Оккультные миражи

– Зачем? – поморщившись, уточнил Захаров.

– Балдели так твари! – выпалила женщина с остервенением. – Уколят в сосок, а потом высасывали подонки.

– И чем все закончилось?

– Чем закончилось? Одна молчала…, а другая не выдержала видимо и стала кричать. – Тогда эти ублюдки ей со злости, эту самую бутылку с остатками коньяка, между ног загнали! А потом и разбили там ее, гады. Из соседей кто-то охранника вызвал, чтобы порядок навести.

– И, что? – затаив дыхание, уточнил Игорь. Пристально глядя на Джину. – Что было дальше?

– Дальше? Дальше этот охранник сначала этим придуркам носы переломал, а потом и на Геса «наехал». Ну тот ему все и выложил с перепугу. Охранник хотел полицию вызвать, да видать не успел до телефона дойти. Больше его живым никто не видел…, нашли в своем номере мертвым.

– Кто же с ним так обошелся? – играя желваками, пробормотал Игорь.

Да откуда же я знаю! – выкрикнула Джина. Резко оборачиваясь к гостю. – Возможно кочегар знает! У него и спроси! Девок вывезли тихонько в неизвестном направлении, ублюдки с номера съехали той же ночью. Одним словом замяли все…, а Гес видать через эту историю и «поломался». Вот и вся история! Ищи своего кочегара и у него уточняй подробности, а я тебе ничего не говорила. Мне детей надо на ноги ставить и у меня нет желания, разделить судьбу твоего друга.

Захаров покачал головой в знак согласия и внимательно посмотрев на Джину сказал:

– Спасибо тебе, Джина…, прощай и извини за причиненные хлопоты. Позволь последний вопрос? Ты не знаешь, что стало с девицами?

– Одна вроде в номере умерла, а другая траванулась той же ночью. Кто же такое выдержит, да еще по малолетству.

– Понятно…, прощай.

С этими словами Захаров покинул стриптиз-бар. Выйдя на улицу, он медленно побрел к стоянке такси.

Откинувшись в машине на заднем сидении, Игорь назвал адрес и погрузился в тяжелые размышления. Глядя на огромное рекламное море, которое медленно проплывало за окном.

Только теперь стало понятно как и главное почему, погиб капитан Кирилин. Оказалось, что его смерть была связана с работой в должности начальника охраны отеля, а это многое меняло. Игорь не знал детали при которых погиб друг, ничего не знал и об исполнителях этого убийства – но теперь он знал главное. Захаров с грустью думал о том, что не соберись тогда эти работорговцы – извращенцы в отеле, скорее всего не погиб бы и Кирилин.

«– Эх Андрей, Андрей, – подумал Игорь, – ты наверное даже и не понял, что произошло. А твой последний, предсмертный звонок по специальному номеру, где ты прошептал, что – то о похищенном дыхании, никто так и не понял».

Лишь сейчас все вставало на свои места. Почти все. Захаров понимал, что еще предстояло найти кочегара, постараться узнать кто конкретно погубил Андрея. Но это уже было делом времени. Теперь было понятно главное – было понятно в каком направлении необходимо двигаться.

Рассеянно слушая развлекательную программу по радио, он думал о том, что из этих адептов которые вновь собирались под крышей отеля, могли получиться хорошие врачи. Всеми узнаваемые психиатры или психотерапевты. Но жизнь распорядилась по– другому и вместо врачей общество получило опасных сектантов, вооруженных тайными знаниями. Которые еще не изучены современной наукой.

Человек не может жить в вакууме, ему нужно общаться с людьми близкими по духу. Видимо по этому принципу и объединяются в стаи адепты различных теософических обществ, к которым тяготеет и Шаман. А может и сам мифический полковник Холтоф, со своими коллегами из «Логова дьявола», придерживается этим же принципам.

«– Андрей, Андрей…, как глупо ты погиб…, из-за каких-то девок. Что только толкает их идти в номер к незнакомым дядям? – подумал Игорь, закрывая глаза. – Чего тут больше, желания заработать или получить острые ощущения? Сколько случится еще таких историй? Хотя конечно гулящие бабы сами во многом виноваты, частенько во многом сами способствуют преступлению…».

Было уже далеко за полночь, когда Захаров появился в отеле. В столь поздний час новых приезжих было немного, поэтому в вестибюле было непривычно тихо и пусто.

