Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел

И 24 августа 1942 года на квартиру Демьянова пришли двое немецких агентов. За ужином жена Александра Петровича подала им водки и чая, в которые было добавлено сильнодействующее снотворное… Пока агенты спали, трое наших сотрудников привели в безопасное состояние их оружие: боевые патроны заменили на холостые, выхолостили взрывные устройства. Агентов не собирались задерживать сразу. Чекисты отслеживали, нет ли у них в Москве еще каких-нибудь явок. И только через 10 дней вражеские лазутчики были арестованы.

Лев Ермаков, генерал-лейтенант в отставке, начальник управления радиоконтрразведки КГБ СССР/ФСБ России (1989–2001 гг.) рассказывал во время съемок документального фильма «Операция „Березино“»: «Я не знаю ни одной радиоигры с немецкой стороны, где бы им удавалось водить нас за нос на протяжении длительного времени… В то же время с нашей стороны было проведено 183 игры с противником, и многие из них приносили весьма серьезные результаты».

Советское руководство поставило перед Павлом Судоплатовым важную задачу: в ходе игры продвигать противнику дезинформацию стратегического значения. Ее готовил специальный отдел Генерального штаба Красной армии. 22 июня 1942 года немцы решили провести самый крупный с начала войны авианалет на Москву и таким образом хотели отметить годовщину начала войны с СССР. Демьянову передали задание: собрать информацию о силах ПВО в советской столице. Вскоре немецкая разведка получила от него шифровку следующего содержания: «В самом городе и вокруг него сконцентрировано большое количество новой истребительной авиации и зенитных средств. По линии ПВО будут применены новые технические средства, позволяющие на широком фронте и большой высоте, порядка 7–8 километров, перехватывать самолеты». Изучив эти сведения, командование германских ВВС решило отменить налет: оно опасалось больших потерь своих самолетов.

Осенью 1942 года Демьянов несколько раз передавал немцам сведения о том, что в район Ржева перебрасываются крупные силы Красной армии. Ожесточенные бои на этом участке фронта шли уже несколько месяцев. Радиограммы Демьянова создавали впечатление, что именно здесь в ноябре 1942 года советские войска начнут самое крупное наступление с начала войны. Демьянов также передал, что командующим войсками подо Ржевом назначен генерал армии Георгий Жуков. Немцы знали, что там, где находится Жуков, советские войска идут только вперед, и поняли, что именно подо Ржевом будет, возможно, самое важное сражение всей войны. Демьянов также сообщил и день начала наступления – 25 ноября. Немцы Александру поверили и перегруппировали свои силы.

В точно указанный Демьяновым срок действительно началось наступление наших войск подо Ржевом. Но тяжелые бои за Ржевский выступ были лишь отвлекающим маневром!

В это время в ноябре 1942 года Красная армия нанесла свой главный удар под Сталинградом. Сообщения Гейне и другая дезинформация, которую передавала немцам советская разведка, сыграли большую роль в том, что на Волге была разгромлена более чем 300-тысячная группировка противника. Победа под Сталинградом стала началом коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны.

Несмотря на разгром под Сталинградом, немцы по-прежнему доверяли информации Демьянова. В декабре 1942 года они наградили его орденом – Крестом военных заслуг 2-го класса с мечами. В 1943 и 1944 годах через Гейне командование Красной армии еще не раз передавало немцам искусно подготовленную дезинформацию. Гитлеровцы безоговорочно верили своему агенту. Именно это позволило обеспечить успешные действия Красной армии на стратегически важных направлениях. Таких, как Сталинградская битва и Курское сражение. И операция «Березино» явилась логическим продолжением операции «Монастырь».

В августе 1943 года Александр Демьянов был награжден орденом Красной Звезды, а его супруга, Татьяна Березанцева, медалью «За боевые заслуги»…

Белоруссия. Червенский район Минской области. Озеро Песочное. Летом 1944 года на его восточном берегу был разбит секретный военный лагерь. Периметр базы охраняли патрули, пулеметчики и два дивизиона ПВО. В лагере появились люди в немецкой военной форме. На самом деле это была база отряда особого назначения НКГБ.

Михаил Астахов, генерал-майор запаса, ветеран контрразведки, рассказывал, что «с бойцами отряда велись регулярные занятия. Из них делали настоящих немцев, то есть учили ходить как немцы, говорить как немцы, есть как немцы. Также были завербованы чуть больше десяти человек из числа немецких военнопленных. Они и создали костяк вот этой легендированной двухсполовинойтысячной группировки немецких войск, находящихся в нашем тылу».

