Светский сезон. Дебютантка для Дракона

Мысли будто растворились в густом гуле толпы, и до самого портала я не проронила ни слова. Шаг в мерцающую арку, мгновение пронзающего холода и мы уже в столице.

– Вот мы и дома! – Джереми вдохнул поглубже. Настроение его заметно улучшилось, морщинки на лбу расправились, а во взгляде появились озорные огоньки. – Сейчас закажем экипаж. Ах, Даниэлла, – кузен крепко сжал мою руку, – я так рад, что смог привезти тебя домой. Увидишь, тебе здесь понравится.

– Погода мне уже нравится, – не удержавшись, я подставила лицо под тёплые лучи и зажмурилась от удовольствия. Так бы и стояла, греясь на солнышке и вдыхая ароматы распустившихся цветов. В Блэктауне даже летом погода нас не радовала, а здесь…  Просто сказка! Среди этой безмерной синевы небо кажется бескрайним, а солнце ласкает кожу нежными лучами. Ощущение свободы и внутреннего спокойствия становится настолько непередаваемым, что сердце бьётся в такт природе, а каждый вдох наполняет душу невероятной благодатью. Тёплый ветер, словно посланец лета, нежно играет в волосах, а ароматы цветов наполняют каждую клеточку моего существа живой радостью.

– Как только устроишься в доме, попрошу Софи показать тебе город. Тут многое изменилось!

Многое изменилось? Ах, если бы я ещё помнила, какой была столица десять лет назад. Я была слишком маленькой – почти все воспоминания померкли. Остались лишь самые страшные, тёмные и неприятные. Я так и не смогла их победить, не смогла вытравить из своей головы, как бы ни старалась.

Глава 9

Столица бурлила жизнью, будто бы она сама была пульсирующим сердцем всего мира вокруг. Звучали громкие голоса прохожих, проезжающих мимо повозок, слышались мелодии уличных музыкантов. На каждом углу можно было увидеть толпы людей, спешащих в разные стороны, каждый со своей целью и мечтами. Высокие башни с золотыми шпилями взмывали к небу, прорезая облака. Все в городе казалось таким ярким и многоликим, словно каждый уголок хранил свою уникальную историю и секреты.

Экипаж несся по брусчатой мостовой, покачиваясь из стороны в сторону. До самого дома мы с Джереми ехали молча. Кузен смотрел в окно и мечтательно улыбался. Я не смела его тревожить, хотя вопросов у меня было море.

“Потом” – подумала я. Еще успеется.

Отдаляясь от столичного портала все дальше и дальше, я неожиданно для себя самой узнала улицу, по которой мы ехали!

– Улица генерала Морано! – воскликнула я, будто мне было лет десять.

– Верно, – мягко улыбнулся Джереми. – Значит ты не все забыла.

– Помню, как мы ездили с родителями, когда навещали дядю. Тогда было лето и пахло жасмином. Я сидела у папы на коленях и… – голос завибрировал. Полузабытые воспоминания не принесли мне радости, наоборот, они вернулись как призраки из прошлого, окутав меня горькой печалью и тоской.

– Все хорошо, – кузен сочувственно похлопал меня по коленке. – Прошлое осталось в прошлом, и ни к чему его ворошить. Нужно жить настоящим и уверенно смотреть в будущее.

– А если у меня не получается? Никак не могу себя заставить. Кажется, что все это сон. Вот проснусь и снова окажусь в Блэктауне.

– Ахаха, – Джереми рассмеялся, – а ты еще хотела сбежать.

– Прости, – я почувствовала, как щеки покрываются румянцем, – как только ты сказал, что меня хотят выдать замуж… Честно, я растерялась.

– Против воли никто тебя замуж выдавать не станет, – успокоил Джереми. – За это можешь не переживать.

“Очень надеюсь на это” – произнес внутренний голос. Вслух я ничего не сказала, чтобы не нагнетать.

Карета остановилась спустя минут десять после нашего разговора.

– Вот мы и приехали, – широко улыбнулся Джермеми. Кузен вышел первым, подав мне руку, он помог спуститься по лесенке. – Шелруд-холл – фамильное поместье твоей матери. Здесь она выросла. Ты помнишь его?

– Смутно, – честно призналась я.

Дом был огромным. Стены из красного кирпича утопали в зеленых стеблях дикого винограда. Изящные витражи в окнах играли разноцветными отражениями на солнце. А на яркой покатой крыше поблескивал золотой флюгер в виде полумесяца.

Едва мы ступили на серую гальку, которой был устлан внутренний двор, из дома выбежала хорошенькая молодая женщина.