Войдя, он неторопливо направился к столу старшего рассыльного, который располагался посредине вестибюля возле одной из бетонных колонн, подпиравших высокий потолок. Отсюда хорошо было видно, кто входил и выходил из отеля.

Не останавливаясь, с безразличным видом, он оценил выгодную диспозицию вероятного противника, поднялся на лифте до своего этажа. Находившийся в номере детектив не спал и с деланной бодростью отрекомендовался.

– Джон Кауфман, помощник Ноумана. Мы работаем вместе в частном агентстве. Все в порядке?

– Я Дэвид Рудник, – ответил Игорь. Пожимая крепкую руку охраннику лет тридцати пяти. – Выходит, я зря беспокоился? Возможно, мне действительно что-то показалось!

– Ну что вы! Это наша работа. Я вижу с вами, что-то случилось? Вам не нужна помощь?

– Да, один негодяй пристал к женщине, я заступился. А он оказался из ковбоев, – махнув рукой, пробормотал Игорь. – Идите отдыхайте, по всей видимости, придется отказаться от ваших услуг, за ненадобностью. Оказывается на улице гораздо опасней, чем в номере.

– Если что, то я буду на первом этаже в служебном номере.

– Да, да, я помню, идите отдыхайте. А скажите, Джон, в отеле большой штат кочегаров?

– Простите, не понял? – переспросил охранник, задержавшись у двери.

– Ну, большое ли хозяйство котельное в отеле, ведь тут столько этажей, пищеблок, прачечная. Вот я и спросил, много ли тут кочегаров в котельной.

– Я не специалист по сантехническим делам, но как я понимаю, кочегаров в штате отеля нет совсем.

– Как это? – спросил Захаров, ошарашено. Эта новость как ледяной душ вдруг окатила его. Ему даже показалось, что у него зашевелились волосы на голове от страха, что он упустил что то важное разговаривая с Джиной.

– Отель давно обслуживается, централизовано, ну заключают, наверное, договор с мэрией, я точно не знаю.

– Как все потрясающе просто, – прошептал Захаров мрачно. – Я, честно говоря, об этом не подумал.

– До завтра, сэр.

– Да, да, конечно, до свидания, – пробормотал тот подавлено, закрывая двери.

«Лопухнулся, как пацан», – шептал Игорь. Скрипя зубами от злости. Подходя к буфету, который служил и баром одновременно. Налив себе крепкого шотландского виски с содовой он залпом осушил бокал.

«Как можно было так обделаться? Где же сейчас искать этого кочегара? Охранник прав, какая тут к чертям котельная! Тут и Дайс, работающий в отеле на такой должности, наверняка ничего не знает о старорежимных кочегарах. Какой же я идиот! Ну, что за непруха!»

Приняв душ и переодевшись, Захаров «пропустил» еще пару бокалов виски, терзаемый мучительными сомнениями. Лишь глубокой ночью решив последовать совету, что утро вечера мудренее он, не раздеваясь, уснул поперек огромной кровати. Кошмарные фантастические сны терзали его до утра. Лишь когда стрелки часов показывали около девяти часов, и утренняя жизнь отеля вошла в обычное русло, его разбудил стук в дверь.

– Кто там? – крикнул он хрипло.

– Это я, мистер Рудник, – донесся до него приглушенный голос Ноумана. – У вас все в порядке? Мне позже зайти?

– Да, да, заходите, – пробормотал Игорь, открывая двери.

– Звонил мистер Дайс, – проговорил детектив, закрывая за собой двери. – Вы вчера поздно вернулись, он уже ушел.

– Да, так получилось, – располагайтесь, а я сейчас приведу себя в порядок.

– Мистер Дайс просил вас зайти к нему в кабинет.

Хорошо, я зайду к управляющему.

Уже у входной двери в кабинет Дайса, Захаров уловил запах молотого кофе.

– Великолепно когда на работе есть свой домашний кабинет, – с завистью проговорил он, поздоровавшись.

– Присаживайтесь, мистер Дэвид, – проговорил Джон. С сочувствием глядя на синяки выступающие из-под темных очков. – Если я правильно понимаю, то вчерашний визит прошел не совсем, так как хотелось, и вышел за протокольные рамки? А я предупреждал, между прочим.

– Вы абсолютно правы. Джон… Вчера как вы и предупреждали, мне немножко «оторвали задницу», – проговорил Игорь, смотря на гору сандвичей с ветчиной и курицей, лежащих на тарелке.