С начала июля 1944 года с бойцами отряда ежедневно по пять часов проводились практические занятия на немецком языке по строевой подготовке. Занятия вел бывший немецкий офицер, агент Фонтош. По его оценке, все офицеры и бойцы хорошо усвоили немецкие команды, только у нескольких офицеров был еще заметен акцент.

Роль командира скрывающейся в Белоруссии части играл настоящий немецкий офицер – подполковник Генрих Шерхорн. Он служил в вермахте с 1939 года. В 1943 году был произведен в звание оберст-лейтенанта (подполковника). С 20 июня 1944 года командовал полком 286-й дивизии тылового охранения. Попал к нам в плен 9 июля 1944 года в районе Минска. Шерхорна нашли в лагере для военнопленных в подмосковном Красногорске. Основой для вербовки стали его письма домой, в которых подполковник писал, что очень пессимистично настроен, что Германия проиграет войну. За это наши и ухватились. После того как с ним поработали и удостоверились в искренности его намерений, с Шерхорном были установлены агентурные отношения. Ему был присвоен псевдоним Шубин. Шерхорна включили в радиоигру, и он проявил себя безукоризненно.

Восемнадцатого августа 1944 года агент Макс сообщил немцам, что в районе реки Березины скрывается немецкая воинская часть численностью более двух тысяч человек под командованием подполковника Шерхорна. Шли дни, но ответа не приходило. Операция «Березино», начатая по приказу Сталина, грозила закончиться ничем…

Только через неделю томительного ожидания радиоэфир внезапно ожил. Гитлеровцы ответили: «Благодарим за ваши сообщения. Просим связаться с этой немецкой частью. Мы намерены сбросить для них различный груз. Мы также могли бы послать радиста. Радист прибудет в обмундировании Красной армии. Пароль Ганновер. Привет». В ночь с 15 на 16 сентября 1944 года первые три немецких парашютиста – специалисты по радиоделу и диверсиям – были сброшены в районе базы Шерхорна.

К этому времени схема работы с «гостями» была уже отработана до мельчайших деталей. У меня в руках секретная «Схема задержания вражеской агентуры, прибывающей с воздуха в часть Шерхорна». Читаю: «Так называемый штаб Шерхорна находится в 300 метрах от площадки для приземления парашютистов. В 75 метрах от него – штаб опергруппы НКГБ. Парашютистов встречают люди в немецкой форме и сопровождают в штаб Шерхорна».

Когда сбрасывали диверсантов, к ним выходил лысоватый, худощавый, очень такой безразличный и брезгливый немецкий офицер… и орал на них: это бросьте туда, это – сюда, оружие оставьте здесь, парашюты сюда… Это был Вильям Фишер. Потом он станет легендарным советским разведчиком Рудольфом Абелем. Тогда в белорусских лесах Фишер выполнял ответственнейшею миссию – следил за работой перевербованных радистов, чтобы они не смогли сообщить немцам условный сигнал о том, что работают под контролем. Ведь это означало – крах всей операции!

Из письма Вильяма Фишера жене, 15 ноября 1944 года:

«Рабочий день у меня начинается в 3 часа утра. Дежурю. С 10 работаю с перерывами, периодически сплю. Едим в 10, 16 и 21.00. Живем в крестьянских шубах, усиленно кормим блох. Шубы здесь добротные и большие…»

Когда же с немецкой стороны засылались разведчики, их приводили прямо к Шерхорну, и тот вел себя с ними как реальный командир реальной окруженной воинской части. Вновь прибывшие, в свою очередь, рассказывали, для чего они заброшены, какую функцию должны выполнить, когда они должны выйти в эфир, с какими позывными и какой информацией.

Самые первые двое парашютистов, которые были сброшены в ночь с 15 на 16 сентября, подтвердили по радио, что благополучно прибыли в расположение Шерхорна. Немцы так и не узнали, что те уже работают под контролем советской разведки. Парашютисты также сообщили, что их третий товарищ тяжело ранен при приземлении. На самом деле тот отказался идти на вербовку и был ликвидирован. Перевербовка радистов была одной из главных задач радиоигры. Операция «Березино» начала набирать обороты.

