Оккультные миражи

– Вот это да! – воскликнул гость, поздоровавшись. – Вы, мистер никак насиловать кого-то пытались? Или хулиганы поколотили?

– Заходи, не юродствуй, – отозвался хозяин, закрывая двери за гостем. – Не поверишь…, стало плохо в ванной.

– Пить надо меньше, – хохотнув, бросил гость. Вешая куртку на вешалку. – Морозов как чувствовал, зайди говорит к майору, холостяку приятно будет. Ну, а заодно говорит и оперативку проведете на дому. А у тебя тут смотрю дела непонятные разворачиваются.

– Да, проходи уже! Какие дела? – пробурчал хозяин. Осторожно трогая припухшую щеку. – Говорю же, что плохо стало…, никогда такого не было. Пить будешь чего-нибудь?

– Разве, что от кофе не откажусь, – нахмурившись, пробормотал гость. – Значит, зайди в госпиталь, могу завтра подкинуть, прямо с утречка. А еще лучше, собирайся и заночуешь у меня, что-то видок твой мне не нравиться. Тебя Томара моя посмотрит, таблетку какую-нибудь съешь. А заодно и дела наши обсудим! Ну, как тебе мое предложение?

– Чувствую я себя конечно неважно, – признался Захаров, задумавшись на минуту. – Пожалуй я приму твое предложение…, я быстро, проходи в зал, садись.

Обсудив текущие дела, а также возможные причины слежки за Игорем, старые товарищи перебрались в соседний дом, в квартиру капитана Смирнова. С которым Захаров служил когда-то не один год, в одном из подразделений ГРУ, и в деловых качествах которого, имел не единожды возможность убедиться. Небольшая двухкомнатная квартира, обставленная самым необходимым, да несколько боевых орденов и медалей – это все, чем Родина отметила добросовестную службу капитана Смирнова. Который уже давно спал, а его могучий храп казалось, висел в каждой комнате. Захаров же сидел на кухне и в гордом одиночестве, менял ненавистные компрессы, которые со слов самого Смирнова должны «вытянуть» всю опухоль. Дымил сигарету за сигаретой все пытаясь проанализировать то ситуацию с Архипом, то про странное недомогание, то про странные звонки.

Дождавшись долгожданного звонка будильника, который и поднял хозяев, Игорь, сославшись на то, что нужно побриться и принять душ, отправился к себе.

Выйдя из кабины лифта. Захаров внимательно осмотрел свою металлическую дверь. Закладка, которую он оставил поздно ночью, когда уходил к Смирнову, находилась на своем месте. Облегченно вздохнув, он вставил ключ в замочную скважину и, открыв двери, шагнул в прихожую.

То, что в квартире, в его отсутствие, что-то произошло, он понял, практически сразу, как только включил свет. Впервые за несколько лет, его не встретил Тимур, а все вещи, висевшие на вешалке, валялись на полу. Казалось, что кто-то с ненавистью терзал и кромсал их, стараясь разорвать на куски поменьше.

Не обращая внимания на бешеный стук сердца, он резко выхватил пистолет и сжав холодную рукоятку, медленно, затаив дыхание, двинулся по коридору, держа наготове оружие. Следы пребывания в квартире посторонних наблюдались повсюду, казалось, что злоумышленники, что-то искали, разбивая и уничтожая со злостью все на своем пути. Ему вдруг показалось, что в одной из комнат кто-то тяжело вздохнул. Сжавшись, словно пружина, он ударил подошвой ботинка дверь, ведущую в спальную комнату, упершись в стену спиной. И в ту же секунду влетел туда сам. Среди рваных книг, вещей, хлопьев перьев от пуховых подушек валялись окровавленные внутренности с кусочками шерсти разорванного кота Тишки.

– Что же все это значит? – прошептал Игорь, задыхаясь от ярости. Медленно осматривая обои, забрызганные каплями крови.

Наконец он понял, что среди всеобщего беспорядка, четко просматривалось две закономерности. Первая говорила о том, что злоумышленники не искали, что-то конкретное, а просто крушили все на своем пути. И вторая закономерность свидетельствовала о том, что незваные гости были небольшого роста, не более метра пятидесяти. Потому как все вещи за этой незримой планкой были не тронуты.