– Присаживайтесь, Дэвид, подкрепитесь, – предложил хозяин, уловив взгляд гостя, – надеюсь, это вас хоть как-то утешит.

– Может, главный управляющий составит мне компанию?

– Нет, спасибо, я глотну сока, – проговорил тот, доставая стакан с графином из холодильника.

– Для меня есть какие-нибудь новости? – спросил Игорь, аппетитно уплетая угощения.

– Ваш друг на красном «Форде» не ночевал сегодня в отеле.

– Серьезно? – удивился Захаров.

– Абсолютно, и машину в гараже не парковал.

– Это очень интересно. А старший посыльный в вечернее время не работает?

– Да, после восемнадцати ноль ноль в этом нет необходимости, его замещает кто-либо из рядовых посыльных.

– Я так и думал, – проговорил Игорь, – удовлетворенно отхлебывая из чашки дымящийся кофе.

– Что именно?

– Вчера вечером, после того как меня немного «помяли», я не поехал в отель на машине, а оставил ее на стоянке в районе Таурли.

– А в отель приехали на такси?

– Совершенно верно.

– Вы хотите сказать…? Что он остался следить за вашей машиной? Но это же абсурд. Он мог вернуться за вашим такси. Зачем стоять всю ночь у стоянки?

– В том то и дело, что на стоянке я сделал заказ на изготовление ключа, а затем вышел через другие ворота, на другую улицу. И уже оттуда уехал на такси.

– То есть он не видели как вы уехали?

– Видимо да.

– Но ведь он мог позвонить в отель и узнать, вернулись вы в номер или нет.

– В том то и дело, что старший посыльный уже ушел. А кому попало ваши служащие давать информацию о постояльцах не будут.

– Это действительно так, – задумчиво отозвался Джон. – Что вы этим хотите сказать?

– Ну, складывается такое впечатление, что во всей этой истории старший посыльный играет какую-то ключевую роль.

– Но они могли набрать номер горничной или попросить своего человека уточнить есть кто в номере или нет.

– Они уже знают, что в номере толкается еще кто-то. Да и потом я слишком поздно вернулся, чтобы кто-то ходил и уточнял это. Смена старшего посыльного закончилась, поэтому хозяин форда и сторожит мою машину. Кстати что он за фрукт, этот старший посыльный?

– Хороший исполнительный работник, претензий к нему не было, – пожав плечами, отозвался управляющий. – Дорожит своей должностью, вот, пожалуй, и все. Если нужны сведения поглубже, до его даты и места рождения, то я могу получить информацию в течение пятнадцати минут.

– Хорошо, Джон, возьмите обязательно. Спасибо за кофе, да, у меня еще есть вопрос.

– Пожалуйста, – отозвался тот, завязывая галстук.

– Отель отапливается своей котельной или это проблема муниципалитета?

– Конечно, мы получаем тепло и горячую воду из городских сетей. А что?

– Понимаете…, у меня информация, что в отеле есть котельная, где работают кочегары.

– Нет, Дэвид, у нас нет кочегаров уже давно, – покачав головой, отозвался Джон.

– А может они есть в соседних учреждениях? – предположил Захаров. С остервенением вытирая руки о носовой платок, глядя при этом в одну точку.

– Боюсь, что и в соседних зданиях их нет. По всей видимости, это была не точная информация.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Игорь, разочарованно, доставая сигарету.

– Есть еще проблемы?

– Нет ли у главного управляющего пистолета, на прокат, разумеется?

– Нет проблем, – ответил тот, подходя к сейфу. – Держите.

– Вы, просто, как волшебник, Джон, – поблагодарил Игорь, глядя на вороненую сталь.

– Настоящий отель должен быть гостеприимным и всегда помогать своему клиенту.

Покинув кабинет Джона, Захаров вызвал лифт и, оказавшись на первом этаже, направился к выходу, пройдя специально рядом со столиком старшего посыльного. Шагая по вестибюлю к дверям, он чувствовал на своей спине его сверлящий взгляд. Пропустив первое такси, он остановил вторую машину и, назвав адрес автомобильной стоянки, погрузился в размышления. С отрешенным видом, наблюдая за тем, как таксист уверенно вел машину в потоках машин.

