Кладбище звёздных кораблей

– Совершенно верно, – улыбнулся Ахмед. – Только так! Иншалла!

– Правильно. Нужно хотя бы стараться – стараться – радоваться всему тому хорошему, что имеется. Вы старались. Может быть, именно потому мы и встретились.

– Да, это редкая, поразительная для меня удача, машалла, – согласился Ахмед, – иначе меня ждала бы участь, о которой даже и не хочется думать. Теперь вопрос к вам, Елисей: что будем делать?

– Сейчас малыми воздействиями я направляю корабль к внешней стороны роя метеоритов. Самыми малыми – это чтобы сложнее было заметить нас. При этом по максимуму ведётся сканирование всеми имеющимися на «Яроваре» приборами окрестностей, чтобы своевременно обнаружить преследователей.

– В конце концов, корабль окажется вне кольца астероидов, иншалла, и что тогда? У вас имеются идеи насчёт дальнейших действий?

– Некоторые есть. Лучший вариант для нас – оказаться с пиратами на противоположных сторонах от кольца планеты. Тогда вероятнее всего оно нас скроет собой, и мы сможет уйти в подпространство, не будучи замеченными. Тогда ищи нас – свищи!

– А ежели этого не получится? План «Б» имеется в наличие?

– Есть и он. Но о нём позже. Скажу, когда до него дойдёт дело. Надеюсь на лучшее.

– Хорошо, что у вас нет тоски, уныния. Верно сказал поэт: «Ценою грустных мыслей и печали ты хлеб насущный едва ли!» Нужны действия и вера. Буду молиться за это, – сказал Ахмед и по-восточному молитвенно провёл руками по лицу. – Иншалла!

– Молитесь. Нам нужно очень и очень сильно захотеть.

– Ну и?..

– Когда очень сильно чего-то хочешь, то тебе начинают помогать небеса. Сейчас вся надежда на них.

– На аллаха надейся, но верблюда привязывай. Иншалла! – Огласил народную поговорку Ахмед.

Какое-то время мы занимались каждый своими делами, отдыхали. Конечно, про отдых можно было упоминать только с иронией, ибо и до этого мы фактически маялись без дела, мало чем занимаясь. Но всё же.

Я тянул время не случайно, ждал определённого момента.

Когда Ахмед перебрался ко мне на «Яровар», я послал к оставленному им кораблю астроторпеду: ей была дана команда приблизиться, примагнититься к борту и взорваться через сутки. За это время я должен был удалиться от неё на достаточно большое расстояние. Гостю я об этом не сказал. Колебался, но не признался, помня пословицу: «Чем язык скупее на слова, тем твоя целее голова».

Размышляя отвлечённо, он понимал, что его звездолёт потерян им навсегда, даже при желании Ахмед не мог вернуться на него, ибо с каждой минутой расстояние между нами увеличивалось на многие километры. Спустя несколько часов вряд ли мы смогли бы его найти, даже если бы я повернул свой астроклипер обратно: он навсегда затерялся в огромном потоке метеоритов.

Но одно дело понимать умом этот непреложный факт, а совсем другое эмоционально осознать, что взорван и уничтожен твой прежний маленький мирок со всем тем, что там имелось и было дорого. Психология-с!..

Теперь можно было действовать. Но не торопясь и разумно.

Сильнейший взрыв астроторпеды несомненно заставил сдетонировать все взрывчатые вещества на борту звездолёта Ахмеда, а главное – топливо. Этого не могли не заметить мои преследователи, и я надеялся, что они сочтут сие взрывом «Яровара». Например, при столкновении с крупной каменной скалой в потоке прочих. После этого им останется только отправляться своим путём, куда они сочтут нужным.

Для большей надёжности следовало некоторое время выждать, пробраться в рое метеоритов подальше, а затем можно будет рискнуть выйти наружу.

Ахмеду не признался в причине своей медлительности, пояснил только, что хочу подальше удалиться от того места, куда я вошёл в кольце метеорных потоков Канниты, там меня ждёт пиратская эскадра. Он понимающе кивнул. По большому счёту я сказал ему правду, всё было именно так. А небольшие – пусть и важные нюансы – излишни.

Умерил своё нетерпение, решив прождать для большей надёжности ещё сутки, прежде чем начать действовать.

Увы, ни это, ни устроенный взрыв чужого корабля, ни все прочие ухищрения не помогли. Уже вскоре после того, как я покинул своё прибежище – огромное кольцо метеоритов около планеты – и оказался в открытом космосе, то обнаружил за собой погоню. Все шесть пиратских кораблей, почти правильным полукругом понеслись за мной следом. Даже вернуться в потоки метеоритов я уже не мог.

Пришлось уходить в подпространство…

Действовал второпях. Если бы у меня было время, то я бы избрал иное направление, а тут едва снова вынырнул в просторы космоса, как пульсирующее освещение принялось попеременно окрашивать рубку в красный и жёлтый свет. Так бортовой мозг предупреждал об опасности.

– Что у тебя? – крикнул я, ожидая крупных неприятностей.

