Некромантия по Фрейду

Глава 11

О том, что созданный мной артефакт поиска указывал вовсе не на девушку, а на отрезанную ладонь на её плече, я понял не сразу. Только когда передо мной из воздуха появился отец, картинка встала на место. К сожалению, до этого момента я успел выйти из себя настолько, что чуть не сжёг трактир к драхновым псам.

Сложно объяснить, что мной двигало. Но в момент, когда мою истинную окружила толпа мужиков, заявляющих, что она им самим нужна… Что-то в голове переклинило. Пожалуй, в этот момент я был готов отправить на тот свет каждого, кто к ней прикоснётся.

Не берусь утверждать, но, возможно, артефакт против истинности работал с перебоями. В конце концов, это изначально был экспериментальный образец. Оборотней в мире не так много. Поэтому истинность – слишком редкое явление, чтобы данный состав можно было достаточно хорошо изучить. Насколько мне известно, исследование проводили всего на десятке истинных пар. Но были ли среди них оборотни-артефакторы с даром боевой магии? Или некромантки, прибывшие из другого мира? Уверен, что нет.

Последнее никак не укладывалось в голове. Мой отец настолько свихнулся на идее меня женить, что нашёл для меня истинную в другом мире. В драхновом другом мире!

Формально теперь обстоятельства его смерти начали обретать ясность. Рафаэль явно вознёс молитву Хадону, загадав желание. Перемещать людей между мирами способны только боги. И за свои услуги они берут весьма высокую цену. Чаще всего жизнь.

– Не могу поверить, – пробормотал Ирвин, словно подхватывая мои мысли. – Твой отец принёс себя в жертву, чтобы найти для тебя истинную. Знаешь, это довольно благородно с его стороны. Я его даже зауважал.

Мы уже вышли из городка и сейчас шагали в сторону замка. Диана осталась у себя, Джек-Зигмунд – с ней. Отец куда-то улизнул, пока никто не видел. Так что сейчас никто не мешал нашему разговору.

– Не обольщайся, – фыркнул я. – Во-первых, если бы у него был выбор, он бы никогда так не поступил. Скорее это была возможность уйти на своих условиях.

– То есть вопрос поиска убийцы остаётся открытым? – понятливо кивнул друг.

– Именно. Кто-то хотел его убить. Осталось выяснить, кто и зачем. Жаль, сам он нам не расскажет.

Призраки забывали свои последние часы перед смертью. А иногда даже дни и недели. Так что спрашивать Рафаэля, что именно с ним произошло – бесполезно. Была вероятность, что ответ находился в том письме, что должна была передать Диана. Во всяком случае, Рафаэль считал именно так.

Увы, вскрыть письмо до истечения контракта не представлялось возможным.

– А если отобрать то письмо силой? – внёс свежее предложение Ирвин.

– Скорее всего, от этого пострадает Диана. Это будет считаться нарушением магического контракта с призраком.

– Да уж, – друг цокнул языком. – Вот угораздило её заключать договор с призраком. Сказано – девушка. Мозги как у птички.

Я только головой покачал. Лично я слишком хорошо знал своего отца, чтобы понимать, что поступила Диана правильно. Хитрый, изворотливый… Без контракта он бы из неё верёвки вил. Так что, можно сказать, тут она обошлась малой кровью.

– Ну хорошо, а во-вторых? – вернулся к обсуждению Ирвин.

– Что – во-вторых?

Мы наконец дошли до замка, и я запустил сеть артефактов отопления. Их настраивала ещё мама. И теперь, после долгих лет учёбы, мне хватало знаний, чтобы починить всё, что успело прийти в негодность с момента её смерти.

– Ну, ты говорил, что, во-первых, у твоего отца не было выбора. А во-вторых?

– А… – Я скинул пальто, украдкой подумав, что неплохо бы всё же завести прислугу, раз уж мы здесь надолго. – Во-вторых, отец наверняка просил что-то другое.

– Ты это как понял?..

– Так это же боги. Они всегда извращают желания. Не удивлюсь, если отец просил, скажем, одарить меня некромантией.

– Да ну, он бы не стал…

Ирвин осёкся и скривился. Я же только хмыкнул. Стал бы, и ещё как. Меньше всего Рафаэля интересовало мнение других людей. Первые лет десять моей жизни прошли в еженедельных посещениях храма Хадона. Каждое воскресенье мы с отцом простаивали по часу на коленях перед статуей бога, умоляя меня одарить. Да, обычно это так не работает. Но отца никогда не волновали условности.

