Оккультные миражи

– Да, это он, – сказал человек, – в общем, я его забираю.

– Нет проблем, задержанный ваш, – ответил капитан, разводя руками.

– Ну, пришел в себя? – проговорил человек. Голос которого был до боли знаком Игорю. – Ну и ладненько, идем в машину, я тебе помогу.

– Ты кто? – прошептал майор, оказавшись на улице.

– Вот те на! Быстро, ты, мил человек зазнался – коль не узнаешь. Или поколотили тебя крепко?

– Коля, это ты? – обрадовано прошептал Захаров, не веря в происходящее.

– Ну; наконец-то! Давай полезай в катафалк. Говорил же я тебе, что не стоит партизанить, хуже только будет.

– Погоди, а как ты узнал, что я здесь?

– Скажи, спасибо, что сообщение из милиции о твоей поимке ко мне попало, – пробормотал Николай. Помогая Захарову сесть в машину. – Вот и бросился тебя спасать! Видишь как все просто.

– Действительно, все просто, – согласился майор. – И куда же мы сейчас едем?

– А это я тебя хотел спросить. Что делать надумал? Может, хватит партизанить? Ведь только хуже будет, да и здоровье поправить не мешало бы. А? Вон видок у тебя какой!

– О моих ничего не слышал? – вместо ответа, спросил Захаров.

– Пока тишина, – развел руками Николай. – Может, у каких знакомых или родственников задержались по дороге?

– Да нет это исключено, – отозвался Игорь, – дай закурить что ли. Что же с ними могло случиться? Их хоть ищут?

– Ориентировки разослали…, одним словом все ищут, включая Крапивина.

– Ищите, Коля, ищите, – прохрипел Игорь тихо, откусывая фильтр сигареты. – Это все, что у меня осталось в этой жизни, и хотя отношения с женой у нас натянутые, все равно это мой тыл.

– Давай, майор, принимай решение. Что дальше делать будешь?

– Ты мне, Коля, вначале ответь, взяли Шамана или нет?

– Если бы взяли, – со злостью чертыхнулся тот. – Все усилия как в песок, – хитрющий гад. Так нарыли кучу мелочевки; а основные как в воду канули. Крапивин от злости прямо пополам трескается, поэтому ты ему сейчас со своей Ситниковой позарез нужен. Я так понимаю, ее ты у Крапивина увел?

– Вот видишь, – прошептал Захаров, дымя сигаретой. – Выходит рано мне еще на свет божий, из норки выползать, если конечно, ты не сдашь. Всем я нужен…

– Нет, майор, я грех на душу не возьму, ты железный мужик и это твоя игра. Да и потом, если я привезу тебя к Крапивину, то он запросто может с тобой расправиться, и все свалить на тебя же, ему сейчас ох как стрелочники нужны.

– А как же ты? С тебя же скальп до задницы снимут за то, что отпустил меня.

– А кто об этом узнает?

– Ну, Крапивин тот же.

– От кого?

– Да от ментов с поста, где меня взяли.

– Я с ними договорился, так что не бери в голову.

– Каким образом?

– Твое счастье, что они в барабаны не ударили, а с нами связались. Одним словом хорошо, что в начале на нас по ориентировке вышли, ну я и подъехал. Так, мол, и так, ошибка вышла, отпустить надо бы офицера невидимого фронта. В общем, я им твои стволы для премии оставил, а тебя забрал.

– Опять я твой, должник, Коля, – отозвался хрипло Игорь.

– Да ладно тебе, майор. Куда тебя отвезти? И вообще есть норка надежная? А то Крапивин везде капканы расставил и ждет, мучается.

– Я в курсе, пускай дальше ждет.

– Смотри, полковник свое дело крепко знает.

– Ничего, еж голой задницы не боится, одолжи мне деньжат с сигаретами, а то менты все выгребли.

– Держи – майор, деньжат, правда, не много.