Но всё на деле оказались гораздо хуже, чем я ожидал.

Оказывается, мой «Яровар» двигался прямо в Космический Бермудский Треугольник, который находился в пространстве между созвездиями Гидра (ближе к ней), Чаша, Секстант и Лев. Из последнего я вылетел и сейчас мой корабль несся прямо к созвездию Гидра, справа от меня находилось созвездие Чаша (Кратер), а слева – созвездие Секстант.

Это место было истинным ужасом звездолётчиков, оно имело много названий, кроме упомянутого, – Чаша Смерти, Кратер Безнадёжности, Космическое Кладбище, Омут Гидры, Пасть Гидры, Секстант Судьбы, Пасть Льва и прочие. Ничего хорошего они не сулили. Именно здесь таинственно исчезали все оказавшиеся здесь звездолёты. А место было довольно оживлённое, оно являлось, образно говоря, космическим перекрёстком – мимо Космического Бермудского Треугольника пролегали трассы следования многих кораблей. Если же кто-то по неосторожности, сдуру ли, спьяну ли заходил в упомянутую зону, то потом просто исчезал, сгинув, не успев подать не то что сигнала бедствия, а вообще никакого сообщения.

В свете этого даже местные названия представали в ином смысле, более страшном или даже ужасном.

Поневоле вспоминалось, что в греческих мифах была ужасная Лернейская Гидра. Её породили Тифон и Ехидна. Она имела длинное змеиное тело и девять голов дракона, одна из них была бессмертной. Только Геракл, смог победить Лернейскую Гидру, хотя у неё вместо каждой отрубленной головы сразу же вырастали две новые. Герой сообразил прижигать шею после того, как сносил с неё голову Гидры. По этой Гидре и назвали новооткрытое созвездие.

Честно признаться, я растерялся. Мой «Яровар» мчался почти прямо к созвездию Гидра, чуть смещаясь вправо, а там находилось созвездие Чаша. Не лучше ли развернуться к созвездию Секстанта? Но на это уйдёт немало времени и я буду вынужден довольно далеко в Космический Бермудский Треугольник…

А тут ещё на экране заднего обзора показались зловещие красные точки шести пиратских звездолётов.

Похоже, на них и на моём корабле имелась система, позволяющая определять координаторы каждого звездолёта. Потому они не отставали от меня. Не помогла даже имитация гибели «Яровара», когда я взорвал корабль Ахмеда. Если даже из-за массы астероидов они меня тогда не видели, но позже сразу же обнаружили, едва я вышел из этой каменной каши астероидов.

И я принял решение прямиком направиться в щель между созвездиями Гидра и Чаша, она находилась ближе всех. Надеялся пройти между Сциллой и Харибдой – Пастью Гидры и Чашей Смерти.

Решение оказалось ошибочным. Впрочем, похоже, лучшего решения вообще не имелось.

Я несся по Космическому Бермудскому Треугольнику, надеясь на лучше, а за мной по пятам следовали корабли пиратов.

– Пока всё идёт хорошо, – повернулся я Ахмеду, справляясь с внутренней дрожью от ожидания самого худшего. Ожидание стало настоящей пыткой. Пошутил: – Так говорил мой друг, упав с крыши небоскрёба и пролетая мимо моего окна – «Пока всё идёт хорошо…».

Ахмед криво усмехнулся, согласно кивнул. Я заметил на его внешне спокойном лице бисеринки пота.

И тут произошло нечто невероятное: нас ослепила зелёная вспышка. Потом она стала более тёмной, ровной с постоянным изумрудным свечением.

Я ничего не слышал, кроме своего судорожного дыхания. Пытался сдвинуться с места, но не смог, только двигалась грудь, набирая воздух или избавляясь от него. И это всё. Даже моргнуть не удавалось. Также я ничего не видел, даже Ахмеда, который находился в кресле штурмана в полутора метров от меня.

Сколько длилось пребывание в этой зелени, я не могу сказать: то ли минуты, то ли часы или даже сутки. Ощущение времени потерялось.

Вот загорелся обычный свет в рубки, осветив меня и Ахмеда. Мы недоуменно поглядели друг на друга с немым вопросом: что это такое?

Необычным было то, что оказались выключенными экраны внешнего обзора. Я поспешно включить их и ахнул, услышав одновременно удивлённый возглас своего спутника. Вокруг нас царила абсолютная темнота, не было видно никаких созвездий, к мириадам которых мы привыкли.

Не сразу заметил впереди мелкие искорки, которые сосредоточились вокруг чего-то зелёного. Они походили на скопление звёзд галактики, которое можно увидеть с невообразимой дали. Например, с окраины соседней галактики.

Переглянулся с Ахмедом, который тоже заметил их.

К своему сильнейшему удивлению, не обрадовался даже отсутствию погони за нами. Вполне возможно, мы угодили из огня в полымя. В куда худшую беду.

Что ж, поживём – увидим.

Принялся обсуждать с Ахмедом, что нам делать в сложившейся ситуации?