Под кровью грязь

А сейчас нужно было просто ждать. А потом просто наблюдать за тем, как люди будут исполнять роль его оружия. Странное, противоестественное состояние. Он будет использовать ненадежных, слабых людей в качестве орудия своей воли. И он даже представить себе не может, как они поведут себя.

Это тоже было непривычно. Прежняя его группа… Палач старался не вспоминать о группе. Он чувствовал свою вину в том, что произошло с Дашей и Володей, в глубине души он был уверен, что нужно было тогда бросить все и идти с Володей, может быть сейчас с ним были бы они, а не эти людишки.

С Дашей и Володей они были одним целым, в них он был уверен и перед началом операции никогда не испытывал этого щемящего чувства неуверенности. Их тройка была неуязвима, пока он не сделал своего выбора между приказом и эмоциями.

Он и не мог сделать другого выбора. Оружие вообще не имеет эмоций, не должно их иметь. Он смог остаться безжалостным тогда, поэтому он может не испытывать жалости сейчас. И вообще никогда.

Из всех эмоций ему теперь доступно только неприятное чувство неуверенности. Палач вспомнил подпрыгивающую фигуру Беса и его срывающийся голос: « Там они, еще там, бля буду!». И трясущиеся руки, которые Бес не знал куда деть.

Жук был спокойней, его выдавали только желваки, играющие на лице. Может быть, он просто уже не мог волноваться после бессонной ночи. Может быть. Неуверенность. Опять неуверенность.

Палач мог спокойно обойтись без них мог сделать все самостоятельно, но будет только наблюдать. Все должно пройти как нужно. Даже если не получится.

Он спланировал все так, что даже неудача может принести пользу. Сейчас все упирается только во время.

Мокрая улица пока пустынна, но это будет продолжаться еще с полчаса. Палач знал это наверняка, неоднократно проверял. Улица оживает к восьми утра. Без десяти восемь появятся две бабы из овощного магазина, откроют дверь и поднимут ставню с витрины. Ровно к восьми появится парень из киоска на углу.

А выручку из ночного клуба выносят в половину восьмого. Палач посмотрел на часы. Обычно выносят в половину восьмого. Сегодня они опаздывают на пять минут. Пока на пять минут. Что-то там у них случилось.

Вон даже водитель серого фольксвагена волнуется, поглядывает на часы. Его можно понять, он приехал вовремя, ровно в пятнадцать минут восьмого, как обычно, а невзрачная дверь черного хода ночного клуба все никак не открывается.

Только бы Бес не запсиховал. В другое время Палач никогда бы не связался с таким ничтожеством. У Беса истерика – единственная реакция на жизнь. Кроме насилия. Насилие и истерика. Очень по-человечески. Палач посмотрел на подворотню, напротив двери клуба. Если сорвется Бес – все придется отменять.

Машины Жука не видно, она за поворотом. Нечего раздражать охрану незнакомыми машинами. Жуку хорошо видно арку подворотни и он начнет действовать, как только двинется Бес. Если Бес двинется.

Палач посмотрел на свои руки, сжавшие руль. Спокойно. Все будет сделано как нужно. Он хорошо все продумал. На людей нельзя положиться, но можно положиться на их недостатки и пороки. Бес знает, сколько получит в результате. Жук… Жук получит возможность развлечься, и он никогда не позволит, чтобы такая гнида как Бес был круче его.

Палач снова посмотрел на арку и заметил там движение. Перевел взгляд на дверь клуба. Началось.

Суета.

В последний момент счетная машинка скисла, и деньги пришлось досчитывать вручную. Управляющий нервничал, а Ногину было на это насрать. Как и обоим его охранникам.

Если деньги попадут на место не вовремя – вздрючат управляющего, а ни как не Ногина. Вот если что-то случится по дороге, тогда… Но это если случится. А шансов на это очень мало.

В городе установилось спокойствие и равновесие. Да и в более крутые времена люди трижды бы подумали, прежде чем переходить дорогу Хозяину. Так что работа у Ногина не пыльная. И прибыльная.

Ногин демонстративно посмотрел на часы, потом на управляющего клубом. Боится гнида. Торопит кассира. Вот будет смеху, если кассир ошибется. Хозяин такого не любит даже больше чем опозданий.

Кажется все. Закончили бабки пересчитывать. Ногин взял дипломат из рук управляющего, охранники, не торопясь, поднялись из кресел.

– Вы там постарайтесь наверстать, – дрожащим голосом попросил управляющий.

– С бабками гнать не буду, – спокойно ответил Ногин и посмотрел в глаза управляющему, – себе дороже.