– А что Дубравин? Запел, гаденыш, или молчит?

– Да, подарок ты Крапивину сделал в лице буха хороший, вот только петь долго он не смог.

– Что-то случилось? – прохрипел Игорь, насторожившись.

– Угадал! Повесился он в КПЗ.

– Повесился или повесили? – скрипнув зубами, уточнил Захаров.

– Официальная версия сам, а там кто его знает, как было.

– Послушай, Николай, у тебя есть запасной ствол взаймы?

– Свой табельный, извини, дать не могу, и запасного нет, а вот финку могу задарить.

– Дай хоть финку, – вздохнув, прошептал Игорь. Осторожно трогая рукой опухший глаз. – А то на меня охота открыта со всех сторон, а отмахнуться одними кулаками не всегда возможно. Высади меня у городского сквера, если можно, а дальше я сам.

– Ты смотри, так отмахивайся, чтобы людей не валять. Заляжь где-нибудь, – посоветовал тот, останавливая машину. – Да отлежись, как следует, пока все не уляжется. Вроде прибыли, что дальше? Или может со мной пойдешь здаваться? Видок у тебя уж больно болезненный.

– Нет, Коля…, еще не все дела переделаны, – отозвался Захаров устало. Внимательно осматриваясь по сторонам. – Ты мне лучше скажи, что ты Крапивину скажешь, насчет меня. Он же тебя в асфальт закатает если узнает. А мне уж больно тебя подводить не хочется.

– Значит он нечего и не узнает, – пожав плечами, буркнул тот.

– Как это?

– Ну, я же ментам объяснил, что произошла ошибка…, так что официально, охота на тебя продолжается, майор.

– Спасибо тебе за все, Николай…, должник я твой. Скажи мне…, только честно! Почему ты мне помогаешь?

Николай несколько минут молча курил, ведя машину, задумчиво глядя куда-то в даль. Затем внимательно посмотрел на Захарова и с остервенением проговорил:

– Такую страну развалили! Народ «раком» поставили…, он теперь не коммунизм строит…, он теперь выживает как только может. Давясь в очередях, страдая от не выплаченных заработных плат и потерянных сбережениях. Заводы закрываются…, шахты нам теперь стали не нужны… Танки режем на металлолом с ракетами, лодки подводные на прикол ставим, летчики не летают, потому что керосина нету… Стыдоба, да и только! Если мы еще друг другу в глотку вцепимся, да сдавать друг друга начнем…, тогда ведь вообще небо на землю рухнет. Да и потом на вольных хлебах, у тебя получается не плохо по следу идти. Вон! Целого бухгалтера Крапивину сдал.

– Спасибо тебе, Николай, – ответил Захаров – пожав его руку. Я твой должник.

Дождавшись пока машина Николая скрылась за поворотом, – Захаров вернулся к дороге, и через несколько минут остановил такси.

– А деньги то у тебя есть? – спросил шофер. Подозрительно окинув взглядом незнакомца.

– Конечно, – проговорил Игорь, показав крупную купюру. Только что нарисовал.

– Ну, тогда поехали, – согласился тот, пожевывая жевачку. – А за вопрос, браток, извини, но уж больно видок у тебя подозрительный, да и запашок опять же бомжовский.

– Да, не поверишь, в вытрезвитель попал к волчарам, – нехотя соврал Игорь, напряженно думая о своем.

– Понимаю, – с сочувствием кивнул шофер. – Я вот сам на новогодних праздниках к ним попал, так думал, без почек оставят гады…

«Вначале нужно повидать Сему и узнать, кто и зачем «запустил» ручеек на дачу, – лихорадочно соображал Захаров, рассеяно поддакивая шоферу. А там по обстановке все станет ясно, насколько все это серьезно. Возможно, придется рисковать и идти к Морозову или назначать встречу Рафику. А может, карты лягут, и удастся спрятаться на какое-то время у Семы».

