Фигня (сборник)

– Наши работают? – спросил Иван.

– Ваши, – саркастически ответил Вадим.

Иван обиделся еще пуще.

– Значит, скоро вернутся, – сделала вывод Ольга.

– Скорее бы, деньги кончаются, – сказал Вадим.

– Вы, товарищ капитан, все о деньгах… – с укоризной проговорил в пространство Иван.

– Я забочусь о группе. Группу надо чем-то кормить, – парировал капитан.

– Кстати, кипит! – Ольга указала на графин.

Иван отложил колоду, подошел к холодильнику и выдернул шнур нагревателя. Затем распахнул холодильник. Тот был набит едой и выпивкой. Иван вздохнул.

– Может, возьмем чего? Не заметят, а? – спросил он.

– Не роняйте чести офицера, Иван, – сказал капитан. – Нам не расплатиться.

– Ванечка, давай сюда яйца, давай… – Ольга уже поставила на столик блюдца, резала хлеб.

Иван извлек ложкой из графина яйца, сложил их на тарелку. Партнеры, обжигаясь, принялись сдирать скорлупу.

– А-а, была не была! Угощаю! – Ольга направилась к холодильнику, широким жестом распахнула его, достала большую бутылку виски. – Надо выпить за знакомство и начало работы!

Она поставила бутылку на столик, а рядом фужеры.

Иван с готовностью разлил виски, получилось каждому ровно по фужеру.

– Вот ведь делают, и отмерять не надо! – радостно удивился Иван.

– Ну, мальчики, за успех нашего дела! – подняла фужер Ольга.

Они чокнулись, и Ольга молодецки заглотила весь фужер разом: была уже привычна, много раз ходила на презентации, где нужно успеть за считанные секунды выпить и закусить, иначе все будет сметено со стола ордой голодных журналистов.

Вадим интеллигентно отхлебнул глоток и поставил фужер на место. Иван же, глядя на Ольгу, тоже допил до дна.

Закусили яйцом, помолчали, ожидая действия шотландского напитка. И он подействовал очень скоро, так что вторая бутылка оказалась на столике ровно через десять минут, – ее достал Иван – а третья незамедлительно последовала за второй. Само собой, с тою же быстротой перемещались из холодильника на столик изысканные закуски: патэ разных сортов, сыры камамбер и горгонсола, селедочка в винном соусе…

Вадим недолго исполнял роль кавалергарда, вскоре он так же молодецки высасывал фужеры до дна, правда, не удержался и попытался-таки испортить настроение Ивану.

– Учтите, лейтенант, расплачиваться за все это придется вам…

– Ой, напугал! – рассмеялась Ольга.

– Ничего, авось образуется… – сказал размякший, захмелевший Иван. – А виски все-таки дрянь в сравнении с водкой.

– Так не пили бы, – заметил Вадим.

– Как же не пить… когда вот оно, полный холодильник!

Ольга закурила, положила ногу на ногу, так что ее круглые коленки невольно привлекли внимание мужчин и потребовали традиционного тоста, который офицеры выпили стоя, отведя локотки в сторону, после чего принялись лобызать Ольгу.

Тут же все перешли на «ты» и еще дальше.

Иван направился в туалет, оттуда раздавались его восхищенные восклицания: «Ну, еб твою мать! Чтоб я так жил!» Вадим же, подсев к Ольге и думая совсем недолго, направил свою тонкую аристократическую ладонь ей под юбку, за что тут же получил увесистый удар по морде. Капитан отлетел, удивленный.

– Ты чего?! – обиделся он.

– А ничего! На хуя мне это надо. Я девственница! – гордо заявила Ольга.

– Пардон… – слегка отрезвел капитан.

Иван вернулся к компании и долго пытался рассказать о том, что он увидел в туалете. Слов не хватало даже с привлечением ненормативной лексики.

Ольга вынула блокнот из сумки.

– Ша, мальчики! Хватит пиздеть. Пишем второй репортаж из Интерпола. Первое событие, то есть мое освобождение, я уже описала.

– Больше событий не было, – развел руками Иван.

– Надо изобрести событие, – сказала она.

– Можно пойти в эмигрантский клуб, – предложил Вадим. – Там много моих бывших подследственных. Будет о чем поговорить. Наверняка случатся события.

– Типа: морду набьют, – прокомментировала Ольга.

И тут из-за стены донеслось глухое и заунывное пение:

Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым…

– Наши! – воскликнул Иван.

Они повскакали с мест, причем Иван предусмотрительно прихватил с собою бутылку виски и фужеры, и гурьбою выскочили в коридор. Пение доносилось из-за двери соседнего, шестнадцатого номера. Вадим безо всяких церемоний распахнул дверь…

Посреди комнаты на ковре, поджав по-турецки ноги, сидел Алексей Заблудский и самозабвенно выпевал Есенина, прикрыв глаза.

Перед ним на ковре стояла полупустая бутылка кальвадоса и фужер.

– Алеша! – выдохнула Ольга, бросаясь к нему. – Он же летел с нами, помните? Из Публички, от комитета по культуре… – напомнила Ольга друзьям.

– Культурист, значит? – то ли пошутил, то ли всерьез спросил Иван.

Услышав это слово, Заблудский заплакал и повалился на ковер.