Дневник maccolit'a. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.

Опять покемоны

10 марта

По наводке dm_lihachev включил ТВЦ и увидел окончание суда над покемонами. Точнее, над издательством «Эгмонт». Увидел главного редактора г-на Морозова, с которым имел несколько разговоров по телефону. Сначала он требовал передать «Эгмонту» тираж наших покемонов для уничтожения, затем сказал, что ладно уж, пускай это будет только часть тиража, а то, что просочилось в розницу, продавайте. Последний раз, в декабре, было сказано, что к нам явится представитель и заберет эту часть тиража. А потом о нас забыли.

Присяжные вынесли вердикт: покемоны и прочая нечисть дурно влияют на подрастающее поколение, однако запрещать издателям издавать комиксы не нужно.

Именно это слово звучало: комиксы.

Отличие нашей работы с Горчевым в том, что это не комиксы. И на самом деле, когда дело касается детей, требуются адаптированные для каждой страны издания. Мы сделали русифицированных покемонов не в том смысле, что обрядили их в зипуны и дали русские имена, в этой книжке просто думают по-русски и по-русски шутят.

Это если говорить серьезно.

А так, хотели заработать, конечно, на раскрученном бренде.

Я бы еще про Гарри Поттера книжку написал. Чувствую, не все там благополучно в оригинале, слишком далек он от нашего детского народа.:)

Почему Гулливера пересказывали для детей, а Гарри Поттера нельзя?

VIP (Виктор Конецкий)

11 марта

Свое знакомство и первую встречу с Виктором Викторовичем Конецким я давно описал в рассказе «Рекомендация», который сам ВВ считает лучшим моим рассказом. Ну понятно почему. Потому что там про него.

Там тоже не обошлось без алкоголя, не обойдется и здесь.

Однажды, не помню уж по какому поводу, я зашел к Виктору Викторовичу в его квартиру на улицу Ленина, 36, где жил когда-то, кстати, упомянутый выше Олег Даль, с которым у ВВ были дружеские отношения. ВВ прихварывал, а может, просто пил. По такому случаю, как обычно, он возлежал на своем диване под одеялом, одетый почему-то не в тельняшку, как подумал бы кто-то, а в обычную маечку.

Рядом с диваном стоял малюсенький столик, на котором с трудом умещались две чашки чая, бутылка коньяка и две рюмки. Две рюмки потому, что я тут же присоединился к ВВ.

Мы выпивали и вели неспешный разговор, как вдруг в дверь позвонили. ВВ удивленно поднял брови.

– Кто бы это мог быть? Пойди открой.

Я вышел в прихожую и открыл дверь.

На пороге стояли две женщины – одна постарше, лет сорока, другая лет тридцати. У той, что постарше, в руках был букет гвоздик. Обе смотрели на меня восхищеннными глазами.

– Вы Виктор Викторович?

– Нет. Пока еще – нет, – твердо возразил я.

Восхищение было свернуто в трубочку и спрятано до поры до времени.

Дамы объяснили, что они из другого города, здесь у них проходит конференция, а Конецкий – их любимый писатель. Вчера они позвонили ему и договорились о встрече. И вот они тут.

«Значит, вчера ВВ тоже пил», – механически отметил я про себя, а вслух сказал дамам, что сейчас все выясню.

Я вернулся к ВВ и доложил обстановку. ВВ страдальчески застонал.

– Я же обещал им… Совсем забыл. Ну зови!

В прихожей, освобождая дам от плащей, я сделал необходимые приготовления к беседе.

– Дорогие читательницы, – сказал я приподнято. – Дело в том, что Виктор Викторович только что закончил новую книгу и по этому случаю… э-ээ… немного выпил…

Дамы умильно улыбнулись, это состояние мужчин было им хорошо знакомо.

– Однако должен вас предупредить, что в этом состоянии он по старой морской привычке употребляет исключительно матерные слова (что было чистой правдой), а также все это может печально кончиться.

– В каком смысле? – насторожились дамы.

– Ну, может выгнать, если вдруг что не понравится… – прямо сказал я.

Надо сказать, я не фантазировал. Соответствующий опыт с дамами был. Большего женоненавистника, чем ВВ, особенно в пьяном состоянии, я не видел.

Дамы улыбнулись, принимая мои слова за шутку, и прошли к ложу страдающего писателя.

Появился еще коньяк и еще две рюмки, и мы стали общаться уже вчетвером, в результате чего как-то само собою получилось, что старшая дама вскоре оказалась сидящей на краешке дивана, мэтр поглаживал ей руку, а младшая как-то опасно приблизилась ко мне. Нет, на коленях она вроде все же не сидела…

Это была идиллия. Две читательницы согревают своими сердцами писателей.

Мэтр склонил голову на подушку и уснул.

Мы продолжали потягивать коньяк и мило беседовать. Прошло минут двадцать. Внезапно ВВ проснулся и приподнял голову с подушки, обводя нас непонимающим и почему-то злобным взглядом.

– А ну… брысь отсюда! Брысь! – вдруг хрипло проговорил он.

Дамы подобрались и мигом выпорхнули в прихожую. Я за ними.

– Ну, что я говорил! – торжествующе резюмировал я.

Они поспешно оделись и покинули квартиру. Не знаю, остался ли ВВ их любимым писателем.

Отсюда вывод. Никогда не следует знакомиться с любимыми писателями. Лучшее, что у них есть, они оставляют в книгах. Странно, что читатели это не всегда понимают.

Кадр дня

13 марта

В питерских «Вестях» крупным планом – «Низший пилотаж» Ширянова и «Мерзость» Горчева, лежащие на столе и сопровождаемые соответствующим текстом. Как иллюстрация падения русской словесности.

Репортаж с сегодняшнего обсуждения.

Ненорматив

14 марта