– Тимур! – крикнул он наконец. Услышав тяжелый вздох, доносившийся из-под деревянной кровати. – Что случилось, старина? – бормотал он, глядя на взъерошенного пса.

Собака смотрела на него с отсутствующим взглядом. Подернутые желтым налетом белки глаз, оскаленная пасть из которой хлопьями свисала пена с тягучей слюной. Все указывало на то, что пес либо ранен, либо тяжело заболел.

– Сейчас, сейчас я тебя достану, – бормотал Захаров, отодвигая кровать дочери.

О событиях происшедших в следующую секунду он не раз будет вспоминать в будущем, ища ответы на вопросы, он вновь и вновь будет мысленно возвращаться в свою уютную, трехкомнатную квартиру на пятом этаже. Вновь и вновь он будет пытаться анализировать свои поступки, а также поступки окружающих его людей.

Скорее каким-то шестым чувством, он вдруг ощутил какое-то легкое движение. И лишь потом, в падении, закрывая голову вытянутой рукой, он увидел огромную тень, метнувшуюся на него. Острая боль обожгла запястье. Прошло какое-то мгновение, прежде чем он осознал, что это его собственная собака вспорола ему клыками запястье руки.

Выстрел в замкнутом пространстве разорвал тишину с какой-то особой яростью. Тупая пуля, войдя в горло собаки, вырвала на выходе кусок ее затылка, разбросав вокруг студенистые куски мозга.

Ошарашенный таким поворотом событий Захаров лежал на боку, переводя взгляд то на струйку дыма, идущую из ствола пистолета, то на свою руку, стиснутую челюстями собаки. Наконец резкая боль в запястье и кисловатый запах сгоревшего пороха, вернул его к реальности. Сев на пол, он с помощью ствола разжал зубы собаки и, оттолкнув труп любимца, медленно встал. Облокотившись плечом на стену, достал зубами из мятой пачки сигарету и жадно закурил.

Только сейчас он обратил внимание на резкую, все возрастающую боль в области запястья. Собачьи зубы раздавили браслет с часами, который, словно тупая бритва разорвал в нескольких местах кожу с мясом. Из ран теплыми струйками обильно текла кровь, а рукав плаща до локтевого сгиба медленно становился влажным.

– Хорошо хоть вены целы, – пробормотал Игорь, направляясь в кухню. Достав из холодильника пузатую литровую бутылку заморской водки, он закатил рукав, и щедро залил раны, морщась от боли. Затем нашел в шифоньере медицинскую аптечку и наложил на руку повязку, через которую тут-же проступили кровавые пятна.

– Что же это, получается? – спросил он своего двойника в зеркале, садясь на диван. – Тебя, специалиста по собакам, чуть не задрал собственный пес, которого вырастил, которого кормил с соски? Это что-то вообще за гранью понимания. Что же тут могло произойти ночью? Что могло случится с Тимуром? – бормотал он, дымя сигаретой и не находил ответа.

В этот момент зазвонил телефон. Это была дочь, которая сообщила о том, что они с мамой добрались до бабушки и что дела у нее с их приездом пойдут теперь на поправку. Передав привет маме, он пообещал обязательно поцеловать собаку. И лишь, после того как они простились, и гудки отбоя в телефонной трубке подтвердили окончание разговора, он со всей силой, грохнул трубкой по телефонному аппарату…

– Игорь Владимирович, – донеслось из прихожей. – Двери вообще-то лучше закрывать.

– Проходи. Сергей Михайлович, – пробурчал майор. – Извини за беспорядок.

– Собираешься в химчистку? – спросил тот, подозрительно перешагивая через кучи разбросанных вещей, – Что тут у тебя творится? Что с рукой? Почему еще не собран? Порохом воняет? Что ты тут делаешь? Зачем собаку застрелил? Ты что с ума сошел?