«Совершенно секретно. Радиограмма командующего группой армии „Центр“ генерал-полковника Рейнхардта подполковнику Шерхорну. Двадцать пятое октября 1944 года. Выражаю вам и вашим людям мое восхищение и полную признательность по поводу вашей храбрости и стойкости. Само собой разумеется, что я буду стремиться оказывать вам и в дальнейшем всемерную помощь».

Отто Скорцени, матерый разведчик-диверсант, неустанно проверял и перепроверял реальность существования Шерхорна и его воинского подразделения. Очередные восемь агентов, посланные Скорцени в декабре 1944 года, сообщили ему по радио, что группировка Шерхорна существует. На самом деле все они были захвачены и перевербованы советской разведкой.

Зимой 1945 года Красная армия вышла к границам Германии. «Группа Шерхорна» сообщила, что тоже двигается на Запад. Но эта была дезинформация. На запад двигались с рациями небольшие группы контрразведчиков, для того чтобы имитировать отступление. Ведь при пеленгации их дислокация немцами легко устанавливалась.

Шестнадцатого марта 1945 года Шерхорну сообщили о присвоении ему звания полковника. По личной инициативе Гитлера он был награжден Рыцарским крестом первой степени. Этот орден имел 5 степеней и являлся высшей военной наградой Третьего рейха.

Не раз операция «Березино» оказывалась на грани провала. Однако искусные действия советской разведки и контрразведки заставляли противника верить в реальное существование военной группировки Шерхорна и до самого конца войны сохранять эту грандиозную мистификацию.

Этот незаметный в вермахте человек не очень вписывался в легенду. Но в тяжелых для Третьего рейха условиях военных поражений и покушения на Гитлера немцы из скромного снабженца все же решили сделать национального героя, который даже в тылу врага не сложил оружия.

Операция «Березино» продолжалась до последних дней войны.

«Совершенно секретно. Радиограмма немецкого разведцентра „группе Шерхорна“. Пятое мая 1945 года. С тяжелым сердцем мы вынуждены прекратить оказание вам помощи… Мы не можем больше поддерживать с вами радиосвязь. Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами».

Эта телеграмма означала конец всей игре «Березино».

Согласно архивным данным, всего с начала игры гитлеровцами было совершено на территорию СССР 67 самолетовылетов, сброшены 25 разведчиков (все задержаны), 13 радиостанций, 6125 комплектов зимнего обмундирования, 2000 тысячи гранат, 142 тысячи патронов, 2,5 тонн мясопродуктов, 370 кг шоколада, 4 т хлеба, 400 кг сахара и т. д. Кроме того, было доставлено 2 млн 258 тыс. рублей.

Переданная немцам агентом Максом информация о советских наступлениях под Ржевом и на Кавказе отвлекла силы вермахта от тщательно готовящегося главного удара Красной армии под Сталинградом. Благодаря в том числе и отважной работе Александра Демьянова, удалось переломить ход Великой Отечественной войны.

За эту стратегическую операцию Павел Судоплатов и Наум Эйтингон были удостоены полководческих орденов Суворова – первый и единственный случай в истории советской разведки и контрразведки. Были также награждены государственными наградами 32 сотрудника НКВД и 255 бойцов войск НКВД.

Гитлеровцы так и не поняли, что с ними велась большая разведывательная игра. После войны Отто Скорцени в своих воспоминаниях с гордостью писал, какую важную работу он проводил по поддержанию группировки Шерхорна. А генерал Рейнхард Гелен, создавший разведывательную службу ФРГ, до конца дней своих считал, что немцам удалось внедрить в Генеральный штаб Красной армии своего разведчика, который добывал для них очень ценную информацию.

«Вождь» «Престола» Борис Садовский, благополучно пережив войну, не преследовался. Спокойно почив в бозе в 1952 году, он так и не узнал, что нелюбимая им власть использовала его в своих целях.

Германа Шерхорна в начале 1950-х годов «репатриировали» в Кельн. Умер он в Германии в 1972 году.

А вот Александр Петрович Демьянов, принимавший участие и в других операциях, о которых еще не рассказано, вскоре после войны покинул органы государственной безопасности и вернулся к профессии инженера. Они с женой много путешествовали. Умер от инфаркта в 1975 году, катаясь в лодке по Москве-реке. Похоронен на Введенском кладбище.

