Смех на все случаи жизни

Конгресс

Читатель, предположим, что ты идиот. Предположим также, что ты член Конгресса. Впрочем, я, кажется, повторяюсь.

Курение

Бросить курить ничего не стоит; я, во всяком случае, бросал множество раз.

Преемственность

Когда-то это был хороший отель, но ведь и я когда-то был хорошим мальчиком.

Пример

Ничто так не раздражает, как хороший пример.

Радость

Печаль сама о себе позаботится, а вот чтобы узнать истинную цену радости, должен быть человек, с которым можно радостью поделиться.

Размышления

Человек не должен предаваться размышлениям только в двух случаях: когда он не может себе этого позволить и когда может.

Распущенность

Распущенность порождает презрение. И детей.

Сатана

Мы не должны с благоговением относиться к Сатане, это было бы опрометчиво, но не признавать его одаренность мы не можем.

Свобода

В нашей стране мы имеем, милостью Божьей, три совершенно незаменимые вещи: свободу слова, свободу совести и – благоразумие не пользоваться ни тем ни другим.

Собака

Если вы подберете на улице голодную собаку и накормите ее, она вас не укусит. В этом и состоит разница между собакой и человеком.

Совесть

Я уже много лет слежу за своей совестью и должен сказать, что хлопот с нею не оберешься…

Сомнение

Если сомневаешься – говори правду.

Старость

Трагедия старости не в том, что мы стары, а в том, что молоды другие…

Убийство

Если бы желание и возможность убивать всегда совпадали, кто бы из нас избежал виселицы.

Уважение

Когда о нас отзываются неуважительно, мы обижаемся, однако сами, в глубине души, редко себя уважаем.

Успех

В этой жизни необходимы лишь невежество и самоуверенность – и успех вам обеспечен.

Уют

Ничто так не способствует уюту, как яичница с ветчиной.

Щепетильность

Не будем излишне щепетильны. Лучше иметь старые, подержанные бриллианты, чем не иметь их вовсе.

Экспромт

На подготовку экспромта уходит обычно не меньше трех недель.

Юмор

Все человеческое печально. Даже в основе юмора – не радость, а грусть.

Фрэнсис Брет Гарт. Том-а-Гавк

ГЛАВА I

Солнечный октябрьский день клонился к вечеру. Последние лучи заходящего солнца багровым маревом растекались в прозрачных водах лесного озера. Справа на горизонте, за чередой широко расставленных могучих сосен раскинулись вигвамы индейского поселения; слева в тени каштанов затаилась грубо сколоченная хижина судьи Томпкинса, которая как нельзя лучше вписывалась в девственный ландшафт.