– Чего-то я себя не важно чувствую, – признался Захаров, жадно глотая дым. – Ты, езжай наверное, а я в госпиталь мотнусь и подтянусь…, а на беспорядок не обращай внимание…, я потом все объясню.

– Ну, думаю ты знаешь, что надо делать. С рукой-то, что?

– Да так ерунда, заживет, – отмахнулся тот.

После ухода Смирнова, он привел себя в порядок, решив, что уборка в квартире займет много времени и что лучше будет сделать это после визита к врачу, двинулся к выходу.

Зазвонивший телефон остановил его уже у двери. Это был Зайцев, тот самый следователь из УВД, с которым его свел Морозов, на конспиративной квартире.

Из его взволнованного монолога Игорь понял, что он нашел что-то чрезвычайно важное на даче Андрейченко. И, что к нему нужно срочно подъехать, так как везти такие документы одному не безопасно. Уточнив, как его найти, майор побежал в сторону кооперативных гаражей.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил, не успев проехать и двух кварталов все тот же «ручеек». Сомнений быть не могло все тоже «БМВ», с затемненными стеклами, уверенно катилась за ним следом.

Досада на то, что придется потерять какое-то время, бешенно заклокотало в груди.

– Ну, ну, – процедил он не добро. Глядя в зеркало заднего вида. – Сейчас я вам охотку кататься отобью. Пожалуй, это будет побыстрее, чем разбираться с вами через ГИБДД. Любители!

Проехав еще несколько кварталов, Захаров понял, что на сей раз за ним «катятся» отнюдь не любители.

Водитель уверено держал дистанцию, не обращая внимания на «дешевые» трюки преследуемой машины.

– Ладно, волки! – рявкнул майор. Поняв, что оторваться на приличную дистанцию не получится. – Я до вас за городом доберусь, потерпите маленько. Ишь, устроили тут Сицилию, мать вашу!

С этими словами он утопил педаль и стал откровенно нарушать правила дорожного движения, дразня тем самым своих преследователей. Заставляя их принять его игру.

Выехав за город окольными дорогами, он резко свернул с трассы на проселочную дорогу. Захаров мог себе позволить такое, прекрасно понимая, что для того, чтобы убить его, совсем не обязательно было тащиться следом через весь город. Он специально то сокращал, то увеличивал дистанцию, не давая преследователям обойти себя со стороны. Наконец подыскав подходящее место, резко нажал на тормоз. Протяжно взвизгнувшие тормоза, занесли машину, поставили ее поперек дороги, подняв при этом клубы пыли.

Преследовавшая его машина едва успела затормозить, чтобы избежать столкновения и, проскочив метров двадцать по кустам, остановилась.

Открыв дверцу и поставив ноги на землю, майор с деланным равнодушием прикурил сигарету, не переставая боковым зрением контролировать ситуацию. Готовый к любому развитию событий.

Вот дверки «БМВ» одновременно открылись, и из них выскочила несколько бритоголовых крепышей, одинаково одетых в потертую джинсу и кожаные куртки.

«Не менты – это уже хорошо», – мелькнула у Захарова мысль.

– Нет, вы посмотрите! – тут же завопил один из них, как будто приглашая, своих пассажиров в свидетели. – Эта падла перегородила дорогу! А я из-за него чуть «тачку не хлестал». Да я тебя сейчас на куски порву, а ну выходи, волчара!

С этими словами, бритоголовый хотел схватить Игоря за воротник куртки, но не успел. Ловко захватив левой ногой пятку противника, тот тут же нанес сокрушительный удар между ног другой. Взвившись, словно его тело было выстреляно из пушки, он в одно мгновение очутился на груди нападавшего, доля секунды и раскаленный прикуриватель, влетел в разинутый от боли и удивления рот.

Истошный гортанный вопль разорвал тишину пригородной лесополосы.

Двое его дружков, видимо не ожидали столь бурного развития событий, были так удивлены, что на мгновение перестали двигать массивными челюстями, коими перетирали импортные резинки.

– Ну, чего стали, псы? – равнодушно спросил Захаров, разминая кисти рук. – Не как в штаны навалили? Крутые? Да? Мать вашу.