Захаров, много лет назад, четко уяснил, что в любом, самом страшном урагане, в его центре всегда тихо. Иьенно поэтому – это место и называют «глазом бури», именно поэтому Захарову было важно найти сейчас этот глаз. Хотя он прекрасно отдавал себе отчет в том, что может быть убитым кем-то из окружения Семы, типа обиженного Фазы или жлоба в коже, которому они со Смирновым набили морду и отобрали ствол.

Рассчитавшись с таксистом, Захаров достал сигареты, и неторопливо раскурил сырой табак, внимательно изучая при этом подходы к «Трактиру». С тех пор как он с убитым Смирновым посетил это заведение, тут мало, что изменилось. Небольшой переулок раздвигал по обе стороны серые здания хрущевок, где в подвале одной из них и находилось увеселительное заведение Семы, который со слов Шато и послал делегацию на дачу Рафика.

Идти через центральный вход было не разумным по многим причинам, поэтому он обошел здание и, зайдя со стороны двора, постучался в дверь служебного входа, щурясь от света висевшей лампы.

Было слышно, что в заведении кипела обычная вечерняя жизнь. Сквозь гул монотонно работающего вентилятора, из-за дверей доносилось бряцание крышек кастрюль, столовых приборов, прерываемое иногда неразборчивой болтовней.

Подняв воротник своей куртки, Игорь постучал кулаком в металлическую дверь.

– Кого там принесло? – донеслось до него, из-за двери.

– Мне бы с директором перетрещать, – с деланным безразличием ответил Захаров.

– Его пока нету, зайди часика через два.

– А я не могу часика через два, да и холодно на улице.

– Скажи, что хотел, а я передам, – бубнил кто-то.

– Слушай! Кончай «пургу гнать», – со злостью прошипел Игорь. – Я его за столиком подожду.

– И закажешь что-нибудь?

– Обязательно, только руки сполосну.

Сухо щелкнул замок, и дверь неслышно открылась, а на пороге появился небольшого роста коренастый человек, в белой рабочей куртке, с колпаком на голове. Весь его вид говорил о том, что он принадлежит к поварской братии.

– Ты где это, братан, лазил? – спросил он, подозрительно оглядывая странного визитера. – От тебя ведь несет как от опарыша, а ты за столик собрался.

– Ничего, я умоюсь, – ответил Игорь. Ловко поставив ногу на порог, не давая закрыть этим не хитрым приемом двери.

– Мужик, я сейчас свистну, и тебя опять закопают в помойке. Ты мне веришь?

– Абсолютно, – ответил искренне Захаров. Мягко, но настойчиво протискиваясь в двери. – Да и потом, Сема мой брат, он будет рад меня видеть и в таком виде.

– Неужели? – спросил повар, подозрительно прищурившись.

– Тебя как зовут?

– Меня то? Вова.

– Вот и давай, Вова, пойдем. А то я чертовски проголодался, да и от девочки я не откажусь на десерт. Найдется у Семы, такое блюдо в меню?

– Да уж найдется, – осклабился повар. – А тебе какие больше нравятся?

– А мне, Вова, нравятся с медицинским образованием и те, которые замужем.

– Чтобы «на конец» не намотать что ли?

– На него родимый, – поддакнул майор, закуривая.

– Тут у нас овощной цех, – кивнул повар на одну из дверей.

– И что из этого?

– Там и душевая есть.

– Все понял, А полотенце с мылом?

– Может тебе еще и веничек принести? – съязвил Вова. – Есть там тряпки чистые и мыло, давай туда, да побыстрей. Тебе девку в цех притащить или…?

– Конечно сюда, – проговорил Захаров, осматривая помещение овощного цеха без единого окна. – Только желательно с медицинским образованием.

– С руками чего стряслось? А впрочем, это твои дела. Иди окунись пока, а я поищу сейчас сестру милосердия, – пробормотал Вова и удалился.

