Любовь не терпит сослагательного наклонения. Роман

– Чем же это сексуально?

– Как чем? На том конце провода никто не знает, чем я с тобой занимаюсь – именно поэтому мне нравится тебя дразнить. Это чудовищно аморально, учитывая мою скромность и твой характер и твои принципы, – она притягательно улыбнулась.

– Мои принципы перестали быть моими с тех пор, как мы познакомились. Ты же знаешь, я всегда тебя слушаюсь и тебе доверяю.

– Не могу сказать, что ты мне доверяешь, но ты делаешь все, что я говорю.

Вскоре, в продолжение этого разговора, Одри сказала:

– Ты почему ничего не предлагаешь?

– Ты же любишь послушных мужчин. Я послушный. Сказала спать – мы спим.

Общий смех.

– Я передумала. А еще я поняла: тебя следует научить читать мои мысли по губам, глазам и поведению. Я женщина – могу и изменить свое решение. Во всем, кроме одного: я никогда с тобой не разведусь, мы будем вместе навсегда – я так решила.

Одри так многосторонне трогала мужа, ласки ее день ото дня превращались в виртуозную палитру нежности, она научилась щекотать его задницу до мурашек, ласково прикасалась к члену губами и руками.

Однажды, когда он кончил без проникновения, она спросила:

– Как тебе такой… секс?

– Можно, ты не станешь обижаться?

– Скажи и я подумаю.

– Это не секс, это прелюдия. Да, она – предел совершенства, но я всего лишь мужчина и мне хочется… простоты. Итога, который следует для мужчины в его понимании настоящего, качественного секса.

– То есть тебе ничего такого не нужно, кроме техники. Красота, нежность и ласка не нужна. Понятно.

– Обиделась.

– Нет.

– Если ты сейчас в сердцах скажешь, что найдешь другого мужчину, который это непременно оценит, я тебе этого не прощу!

– А подумать-то хотя бы можно… о мести?

– Нельзя! Думать можно только обо мне и о том, что ты меня любишь.

– Ты же мне не говоришь об этом.

– Я стесняюсь. Ты стеснительных любишь.

– Когда ты меня впервые увидел, таращился без стеснения.

– Прости! Это был шок – узнать, что существуют такие красивые и сексуальные девушки. Я все забыл ради тебя: науку, профессию, работу, коллег, цели, достижения, родителей…

– Врешь про коллег: у тебя есть друзья.

– Самое время вспомнить о них: с тех пор, как они познакомились с тобой, – плавно перекочевали из разряда моих лучших друзей в список твоих поклонников.

– Я тебя люблю. Ты специально это сказал, чтобы услышать эти слова, – улыбнулась Одри.

– Мне хочется ласки… и на словах особенно. Но одной-то ласки мне мало! Я всю тебя хочу: тело, сердце и душу.

Глава 4

На очередное день рождения Одри профессор, не имея достаточного опыта, пригласил жену в ресторан. Заранее заказал столик, оставил Рухсар с родителями жены, в-общем, сделал все, чтобы они остались вдвоем. И даже гостей не позвал. Но, как это обычно бывает, вдвоем им побыть не удалось. Гости нарисовались сами.

Подошел какой-то посторонний и вполне симпатичный парень и просто так, откровенно спросил, не хочет ли она с ним потанцевать.

– Я пришла сюда не одна, – резонно заметила Одри.

Парень оглядел ее спутника очень внимательно, заметил, что он одет бедновато и, что важнее, чудаковато смотрится, так как все вещи на профессоре Ное почему-то всегда сидели как попало, как бы он ни старался это исправить. В жизни не всегда все дается. Профессору, например, не дано было выглядеть как следует, опрятно и аккуратно, а, главное, дорого, как полагалось по статусу. Все-таки он был мужем любимой внучки Роберто Барберри. На нем был довольно дорогой костюм (день рождения любимой жены) классического покроя и темно-серого цвета, очень дорогая, подаренная женой рубашка, бледно-голубая, без рисунка (ему такие шли больше всего) и темно-серый в мелкий штрих галстук. Одри терпеть не могла галстуки, тем более что мужу куда красивее было без них, но это был дорогой ресторан и дресс код, в общем-то, приветствовался, хотя и не был обязательной программой. На Одри было белоснежное платье с довольно крупными серыми цветами, а по подолу и лифу шла желтая широкая лента. Туфли на ней были серые, с желтыми носами и на 6-см каблуках. Она не любила быть выше профессора и всячески старалась этого избегать.

К тому времени, как подошел парень – назовем его Сет – Одри и Ной заказали красное вино ????????? (Goumenisa) и пили за ее день рождения.

– В качестве компаньона я подхожу Вам больше, гораздо больше, – вкрадчиво попытался поухаживать Сет.

– Счастье, знаете ли, когда люди, которые Вам не подходят – к Вам не подходят, – улыбнулась Одри.

Сет рассмеялся.

– Меня зовут Сет. И я ослеплен Вашей красотой.

– Очки купите – у Вас явная близорукость. Вы не заметили моего спутника. В отличие от Вас, я заметила его в свое время сразу.

Профессор Ной пока еще мужественно молчал, но уже предпринял попытку вмешаться, взяв жену за руку.

– А это кто? – резонно спросил Сет.

– Я ее муж. Это моя жена, – хмуро ответил профессор за Одри.

– Что?! Муж?! Да брось ты!

– Я… муж и уже довольно давно, – профессор даже разозлился, ему было неприятно, что парень ему не верит.

– Да ну тебя! Не может этого быть! Ты какой-то… препод. Ну, ученый, что ли. А она… богиня! Она бы за тебя не пошла!

Профессор возмущенно встал со стула.

– Как ты узнал, кто я?

– У тебя морда и облик… тюфяка. Женщинам нравятся мужественные мужчины. В случае нападения на твою жену ты кинешь в обидчика… тетрадкой? – Сет расхохотался.

– Пойдем, выйдем! – предложил Ной, начиная беситься.