– Ну куда ты опять идёшь? – взвыл Ирвин, еле поспевая следом. И сам же ответил: – В лабораторию… Зачем тебе снова в лабораторию?

– Постараюсь усилить артефакт, – отозвался я. – Раз уж мне предстоит десять встреч с той некроманткой…

Говорил максимально небрежно, чтобы Ирвин не придрался.

Но он придрался.

– А отказаться ты не можешь?

– Могу, – скривился я. – Но тогда я точно не получу то письмо. А там может быть записано имя убийцы.

– А старый план чем плох? – буркнул друг.

Я изогнул бровь.

– Хочешь продолжить медленные прогулки по Эйнсвиллю?

– Нет, – сдался друг, усаживаясь в уже ставшее привычным кресло. – Ты хоть недолго?

– Как пойдёт, – вздохнул я. – Мне нужно придумать что-то, чтобы артефакт перестал пытаться сжечь меня заживо.

– Ну-ну, удачи, – зевнул Ирвин, закидывая ноги на подлокотник. – Разбудишь, как закончишь.

Я только глаза закатил от такой грандиозной поддержки. И постарался сосредоточиться на задаче.

Артефакту нужно было выдержать минимум десять встреч. А возможно, и больше. Можно, конечно, ускорить процесс передачи письма, объявив о свадьбе… Но такой вариант меня по-прежнему не устраивал. Как минимум для этого придётся убедить невесту. Как максимум – потом жить с ней долго и счастливо. Увы, кровь оборотня не подразумевала разводов.

Поэтому оставался вариант с десятью встречами. Значит, артефакт должен выдержать.

Хуже всего, что, несмотря на действие артефакта, Диана начинала мне нравиться. Бойкая, деятельная, яркая… И в то же время безумно хрупкая и нежная. На неё хотелось смотреть. Её хотелось касаться… А уж как она говорила с моим отцом! С великим и ужасным Рафаэлем, от одного вида на которого у людей обычно поджилки тряслись. Мм! За этим я мог наблюдать часами…

К счастью, этого было слишком мало, чтобы влюбиться.

Это кольцо не снималось! Не снималось… совершенно! Вот хоть ты тресни. Ни с мылом, ни с маслом – ни с чем.

До сих пор я не заостряла на этом внимания. Боялась нарваться на шутки о том, что кто-то слишком много ест. А я много не ем! И вообще не представляю, почему так произошло. Что не так с этим кольцом?

– Как ты думаешь, мне пойдёт с девятью пальцами? – простонала я, падая на кровать.

– Почему с девятью? – удивилась Айрис.

– Потому что когда граф Винсент поймёт, что я не смогу вернуть ему фамильное кольцо, наверняка предложит мне один отрезать. И останется девя-ать…

– Ы… – глубокомысленно произнёс Зигмунд, растопыривая пальцы. Очевидно, пытался прикинуть, каково это.

– Неприятно, – подсказала я. – Но кольцо же как-то вернуть придётся…

И очень скоро. Первая консультация была назначена уже на понедельник, то есть на сегодня. Поэтому я успела с утра обегать всех трёх пациентов, пообедать и пораньше вернуться домой, чтобы подготовиться. Как-никак, Винсент – мой первый живой пациент в этом мире. И хотя для успеха консультаций пациент должен иметь как минимум запрос… В данном случае меня гораздо сильнее интересовал не успех терапии, а освобождение от призрака Рафаэля. Тем более что Винсент не производил впечатления человека, нуждающегося в помощи.

Мысли мои прервал стук в дверь, и я подскочила на месте. Ну вот, началось.

Выбежав из спальни, я на миг замялась. И, не удержавшись, подхватила с полочки диплом, раскрыла, махнула им пару раз, прошептав «халява, ловись!», и, захлопнув, водрузила обратно на полку. Знаю, что диплом предназначен не для этого. Но чувствовала я себя почти как перед экзаменом, а зачётки под рукой, увы, не было.

Как ни странно, привычный ритуал помог. Так что дверь я открывала уже полностью спокойная. По крайней мере внешне.

И чуть не споткнулась, увидев, какая делегация ко мне пожаловала.

Ладно, допустим, присутствию Ирвина возле Винсента я не удивилась. Насколько я успела понять, других дел, кроме сопровождения друга, у него в Эйнсвилле не было.

То, что к нам заглянет Рафаэль, тоже было ожидаемо. Я могла понять его желание убедиться, что консультация состоится.

Разумеется, где Рафаэль – там и Рафик. Малыш застыл на краешке крылечка, изо всех сил притворяясь ветошью. Наверняка уловил моё настроение.