Когда в дверь мягко постучали, Захаров уже успел, насколько это было возможно, привести себя в порядок.

– Входите, – проговорил Игорь, приготовившись на всякий случай к худшему.

Двери открылись – и в комнату вошла сильно накрашенная миловидная, крашенная блондинка, лет тридцати пяти, в легком красном платье с откровенным декольте.

– Здравствуй, красавица, – поздоровался Игорь. Оценивающе оглядывая женщину лет тридцати. – Тебя как зовут?

– Мы, что на свидание пришли? Ну, допустим Надежда, – ответила та, скрестив руки на груди.

– Выходит ты и впрямь моя надежда. А с медициной тебе приходилось иметь дело?

– Я колледж медицинский закончила, – отозвалась женщина, пожав плечами. – А тебе вообще чего надо? Врача что ли? Обратись к Семе, у него есть знакомый венеролог.

– Ну, мне к нему еще рановато, а вот ты я думаю, сможешь помочь, – с этими словами он поманил ее пальцем. И показал перевязанную наспех, грязным платком кисть. – Поменяй повязку, а то неудобно в зал к людям идти. Плачу как за услугу.

К тому моменту, когда в зале появился Сема, Захаров уже успел отойти от процедуры, связанной со сменой присохшей к телу повязки. И теперь сидя за самым дальним столиком, который утопал во мраке, потягивал пиво, хрустя при этом картофельными чипсами с перцем.

– С кем имею? – спросил Сема, садясь за столик. Подозрительно всматриваясь в лицо незнакомца, которое наполовину закрывали солнцезащитные очки. – Мне сказали, что ты мой брат, хотя такового у меня вроде никогда не было. Но буду рад узнать, что это не так.

– Надо поговорить с глазу на глаз, – ответил Игорь. Кивая на стоящего поодаль здоровенного детину, в спортивном костюме. – Отправь его погулять.

– Погуляй пока, – крикнул Сема. Пытаясь перекричать шум танцующей толпы и ритмы, отбиваемые ансамблем, не поворачивая головы. – Я пока с братишкой покалякаю. Где же я мог тебя видеть?

– Ты, Сема, мне работу предлагал, – проговорил гость, снимая очки.

– А-а-а-а – протянул тот. – Я, кажется, начинаю припоминать. Вы тогда с другом приятеля искали – Архипа?

– Его родимого, – согласился Игорь.

– Ну и дров же вы, хлопцы, наломали, – поморщившись, буркнул Сема. – Ты хоть знаешь, что на тебя охота идет?

– Знаю. Ну и что?

– И ты ко мне пришел?

– А мне больше идти некуда, да и потом, ты же сам ко мне людей послал.

– Это, в каком смысле? – насторожился тот.

– Ну, Шато же ты посылал? Он мне сказал, что через тебя, его ко мне послали.

– Разрази меня, гром! – воскликнул Сема. – Я, честное слово, не знал, что это ты со своей подружкой там таскаешься. Мне сказали, привезти одного доходягу с его подружкой с дачного участка, но я клянусь, не знал, что это ты!

– Да, ладно проехали! Я собственно, верю. А кто сказал то?

– Да, Митрич и сказал мне лично по телефону.

– Это, что за хрен с бугра? – буркнул Захаров.

– Даже не знаю, как и ответить тебе, – пробормотал Сема, рассеянно оглядываясь по сторонам.

– В каком смысле?

– Так, в прямом смысле. После прошлого визита из-за вас у меня было много хлопот и неприятностей. Так, что даже не зная, о чем с тобой можно говорить, а о чем лучше помолчать.

– Понятно, – кивнул Игорь, – не хочешь – не отвечай.

– Да, нет, я отвечу по-другому, придет время, и ты все узнаешь. Лады?

– Ну, так, значит так, – согласился гость.

– Вот и ладненько, а в прошлый раз вы тут с дружком кое-кого сильно обидели.

– Ну, было дело и что?

