Оккультные миражи

– Будь ты проклят, – зашипел пленник. Заходясь в беззвучном смехе, шепча тихо проклятия.

– Значит ты не хочешь отвечать мне?

– Ты можешь изувечить меня, или убить прямо здесь! На потеху магическим тварям…, но я больше тебе ничего не скажу. Жди! И ты скоро узнаешь гнев демонов и, что такое Великая пустота. Тайные знания помогут моей плоти снять напряжение и боль, так, что я спокойно отправлюсь в мир мертвых. И плевал я на твои вопросы!

Игорь опустил пистолет, прищурившись под струями дождя, посмотрел на улыбающегося пленника и тихо сказал:

– Ну, вольному – воля…, плевал, значит плевал. Подыхай тогда как собака!

– Вы видели, что он убил Геса? – закричал кто-то из толпы бродяг.

– Это действительно он убил, вашего товарища! – крикнул Захаров бродягам. Решительно направляясь к ночлежке.

Еще секунда и шум дождя разрезал рев толпы, среди которого послышались звуки ужасных ударов, наносимых металлическими прутьями по телу монаха.

– Прощайте Элтон, – пробормотал Игорь. Проходя мимо стоящего под зонтом хозяина ночлежки. – Вы делаете богоугодное дело и думаю, что вам все это зачтется на небе.

– Я не стал вызывать полицию, – тихо отозвался тот. Стоя у дверей ночлежки, с тоскою смотря в сторону, откуда доносились крики возбужденной толпы. – Думаю, что это уже ни к чему…, да и не приедут они сейчас.

Захаров остановился. Достал из кармана носовой платок и тихо проговорил:

– Это разумно.

Только сейчас он почувствовал, что холодные струи дождя промочили его насквозь. Кровавые ручейки стекали из раны по лицу прямо на одежду, во рту стоял солоноватый привкус крови, попавшей с дождевой водой.

– Скажите, вы увидите в ближайшее время, членов семьи Хомски?

– Разумеется, я их увижу. А что?

– Передайте, что о теле мы позаботимся, и они его смогут завтра забрать, ну а если не захотят, то мы похороним его сами. И еще, Гэс мне отдал на хранение одну вещицу… Одним словом, если вас не затруднит, то передайте ее родным.

– Что это за вещица?

– А вот она, – проговорил Элтон. Протягивая руку, где на ладони лежал обыкновенный ключ.

– Что это? – с удивлением спросил Игорь. Щурясь от дождя.

– Это ключ от его дома, из которого он ушел и в который мечтал вернуться.

– Хорошо, я обязательно передам его.

Простившись с хозяином ночлежки, в сопровождении возбужденного негра, бесконечно говорившего что-то, Захаров подошел к спуску, ведущему в подземку.

– Ну, давай прощаться, – сказал он. Глядя на заискивающего проводника – Будь здоров, Иван Сусанин.

– Я не понял, о чем вы говорите, сэр, – за шепелявил тот в ответ, угодливо улыбаясь.

– Да нет, это я так просто, – пробормотал Игорь, вздохнув. – Все в порядке, держи еще один бакс.

Захаров стоял в почти пустом вагоне поезда, держась за поручень у окна и напряженно думал. Он возлагал на встречу с Гесом столько надежд, строил разные варианты разговора с ним, но то, что произошло не вписывалось не в один из них. Он был опять отброшен назад, в своем желании разобраться в обстоятельствах гибели друга.

В самом скверном расположении духа, он направлялся к Джине. К бывшей жене покойного Геса, со слабой надеждой разговорить ее, под предлогом возврата ключа. Игорь понимал, что это слабая надежда, но он должен был попробовать этот последний шанс.

Да, я должен попробовать, – прошептал он. Глядя на стремительно мелькающие лучи света от неоновых фонарей.

Треск вагонов, скрежет и визг колес на повороте, вернул его в действительность. Он окинул взглядом почти пустой вагон и только тут заметил стоящую рядом женщину, с грудным ребенком на руках. Которая протягивала ему носовой платок. Только сейчас Игорь обратил внимание на то, что ватный тампон, который ему наложил на рану хозяин ночлежки намок и густые, темные капли крови скатываются с подбородка на его пиджак и брюки.

Поблагодарив женщину за участие, он достал свой носовой платок и зажав рану, вновь погрузился в тягучее размышление.