«Конечно, старший посыльный скорее исполнитель, так подай-принеси, хотя и он может знать многое. Да, нужно будет его проверить, как следует. Скорее всего, и он в этой каше «варится» может и девиц в номера таскает, а там глядишь, и про Шамана узнать можно будет что-то. Девицы, девицы, опять эти девицы. Когда же закончится эта история? И закончится ли вовсе?».

Ему вспомнилась история одной девчушки, которая оказалась на грани нервного срыва из-за несчастной любви в тринадцать лет. Она полюбила парня, который был сторонником «свободной» любви. Девчушка уступила и стала встречаться с ним в укромных местах. Она и предположить не могла, чем все это закончится. Что все эти встречи превратятся для нее в настоящий ад. Однажды они уехали в компании на природу, где после распития вина, общение постепенно перешло в шумную оргию. А потом, потом, ее буквально затаскали, шантажируя фотографиями той пирушки. Если же она пыталась сопротивляться, то ее тащили силой, а уже за этим начинался настоящий кошмар. В укромном месте собирались все мальчики компании – как это называлось между ними «в театр».

Так или примерно так она попала в стайку «общих девочек», которые и создают у подростков уверенность в сексуальной вседозволенности. Чувство вседозволенности постепенно приобретает устойчивый характер у молодежи и из-за школьных стен переползает в студенческие общежития. Причем все это как правило, происходит на виду у их сверстников.

Этим то и пользуются такие, как Назаров или Архипкин с Валетом. Заманивая в свои сети, как малолетних девиц, так и молодых женщин. Зачастую обещая огромные гонорары, которые получают якобы проститутки. Хотя известно, что в основной своей массе, гонорары даются через каторжный труд и далеки от огромных сумм. А вот частая смена клиентов, наркотики, угар от пьянки, приводит их не только к духовной и физической деградации. Но начинающим гетерам не хочется видеть вторую сторону медали, ох как не хочется. Не хочется им заглянуть в свое будущее, разглядеть свою перспективу, где они в лучшем случае будут пытаться выбиться в «бандерши», – бригадирши в секс бизнесе. Хотя, достичь этой высоты не так то просто, и за это приходится отчаянно драться. Но и этого мало, нужно кроме кулаков и локтей уметь улаживать конфликты с милицией, сутенерами, привередливыми клиентами. Пройдет какое-то время, и постаревшие проститутки уйдут со сцены, уступив свое место молодому поколению путан, которые в силу отсутствия жизненного опыта, судят о многих вещах поверхностно. И почти каждая из них не задумывается, что придет время, и они могут оказаться в номере какого-нибудь отеля, где им будут шприцом накачивать в молочные железы коньяк, глумясь над их женской сущностью. Наверняка каждая из них просто не хочет думать об этом или думает, что это может произойти с кем-то, но не с ней.

Рассчитавшись с таксистом, Захаров направился прихрамывая к автостоянке. И хотя ему не терпелось проверить свои предположения по поводу своего «друга» на красном «Форде», он вышел за квартал до автостоянки. Красного «Форда» нигде не было видно. Забрав изготовленный слесарем дубликат ключа от номера в отеле, он взял машину, и направился к хозяину ночлежки.

Днем этот район производил не менее тяжелое впечатление. При дневном свете грязь и нищета казались еще безысходней, а серые лица оборванных нищих казались лицами живых трупов.

Несколько человек при виде подъехавшего Захарова вдруг подскочили и стали быстро убегать, постоянно оглядываясь. Лишь присмотревшись внимательно, он узнал в некоторых из них тех, кто пытался напасть на него в прошлый визит.

– Как мне найти Хаммера? – спросил Игорь у одного из бродяг, сидевшего у закрытой ночлежки.

– А он уехал, – нехотя ответил тот, щурясь от солнечного света.

– И куда же он уехал?

– Приехала жена покойного Хомски на фургоне, с ними он и уехал, – проговорил другой бездомный, показывая редкие желтые зубы.

– Хаммер поехал с ними на кладбище?

– Да, он святой человек. Он всегда прощается со своими подопечными, – хрипло подтвердил бродяга.

Направившись к названному подопечным Элтона кладбищу, Захаров вдруг с удивлением обнаружил за собой «хвост». Серого цвета «Форд» уверенно «вел» его машину. Достал пистолет он положил его на пассажирское сиденье, прикрыв журналом.