– Не боязно было вновь прийти сюда? Я уже честно и не рассчитывал на нашу встречу.

– Да, нет вроде, – безразлично ответил Игорь, хрустя чипсами.

– Значит, сработаемся. И какая же зарплата тебя устроит? С другом?

– Друг уехал, а я остался…, подзаработать.

– Понятно. И сколько же ты хотел бы подзаработать?

– Можно, я перечислю сразу, что мне нужно?

– Я слушаю, валяй, – пробормотал директор. Откидываясь на спинку стула.

– Мне нужно поменять одежду, это раз.

– Да, видок у тебя, прямо скажем, неважный, но это легко исправить. Кстати, что у тебя с руками?

– Я руки сунул не туда, куда надо.

– Хорошо, хоть не голову. Что еще?

– Я в бок ранен.

– Ранение пулевое?

– Да, из пистолета зацепили.

– Есть врачи, сделаем. Что еще?

– Мне нужны какие-то документы.

– Это будет посложней, – отозвался Сема задумчиво, – но думаю, что этот вопрос тоже решаем.

– Мне нужно пару недель отлежаться под присмотром врача, – продолжил Игорь, смахнув испарину со лба.

– Что, менты сильно гоняют? – посочувствовал директор.

– А, ты откуда знаешь?

– Ну, телевизор все смотрим, ты там как национальный герой прямо. Это все?

– Что за это потребуется от меня?

– Лояльность и умение делать то, что ты умеешь делать. А, ты можешь обещать мне это?

– Будем считать, что через пару недель я стану твоим страховым полюсом. Идет?

– Идет! Будем считать, что договорились, – задумчиво проговорил Сема. – Через часок придет машина и человек увезет тебя в норку. Но ты не ответил мне на главный вопрос, – проговорил он, поправляя узел галстука.

– Какой?

– Сколько мне будет стоить в месяц этот страховой полис.

– С тебя жранина с водкой и чтобы никто из твоих доходяг ко мне не приставал… Ну, а с меня… твое крепкое здоровье! Идет?

– О – кей, – ответил тот, вставая. – Отдыхай пока, будет машина, тебя позовут. Заказывай, что душа пожелает, все за счет заведения. А где сейчас Шато с людьми?

Не волнуйся в подвале они сидят, на той самой дачке. Я только Славика твоего завалил, чтобы за ствол в гостях не хватался. Надеюсь – это не изменит наших договоренностей?

– Ну, так – значит так, – пробормотал Сема. Покачав с сожалением головой. – Беда с тобой, да и только. Ты так всех против себя настроишь!

– Говорю же он сам за «волыну» схватился! – выпалил Захаров, разводя руками. – Я ему, что, свой лоб должен был подставить?

Захаров, после ухода Семы, смотрел на свое отражение в зеркале, висящем напротив, которое то появлялось, то исчезало в темноте из-за всполохов свето – музыки. Табачный дым перемешивался с запахом пота и дешевых духов, волнами накатывал на него от танцующей, подвыпившей публики, которая тряслась в такт бешеного ритма.

– Что же делать дальше? – спросил Игорь, глядя на себя в зеркале. – Зачем я здесь? Может прав Николай и хватит партизанить? Возможно, что Шаман и правда погиб. А если нет? Если он как Хряк где-нибудь за границей. Если уж не смог выйти на Шамана в своей стране, то за бугром, находясь вне закона, это становилось вообще маловероятным. А он вполне может туда занырнуть, как и Хряк, если они живы еще конечно.

– Может, потанцуем? – раздался рядом женский голос. Игорь повернул голову и увидел стоящую рядом Надежду, которая пританцовывала в такт зажигательной музыки.

– Давай в другой раз. А? Присаживайся. Может, что выпьешь?

– Выпью, – выдохнула новая знакомая. Дыхнув на него запахом спиртного и табака. – Что будем пить? – спросила женщина, садясь рядом.

– А, что ты любишь?