Увидев ребенка на руках у матери, он вспомнил теорию Фрейда. О том, что вся жизнь ребенка проходит в эротической борьбе сына с отцом из-за матери. И в более ослабленной степени – дочери с матерью из-за отца.

«Видимо прав, – подумал Захаров, – старик Фрейд, говоря, что Эрос – двигатель всех желаний и побуждений. Именно по его учению все бессознательное – это хранилище вытесненных желаний и инстинктов, заряженных мощной психической энергией, готовых в любой момент реализоваться. И тут не бывает сомнений и отрицаний, да и с течением времени они не могут меняться. Так уж устроен человек. Все его половые переживания, которые занимают в жизни любого ребенка доминирующее место, подавляются сознательно, а еще более бессознательно. Видимо так и рождаются сексуальные, психические травмы, которые остаются у человека, находятся в ущемленном состоянии.

По всей видимости, Шаман в свое время хорошо научился разбираться во всех этих тонкостях. Не случайно от его подопечных не было никогда заявлений в милицию, как впрочем и от их близких. Назаров научился взламывать барьер своеобразного сторожа, который, начиная с самых ранних лет жизни, действует в направлении недопущения в область сознания недозволенных желаний».

Он вдруг вспомнил слова Силина об учении вытеснения, которое якобы и является фундаментом, на котором покоится здание психоанализа. Когда общественная среда делает невозможным или затруднительным в силу обычаев, устоев или запретов удовлетворения сексуальных влечений, то они вытесняются в бессознательное. Вытесненные в бессознательное, они все равно ищут способ косвенного удовлетворения – уж так устроена психика человечества. Это выражается в различных обмолвках, ошибках при чтении и так далее. А ведь всеми этими явлениями заполнена жизнь нормального человека.

Невинное детство – это лишь оболочка явлений, в глубине которых уже на ранних ступенях развития кипят бурные страсти. Именно здесь и закладывается фундамент будущих конфликтов, интриг, с этих пор начинается формироваться характер будущих неврозов и отклонений в поведении в будущем у взрослых людей…».

Дождавшись своей остановки, Захаров медленно, придерживаясь за поручень рукой, направился к выходу. Еще минута, и поезд медленно выползает на нужную ему станцию, короткая остановка и он, трогаясь, набирая скорость, уносится в черный свод туннеля.

Он со вздохом окинул взглядом закрытые магазинчики, полупустой перрон, по которому быстро расходились редкие прохожие, среди тусклого света неоновых фонарей. Переведя немного дух, Игорь направился к выходу, держа платок и, проклиная брошенный кем-то камень, который не мог пролететь несколько миллиметров левее. Из-за этой хоть и небольшой травмы теперь сильно болела голова, рана постоянно кровоточила, а рвотное чувство становилось все сильней.

Поднимаясь по заплеванным чугунным ступенькам наверх, он вдруг наткнулся на кого-то, и машинально поднял голову.

В стоптанных кроссовках, потертых джинсах и кожаной куртке с серебреной цепью на массивной шее, стоял детина квадратного типа, тяжело жующая челюсть, хищные черные очки, короткая стрижка, серьга в ухе.

– Никак перебрал, мистер? – спросил он угрюмо.

Щурясь от боли, Игорь посмотрел на огромные очки, ослепительные белые зубы, на его левую руку в кармане брюк, пальцы правой, теребящие что-то в другом кармане куртки.

– Тебе то, что за печаль? – хрипло спросил он, делая шаг в сторону.

– Я вижу, ты, говнюк, хорошим манерам не обучен? – вдруг заревел детина. Дыхнув перегаром виски и табака, хватая Захарова за плечо.

Скорее инстинкт самосохранения и реакция, чем логика и сознание, дала импульс в мышцы. Мгновенно захватив правой рукой сверху кисть нападавшего, другая рука, практически одновременно описав дугу, блокировала руку нападавшего. Еще резкий поворот корпуса вокруг оси, с наклоном в сторону и незнакомец под хруст вывернутой руки ткнулся лицом в грязные ступеньки.

Истошный крик разорвал тишину невысокого, темного свода станции. Но нападавший как оказалось был не один, и последнее что успел заметить Захаров, так это свои ноги, мелькнувшие, словно в затейливом мультике. На этом его восприятие мира захлопнулось…

– …Да нет у него больше ничего в карманах, кроме ключей, – донеслось до Захарова сквозь звенящую пелену.

– А ты не торопись и шмонай как следует, – посоветовал кто-то.

– Что за ключи? А ну, покажи, – пробасил другой.