Неизвестно было: кто, и зачем увязался за ним, поэтому вороненая сталь с массивной темно-коричневой рукояткой «Береты» рядом, действовала успокаивающе. Захарову пришлось, в буквальном смысле потея, в течение часа уходить от надоевшего «Форда», метаясь по шести рядам проезжей части забитой машинами.

Наконец ему удалось на одном из перекрестков выскочить на широкий тротуар, по которому текли людские потоки и, пугая прохожих яростным ревом сигнала, уйти через проходной двор от преследователей.

– Кто же это мог быть? – пробормотал он. – И что им от меня надо? Ладно, разберемся, господа хорошие, – бурчал он, обливаясь потом. Выруливая на трассу за город.

Он довольно быстро нашел микроавтобус похоронного бюро, стоявшего недалеко от центральных ворот кладбища. Узнав от водителя, в какую сторону направились приехавшие, Захаров не спеша, отправился следом, и вскоре увидел жену Гэса в черном одеянии, с сыновьями в строгих черных костюмах. Рядом с ними стоял Хаммер со священником и шестью носильщиками в униформе.

Игорь остановился невдалеке, спрятавшись за дерево, и пристально огляделся по сторонам, ища глазами нежелательных свидетелей. В эти часы здесь было не многолюдно и среди аккуратных пустых аллей практически не было посетителей.

– … Да возьмут ангелы твою душу в рай и выйдут мученики навстречу вам и поведут вас в священный град Иерусалим, – донеслась до него, монотонная речь священника.

Захаров нетерпеливо посмотрел на часы, все явно складывалось не так, как хотелось. Приходилось терять время, то в сумасшедшей гонке, то в поездке на кладбище, то, дожидаясь окончания церемонии, прерывать которую было бы кощунственно.

Убедившись через несколько минут, что нежданных гостей поблизости нет, он стал медленно приближаться к вырытой могиле.

Все детство Игоря Захарова, прошло в бедной, многодетной деревенской семье. Единственным богатством, которое было в их доме, это была вера в Бога. Поэтому с детства он вынес уважение, как к Богу, так и к кладбищу, которое считалось священным местом. Он хорошо запомнил с детства, что именно на кладбище, по православной вере, покоились тела умерших до будущего воскресения.

Он навсегда запомнил, как сельчане из его деревни с уважением относились к покойным, называя их усопшими, а не умершими. Потому как считалось, что могила – это место будущего воскресения, а крест на могиле православного христианина, являлся молчаливым проповедником блаженного бессмертия и этого самого воскресения. Возвышающийся к небу он знаменует веру христиан в то, что тело усопшего находится в земле, а душа на небе, что под крестом скрыто семя, которое произрастает для жизни вечной в Царствие Божьем.

– … Да встретит тебя хор ангелов у врат небесных, и да познаешь ты вечный покой вместе с Лазарем… – неслось над монументами и надгробиями из гранита и мрамора, под тихий шум сосен.

Небольшая процессия, состоявшая из нескольких носильщиков, могильщика, вдовы с сыновьями, да заведующего ночлежки, замерли перед гробом в скорбном молчании, слушая священника.

В какое то мгновение Захарову показалось, что среди носильщиков мелькнуло знакомое лицо. Присмотревшись, он вдруг узнал этого человека. Перед гробом стоял, что-то жующий Хряк! Это был тот самый «Хряк»! Тот самый выродок, которого Игорь готов был разорвать на куски голыми руками, стоял сейчас в десяти метрах от него у гроба, с чувством глубокой скорби, потупив взгляд.

Дождавшись когда рабочие в спецовках стали готовиться к опусканию гроба, Игорь быстро подошел к старому знакомому и ядовито прошептал:

– Здравствуй, Хряк! Хватая старого знакомого за нагрудный карман брезентовой куртки желтого цвета. – Кого же ты там хоронишь? Ну, ну, не шуми, – добавил Захаров. Угрожающе глядя сверху вниз, на мгновенно побледневшее лицо Хряка.

– Вы ошибаетесь, сэр, я вас не знаю, – испуганно залепетал тот, затравленно озираясь по сторонам.

– Что, голубок, произношение плохо дается? – с ненавистью прошипел Игорь, увлекая его в сторону.

– Что вам угодно? – повысил голос Хряк. Явно рассчитывая привлечь внимание присутствующих.

– Что вам угодно, молодой человек? – спросил священник. С досадой глядя на странного рослого человека с повязкой на голове, в строгом костюме, из-под черных очков которого просматривался темный синяк.