Потому что толпу великовозрастных жителей Эйнсвилля я увидеть никак не ожидала. Трое мужчин и не меньше пяти женщин. Все настроены крайне решительно. Кажется, у двоих я разглядела скалки. Ещё у одной кухонный нож. А кто-то из мужчин притащил топор.

Среди всей этой внушительной толпы сильнее всего раздражало сияющее лицо Винсента. То, что он полностью наслаждается происходящим, было видно невооружённым глазом. И этот факт бесил. Пожалуй, даже сильнее, чем обычно.

– Что здесь происходит? – спросила я как можно спокойнее. Но голос всё равно дрогнул. А улыбка этого брюнетистого нахала стала только шире. Убила бы!

– Мы хотим присутствовать! – заявила одна из женщин. Кажется, госпожа Бергер. Точно, именно у них я брала лопату, чтобы откопать Зигмунда. А вот, собственно, и сама лопата – в руках у господина Бергера… Впрочем, не время для ностальгии.

– Присутствовать где?

– На вашем разговоре.

– Не поняла, – нахмурилась я. – Вы узнали, что я провожу консультацию с графом Эйнсвортом, и решили посидеть рядом? Я всё правильно услышала?

Думала, они смутятся. Но не тут-то было: горожане активно закивали. Удивительное единодушие.

– За-зачем? – опешила я.

– А потому что неча, – встряла другая женщина, чьей фамилии я не помнила. – Нам самим некроманточка нужна.

Винсент фыркнул. Ирвин кашлянул. Я недобро прищурилась.

– Так, у вас есть минута, чтобы объяснить мне, что происходит, – заявила я сурово. Ещё и руки в бока упёрла. – Время пошло.

– Так как же, – растерялась госпожа Бергер. – Граф-то этот. Если на некромантке женится, то, может, и графство себе оставит. Ему это выгодно, значит.

Так… Понятно, что ничего не понятно. Я-то тут при чём?

– И? Меня это не касается. Я замуж не собираюсь.

– Так он сейчас с тобой вдвоём останется… И обесчестит тебя, девку ладную. Да женится потом. Никому ж ты порченая уже не нужна будешь. А нам самим нужна некромантка.

Ах вот оно что…

Винсент уже вовсю трясся от еле сдерживаемого смеха. Нет, в чём-то я его понимала: когда за тобой идёт толпа, грозясь помешать сделать то, что ты делать и не собирался… Ну да, забавно. Но раздражение на брюнета всё равно не уходило. Странно даже.

– Не волнуйтесь, – мило улыбнулась я. – Граф попросту не сможет меня обесчестить. Видите ли, мне двадцать четыре года, и я уже лет пять как обесчещена. Так что, по вашим же собственным словам, никому я больше не нужна.

Толпа застыла. Люди переглянулись, явно не зная, как реагировать. Я ждала.

Наконец, промямлив извинения и отводя глаза, местные потянулись к калитке. Проводив взглядом последнего, я сфокусировалась на тех, кто остался. То есть на Ирвине и Рафаэле.

– Ирвин, ты не мог бы, пожалуйста, подождать в трактире? – улыбнулась я. – И, Рафаэль…

Призрак сложил бровки домиком, изо всех сил стараясь вызвать жалость. Но пускать его на консультацию я не собиралась. Значит, нужно отослать подальше. И у меня даже была идея…

– Рафаэль, я хотела попросить вас об одолжении, – мило улыбнулась я. – Возможно, в вашей библиотеке найдётся что-нибудь по некромантии? Вы могли бы поделиться со мной?

– Ну… – растерялся призрак.

– Прекрасно! Зигмунд, сходи, пожалуйста, с Рафаэлем до замка. Он передаст с тобой парочку книг.

Дождавшись, пока мы с Винсентом останемся вдвоём, я посторонилась, пропуская его в дом. Вошла следом. Закрыла дверь. И уже второй раз споткнулась, наткнувшись на насмешливый взгляд.

– Ты соврала, – улыбнулся он. – Насчёт своей девственности. Зачем?

Зачем? Да потому что формулировка «никому ты не нужна» нравится мне гораздо больше, чем перспектива оказаться выданной замуж. Конечно, едва ли кто-то сможет это устроить без моего согласия… Но тратить время на то, чтобы отбиться от женихов, мне бы не хотелось. Я прежде всего профессионал и семью пока строить не планирую. У меня впереди годы. А учитывая, что рассказывала Рози про связь силы магии и долголетия, то, возможно, десятки лет. Куда мне спешить?

А репутация – дело наживное. В крайнем случае всегда можно сменить место жительства.

К тому же, учитывая специфику моего мира, девственность в двадцать четыре года – это совершенно не то, чем стоило гордиться. Скорее, просто смесь досадной случайности… И двух старших братьев, которые неизменно шли «поболтать» с очередным моим ухажёром, стоило им о нём узнать. А они узнавали. Каждый раз. Ума не приложу, как им это удавалось. Стоило ли говорить, что после таких разговоров ухажёры начинали обходить меня десятой дорогой.

Собственно, основные надежды я возлагала на эту поездку на море… Но тут уж сложилось как сложилось.

Разумеется, ничего из этого я Винсенту рассказывать не собиралась.

– Понятия не имею, о чём вы. – Пожав плечами, я прошла в глубь комнаты и уселась на один из двух подготовленных стульев. На миг представила, как вокруг меня собираются горожане со скалками и топорами – послушать беседу, – и вздрогнула. А ведь так бы и было, если бы я их сейчас не отшила.

– Кажется, мы уже минимум раза три переходили на ты, – хмыкнул Винсент, опускаясь на второй стул. Я с удовольствием пронаблюдала, как он недоуменно поёрзал своей аристократической задницей, пытаясь найти удобное положение на неудобном сиденье. Но в итоге замер и даже уставился с толикой превосходства. – И ты прекрасно понимаешь, о чём я.

– Во время консультаций предпочитаю более формальный стиль общения, – парировала я. – И нет, даже не догадываюсь, что даёт вам основания делать выводы о моём состоянии полового опыта…

Под конец фразы едва выговаривала слова. Что называется, горе от ума. Хотела сказать красиво и научно, но с первого раза не вышло. Тут ведь как ни поверни – выйдет не слишком-то прилично.

– Ты пахнешь как девственница, – улыбнулся Винсент. И тут же поправился: – Ах, простите.Вы пахнете как девственница.

Вот это я понимаю, неловкий момент. Но лицо ронять нельзя.

– Я даже не хочу думать о том, откуда вы знаете, как они пахнут. Впрочем, если вы хотите, мы могли бы обсудить, когда, где и, главное, зачем вы нюхали девственниц… – Я бросила быстрый взгляд на настенные часы. – В оставшиеся пятьдесят шесть минут нашей консультации.

Часы не работали, но меня это ни капли не смущало. Тут главное продолжать делать вид, что всё идёт именно так, как задумывалось.

– Впервые вижу, как девушка пытается не доказать свою невинность, а наоборот, – покачал головой Винсент. – Но от обсуждения обнюхивания девственниц я, пожалуй, воздержусь. – Он неожиданно широко улыбнулся. – А о чём хотели бы поговорить вы?

Вообще-то, консультации происходят вовсе не так. По идее, мне стоило наладить контакт, мягко провести сбор информации, выявить проблему и углубиться в её проработку. Но это при обычной терапии. А у нас десять вынужденных встреч, методика работы на которых не уточнялась. Более того, Рафаэль прямым текстом заявил, что ему всё равно, что именно здесь будет происходить. Словом, я вполне могла потратить это время, чтобы узнать ответы на интересующие меня вопросы. Раз уж Рафаэль сам раскрыл перед сыном моё инкогнито.

Я поджала губы, рассматривая Винсента. Красивое лицо, мощный разворот плеч, открытая и безумно обаятельная улыбка. Но что-то меня в нём отталкивало. И дело даже не в том, что в первую нашу встречу он пытался отобрать у меня Зигмунда, а во вторую – обвинить в убийстве своего отца… Кстати, что его заставило передумать?

– Почему вы забрали свои обвинения? – спросила, скрестив на груди руки.

– Отец призвал вас в наш мир ценой своей жизни… – лаконично ответил он. – Так что к его гибели вы, безусловно, причастны, но не так, как я думал.

Точно, призвал в этот мир. Наплевав на мои собственные желания. С-скотина. А всё потому что…

– Объясните мне, пожалуйста, что за истинная пара и что за отвод? Я слышала фразу вашего отца, но ничего не поняла.

– Ну конечно, вы же не знаете… – Винсент задумчиво потёр подбородок. – Видите ли, во мне течёт кровь оборотней. А для оборотней существует такое понятие, как идеальная пара. Истинная. Когда оборотень её встречает, у него напрочь отключаются мозги. Возникает желание обладать. Утащить в своё логово, и…

– Что-то я ничего подобного за вами не заметила… – пробормотала я.

– Это потому, что я создал артефакт, блокирующий нашу связь.

Винсент вытащил из-за ворота тот самый кулон, который так задорно дымился в его прошлый визит. Сейчас камень выглядел вполне спокойным, и я подалась вперёд, чтобы получше его рассмотреть. Винсент же, наоборот, отклонился.

– Не стоит. Он может сбоить. Поэтому лучше держать дистанцию.

– Поняла! – Я вскинула руки. – Значит, не приближаюсь. Мне бы тоже не хотелось, чтобы вы слетели с катушек и потащили меня в своё логово.

Винсент смерил меня нечитаемым взглядом и, хмыкнув, убрал кулон обратно.

– Не переживайте, пока на мне артефакт, связь блокируется. Вам ничто не угрожает.

Я кивнула и задала следующий вопрос.

Прежде всего меня интересовали причины, по которым я вообще попала в этот мир. Рафаэль, безусловно, нахал и самодур, но что-то же им двигало.

Выяснилось, что Эйнсвилль стоит в месте высокой концентрации энергии смерти. Это связано с двумя вещами. Первое – причина. В недрах горы находится одно из крупнейших месторождений минерала, из которого производятся магические накопители… Добыча минерала – дело пусть и прибыльное, но весьма непростое. И если сейчас найден относительно безопасный способ добычи, то раньше люди зачастую гибли. И эти минералы-накопители, находясь в залежах горы, годами впитывали энергию смертей тех, кто здесь жил и трудился над их добычей. Так что ничего удивительного, что, напитавшись этой энергией, со временем они начали её излучать.

Второе – следствие. Под воздействием постоянного излучения эманаций смерти умертвия здесь появлялись регулярно. И если зимой ещё традиционно стояло затишье, то по весне упыри и зомби вылезали, как подснежники.

Всё это работало как замкнутый круг, потому что ожившие умертвия тоже излучали энергию смерти, которую впитывали накопители… Ну, и так далее. Словом, место крайне специфическое. И если сама энергия живым людям никак не мешает, то вот ожившие умертвия – очень даже.

Именно поэтому во главе графства Эйнсворт традиционно вставал сильный некромант. Помимо официального наследования его признавали ещё и какие-то там силы рода. Они усиливали его способности, расширяя магический резерв и делая гораздо сильнее. Сильнее как некроманта. Насчёт физической силы – не уверена.

– Минуточку! – оборвала я. – Выходит, ты не можешь быть графом. Ты ведь не некромант.

В какой момент мы перешли обратно на ты, я не заметила.

– Так и есть, – развёл руками Винсент. – Но, откровенно говоря, это графство мне не особенно и нужно. У меня служба в столице и неплохое жалованье. Так что я просто передам дела и уеду.

– А кого… А кто же будет вместо тебя? – нахмурилась я. Плохо, если пришлют какого-нибудь карьериста, который совсем не захочет заботиться о жителях. Вон, как Рафаэль, который все просьбы горожан внаглую игнорировал.

– Понятия не имею, – хмыкнул Винсент. – И мне это не слишком интересно. Это ведь просто графство.

– Это люди! – возмутилась я. – Это сотни местных жителей, которых нужно защищать!

Винсент смерил меня задумчивым взглядом.

– Да уж, отец в тебе не ошибся.

Я вот не поняла: это комплимент или оскорбление?

– В каком смысле?

– В том, что ты стала бы хорошей графиней. – Он покосился на часы. Которые по-прежнему не работали. Нахмурился. – Слушай, мне кажется, или?..

– Или, – отмахнулась я. – Погоди, при чём здесь это? Ты же всё равно не некромант. И местные что-то говорили, что тебе выгодно жениться… Объясни!

– Ну хорошо, – вздохнул он, хмурясь. – Видишь ли, мой отец не был рождён здесь. Графиней Эйнсворт и наследницей титула была моя мать. Но она не обладала даром некромантии. И для того, чтобы сохранить графство, ей пришлось выйти замуж по расчёту. За некроманта, моего отца. Он был намного старше её, и о любви между ними речи не шло. Зато он был опытным некромантом. И был заинтересован в нашем родовом резерве.

Это он про ту штуку, которая усиливает магический дар некроманта, судя по всему.

– Выходит, если ты женишься на девушке с даром некромантии, то сохранишь графство?

– В точку. И отец пытается меня заставить это сделать уже не один год. Думаю, он меня и учиться-то отпустил лишь для того, чтобы я нашёл там жену-некромантку. А ещё в каждый свой визит домой я неизменно заставал в гостях «очень хороших девочек», по чистой случайности владевших некромантией.

Он скривился, явно вспомнив о чём-то особенно неприятном. Или о ком-то. Повёл плечами и продолжил.