– Вот от машины, да от номера в отеле.

– Какой отель?

– На брелке «Розария».

– А ты говоришь, нет ничего, – хохотнул кто-то. – Значит приезжий. Есть время номер взять. А то, что за ключи? От машины?

– Да.

– Где у нас тут ближайшие стоянки? – словно через вату доносилось до Игоря.

– Метрах в ста ближайшая, по-моему, – неуверенно ответил голос первого грабителя.

– Ну вот! Может, и в машине что-то найдем. А ты говоришь, что нет ничего! Ищи еще.

– Эта задница мне руку сломал, – пробормотал кто-то, хриплым, прокуренным басом.

«– Значит, вас трое и одному из вас я успел клешню сломать», – вяло шевельнулось в голове Захарова.

В ту же секунду его правая рука, словно гигантская механическая пружина, вылетевшая из укрытия, вцепилась в кадык грабителя, который стоял на коленях и бесцеремонно обшаривал его карманы.

– Гык! – сдавленно вякнул тот, выпучив от боли глаза. Потребовалась еще секунда на то, что бы повернуться на бок и освободить пистолет, находившийся за поясом брюк у поясницы.

Мгновение на то, чтобы снять его с предохранителя и направить на стоявшего поодаль бандита изучавшего его ключи и документы. Физиономия которого стала вытягиваться от ужаса.

– Бум, бум, – грохнули выстрелы под низким сводом.

Документы с ключами отлетают в сторону, а стоявший, запрокинув окровавленную голову с пустой глазницей, падает на пол как подрубленный.

Ствол пистолета с еще идущей струйкой дыма мгновенно упирается в висок замершего от боли дружка.

– Бум, – щелкнул по ушным перепонкам выстрел.

Хруст височной кости из-за выстрела Захаров уже не слышал. Лишь по тому, как дернулась голова, да удерживаемый за кадык, дернувшись, обмяк и повалился на Игоря, заливая его кровью, стало ясно, что со вторым все кончено.

Вздохнув с облегчением, он брезгливо оттолкнул труп с лопнувшей головой и, сев на бетонный пол платформы, осмотрелся по сторонам. Все та же пустая станция подземки, залитая лунным неоновым светом, отползающий с перекошенным от страха лицом грабитель, который попытался учить его хорошим манерам.

Он поманил его пальцем и с трудом, шатаясь, встал. В голове все смешалось, звенело, гудело и постоянно куда-то проваливалось.

– Иди сюда, – прохрипел Захаров. Тяжело дыша воздухом, в котором все еще висел запах сгоревшего пороха.

Детина испуганно вращал выпученными от страха глазами, глядя на трясущийся ствол пистолета, направленный в его сторону.

Игорь никак не мог понять, почему он не слышит, что говорит грабитель, и лишь потом понял, что грохот исходит от проходящего электропоезда. Захаров перевел взгляд на скрежещущие в тоннеле вагоны. Он уже не понимал, зачем стоит здесь и, что ему нужно на этой станции. Шатаясь, словно пьяный, он двинулся к выходу, не обращая внимания на испуганного грабителя, которому он сломал кисть. И который теперь быстро убегал от него прихрамывая.

Ветер и робкий дождик быстро возвратили организму работоспособность, а голову заставили мыслить.

Выбросив пистолет в мусорный бак, Захаров, покачиваясь, направился к стоянке, на которой оставил свою машину. В голове все гудело, словно кто-то потревожил пчелиную семью. Поэтому вначале он даже не слышал, что к нему обращается полицейский, скорее он обратил внимание на моргание мигалок патрульной машины, которая остановилась рядом.

– С вами все в порядке? – подозрительно спросил полицейский. Смотря на истерзанную, забрызганную грязью и кровью одежду Игоря.

– Да, спасибо, офицер, – ответил Игорь, махнув рукой, – мне уже значительно лучше.

– А у вас при себе есть автомобильные права? – не унимался тот. Медленно выходя из машины.

– Да, конечно, – ответил Захаров, с готовностью протягивая документы.

– На вас напали? – уточнил тот, отдав документы напарнику.

– Да, офицер, меня пытались ограбить в двух кварталах отсюда.

– Черные или белые? Сколько их было?

– Честное слово я не запомнил их, они меня так шарахнули по голове, – проговорил Игорь, морщась при этом.

– Жаль, очень жаль, вы нам могли бы помочь. Объявилась у нас здесь троица, грабят в позднее время.