– Мне собственно ничего, – проговорил Захаров, шевеля распухшими губами. – Мы с приятелем обсуждаем одну маленькую проблему. Да, Хряк? И заключается она в том, что хоронить здесь должны Гэса Хомски, в общем-то, неплохого человека, который любил свою семью, детей, страну наконец. А его в одно мгновение лишили всего этого и превратили жизнь раба Божьего в сущий ад. И все, что у него осталось от прошлой жизни, так это ключ от дверей собственного дома, в который он так и не вернулся. Я все правильно излагаю? А, мистер Хаммер?

– Абсолютно верно, – подтвердил тот, пожав плечами. Растерянно оглядывая присутствующих.

– Вот видите, Джина – это, не вина вашего мужа, что он потерял память – это его беда. Я, если помните, говорил вам про это.

– Зачем тебе этот спектакль? – срываясь на фальцет, взвизгнула женщина. Вытирая платком глаза под черной вуалью.

– А затем, что земля на кладбище дорогая, – ответил Захаров, толкая к гробу, растерянно моргающего Хряка.

– Что вы этим хотите сказать? – уточнил священник, закрывая Библию.

– А то, что, судя по очень дорогому гробу, честной народ хоронит не мистера Хомски. Не так ли, Джина? А хоронит народ забитого на смерть монаха. Ведь поэтому и крышка гроба закрыта, что труп изувечен до безобразия. Тогда возникает один маленький вопрос…

– Какой? – спросил священник ошарашено.

– Куда же пропало тело Гэса Хомски? А? Мистер Хаммер? Хотя я, пожалуй, знаю ответ. Его, наверное, закопали как собачонку, на мусорной свалке. Ну, что молчите, уважаемые? – спросил Захаров, глядя на растерянные лица.

– Это… это не совсем так. Ты не имеешь право! – закричала Джина с негодованием.

– Тогда откроем крышку гроба! Давай Хряк, – рявкнул Игорь. Толкая старого знакомого к гробу. – Давай, давай!

– Я все-таки думаю не нужно этого делать, – тихо прошептал Хаммер, играя желваками. – Вдове с детьми заплатили приличные деньги, которые им никогда не заработать за всю жизнь, и потом…

– Понятно, можете не продолжать, – проговорил Игорь, кивая. – Ну, что же сделка хорошая, что и говорить. Только почему же здесь нет братьев, этого забитого монаха? Где же эти адепты тайных учений? Не хотят мелькать перед мирянами? Чего молчишь, Хряк? Хорошо! Ради детей покойного пусть все останется как задумано.

Внезапный удар лопатой по затылку, кинул Игоря на крышку гроба, с которого он медленно сполз на землю закатив глаза.

– Несите его в автобус, – донесся до него, сквозь звенящую тишину чей-то голос.

– Может, закопаем? – осторожно предложил кто-то.

Последнее, что запомнил Игорь своим ускользающим сознанием, так это сильные руки, которые подхватили его и потащили к стоящему у ворот микроавтобусу. Двери которого бесшумно открылись и пленника приняли двое монахов, с перекошенными от ярости, бледными лицами.

Захаров не помнил сколько времени его везли. Последнее, что запомнило его постоянно ускользающее сознание – это лицо монаха. Который склонился над ним, холодными, шершавыми пальцами проверил пульс на шее и вновь куда-то пропал, недобро улыбнувшись при этом.

Очнулся Игорь, в какой-то темной каменной каморке, где было невыносимо сыро, стоял тяжелый спертый воздух. Сильно болела голова, мучила тошнота, которая то и дело подступала к горлу. С трудом сев на пахнувшую прелостью солому, пленник облокотился спиной на холодную каменную стену. Только тут он заметил тусклый, слегка подрагивающий огонек свечи, который пробивался сквозь небольшое зарешеченное окошко в металлической двери. Стиснув зубы, Захаров осторожно поднялся, держась за скользкие камни, нетвердой походкой доковылял до двери. Его взору предстал низкий свод каменного коридора, тускло освещаемый пламенем свечи, которая стояла на металлической бочке.

– Есть кто живой? – хрипло крикнул он.

– Ой, ой, ой, – отозвалось эхо.

Он еще несколько раз попытался повторить свой вопрос, а когда понял, что его никто не слышит, а металлическая дверь надежна заперта снаружи, с трудом вернулся к своей лежанке. На которую буквально рухнул совершенно обессиленным.