– Пожалуйста!

– Посмотрим, как на дорогах будет.

Пусть подергается, сука, а вечерком мы к нему подъедем, за благодарностью. Ногин улыбнулся. Хорошо день начинается. Совершенно понятно, что успеют они вовремя, с запасом всегда приезжают, но знать этого уроду не нужно. Иметь такого в должниках – одно удовольствие.

Ногин подождал, пока откроют дверь, и первым вышел на улицу. Вообще-то это было неправильно, и Ногин это знал. По-хорошему первым должен был выйти один из охранников, осмотреться и вызвать Ногина со вторым охранником. И водитель не должен был сидеть в машине, а выйти наружу и наблюдать за улицей, а не пялиться на идущего Ногина.

Хорошее настроение Ногина не испортила даже погода. Серо, туманно, сыро. Ногин сделал два шага и остановился. И все равно хорошо. Вечером он вернется в клуб, и управляющий отработает хорошее к нему отношение. Водитель завел мотор. Ногин обернулся к охраннику:

– Дай закурить.

Охранник, не торопясь, сунул руку в карман, достал пачку сигарет, зажигалку. Второй охранник подождал, пока Ногин возьмет сигарету, и тоже потянулся к пачке.

Ногин затянулся. Хорошо. Механически посмотрел по сторонам. Пусто и мокро. Из арки напротив кто-то появился, Ногин было напрягся, а потом успокоился.

Солдат. Не крутой орел в камуфляже, а самый затрапезный солдатик срочной службы в шинели и сапогах. Мокрая шапка, нахлобученная на самый лоб, венчала фигуру защитника родины.

Салабон, подумал Ногин, первогодок. Вырвался на свободу.

Солдат оглянулся направо, и Ногин автоматически проследил его взгляд. Машина. Метрах в пятидесяти по улице стоят жигули. Кто-то за рулем. Солдат взглянул налево. Что это он так головой крутит?

Сигарета разом потеряла всякий вкус, когда Ногин вдруг заметил, что на плече у солдата висит стволом вниз автомат. Вернее, висел. Сейчас солдат уже держал его в руках, и дуло неуклонно двигалось в его, Ногина, сторону.

Сигарета выпала из руки. Ногин шагнул в сторону, натолкнулся на охранника. Другой охранник, наконец, тоже заметил солдата, и рука его метнулась под куртку, за пистолетом.

Не успеет, подумал Ногин, и солдат начал стрелять.

Кровь

Бес почти с радостью увидел, как открылась дверь на противоположной стороне улицы. Его совсем уже задрало и это ожидание, и мокрая вонючая форма, которую зачем-то напялил на него Жук.

Поправив на плече ремень автомата, Бес неторопливо, как велел Крутой, двинулся к фольксвагену. Машина Крутого на месте. Жук даже мотор успел завести и тронул свою машину с места.

Клевый прикид у мужиков, подумал Бес. Была у него склонность к хорошей одежде, и разбирался он в ней хорошо. Стрелял плохо.

Первые пули пошли слишком низко, автомат трясло в руках Беса, выстрелами ствол рвануло вверх, и пули, наконец, нашли цель.

Трое стояли близко друг от друга, две или три пули ударили по коленям того, что стоял слева, очередь пошла дальше по диагонали вправо вверх, через живот того, что держал дипломат, к груди третьего.

Полетели осколки оконных стекол, когда очередь развернула Беса в сторону. Бес почти потерял равновесие, закачался, взмахнул руками, чтобы устоять на ногах, и с ужасом понял, что не сможет удержать автомат.

Бежать, мелькнула первая мысль. Бросить все на хер и бежать. Бес мельком глянул вверх по улице и увидел машину Крутого. Нельзя. Этот не пропустит.

За спиной ударили выстрелы, Бес завизжал и метнулся к автомату, вцепился в оружие и перекатился на спину. Мужик с дипломатом полз к двери клуба, оставляя за собой ярко-красный след. Потом что-то продырявило в нескольких местах пальто на его спине, появилась кровь, и мужик замер.

Бес, наконец, сообразил, что это Жук подписался за него.

– Вставай, урод, – крикнул Жук, не вылезая из машины, – убью.

Бес вскочил и бросился бегом к дипломату. Чемоданчик отлетел немного в сторону, ручеек крови не дотянулся до него. Бес ухватился за ручку.

Получилось. Неожиданно гулко ударил одиночный выстрел, полу шинели что-то дернуло. Бес оглянулся и с ужасом увидел, что один из охранников еще был жив. С перебитыми ногами он упал почти к самому фольксвагену и Жук, добивая остальных, его не заметил.