– Все в порядке, я менеджер из «Стандарт-Ойл» Дэвид Рудник, мне не нужна помощь, спасибо, офицер, – бормотал Игорь, тяжело дыша.

– Будьте в следующий раз осмотрительнее, – порекомендовал сержант, козырнув. Возвращая проверенные напарником документы.

– Да, да, спасибо, – поблагодарил Захаров, глядя на медленно уплывающие маячки полицейской машины. Еще секунда и его стошнило прямо на улице.

Постояв еще несколько минут под холодными струями дождя, он медленно достал из кармана мятую пачку сигарет. С сожалением посмотрел на мокрые сигареты и отбросив их в сторону, не спеша побрел прихрамывая, к светившимся невдалеке фонарям стоянки машин.

– А вы в состоянии будите вести машину? – уточнил дежурный выглядывая из стеклянной будке. – Может лучше вызвать такси?

– Пожалуй, вы правы, – пробормотал Игорь. – Лучше я заберу ее завтра. И еще у меня есть маленькая проблема, – проговорил он, трогая тыльной стороной руки разбитые губы.

– Всегда рады помочь своим клиентам, – с готовностью ответил тот, одергивая свою ярко-желтую спецовку.

– Если вас не затруднит помочь мне разобраться с дубликатом ключа. У вас нет на примете хорошего слесаря? – пробормотал Захаров. Ища по карманам деньги.

– Нет проблем, у нас на стоянке работает классный парень, он может изладит любую железку, а уж тем более ключ.

– Если вас не затруднит, возьмите у меня в машине коробочку с оттиском и пусть этот парень изготовит мне дубликат, – проговорил Захаров.

– Считайте что он уже у вас в кармане. Вот номер нашего телефона, созвонитесь и заберете, – кивнув, ответил, другой дежурный. Точно в такой же рабочей форме.

– Спасибо, – кивнул Игорь. – А сколько же это будет стоить?

– Думаю пару долларов, не больше, – пожав плечами, отозвался тот.

– Вот пара долларов ему и пару за беспокойство, – проговорил Захаров, сунув деньги в окошко дежурного.

Дождавшись вызванного такси, он доехал до кабачка со стриптизом на Бурбон-стрит, где работала жена Гэса. Неприметное увеселительное заведение с металлической дверью, несколькими обнаженными манекенами в огромных окнах с красной неоновой рекламой, приглашали развлечься. Захаров осмотрел подступы улиц и лишь потом подошел к двери.

– Пожалуй, этого мне только и не хватало, – горько усмехнулся он, открывая тяжелую дверь.

Охранник, без шеи и талии, с вываливающимся из брюк животом, вначале не хотел пускать заляпанного грязью и кровью человека с заплывшим глазом, разбитыми губами, с кровоточащей раной на лбу. Но после того как сто долларовая бумажка зашуршала в его кармане, он сменил гнев на милость, и согласился позвать жену Гэса.

Прошло несколько томительных минут, прежде чем двери открылись и на пороге появилась полуобнаженная жена покойного Хомски. Крашенная блондинка с крутыми бедрами появилась в фойе, покачивая обнаженными грудями, вопросительно уставилась на странного посетителя.

– Этот что ли? – скривив лицо, уточнила она.

– Он, – подтвердил охранник и удалился.

– Чего тебе надо? – нетерпеливо спросила женщина, закуривая. – Я же говорила тебе не лезть в это дело! Я тебя предупреждала? Вижу, досталось? Сам виноват!

– Это просили передать, – тихо прохрипел Захаров, протягивая ей, ключ от дома, который покойный отдал на хранение хозяину ночлежки.

– Ты что, за ним в преисподнюю лазил? – спросила та, брезгливо беря ключ двумя пальцами. – Не думаю, что это стоило того… Замок давно поменяли, но все равно, спасибо.

– Вашего бывшего мужа нет живых, – тихо проговорил визитер, Держась руками за голову.

– Как это нет? – не поняла блондинка. Посмотрев на него с удивлением. – Подох, что-ли?

– Он умер, а точнее его убили. Если захотите проститься с ним, то обратись в ночлежку Элтона Хаммера, это в районе Тауэрли. А мне пора.

С этими словами он повернулся и, прихрамывая, направился к металлической двери.

– Эй! Подождите! – вдруг воскликнула женщина, озадачено. – Куда же ты пойдешь в таком виде? Идем в мою гримерную, посидишь пока там. Умоешься, в порядок себя приведешь.

– Не откажусь умыться, – кивнув, буркнул Игорь в знак согласия. – А то и в отель…, в таком виде стыдно идти.

Гримерная представляла собой небольшую комнатенку с потемневшими обоями. На которых громоздились плакаты, накаченных мужчин из боевиков. Огромным трельяжем, стоявшим у окна, на котором в беспорядке лежали лосьоны, дешевые духи, косметика вперемешку с сигаретами. Напротив стоял видавший виды диван с потертым и выцветшим гобеленом, небольшая ширма служила углом для умывания и смены нарядов.

– Там мыло на раковине, – кивнула женщина за ширму, дымя сигаретой. – Я скоро освобожусь, тогда что-нибудь с вещами придумаю. Не идти же тебе в таком виде на самом деле.

– Спасибо, – проговорил Игорь. Изучая внимательно в зеркало свое разбитое лицо.

– Да ладно! Ты ведь вроде как из-за меня с детьми страдаешь. Ну, все я пошла, выпивка, если захочешь за диваном на полу.

– Видок конечно, что надо, – вымолвил Игорь после ухода Джины, глядя на себя в зеркало.

Не став терять время, он разделся до пояса, и умылся, потом почистил насколько это было возможно одежду.

Достав стоявшую на полу початую бутылку виски, с тяжелым вздохом опустился на скрипучий диван. Из-за двери доносились не стройные звуки джаза. Где по всей видимости на сцене, под эту мелодию танцевала жена покойного Гэса.

«Вот уж воистину, – подумал он, – верно изречение, что время лечит раны как душевные, так и физические. За два года семья вычеркнула из своей жизни блудного папашу, и теперь весть о его кончине не сильно то потрясла женщину, у которой были общие дети с этим человеком».

– Интересная ты штучка, жизнь, – проговорил Захаров. Стерев рукой с горлышка бутылки губную помаду и сделал несколько крупных глотков.

Виски, нестройная музыка и аромат дешевых духов постепенно снимали нервное напряжение, боль становилась тупой, и куда-то отступала. Алкоголь приятным теплом растекался по истерзанному телу.

Закрыв глаза, он откинулся на спинку дивана, пытаясь определить, что необходимо будет сделать в первую очередь. С гибелью Геса, рухнули определенные планы. Реализация которых уж если не давали ответы на все вопросы, то хоть косвенно отвечали на них. Не было ясности и по любопытному репортеру, который почему-то озадачился его персоной. Он так и не узнал кто были эти девицы, которые появились в отеле, в одном из его номеров. И которые нашли там свой бесславный конец.

«Что же толкает женщин или, как в случае с Кирилиным, малолетних девиц идти в номер к незнакомым дядям? – подумал он, откинувшись на спинку дивана. – Их желание подработать, получить острые ощущения? А сколько еще случится таких историй, пока Назаров со своей «братвой» будет гулять по Земле. Бабы, конечно, тоже частенько не ангелы, сами во многом способствуют преступлению. При внимательном изучении причин такого поведения становится очевидным, что в основе всего этого лежит, пожалуй, отсутствие нравственности, которая формируется задолго до того, как женщина начинает заниматься секс – бизнесом. Да, это уж точно, именно такая категория лиц и подвергается чаще всего половому насилию из-за своего поведения. А ведь женщины, ставшие жертвами сексуальных преступлений, в дальнейшем проявляют повышенную сексуальную активность. Так уж устроена, видимо их психика женская».

Захаров сделал несколько крупных глотков и вновь погрузился в размышления:

«Хотя для девиц, которых пытался спасти Кирилин, этот шаг соответствует подростковому возрасту. Именно в этот период интенсивного полового созревания, у девушек инстинктивно пробуждается стремление к приобретению сексуального опыта. Пожалуй, поэтому, если еще и нет эффективных тормозов, многие из них начинают половую жизнь с 11–12 лет. Причем первыми их партнерами нередко бывают насильники…»

Течение мысли прервало какое-то смутное чувство беспокойства. Ему вдруг показалось, что в комнате он не один, от этого открытия ему стало не по себе, лицо мгновенно покрылось испариной.

Боковым зрением Игорь отчетливо видел, что кто-то находился рядом, рассматривая его. Он почти почувствовал на себе этот взгляд физически. Резким кувырком через голову он слетел с дивана, стоявшего у окна в угол, готовый к отражению нападения. Но что его окончательно выбило из равновесия, так это отсутствие в комнате кого бы то ни было. Захаров осторожно подошел к окну, приоткрыл неплотно закрытые шторы. На улице все так же на ветру раскачивался фонарь, освещая пустой двор с несколькими припаркованными машинами. И тут его словно осенило – та тень, которая, как ему показалось, наблюдала за ним, находилась не в окне, а в зеркале, стоявшем рядом! От этой догадки его еще больше прошиб холодный озноб. Он осторожно поставил бутылку и с опаской подошел к зеркалу, пристально глядя на своего двойника. Еще шаг и он с ужасом заметил у своего отражения, в районе груди едва заметные глаза. Это были глаза пристально смотрящие на него. Он отшатнулся от зеркала, словно увидел там ядовитую змею, готовую к броску. В ту же секунду видение пропало, а до него донесся испуганный голос Джины:

– Что с тобой?

– Мне показалось, – прохрипел тот в ответ. Глядя пристально то в зеркало, то на хозяйку гримерной, стоявшую в дверном проеме, с сигаретой в руках.

– Все понятно. Тебя видать сильно по башке саданули.

– Да нет, я, правда… – неуверенно начал гость.

– Хорошо – хорошо, – проговорила та, кинув сверток на диван. – Одевайся и иди с Богом, Спасибо тебе за все конечно, но я тебе говорила, что не стоит искать Хомски. Нам ничего этого не нужно! Уже не нужно.

– Да, не за что, – просипел Игорь, косясь на зеркало. – Я должен был попробовать разобраться в его истории, и я попробовал, а что так получилось с ним, то я не виноват. Я передал ключ, объяснил, где можно забрать тело или хотя бы проститься с ним. А за рубаху, спасибо, сейчас я переоденусь и уйду. Все правильно.

– Постой, а ты то зачем роешься во всем этом дерме? – пробормотала женщина, скрестив руки на груди. – Давай уже все расставим по своим местам, только давай на чистоту. Идет? Думаешь я так и поверила, что ты стараешься из-за Геса?

Застегивая принесенную Джиной рубашку, Игорь прищурившись, посмотрел на нее и тихо проговорил:

– В ночь когда у Геса случились неприятности в отеле, погиб мой друг. Причем погиб при очень странных обстоятельствах…, а у него между прочим остались дети. Тоже двое, как и у тебя. Есть все основания полагать, что Гес знал об этом…, знал, что произошло с теми девицами малолетними и моим другом.

– Понятно, – со вздохом пробормотала Джина, подходя к окну. Минуту она стояла у подоконника, с отрешенным видом глядя в окно. Затем покачала головой и тихо прошептала:

– У Геса был знакомый кочегар в отеле.

– В «Розарии»? – уточнил, насторожившись Игорь.

– В отеле, в отеле…, по указке этого кочегара, Гес и таскал девок в номера какие нужно.

– Как его фамилия? Или как зовут этого кочегара? – тихо уточнил Захаров.

– Да я почем знаю! Хомски говорил, что он и готовит хорошо, что частенько во время авралов помогает на пищеблоке поворам.

– Как же так…? На кухне нет текучки, штат всегда укомплектован. Разве, что во время авралов…, да, да…, мне говорили об этом.

– А ты найди кочегара и спроси его про это. Он тебе точно многое сможет поведать. И как такие как Гес в номера девок таскали, сколько денег в конце смены ему сдавали. В ту ночь про которую ты говоришь…, гости были в отеле какие-то особые.

– Почему особые?

– Покупатели это были из публичных домов. Кочегару видать хозяева приказали, подобрать девах непорочных…, тот и подобрал. А Гес должен был их в номер провести. Одним словом все как всегда.

– И, что было дальше? – затаив дыхание, уточнил Захаров.

– Дальше? Девах две было, а в номере трое проживали…,один должен был все на касету заснять. Как двое других над девками издеваться будут.

– Извращенцы что ли?

– Да нет! Просто покупателям обещали, что девки выдержат любую боль…, любые излишества. Одним словом несмотря ни на что, трахаться будут как швейные машинки.

– И, что было дальше?

– Я точно не знаю, – со вздохом отозвалась Джина. – Знаю только, что стали эти придурки над девками издеваться. Может под наркотой были, а может перепили…, кто теперь знает. В номере бутылка коньяка была…, они в разгар веселухи, девкам шприцом этот коньяк в соски стали вкалывать.