе. К удивлению, удалось быстро, и минут семь я докладывал обстановку на месте и планы на ближайшие дни. Меня не хвалили и не ругали, в кое-какой помощи не отказали: Алексей Александрович, мой коллега и старший по «угонному» отделу, посетит автозаправки и КПП на въезде в город с нашего направления и попытается разузнать о любых машинах с каменным материалом в последние две-три недели. Помочь же с проверкой организаций, занимающихся дроблением пород, шеф отказал, резонно заметив, что это еще рано, и что нужен человек, способный визуально определить то, что мы ищем. Естественно, Игорь Константинович предложил не забывать о возможном «информаторе» в партии, а по поводу смерти гр. Овечкина мои предположения посчитал возможными. На этом разговор закончился.

На сегодня оставалось решить последний вопрос, и подъезжаем к дому Павла Петровича. Юра уходит, а я договариваюсь с геологическим начальником, что завтра к концу работы он обеспечит явку в кабинет «Техники безопасности» всех шоферов, отвозивших на шахту смены в последний месяц, а также всех сторожей, кроме находящегося на работе.

Геолог

Показать Алексею Валуеву дороги к шахте, выделить ту, по которой с точки зрения преступников вывезти руду максимально удобно, быстро, скрытно, безопасно – казалось мне легче легкого. Прекрасно представлял, что делает с проселочной, то-есть без искусственного покрытия даже одна полностью груженая машина типа Краза или Камаза. А их, по нашим прикидкам веса похищенной руды, было не меньше трех. И я не сомневался, что следы такой колонны мы не пропустим даже в сопках, среди камней и щебенки. Про долину у железной дороги, где песочек, я и говорить не хочу.

Надеялся зря.Катались целый день, но четких, надежных следов от тяжелых машин так и не увидели. Что-то подозрительное замечалось в проезде от шахты к железной дороге и дальше вдоль нее до небольшого моста, но там, где под колесами не песочек, а галька, щебенка и камни, на которых различить нужное не просто.

Уже дома после ужина попробовал заняться огородом – не получилось. Вспоминалось дело, не так давно провернутое ребятами из партии. Когда в после военные годы строили железку, для обслуживающего персонала через десять-пятнадцать километров сложили по два-три домика из кирпича. Но не на цементном растворе, а на глинистом, учитывая его дешевизну и сухость местного климата. Дома прослужили пол века, а после автоматизации движения надобность в них отпала, люди разъехались, строения пришли в запустение. И один из моих знакомых, буровой мастер, парень жох и проныра понял, что домики легко разобрать, поставить как дачи уже около города. Начал действовать, создав кооператив из трех человек.

Недалеко от железнодорожного моста купили два домика за символическую цену, и принялись за разборку. А вот как они материалы вывозили в город – я очень хотел узнать. Потому пошел к организатору кооператива и все у него выпытал.

Набрали они материала на машину, наняли камаз-самосвал за пол цены, так называемым попутным рейсом, когда машина должна пустой идти в город. Тут то и выяснились неприятные детали. Домики оказались у железной дороги не на той стороне, прямо к шоссе не проедешь. Ребята торнулись под мост – предохранительный козырек над кабиной самосвала в габариты не вписывается. Попробовали ехать вдоль железки в направлении города, надеясь встретить мост побольше, с нормальным под ним проездом. И это не получилось: через пять километров встретили неодолимый для тяжелых машин пухляк. Пришлось возвращаться назад и делать крюк: вдоль железки до ведомственного асфальта, по нему до шоссе, ну а дальше уже в город. И из всего этого я понял: есть чем завтра Алексея заинтересовать.

Часть четвертая

19 июля, вторник.

Опер

Утром побежал в гараж на планерку. Нужен завгар – уточнить, какие машины не проходят в измеренные мною и Юрой габариты под железнодорожным мостом. Через минуту узнал, что под «тем мостом из больших грузовых проходит только камаз бортовой, либо он же самосвал, но без защитного козырька над кабиной», который служит для предохранения ее от камней при загрузке экскаватором. С проблемой моста в партии столкнулись два года назад, когда шахту только начинали.Вначале к ней добирались так: по ведомственному асфальту до железной дороги, дальше вдоль нее по проселку. Позже, что бы не трястись в пыли вдоль железки, попробовали от шахты ездить под мост и на шоссе. Получался крюк, но почти везде был асфальт, и время поездок уменьшалось.

Так довольно долго возили смены и материалы, но появились другие сложности. Отрезок от моста до шоссе отличался слабым грунтом, глубокие колеи выбивались моментально. А весной в паводок проезда не было вообще. Пришлось пробивать дорогу свою, в сопках. По ней мы вчера с Юрой на шахту и ехали.

Поблагодарил завгара за важные сведения, на машине съездил к заправке, и от нее подъехал к управлению, или как Юра называл – камералке. Он ждал у крыльца, с рюкзаком и приличной по размеру канистрой в матерчатой обшивке. Поехали.

Пока добирались до места, Юра рассказал, как его приятели на полустанке разбирали домики, как материалы везли в город. И очень обоим понравилось, что вдоль железки на город проскочить они не смогли. Значит, и наши клиенты так не проезжали, и остается у них направление под железнодорожный мост, что мы сегодня и проверим.

Съезд к нему с шоссе увидели издали. Возле него на обочине остановились, вылезли из машины, осмотрелись. Даже я понял, что съездом недавно пользовались, причем машина или машины были хорошо нагружены. Юра поковырялся в песке, выкопал в нем ямку до твердой основы и определил, что проезжали машины минимум неделю назад – отпечатки протектора уже сглажены «ветром и временем». Особо внимательно он осмотрел колеи на откосе насыпи шоссе. Подозвал, показал на что-то пока мне непонятное:

«Видишь, как перегиб сглажен? Так бывает, когда тяжелая машина поднимается на асфальт, может быть и с пробуксовкой».

«Юра, как ты такие мелочи замечаешь? Я не вижу ничего!»

Он еще что-то пощупал рукой, потом ответил: