Некромантия по Фрейду
Словом, поразмыслив, я сразу же отправилась по пациентам. Так что до обеда я успела провести все три консультации. Помимо Клода Риса я встретилась с госпожой Морган, которая безмерно беспокоилась, как там её сынок и не забывает ли невестка его кормить три раза в день горячей пищей. Пришлось заводить разговор о внутренней тревоге и о том, что детям свойственно взрослеть. Но история обещала затянуться.
А ещё с господином Фресом, который утверждал, что где-то спрятал свои сбережения, но забыл, где именно. К сожалению, гипнозом я не владела, поэтому выбрала линию терапии, в которой буду подводить его к мысли, что его богатствам будет лучше оставаться спрятанными. Тяжело, конечно, но что поделаешь. Тем более что у старика и наследников-то толком не было. А вручили мне его потому, что дом, в котором бедняга застрял, находился ровнёхонько по центру Эйнсвилля. И то, что его было не снести и не сдать, мешало абсолютно всем.
Что ж, фронт работ я наметила. Да ещё и освободилась в самом деле до обеда. Так что, быстро поев, я прихватила полотенце, грязную одежду и смену белья и поскакала в указанном направлении. С одеждой мне вообще повезло. То, что лежало в сундуке, как я поняла, раньше принадлежало матери Айрис. Оно хоть и обветшало, но сохранило более-менее приличный вид. А с бельём помогла местная швея: взяла без очереди. Впрочем, никто и не возражал, услышав, что это «для нашей некроманточки».
В чём-то такое отношение мне льстило. В чём-то возмущало. Но я слишком хорошо осознавала, что бороться бесполезно. Раз уж прозвище прилипло, то ничего я с этим не сделаю. Хоть я расшибись.
За собственной задумчивостью я не сразу почувствовала, что ощущение взгляда вернулось. А почувствовав, замерла как вкопанная, и медленно огляделась. Улица была пуста.
Если присмотреться, выглядело всё как обычно. Низкие зимние тучи, угрожавшие погрузить Эйнсвилль в ранние сумерки. Снег, отражавший рассеянный свет. Вот только вокруг ни одной живой души. Лишь мёртвые, но это уже привычно.
– Зигмунд, ты ничего не чувствуешь? – спросила я, хмурясь. И резко обернулась, потому что где-то справа, на периферии зрения, почудилось движение. Как будто крыса пробежала.
– Ы, – развёл руками зомби. Вернее, одной рукой, так как в другой он держал корзину с собранным для стирки бельём. А потом огляделся, прикладывая свободную ладонь ко лбу козырьком. Да уж, пантомима ясна. С этого момента он следит в оба.
– Спасибо, – шепнула с благодарностью. И мы продолжили путь. Но теперь шли медленнее и постоянно оглядывались.
К сожалению или к счастью, больше ничего подозрительного нам не встретилось. Так мы и дошли до купален.
– Подождёшь снаружи? – обернулась я к Зигмунду. – Боюсь, тебя туда не пустят.
Зомби с готовностью кивнул. А мы с Айрис пошли на женскую половину.
По пути я успела познакомиться с хозяйкой, госпожой Ханной Вайсман. Женщине на вид было лет шестьдесят. Светлые волосы были зачёсаны в аккуратный пучок, передник и воротничок накрахмалены. Больше всего она напоминала классическую пожилую леди из рекламы моющего средства.
И вот я даже не удивилась, когда выяснила, что у неё тоже один из родственников погиб в доме и превратился в призрака. А некромант не то что отказался помогать – даже слушать не стал. Обычная история для Эйнсвилля. Вообще, я бы с тем некромантом побеседовала по душа́м, если бы он не успел скончаться до моего прибытия. Возмутительное отношение!
Разумеется, мне пришлось пообещать, что ее случай я тоже обязательно рассмотрю. Но через несколько недель, не раньше.
А потом были купальни. На входе я сложила одежду в очищающий артефакт. Это, кстати, безумно порадовало: я-то была уверена, что стирать придётся руками. Затем мы разделись и прошли внутрь.
Ладно, разделась и зашла опять же только я. А Айрис просто влетела следом за мной.
Но не успела я расслабиться в тёплой воде, как из-за спины раздался глубокий мужской голос:
– Здравствуй, дитя. Могу я с тобой поговорить?
Глава 8
Вообще, я не могла не отметить, что жизнь постепенно налаживалась. Я попала сюда всего неделю назад, а уже успела обзавестись жильём. Найти работу. Закупиться всем необходимым. Завести друзей, пусть и не всегда живых. И найти где питаться, что крайне важно: Рози, кажется, была готова меня кормить и просто так, но я настояла на ежемесячной оплате.
А сегодня сбылась ещё одна моя мечта – мечта о горячей ванне.
Каждый, кто хоть раз сталкивался с летним отключением горячей воды, знает, какое это мучение – пытаться держать себя в чистоте. А теперь уберите водопровод. Словом, ни о каком удовольствии речи не шло.
Единственное, что меня утешало – Рози пообещала научить меня использовать заклинание очистки одежды и волос. Но это лишь временная мера, которая не сравнится с полноценной стиркой и мытьём. Увы.
Поэтому, оказавшись в купальнях, я почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Закинув бельё, в том числе и постельное, в местный аналог стиральной машины, я прошла в купальный зал и ахнула.
Меня встретило большое помещение и семь больших ванн. Или небольших бассейнов – тут уж с какой стороны посмотреть.
Взгляды присутствующих моментально скрестились на мне, и я робко улыбнулась. В разных купальнях сидели четыре женщины. Кто-то активно мылся, кто-то просто расслаблялся. И все смотрели на меня.
Пожалуй, я выглядела весьма экзотично. Завёрнутая в полотенце, я одной рукой держала корзинку с выданными на входе банными принадлежностями, а другой прижимала к себе череп Айрис. Девочка наотрез отказалась оставаться в раздевалке.
Сделав три глубоких вдоха, я покрепче стиснула ручку корзинки и направилась к той женщине, что мылила голову.
– Простите, вы не подскажете… – начала было я.
– А, некроманточка, ну залезай, – усмехнулась та и вылила себе на волосы ушат воды.
– А… – выдавила я, озираясь. Может, лучше выбрать отдельный бассейн?
– Да не боись ты, вода чистая, – подбодрила меня незнакомка. – Тут знаешь какие артефакты…
Проследив за её взглядом, я уставилась на мутную мыльную воду. И с удивлением обнаружила, что она в самом деле стремительно светлеет. Это артефакты так фильтруют? И ещё и температуру поддерживают?
Хмыкнув, я присоединилась к новой знакомой. Выяснилось, что её зовут Эва Риддл, и она – сюрприз-сюрприз – тоже заинтересована в помощи некроманта. Но на удивление не для себя, а для кузена. У него совсем недавно погибла жена, и ему пришлось уйти из дома с двумя детьми. Сейчас они все втроём жили у Эвы и собирались строить новое жильё весной, как только земля оттает.
К сожалению, я могла представить боль погибшей женщины, которая всё ещё стремилась заботиться о детях. Она пыталась окружить их своей заботой, но они её не слышали и разбегались. Ужасно.
Пообещав заглянуть к несчастной в ближайшие дни, я отошла переложить одежду в сушилку. А когда вернулась – Эва уже собиралась уходить.
– Спасибо тебе, – поблагодарила она искренне. – Я уж по нашему графу думала, что некроманты все мрачные и хмурые. А ты ничего, нормальная. Правильное тебе прозвище дали. Некроманточка наша.
– Ну спасибо, – фыркнула я. – Сочту за комплимент.
– Это он и есть, – кивнула женщина. – Ну что ж, бывай. Надеюсь на твою помощь.
Проводив новую знакомую взглядом, я огляделась. И с удивлением обнаружила, что осталась одна. Вернее, не одна, а с Айрис. Девочка лежала, по плечи погрузившись в тёплую воду, и откровенно получала удовольствие. Череп же покоился на бортике возле меня, то и дело порываясь соскользнуть в воду. Но я за этим следила. Фильтры фильтрами, но едва ли кому-то будет приятно оказаться в бассейне, в котором до этого плавал череп. Пусть и такой замечательный.
Что ж, я была рада одиночеству. Когда людей мало, можно расслабиться и просто насладиться вечером. Прекрасно же.
Жаль, не всё всегда идёт так, как хочется. Не успела я блаженно прикрыть глаза, как из-за спины донёсся глубокий мужской голос:
– Здравствуй, дитя. Могу я с тобой поговорить?
Мужчина? В женских купальнях? Чёрт возьми, здесь извращенец! А ещё он сказал дитя… Это я-то дитя? Значит… Старый извращенец!
И что делать? Кричать? Визжать? Или швырять тяжёлые предметы? Из последних под рукой имелся только череп Айрис. Пришлось сдержать порыв.
Кстати, тут же Айрис!
Сфокусировавшись на девочке, я озадаченно замерла. Потому что Айрис не сердилась, не волновалась. Нет, она очень внимательно смотрела мне за спину. И на её лице была написана мощнейшая работа мысли. Как будто бы незнакомца, стоявшего за моей спиной, она уже видела. Но никак не могла вспомнить, где именно.
Обернувшись, я изумлённо уставилась на мужчину. Ну как мужчину… Передо мной был призрак. Высокий, лет шестидесяти или семидесяти на вид. В белом одеянии и с гладко приглаженными белыми волосами.
Это что же получается? Передо мной не просто старый извращенец?
А мёртвый старый извращенец?
Поплотнее обхватив руками грудь, я впервые за вечер пожалела, что фильтры работают так хорошо. Я бы предпочла, чтобы вода была менее прозрачной.
Впрочем, сориентировалась я быстро. Схватила лежавшее рядом полотенце и обмотала вокруг себя.
– Добрый вечер, мистер…
– Меня зовут Рафаэль, прекрасный цветок, – представился тот, а по лицу скользнуло разочарование. Судя по всему, на полотенце он не рассчитывал.
– Рафаэль, – кивнула я. – Не буду врать, что рада встрече. Но я с вами, конечно, обязательно поговорю… Но вы не могли бы подождать, пока я закончу купание?
– Ну разумеется, – с готовностью отозвался призрак. – Я тоже очень люблю купаться. Кстати, никогда не был в этом зале.
С этими словами он обогнул меня и опустился в воду. Прямо в мой бассейн. А спустя секунду послышался плеск, и в то же самое место упала отрубленная мужская рука. Вернее, кисть. Одна. Без тела. И не просто упала – поплыла, шевеля пальцами.
Захлебнувшись воздухом, я дёрнулась в бесполезной попытке отстраниться. Неловко взмахнула руками. И случайно зацепилась за лежавший на бортике череп. Разумеется, он не устоял. И секунду спустя тоже плюхнулся в купальню следом за рукой.
Потрясающе. Просто потрясающе.
Очевидно, что после того, как в одной со мной ёмкости очутились две части человеческих тел без, собственно, самих тел, о расслаблении не могло быть и речи. Кто бы знал, чего мне стоило с достоинством подняться и молча выбраться из бассейна, а не выскочить из воды с диким визгом.
Айрис, кажется, поняла. Потому что, поймав мой задумчивый взгляд, устремлённый на покачивавшийся на дне купальни череп, она с картинным вздохом нырнула вниз и, подцепив, вытолкнула его на поверхность. На воздухе поднять собственный череп ей было не под силу. К счастью, в воде всё весит меньше. А мне совершенно не хотелось бы за ним нырять. Особенно в присутствии мёртвого старого извращенца. Особенно когда на мне из одежды одно полотенце.
– Спасибо, – улыбнулась я, вылавливая череп и прижимая его к себе. И добавила со вздохом: – Думаю, мы закончили.
– Неужели накупались? – удивился Рафаэль, взлетая над поверхностью воды. Следуя за ним, кисть руки подгребла к бортику, зацепилась двумя пальцами, подтянулась и тоже выбралась наружу. Отряхнулась по-собачьи и неспешно потрусила к нам.
Сюр какой-то. Я себя ощущала героиней того самого фильма про мрачную семейку, которой прислуживала рука. Только у этой не было шрамов. Лишь уродливое место среза с запёкшейся кровью. Довольно свежее, судя по виду.
Меня передёрнуло.
– А это… ваш, гм, питомец? – уточнила осторожно, не сводя взгляда с этой… штуковины. Которая изо всех сил демонстрировала повадки развесёлого шпица, подпрыгивая на месте и вовсю выражая нетерпение.
– Ну что вы, – снисходительно улыбнулся призрак. – Это мои останки.
– Весьма самостоятельные, гм… останки, – не могла не отметить я.
– О да, порой даже чересчур. – Призрак присел и легонько погладил руку по месту среза. Меня замутило. – Я был излишне эмоционален, когда… Не важно. В итоге получилось что получилось.
Я кивнула, принимая ответ, и повернулась в сторону раздевалок. Сделала шаг в ту сторону и вздрогнула, когда поняла, что призрак последовал за мной.
– Я настоятельно попрошу вас подождать снаружи, – обернулась к нему с милейшей улыбкой.
– Но, свет души моей, я ведь всего лишь бесплотный дух! Меня не нужно стесняться! – возмутился призрак. Но тут же осёкся под моим тяжёлым взглядом. Желание приложить его чем-нибудь тяжёлым росло с каждой секундой.
Точно – мёртвый старый извращенец.
– Как скажете, о прекраснейшая, – поклонился он и покорно отлетел в дальний угол купальни. Даже отвернулся. Рука ускакала следом, задорно подпрыгивая на бегу. На миг показалось, что она ещё и хвостиком виляет. Хотя, конечно же, никакого хвостика у руки не было и быть не могло.
Прикрыв глаза, я сделала несколько глубоких вдохов и наконец-то ушла в раздевалку. Чёрт бы побрал этого озабоченного призрака. Всё удовольствие от купания испортил.
Наскоро одевшись в уже сухую и чистую одежду, я сложила в корзину всё остальное бельё и выглянула в зал. Призрак едва ли не подскочил от нетерпения, но тут же сник, стоило ему увидеть меня. Очевидно, ожидал встретить раздетых женщин. Ох, как же он меня раздражает. Казалось бы, мы ещё даже не познакомились, но тем не менее.
– Вы, кажется, хотели поговорить? – окликнула я. Идти домой в сопровождении невидимого извращенца и подпрыгивающей руки не хотелось. Так что я решила, что лучше всего будет поговорить здесь.
– Да-да, очень хотел, – спохватился старик и устремился ко мне. В тишине купальни его движение сопровождалось стуком пальцев по полу. Я старалась не обращать внимания на несущуюся во весь опор руку, но всё равно её слышала. – У меня к вам огромная просьба.
Я кивнула, невозмутимо пропуская излишне возбуждённую ладонь в раздевалку. И плотно прикрыла дверь.
– Итак, я вас слушаю, – сказала, усаживаясь на скамейку.
– У меня есть сын, – патетично воскликнул старик. Я только глаза закатила. Призрак явно переигрывал. – Любимый сын! И он скоро женится! А я даже не имею возможности сказать ему напутствие… Сделать напутствие… Напутствовать его на…
Призрак осёкся и притих, я же продолжала смотреть с преувеличенным вниманием.
– Ну-ну, продолжайте, – подбодрила я. – Что же вы хотите от меня?
– О, сущую малость! Всего лишь стать посланницей моей доброй воли и передать ему письмо.
– Судя по всему, вы отлично знаете, что именно вам нужно, чтобы перейти в другой мир, – натянуто улыбнулась я. – Что ж, я запишу вашу просьбу и выполню, как только смогу.
Отказывать я не любила, тем более что призрак был стариком, а к старикам и детям я всегда питала некоторую слабость… Но вот конкретно этот пожилой мужчина вызывал во мне лишь отторжение. Было в нём что-то… Скользкое, что ли. При виде него моя интуиция буквально вопила: «Отвернёшься – обманет!»
– Что значит, как сможете? – опешил призрак. – А как же воля усопшего?! Нам, мёртвым, нельзя отказывать!
– Безусловно! – не стала спорить я. – Так я и не отказываю. Просто в очередь ставлю. У меня тут знаете сколько просьб от усопших? О, вы удивитесь. Представляете, предыдущий некромант совсем ими не занимался.
Призрака буквально перекосило.
– И что же, у меня никакого шанса пройти без очереди?
– Никакого.
Я сочувственно развела руками. Айрис хмыкнула. Призрак недобро прищурился. Рука восторженно наматывала круги по раздевалке, иногда не вписываясь в поворот и гулко врезаясь в шкафчики.
– Что же, я вас услышал, – процедил Рафаэль. – Очень надеюсь, что скоро вы передумаете.
– Всё возможно, – мило улыбнулась я.
После чего подхватила корзину и пошла на выход. Странный этот призрак. И останки у него странные. И просьба тоже.
Усилием воли я постаралась выбросить старика из головы. Я же пообещала рассмотреть его просьбу в порядке очереди? Я и рассмотрю. А пока – подождёт. Ничего с ним не случится.
ВинсентДолгие поиски зацепок в недрах гардероба отца не принесли никакого результата. Нет, сами вещи с пуговицами находились. Причём даже в избытке. Оказалось, что такие вот буковки Э, выгравированные на синих камнях, были одной из отличительных особенностей графства Эйнсворт. Недаром это сочетание показалось мне знакомым: у отца таких камзолов было не меньше десятка. У меня бы тоже такие наверняка появились, не переедь я в столицу после пятнадцати лет.
К сожалению, вся одежда отца содержалась в относительном порядке, и нигде явное отсутствие пуговиц не прослеживалось. Почти отчаявшись, я даже проверил, не перешивались ли они в последнее время. Но нет. Нитки везде выглядели одинаково.
Что ж, раз пуговица не принадлежала отцу, значит, точно указывала на убийцу. Оставался вопрос, откуда она могла взяться у убийцы… Но это можно было выяснить позже, у него лично. В конце концов, это могла быть портниха.
– Ну, теперь можно в город? – не выдержал Ирвин. – Четыре дня, Винс. Сколько можно рыться в грязном белье? Пойдём погуляем хоть.
– Оно чистое… Но ты прав. Пойдём, – сдался я. – Только поисковик изготовлю.
Друг застонал и поплёлся за мной следом в лабораторию. Но, разумеется, промолчать он не мог:
– Просто признайся, что ты боишься встречи с рыжулей. Она тебя чем-то зацепила, и ты боишься, что амулет не выдержит твоих чувств.
– Что за глупости, – фыркнул я, расставляя инструменты. – Амулет изготовил я. И он безупречен. Даже если мы с ней поселимся рядом, он будет работать. А уж от пары случайных встреч точно ничего не случится. Тем более что я даже не собираюсь с ней разговаривать. Так что не говори ерунды, мне совершенно точно ничего не грозит… Что?
Ирвин кивал, глядя на меня с излишним умилением. Так смотрят на ребёнка, который утверждает, что в день Новогодия непременно получит подарок от Снежной Леди. При этом все прекрасно знают, что Снежной Леди не существует, но позволяют малышу верить в сказку.
– Что? – повторил я с нажимом.
– Нет, ничего, – широко улыбнулся Ирвин и, развернувшись, направился к креслу. И лишь разместившись с комфортом, добавил: – Ты когда-нибудь замечал, что когда ты в чём-то не уверен, то начинаешь слишком много говорить?
– Я не…
Спохватившись, решил не спорить и сосредоточился на работе. В конце концов, какая мне разница, что там думает Ирвин. Главное, что я знаю правду.
Нужных ингредиентов в лаборатории не нашлось. В итоге пришлось немного изменить рецептуру.
Нет, новый амулет по-прежнему работал на поиск. Но вместо тех, кто владел этой пуговицей, он искал тех, кто к данной пуговице вообще притрагивался. Разница не слишком принципиальная. Поскольку в нашем обществе не было принято при разговоре хватать собеседника за части одежды. То есть в подавляющем большинстве случаев амулет укажет именно на хозяина.
А вот то, что работать эта штуковина станет с задержкой, было плохой новостью. Но неизбежной: коробка с порошком, необходимым для ускорения реакции, оказалась закрыта неплотно, и за годы моего отсутствия он безнадёжно отсырел. Вместе с этим напрочь испарились необходимые мне функции. Теперь его оставалось только выбросить.
– Что ж, имеем что имеем, – философски рассудил Ирвин, выслушав моё недовольство. – Значит, будем ходить по городу о-очень ме-едленно. – Он широко улыбнулся. – Авось мимо нас пару раз пропорхнёт маленькая рыжая птичка, и ты наконец признаешь, что влип.
На эту провокацию я даже не стал отвечать. Я в последний раз проверял получившийся амулет.
Передо мной находился плоский диск, в центре которого была закреплена та самая пуговица. При приближении к человеку, трогавшему её в прошлом, пуговица должна медленно наклоняться в его направлении.
Что она сейчас успешно демонстрировала, склоняясь ко мне.
– Ну, Винс, не ожидал, – задумчиво выдал Ирвин, наблюдая за тем, как импровизированная стрелка указывает на меня. – С виду такой приличный, а на деле…
– Замолчи ради Эмеса, – огрызнулся я. Ещё он шутить будет.
Ирвин замолчал, а пуговица плавно качнулась и принялась медленно поворачиваться к нему. Повернулась и застыла.
– А ты-то её зачем трогал? – удивился я.
Друг пожал плечами.
– Да интересно было. Но почему оно меня вообще определило? Я же всего один раз в руки взял.
– Наводка на новую цель, – пояснил я. – Когда в радиус входит новый человек, имеющий отношение к предмету, стрелка будет поворачиваться.
– То есть мне нельзя далеко от тебя отходить, чтобы не сбить настройки?
– Почему, можно. Просто она снова крутанётся к тебе.
Ещё раз проверив, как и что работает, мы признали амулет действующим. Дело осталось за малым: найти третьего человека, который трогал пуговицу. Скорее всего, именно он и окажется загадочным убийцей.
Ну или как минимум даст толчок к решению загадки.
Глава 9
Как оказалось, переживать из-за моего отказа немедленно выполнить просьбу нужно было вовсе не Рафаэлю. А, как ни странно, мне. Потому что с того самого момента, как я покинула купальни, спокойная жизнь закончилась.
Призрак брал измором. Он караулил, шантажировал и всячески напоминал о себе. На следующий день я научилась ставить защиту от призраков на все дома, где занималась с пациентами. Это не позволяло назойливому старику попасть внутрь. Правда, обитатели домов тоже оказывались ограничены собственными стенами. К счастью, большинство из них и так не слишком стремились выйти.
Хуже, что наложить те же чары на собственный дом не представлялось возможным – не запирать же Айрис внутри. Она только начала покидать дом и пока не успела даже толком насладиться свободой.
К счастью, в наш дом призрак заглядывал нечасто. По крайней мере, пока мы оставались в гостиной с Зигмундом и Айрис, он никак себя не проявлял. С одной стороны, хорошо. С другой – я совершенно не понимала, чем это вызвано. Хотя… Я и не стремилась понять. Не лезет – и слава богу.
Но каждый раз, стоило мне остаться одной, призрак давал о себе знать. Вылезал из стены, спускался с потолка. Даже поднимался из пола. В связи с чем у меня начали появляться мысли, не брать ли с собой в постель Зигмунда: при нём призрак почему-то показываться остерегался.
Впрочем, как следует поразмыслив, я передумала. Всё-таки Зигмунд – не совсем тот мужчина, рядом с которым я мечтала просыпаться по утрам.
А вот кто от меня практически не отставал – это бегающая рука. Тогда как Рафаэль то прятался, то снова появлялся, эта маленькая неугомонная конечность следовала за мной повсюду. Постепенно я практически перестала воспринимать её как часть неприятного старика. Даже имя ей дала отдельное – Рафик. Сокращённо от Рафаэля, разумеется. Довольно основательно сокращённо: ровно на длину ладони.
Вообще, сложно относиться одинаково к тому извращённому старцу и к этой маленькой шебутной прелести. Хотя, если вспомнить, что я воспринимала как прелесть отрезанную руку… М-да, кажется, от общения с умертвиями меня таки настигла профдеформация.
И, главное, умом я понимала, что если запереть где-нибудь руку и не позволять выходить, то призрак тоже не сможет перемещаться. Но, во-первых, у меня на Рафика просто рука не поднималась. Во-вторых, где гарантия, что где-нибудь в Эйнсвилле не припрятана ещё парочка частей тела ушлого призрака? Только какого-нибудь прыгающего черепа или летающей стопы мне и не хватало.
– Ди-и-ина! – провыл призрак, высовываясь из стены.
– Да твою ж! – выдохнула я, резко просыпаясь и подпрыгивая на кровати. – А-а-а!
Ровно передо мной в воздухе висели огромные горящие красным глаза. Миг – и я, потеряв равновесие, кубарем скатилась на пол. Ушибла коленку и больно стукнулась головой о выступающую балку. Да так, что слёзы выступили.
– Так, всё, с меня хватит, – прохрипела я и некультурно выругалась. Настолько некультурно, что Зигмунд, успевший было прибежать на шум, резко передумал. Развернулся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
– Одна маленькая воля усопшего, – тоном искусителя прошелестел Рафаэль, снова возникая рядом. – И я от тебя отстану.
– Да я тебя…
Я запнулась. Потому что только вчера мы с Айрис и Зигмундом решили изменить собственным принципам и всё-таки изгнать надоедливого духа. Но, как выяснилось, для этого нужно было найти все останки усопшего. Или по крайней мере бо́льшую их часть. Одной руки точно не хватит.
Да и, откровенно говоря, Рафика было жалко.
Возможно, на то и был расчёт.
Словно подслушав мои мысли, в комнату, скрипнув дверью, просочился Рафик. Подскочил, ощупал со всех сторон и облегчённо улёгся мне на колени.
И я поняла: ничего я Рафаэлю не сделаю. Хотя бы потому, что не хочу, чтобы страдало вот это крошечное существо. А значит, надо сдаваться и принимать предложение. Безусловно, я знала, что идти на поводу у шантажистов последнее дело. Но и сопротивляться сил уже не было. Ещё пара таких ночей – и я точно свихнусь.