– Вообще я люблю водку. А ты?

– Я тоже её люблю, но сегодня у меня в рационе только пиво.

– На диете, значит? Или постишься?

– Ну, да, – согласился Игорь, подзывая официанта. – Сколько заказываем?

– Мне одной? – уточнила Надежда.

– Я же на диете.

– Тогда грамм двести холодной водочки и какой-нибудь салатик.

– Не многовато? – спросил майор, сделав заказ.

– Не, в самый раз, как говориться, помирать, так с музыкой.

– Почему помирать?

– Все равно, жизнь поломанная, – отозвалась та, скривив крашеные губки.

– А это кто же ее тебе поломал?

– Да, из-за вашего мужицкого племени и поломалась, – проговорила Надежда, усаживаясь поудобнее. – Дай прикурить лучше.

Из первых предложений рассказа, о ее тяжелой жизни, Захаров сразу квалифицировал этот хорошо знакомый ему тип женщин, которые в его классификации занимали место в графе «глупая жертва».

Это был, как ни странно, весьма распространенный тип жертвы, характерный как для больших городов, так и для глухих деревень. Хотя сами жертвы ни о чем таком даже и не подозревают.

Игорь не по наслышке знал, что у таких как Надежда, в жизни постоянно происходят какие-то проблемы, из-за неадекватного восприятия окружающей ими обстановке. Они запросто могут сесть в машину с мужчинами и доброжелательно попросить подбросить к подруге, у которой муж уехал в командировку. Или могут отправиться погулять с малознакомым мужчиной вечером, по лесополосе. А если же нужно будет убегать, то у людей этой классификации, ноги обязательно подкосятся или откажут. Именно поэтому, как правило, шансов на спасение у этой категории женщин никогда не бывает.

Захаров терпеливо слушал ее жизненную историю, которая после каждого глотка выпитой водки, становилась все более и более жалостливой. Думал же он лишь о том, как бы дождаться машины, которую ему пообещал Сема, не выходя на улицу и не спускаясь в туалет.

С каждой минутой воздух в кафешке становился все тяжелее, а от танцующих тел он физически ощущал волны горячего воздуха, которые мутили сознание. От грохота музыки в голове постепенно нарастало странное гудение, переходившее в какой-то свистящий, монотонный шум. Испарина на лице постепенно перешла в крупные капли пота, которые стали заливать лицо, нестерпимо болел бок, саднила рука.

Наконец он извинился и неровной походкой направился к «черному» входу.

– Ты куда, братан? – осведомился повар.

– Да, воздухом дыхнуть надо, уж больно у вас тут жарко, Вова.

– Я, двери то за тобой закрою, надумаешь вернуться, постучишь.

– Хорошо, Вова, я так и сделаю, – кивнув головой, отозвался Игорь. Держась за раненый бок. – Спасибо тебе за все.

Ночная прохлада с весенним запахами приятно обволакивала лицо, пробиралась холодком под мокрую от пота рубашку. Шатаясь, он подошел к стоящему поодаль мусорному баку, лишь после того, как его стошнило, его общее состояние стало стабилизироваться.

Дрожащими руками он достал из пачки сигарету, и, откусив фильтр, стал искать по карманам зажигалку.

– Огонек ищешь? – спросил кто-то.

Игорь медленно повернулся и увидел, как из двери черного входа вышло несколько человек. Несмотря на тусклый свет, исходивший от висевшей над входом лампы, он без труда узнал в одном из них бармена Толика, еще двоих он видел впервые.

– Ну, чего молчишь, доходяга? – пьяно хохотнул, один из незнакомцев. – Аль не рад встрече? Гляньте, он дара речи лишился! Так что, огонька дать?

– Дай ему между глаз! – выпалил бармен, – чтобы дым пошел.

– Мужики, давайте в другой раз договорим, – медленно проговорил Игорь. Оценивая сложившийся расклад сил.