2020–2021

Романтик из разведки

Во время съемок фильма, посвященного 100-летию Службы внешней разведки России, ее директор Сергей Евгеньевич Нарышкин показал мне Мальтийский крест и спросил, знаю ли я как этот орден очутился в штаб-квартире возглавляемой им организации? И рассказал, что в 1952 году Папа Римский Пий XII вручил этот орден послу Коста-Рики в Ватикане и Италии Теодоро Кастро, который на самом деле являлся советским разведчиком-нелегалом. Настоящее имя этого человека – Иосиф Ромуальдович Григулевич.

* * *

В декабре 1953 года в Риме разразился дипломатический скандал. Из роскошного особняка на площади Саллустио, который занимало коста-риканское посольство, бесследно исчезли глава дипмиссии Коста-Рики Теодоро Кастро вместе с женой и полугодовалой дочкой. Накануне, сославшись на болезнь супруги, он взял отпуск. Сказал, что повезет жену лечиться в Швейцарию. Европейские спецслужбы буквально сбились с ног, пытаясь отыскать хоть какие-то следы. Но посол как в воду канул.

В Коста-Рике ходили слухи, что Теодоро Кастро сбежал с деньгами местных политиков, которые через него продавали коста-риканский кофе в Европу.

Пока в Европе разыскивали пропавшего посла, в Москве в доме № 4 по 2-й Песчаной улице появились новые жильцы. Иосиф и Лаура Григулевич с маленькой дочкой Надей.

Новоселы сразу привлекли внимание соседей – не по-советски улыбчивые, одетые с иголочки, с непривычным для Москвы средиземноморским загаром. Одно слово – иностранцы. Лаура почти не говорила по-русски. А Иосиф изъяснялся с едва уловимым акцентом.

Иосиф Григулевич устроился работать в Комитет по культурным связям с зарубежными странами. Как-то раз туда заглянул по делам Чрезвычайный и Полномочный посол СССР в Италии Михаил Костылев. Он чуть не лишился дара речи, когда в одном из коридоров столкнулся с Григулевичем. Это был тот самый костариканец Кастро, пропавший в Риме несколько лет назад. Костылев ворвался в кабинет председателя комитета Юрия Жукова с криками: «Кто у тебя тут окопался?! У тебя тут ходит ужасный антисоветчик, враг Советского Союза!»

Костылев хорошо помнил коста-риканского посла и речь, которую тот произнес на VI сессии Генассамблеи ООН в Париже не так давно, в начале пятидесятых годов. Тогда делегаты Генассамблеи обсуждали вопрос «греческих детей». В 1946 году в Греции разгорелась гражданская война. Десятки тысяч детей были эвакуированы в страны «Восточного блока» – в Югославию, Болгарию, Венгрию, но большинство – в СССР. Решение об их возвращении уже было принято, но американцы захотели использовать этот момент для очередных нападок на Советский Союз. На роль того, кто озвучит позицию коллективного Запада, был выбран костариканец Кастро. Он не произнес ни слова обвинения в адрес СССР и в поддержку американского проекта резолюции Генассамблеи. Но его речь была настолько витиеватой и высокопарной, что советская сторона не могла не отреагировать. Министр иностранных дел Андрей Вышинский не выбирал выражений. Он обозвал Кастро пустышкой, цепным псом империализма и врагом Советского Союза.

Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что Вышинский, будучи главой МИД, являлся и шефом Григулевича, поскольку внешняя разведка – на тот момент она называлась Комитетом информации – входила в состав Министерства иностранных дел. Конечно, Вышинский не знал и, в силу строжайшей конспирации, не мог знать, кого он так лихо «посрамил». Зато на Западе Кастро сразу стали называть не иначе как «восходящей звездой всей западной дипломатии».

По возвращении в Рим его на аудиенцию пригласил Папа Римский Пий XII. Беседовал с ним наедине и, наверное, в процессе этого разговора понял, что имеет дело с очень образованным, интеллигентным, культурным человеком, который может быть полезен.

Расположение папы было столь велико, что он даже вручил коста-риканскому дипломату орден Мальтийского креста. О том, что Теодоро Кастро на самом деле является советским разведчиком Иосифом Григулевичем, и в Ватикане, и в Коста-Рике узнают лишь в начале 1990-х годов.

Марджори Росс, писательница из Коста-Рики, автор книги «Скромное очарование КГБ. Пять жизней Иосифа Григулевича», рассказала, что сначала не поверила и отнеслась к этим слухам скептически, ведь в правящей элите Коста-Рики все друг друга прекрасно знали. Она думала, что это просто невозможно, чтобы посол их страны был не только агентом чужих спецслужб, но и вообще не костариканцем по национальности…