– Джереми, мой милый! – воскликнула она, бросившись на шею кузену.

Не нужно было гадать – передо мной стояла Софи.

– Дорогая, – Джереми обнял свою жену, – вот я и приехал.

– И не один, как я погляжу, – женщина бросила на меня короткий взгляд.

– Познакомься, Даниэлла Марроу – моя кузина.

Я сделала изящный реверанс. Софи снисходительно повела бровью. Все же уроки Моти не прошли даром. Как приеду, обязательно скажу ей спасибо за то, что она несмотря ни на что учила меня этикету.

– Очень рада видеть. Джереми много о тебе рассказывал.

– Комнаты готовы? – осведомился кузен. – Нам обоим нужно отдохнуть, дорога выдалась весьма нервной. Нужно умыться, переодеться, и да, – Джереми перевел на меня взгляд, – кузине, наверное, хочется принять горячую ванну.

– Я бы не отказалась, – по телу пробежали волнующие мурашки. Горячая ванная! О, Двуликий, всегда о ней мечтала.

– Я все устрою, – Софи натянула услужливую улыбку. – Можешь не переживать.

Джереми чмокнул супругу в обе щеки и первым направился к дому.

Я крепко сжала ручки своего небольшого саквояжа, когда оказалась возле порога. Старая кожа противно заскрипела, и в животе всё сжалось от неловкости. Открывшийся передо мной мир был для меня чужим. Вся эта роскошь: плотные темно-синие шторы с ламбрекенами, отделанные золотом ручки, красное дерево в коридоре, толстые дорогие ковры на полу, картины в массивных рамах, резные панели на стенах. Казалось, что я со своим саквояжем, кожа которого потрескалась со временем, в истоптанных сапогах и старом платье здесь лишняя. Мне не было тут места. Дом будто отторгал меня, хотя я даже не переступила через его порог. Так и стояла на крыльце, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Даниэлла, – кузен выглянул из-за двери, – ты чего застряла на пороге?

– Не знаю, – я обреченно пожала плечами, не отыскав в голове подходящего ответа.

– Не стесняйся, – Джереми чуть ли не с силой затащил меня внутрь. – Это теперь и твой дом тоже. Можешь чувствовать себя здесь совершенно свободно. Софи, дорогая, – кузен подозвал супругу, – позаботься о ней. Даниэлла, видимо, растерялась.

Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной.

– Пойдём, – хозяйка дома помахала мне рукой, – я покажу тебе твою комнату.

Втянув носом лавандовый аромат, исходивший от свечей, под одобряющий взгляд кузена отправилась вслед за Софи. Преодолев холл и мраморную лестницу, мы попали в ярко освещённый предзакатным солнцем коридор. Далее следовала массивная дверь, за которой оказалась ещё одна лестница, на этот раз деревянная, покрытая лаком.

– Твоя комната, как и наши, находится на втором этаже, – начала небольшую экскурсию Софи. – На третьем – рабочий кабинет Джереми и библиотека.

– А на четвёртом? – сама не знаю зачем спросила я.

– На четвёртом, – женщина резко застыла, нервно сжав перила. – На четвёртом лишь старый хлам, – продолжила она после короткой заминки. – Там пыльно и полно паутины. Если не хочешь испачкаться, ходить там не следует. Идём дальше, – Софи махнула рукой и ступила на лакированную ступеньку.

Моя комната находилась в самом конце коридора. Дверь нестерпимо заскрипела, стоило Софи взяться за её ручку.

– Нужно будет смазать, – женщина сморщила нос, после чего вошла внутрь. Комната не была большой и слишком вычурной. Приятные цветочные обои нежно-голубого оттенка, ковёр с коротким ворсом, широкая кровать, застеленная свежим бельём, возле окна располагался туалетный столик из амарантового дерева на резных ножках, а напротив стоял пузатый платяной шкаф. Была ещё одна дверь. Узкая, она полностью сливалась со стеной, и если бы на ней не было ручки, я бы её вообще не заметила. Скорее всего, она вела в личную ванную комнату.

“Личная ванная комната” – меня это настолько воодушевило, что все неприятные эмоции тут же отошли на второй план.

– Ну вот, – Софи обернулась вокруг своей оси. – Обживайся, а мне нужно идти. Скоро придут служанки, принесут тебе одежду.

– Да у меня есть, – я подняла саквояж. Хотя кого я обманывала? Все мои платья старые, серые и такие невзрачные. Единственное, что было по-настоящему ценным – это мамино ожерелье, которое передала мне Мотти.