– Во дает! – истерично захохотал Толик. – Он же нас не уважает. Слышь, Колян?

– Я его сейчас научу уважать тех, к кому приходишь в гости, – угрожающе хрипел Колян. Помахивая огромным топором для рубки мяса.

– Может, договоримся, мужики? – хрипло повторил майор, выплюнув сигарету.

– А нам резону нету, с тобой договариваться! – крикнул бармен. Выглядывая из-за приближающегося громилы.

– Точно, – пробубнил тот. – О чем нам с тобой говорить?

– Не пожалеете? – спросил Захаров, стараясь восстановить дыхание. – Сема будет недоволен.

– Тебе же сказали, что нам плевать! – рявкнул Колян.

В ту же секунду он с нечеловеческим воплем, замахнувшись топором, кинулся на Игоря. Который мгновенно сгруппировавшись, отскочил в сторону, предоставив нападающему налететь на мусорный бак. Который тот повалил на бок, выбив топором в сумерках ночи сноп искр.

Уворачиваясь от очередного удара, Захаров ударил нападавшего ножом в локтевой изгиб. Глухой стон разорвал ночную тишину, а сам же нападавший, скривившись от боль, схватился за раненную руку.

– Убью-ю-ю, падлу-у-у? – взвыл он, закусив губу.

Удар ногой в область сердца, бросил тучное тело Коляна, на мусор из перевернутого бака. Где он и замер, выпучив от боли глаза.

В этот момент среди воплей Захаров уловил какой-то цокающий звук. Внимательно присмотревшись, Захаров увидел в вытянутой руке, второго приятеля бармена пистолет. Который тот судя по всему пытался заставить стрелять, то и дело судорожно нажимая на курок.

– С предохранителя сними его, бассота! – выпалил Захаров, со остервенением. Кидая финку в темный силуэт нападавшего.

– Тебе все равно не жить! – истерично закричал бармен. Глядя с испугом как рухнул на землю еще один из его корешей.

Еще несколько секунд и двери черного входа закрылись за барменом, гулко стукнув при этом. Шатаясь и тяжело дыша, Захаров медленно подошел к телу нападавшего и, не обращая внимания на стоны, бесцеремонно обыскал его, забрав пистолет, который тут же спрятал за пояс своих брюк.

– Заткнись! – рявкнул он другому, нападавшему, который тихо скулил, лежа на земле.

Только после этого, майор устало отбросил топор и медленно сев прямо на землю закурил. Достав сотовый телефон, он набрал домашний номер Титова. Однако ответила теща, которая, узнав его по голосу, сообщила, что зять убыл в продолжительную командировку. И это была очень плохая новость, так как теперь возможность влиять на события резко уменьшилась.

Телефон Рафика по-прежнему отвечал металлическим голосом автоответчика. Тогда Игорь подумал и набрал домашний номер Морозова. Старик долго не отвечал, наконец, на другом конце, что-то треснуло, и его уставший голос спросил:

– Да, я слушаю вас.

– Это я, – тихо проговорил он.

– Ты, что? И впрямь с ума спятил? – выпалил тот. – Зачем ты мне звонишь? Почему прячешься? Нас наверняка слушают…

– Знаю, знаю, – перебил Захаров, – Нужно встретиться, когда и где сообщу позже.

– Нужна моя помощь?

– Да, Петрович, поэтому и звоню. Я перезвоню тебе позже.

В этот момент двери черного входа вновь распахнулись, и в свете фонаря, вывалило человек десять, во главе с Семой.

– Ты чего же здесь творишь? – дрожащим голосом, спросил тот? Озираясь по сторонам. – Рембо ты херов!

– Приберись тут, Семен Сергеевич, а то твои люди столько шума наделали. Неровен час, кто-то милицию из жильцов вызовет. – Извини, Семен Сергеевич, – проговорил Игорь устало, когда они остались одни, но твои люди сами напали на меня. Или это с твоей подачи?